Вторая жизнь

      Сколько Курама не пытался, ему всё ещё трудно познать нравы и причины поведения некоторых людей, а также удивлялся их жестокости по отношению друг к другу, да ещё без причины. Не в первый раз он сталкивается с местными жителями, которые были настроены к нему не очень лояльно, особенно если выпьют чего-то из непрозрачной стеклянной бутылки. Кьюби было интересно, что это такое и однажды он спросил у Кушины про содержимое, однако она от этого почему-то разозлилась. Хотел купить и сам, но его выпроводили за дверь. Впрочем, даже без этого люди не были доброжелательны, и иногда приходилось защищаться от разных молодых и не очень людей.       Так случилось в этот день, который должен был закончиться хорошо, но велением судьбы на него сверху упало ещё одно приключение, которое не вписывалось сегодня в его планы. Один из местных людей, мужчина в возрасте, явно хотел что-то объяснить мальчику методом силы, крича что-то плохое про «демона». Раньше лис думал, что его действительно раскрыли, но потом понял, что они ненавидят не только его, но и тело, в котором он живёт. «Скажи мне спасибо, Наруто, ведь я спас тебя от этих безмозглых людей.» — сказал про себя девятихвостый лис, зная что этот мальчик его уже никогда не услышит. Сознания Наруто Узумаки не существовало и демон полностью занял его тело, проживая, казалось бы, его жизнь. Для чего это нужно? За долгое время находясь прибитым к шару, Курама осознал, что смерть будет слишком лёгким искуплением для Кушины и чтобы полноценно отомстить, нужно подождать ещё немного, зато эта месть будет так сладка, какой никогда не была для лиса. Кушина сильна, но он — терпелив.       Курама не церемонился с этим явно выпившим мужчиной и отключил его двумя ударами. Демоны никогда не гнушались грязными приёмами, поэтому первый удар был прямиком между ног, и когда обидчик упал на колени и согнулся, он сильным прямым ударом в лицо, вырубил мужчину. Слабое тело семилетнего ребенка компенсировало усиление собственной чакрой, контроль которой был на высоте. Высвобождение этой чакры при ударе мог опрокинуть любого шиноби, что говорить про обычного гражданского? Возможно, этот мужчина даже не вспомнит по утру, почему нос повернут набок, как разграничительный знак на кронштейне, а колокольчики разбиты, будто в них устроили пасхальный перезвон, но какое дело до этого демону-лису, особенно если он сам ни к кому не лез, хотя и мог уничтожить эту жалкую деревню вместе с этим дураком, явно не понимавшим, на кого нарвался, но это всё лирика.       Курама решил оставить пьяное тело на земле и отправиться к дому. Уже темнело и следовало скорее добраться до дома. Не то, чтобы Курама в теле Наруто устал, замерз, проголодался или же боялся Кушины, которая могла устроить разнос, ни в коем случае. Дело в том, что сегодня его «семья» ожидала гостей из кланов Хьюга и Учиха. Если к Хьюгам Курама проявлял некоторую терпимость, то Учих он воспринимал в штыки. Да, пусть Хьюги высокомерные, пусть они влиятельные, но дело в том, что они из своего квартала носа не высовывают, в то время как Учихи страдают аналогичными проблемами, но плюс к этому рвутся к власти, пытаясь урвать кусок намного больший, чем могут проглотить. Не прикрытая мания величия и большая гордыня затмевали голову Учихам и именно за это древний биджу терпеть не мог этот клан. Он искренне не понимал, на чём строится дружба Кушины и жены главы клана, раз она постоянно приходит, также и напротив — Кушина нередко пропадала в квартале Учих. Были у Микото целых две дочери, которые иногда приходили вместе с ней. Итачи, которой было 11 лет и её младшая сестра, которой было семь. Именно Саске ему очень сильно не понравилась из-за своего поведения. Ещё тогда Курама понял, что со временем эта девочка вберёт в себя всё самое плохое из клана Учиха. Впрочем, её старшая сестра не казалась столь заносчивой. Казалось, что её вовсе не интересовало то, что происходит вокруг, однако всё равно Курама её опасался. Он был убеждён, что Учихи не бывают хорошими, поэтому держался от неё на расстоянии. Впрочем, Саске постоянно пыталась достать мальчика и убедить, что он слабее. Конечно, иногда было весело наблюдать, как с ругательствами и проклятиями девочка пытается вытащить руки из крепкой петли, но легче как-то всё равно не становилось.       Иногда к «матери» приходила и некая Хинако Хьюга — жена главы клана Хьюга. Насколько он мог помнить — тихая и ничем не примечающаяся женщина, у которой была дочь по имени Ханаби. Иногда она приходила вместе с матерью и…чудила, причём явно не на свои семь лет. Этот ребенок был излишне озорным и шумным, на что женщины только мило улыбались, явно не осознавая всего масштаба пиздеца, который происходил вне глаз женщин. Курама просто обездвиживал этого взбалмошного ребенка веревками, однако её это не останавливало и каждый её приход заканчивался одним и тем же. Курама не понимал, месть движет ей или же ей нравится, когда ее носом тыкают в пол, однако первые тренировки по связыванию он проводил именно на ней.       Чуть реже приходила ещё одна женщина по имени Цуме Инузука, у которой по иронии судьбы опять же была дочь, которая была на пять лет старше, чем тело Курамы, таким образом ей было 11 лет. Цуме — то существо, которое Наруто презирал почти также, как и Учих. В ней было очень много гонора, причём совершенно не поддержанного силой. Да, может быть она была сильна для человека, но Кураму очень раздражали люди, которые что-то пытались из себя построить. Впрочем, её дочь не переняла поведение матери и была намного более уравновешенной и адекватной, по сравнению с матерью, отчего заслужила относительную лояльность в свою сторону от Наруто. Хана рассказывала, что хочет стать ирьёнином и ветеринаром, для чего усердно занималась. Что мог на это сказать Курама? Да ничего, похвалить, да и только. А что ещё требовалось? С другой стороны, её младшая сестра по имени Киба, явно не была столь тихой, как старшая. У Кибы были волчьи глаза, как у матери и она, видно, переняла черты характера Цумы, однако уже всем известно, что случается с теми девочками, которые решили построить из себя цундере перед Курамой.       Обычно, когда намечается гулянка своры опальных баб, Курама уходил из дома и гулял всю ночь. Он мог даже спокойно переночевать на лавочке в парке, но слушать этот трёп он считал ниже своего достоинства. Не указ ему были эти бабы, каждая из которых считали нужным чему-то научить, а заодно попросить обратить внимание на их «прекрасную» дочь, которая могла к этому времени уже который час валяться, как мешок в шкафу, в обездвиженном состоянии. А потом ещё удивляются, почему же Наруто такой невоспитанный грубиян? Однако это тоже всё ещё лирика, ведь бабы приходят и уходят, а грандиозные планы остаются. Его новый план по захвату деревни, вместо её уничтожения, предполагал затрату большого количества времени и мобилизацию большого количества сил, а также терпения, а в захвате могут помочь завербованные слуги из разных кланов. Ино была наследницей клана и это значило, что в будущем она станет главой, как и большинство приходящих в этот проходной двор, а иначе не назвать, детей глав кланов. Курама уже считал Ино своей рабыней, пусть она таковой ещё не являлась официально, но сейчас у него есть возможность обрести в подчинение ещё одну будущую главу клана, причём одного из самых влиятельных.       Гостем в доме Узумаки сегодня оказалась Хинако Хьюга с дочерью. Курама не мог понять, почему эти женщины таскают своих детей с собой, словно кенгуру в сумке, ведь приходят они к Кушине, а зачем в этом деле шумные дети, которые будут только мешать? Этот вопрос пока без ответа, ведь всё равно на него никто не ответит. Курама открыл дверь и вошёл в дом через порог, затем присел на корточки и начал снимать свои зимние ботинки. В момент, когда он стянул второй ботинок, он увидел перед лицом ноги, обтянутые в белую махровую ткань колготок, а подняв взгляд голубых глаз чуть выше, увидел девочку в белой короткой юкате, что смотрела на него сверху вниз взором маленьких белых глаз и держала руки сложенными на груди. Её длинные волосы были каштанового цвета и падали на плечи и на спину. Для семи лет она выглядела слишком надменной, хотя и отличие от той же Саске или Кибы было огромное: эта девочка лишь строит из себя таковую, в то время, как две вышеназванные «химе» в действительности таковыми являлись. —Ты что-то хотела? — спросил Курама, поднимаясь на ноги и сравнившись ростом с Ханаби. На самом деле Курама не чувствовал ничего плохого по отношению к этому ребенку, правда её излишняя энергичность и не менее сильная навязчивость раздражала. — Да. Доказать, что я не слабее тебя! — сказала девочка, ткнув пальчиком в лицо Курамы. Он посмотрел на кончик ногтя и тяжело вздохнул, отодвинув правое запястье Ханаби от своего лица тыльной стороной ладони, после чего медленно поплёлся к лестнице, что ведет на второй этаж к его комнате. — Хорошо, ты не слабее меня и я тебе верю на слово. — ответил биджу. Он не хотел тратить свое время на глупые детские споры, поэтому прошёл мимо неё, даже не оповестив мать о том, что вернулся домой. А какой в этом смысл, если она уже и сама знает? Жизнь в теле человека действительно заметно меняет восприятие мира, также как и характер. Курама замечал в себе изменения со времен «переезда» в человеческое тело. Были у этого и свои минусы: телу требовался отдых и еда, тогда как сам Курама в этом никогда не нуждался. И сейчас Курама хотел просто пойти спать, чтобы его не тревожили. Видимо, Ханаби этого не поняла и побежала за ним после секундного ступора. Она быстро встала перед лестницей и уперла свои маленькие ладошки в грудь мальчика. — А ну стой! Ты что, считаешь меня такой слабой, что игнорируешь? — спросила Ханаби, убирая руки от груди Наруто и упирая их в бок, сжав в кулачки. Её глаза пронзительно смотрели в голубые глаза Наруто. Курама выдохнул, пытаясь успокоить нарастающий гнев и сжал свои кулаки. — Мы увиделись минуту назад, а ты меня уже достала. Ты что, в шкаф опять захотела? Я легко тебе организую это! — ответил раздраженный биджу, которого уже достало поведение Ханаби. Он прошёл мимо неё не дожидаясь ответа и начал подниматься по ступенькам. Биджу не хотел её обижать, ведь всё-таки это был всего лишь глупый ребенок, который не пытался сделать что-то плохое. Только по этой причине он до сих пор не выкинул её головой в сугроб, хотя желание было почти непреодолимое. Он поднялся вверх по лестнице, но позади слышал тихий топот маленьких ножек Ханаби и она снова попыталась остановить Наруто перед входом, но он не остановился и сбил Хьюгу внутрь своей комнаты. Она упала на задницу, уперев руки в пол, чтобы не дать упасть телу, а ноги вытянула вперед. Её рот открылся для потока ругательств, но успела она только выпустить воздух, ведь Наруто быстро ступнёй надавил на ее грудь, заставив лечь на пол спиной, а затем склонился над ней и положил руки на бока, переворачивая на живот, складывая руки за спину. Одной рукой он держал ее сложенные руки и поднял сначала на колени, а после и на ноги, подводя к тумбочке. — Что…ты… — только успела сказать девочка, пытаясь вытащить руки из мертвой хватки, как увидела веревку, что достает Узумаки из тумбочки. Ханаби поняла, что сейчас будет и начала пытаться вырваться с новой силой, но сегодня был точно не её день, потому что кожей она уже чувствовала, как веревка касается её кожи, причём хват был сильнее, чем обычно. Вскоре ее руки уже оказались связаны за спиной в сложенном состоянии. Левая согнутая рука лежала на правой также согнутой, но несмотря на новый метод связывания, она не чувствовала, что способна освободиться, но начала сжимать и разжимать кулачки для удобства. После этого она почувствовала, что её согнутые руки начали задираться вверх и заламываться. Из-за боли она была вынуждена опуститься на колени и согнуться, уперевшись лбом в пол. Кьюби намотал остаточную веревку на кулак и потянул вверх, заламывая ей руки, а ногу положил ей на шею, чтобы лишить возможности двигаться, при этом заставляя терпеть сильную боль. Ханаби зажмурилась от боли, ведь более ничего она сделать не способна, дабы хоть слегка уменьшить боль в связанных заломанных руках. Ножки в колготках начали слегка двигаться, пытаясь занять наиболее удобную позу, хотя едва ли такое положение можно назвать удобным? — Скажи, чего ты добиваешься? Что тебе нужно? Может, тебе мало внимания уделяют? Чего ты цепляешься ко мне так, будто что-то доказать пытаешься? Мне это не интересно. Мне плевать, что ты — химе. Плевать, что ты — Хьюга. Ещё больше плевать, кто твои родители. Оставь меня и не трожь! — высказался Курама. Грубо? Да, грубо, но наверняка подействует. Курама смотрел сверху вниз на согнутую спину и заломанные вверх связанные руки со сжатыми кулачками до побеления пальцев, а внизу, тем временем, Ханаби начала ронять слезы на ковер, лбом к которому была прижата. Она и сама не знала, от чего появилась влага. От боли в руках или же от слов, а может от обращения, как с вещью? Она не знала и пыталась остановить слезы, но не могла этого сделать, потому не могла ответить на вопрос. А с другой стороны что она ответит? Что сверстники видят в ней только химе и не видят человека? Или что отец совершенно не видит в ней дочь, а только кусок мяса, который можно выдать замуж? Что она приходит сюда каждый раз, потому что знает, что здесь и для него она не принцесса, а простая девочка, какой хотела бы быть? Что ей понравилась эта игра, где она имеет право не быть принцессой, ведь принцессам не положено быть в такой позе с заломанными руками? Жизнь химе закрытого клана сложна и она с радостью бы променяла свою жизнь в четырех стенах на что угодно, ведь даже со связанными руками во власти Наруто Узумаки она чувствовала себя куда свободнее, чем дома с раздражающим обращением: «Ханаби-сама». С третьей стороны этот мальчик был действительно тем, кто мог заставить любого слушаться, и даже Ханаби невольно принимала его главенство, потому что чувствовала доминацию и силу. Его действия это доказывали, а его нога, что больно давит шею — показывает наглядно.       Принцесса столько хотела сказать, но слова встали в горле комом, потому что сформулировать одну полноценную мысль она так и не могла, потому что пыталась бороться со слезами, которые продолжали, будто нарочно, капать на ковер. Стыдно признать для семи лет, но она даже согласилась бы круглые сутки находиться связанной, лишь бы не менять своего положения и не вставать с колен. Она чувствовала, как юката задралась, сползая к спине, как колготки слегка сползли, создавая складки на ногах, чувствовала дикую, но ободряющую боль в связанных руках, ногу, что давила на шейные позвонки, но мучитель всё ещё держал её в неудобной позе и молчал, наверное, ожидал ответа, однако она всё ещё не придумала, что ответить, тем более из такой унизительной позы. Трудно признать, но ей нравилась такая поза. Нравилось не быть главной и принадлежать. Нравилось быть «под» другим человеком, поэтому она не хотела прекращать игру сегодня. Поэтому она и доставала Наруто, чтобы спровоцировать его на подобные действия. Да, приходилось долго сидеть в шкафу связанной, но ради такой цели она могла просидеть там столько, сколько скажут, не смотря на неудобства. — Мне нравится эта игра… — кратко ответила Ханаби, мягко улыбнувшись в ковёр. Эта фраза была вместо тысячи слов, вместо всего вихря мыслей, что носилась в голове. По сути эта фраза была ответом на все вопросы, что он задал сейчас и после ответа она слегка изменила положение головы, повернув ее в сторону и уложившись на ковер левой щекой, а лицо смотрело вправо. На её лице играла мягкая улыбка, но демон так и не понял, что такого ей понравилось в этой «игре»? В ней не было ничего веселого, но Ханаби так добродушно улыбается, что создается ощущение, что она не врет. Мальчик убрал ногу с шеи химе Хьюга и опустил веревку, облегчая девочке положение, а затем дернул веревку на себя, заставляя пленницу выпрямиться на коленях. Он обошел Ханаби и взглянул в её глаза сверху вниз, всё ещё держа веревку, которая оставалась от узла на руках. — Как это понимать? — спросил Курама. Ханаби подняла взгляд вверх и слегка поёрзала на месте пятой точкой, но не отрывая взгляда заплаканных глаз, не убирая с лица улыбки. — Это означает, что я хочу продолжить, не смотря ни на что. Хочу, чтобы это продлилось как можно дольше. — уточнила связанная девочка. Курама чуть не впал в шок. К такому он определенно не был готов и даже не знал, что ответить. Следовало бы начать с того, что с ней никто не играл, а всё было серьезно, но разве получится ей это доказать? Скорее всего, не теперь. Да и есть ли смысл что-то ей доказывать?       Пока Курама думал, Ханаби смотрела на Наруто снизу вверх, не отводя взгляда и даже не двигаясь. Она ожидала, что скажет Наруто на её ответ, но ответа никакого не было. Он поднял протянул веревку к ножке кровати и крепко привязал конец веревки, чтобы связанная Ханаби не смогла уползти дальше, чем позволит короткая веревка, затем развернулся и пошагал к выходу из комнаты, закрывая за собой дверь. Он оставил ей неловкое чувство из-за отсутствия ответа на вопрос, но раз её не освободили, а напротив — ограничили сильнее, значит игра ещё не окончена. Ханаби облегченно выдохнула и вновь улыбнулась, не отрывая взгляда от коричневой комнатной двери. Она порывалась связанными руками хоть немного поправить одежду и больше всего задранный подол короткой юкаты, ведь из-за этого были полностью видны её белоснежные махровые колготки с самого верха до низа, но ее руки были сложены одна на другую и из-за этого заправиться самой не получится.       Наруто вернулся менее, чем через минуту с зимними ботиночками и длинной теплой накидкой — это всё верхняя одежда Ханаби. Для чего? Легко догадаться: Ханаби пойдет гулять. Видимо, это поняла сама девочка и восприняла это как сигнал к окончанию игры, заметно расстроившись и опустив голову. Впрочем, грустить ей долго не пришлось, потому что пленитель не стал развязывать пленную. Девочка подняла на ноги и начала смотреть на пол под собой. —Наруто-кун…з-заправь меня, пожалуйста. — тихо попросила девочка. Её голос едва заметно дрогнул, всё-таки это крайне неловко, когда мальчик видит в таком состоянии, да ещё и заправляет. Курама промолчал, но подтянул Ханаби поближе. Он не знал, зачем и для чего это делает, однако посадив девочку на свои коленки, он положил ладони на мягкую ткань икроносной мышцы правой ноги Ханаби и начал подтягивать колготки, выпрямляя складки, а затем подниматься выше, выпрямляя ткань и полностью облегая ногу. На бедрах он начал тянуть колготы выше к поясу и после этого начал поправлять юкату, чтобы она выглядела ровной и нигде не задиралась. В такой момент Курама чувствовал себя позорным: демон-лис заправляет ребенка. Где это видано? Едва осознав это, он стиснул зубы и сбросил Ханаби с себя на кровать, благо хоть успел всё доделать. Ханаби наслаждалась такой приятной заботой в контрасте с грубостью, ведь даже этот жест сбрасывания с колен она оценила. Не дожидаясь команды она встала и подошла к стоящим на полу ботиночкам и аккуратно приподняв ножку, выпрямив носок, вставила ногу в обувь, затем обула и вторую ножку, но без рук, к сожалению, с накидкой такой фокус не прокатит. Она обутая встала перед кроватью, на которой сидел Курама и молча ожидала, когда её утеплят. —Наруто-кун…мы не сможем пойти гулять без одного важного элемента…во внутреннем вшитом кармане... — сказала негромко девочка. Наруто хотел уже накинуть накидку и завязать пояс, но слова Ханаби остановили его. Ему было интересно, что же это за элемент такой и начал искать карман. Он засунул туда руку и нащупал кое-что знакомое. Вытащив на свет его, Курама нахмурился и начал трясти предметом перед её лицом. — Как это оказалось у тебя? — спросил Курама строго. —Ну…он мне понравился с прошлого раза и я решила его взять…дома примерить… — ответила Ханаби, отведя взгляд в сторону. Курама не сдержался и сильно шлёпнул Ханаби по лбу ладонью. Девочка пискнула и отошла на шаг назад, зажмурив глаза. — И?... — с нажимом спросил Курама, вставая на ноги. — Я больше не буду ничего брать без разрешения. — ответила Ханаби. Этим «аксессуаром», без которого нельзя гулять был шариковый кляпик белого цвета. Курама покачал головой с выдохом и взял его за ремешки. Ханаби быстро поняла намек и приоткрыла ротик, а затем проходя через губки, кляп зафиксировался между челюстей. Ханаби больше не могла говорить, а Наруто застегнул ремешок на затылке под волосами, после чего отошел, насладиться работой. Сейчас перед ним стояла связанная Ханаби с кляпом во рту, но чего-то всё равно не хватает и он понял чего.       Глаза Ханаби расширились, когда она увидела легкие кандалы на 30-сантиметровой цепочке. Наруто опустился к ногам Ханаби и защелкнул первый браслет на щиколотке ботинка химе, а затем протянул цепь ко второй ножке и защелкнул также. Теперь она не сможет делать длинные шаги и придётся делать частые маленькие шажки. Удивление быстро сменилось восторгом, что можно было понять о прикрытым глазам в улыбчивом жесте. Ханаби подошла поближе, чтобы на нее можно было надеть накидку и Наруто сделал это, закутывая девочку и застегнул накидку. Немой вопрос Ханаби был проигнорирован, ведь Наруто тоже принёс сюда свою теплую одежду, быстро оделся и обулся, после чего открыл окно своей комнаты, взял девочку на руки, правой рукой держа корпус, а левой рукой держа связанные ноги под коленями и выпрыгнул из окна.       Курама в теле Наруто и Ханаби шли по заснеженной дорожке парка. Ночные фонари освещали дорогу двум детям, а снежные хлопья падали не переставая. Атмосферная прогулка, особенно при нынешних условиях. Кляп во рту был прикрыт шарфиком, повязанным вокруг лица, а цепи на ногах — подолом длинной накидки. Ханаби было идти непросто, но она пыталась удерживать темп, ведь с кандалами особо не погуляешь, но раз поставили в такие рамки, то деваться всё равно некуда. Девочка постоянно прикусывала кляп, пытаясь заглотить слюну, которая образовывалась во рту, но несмотря на неудобства, отсутствие возможности говорить и прочие мелкие неприятности, ей нравилась прогулка и именно такая. В такое время, в таком положении и в такой компании она бы гуляла не переставая и неважно, что ещё бы на неё надели. Эта игра слишком сильно засела в Ханаби и она хотела чего-то ещё более сильного и жесткого, чем даже сейчас, хотя и сейчас не сладко. Она должна была идти быстро, но при этом не скользить, ведь она уже несколько раз упала, а вставать ей необходимо самой и Курама совсем не помогал, только смеялся, наблюдая за потугами маленькой пленницы. Возможно, они бы могли о чём-то поговорить, но сейчас слова были излишни. Курама не видел тем для диалога, а Ханаби не хотела нарушать такую тишину разговорами, да и просто не хотела снимать кляп, который ей нравился. В общем, её все устраивало. А Курама? А демону было всё равно, лишь бы был повод связать и водить связанную.       Ничего не обходится без приключений, в том числе и ночные прогулки. Навстречу шли уже два человека, патрульные шиноби. А вот это плохо. Если они увидят Ханаби в таком виде, будет истерика. Не то, чтобы Курама боялся этого, ему было глубоко фиолетово, что тут будет происходить, а вот лишние вопросы в этот момент будут действительно лишними, ведь пока нельзя привлекать никакого внимания. Принцесса, связанная, ночью, идет с «демоном». Действительно, будет ещё одна тема для обсуждений в Конохе. По слухам Курама уже чего только не вытворил, но принцесс пока не похищал, сейчас начнём потихоньку, этой ночью, а патруль доблестно спасет. Какая, сука, красивая сказка может оказаться. Ещё и цепи на ногах лязгают, сволочи, привлекают внимание. Как же отвертеться? —Стойте! Вы кто такие? — спросил один из шиноби издалека. Курама вздохнул, закатив глаза. Он встал чуть впереди Ханаби, которая отошла назад. Она очень хотела бы что-то ответить, но зубки вновь столкнулись с округлой пластмассой, не давая возможности что-то сказать. — Наруто Узумаки, а это — Ханаби Хьюга. — представился Курама. Вообще-то сына Хокаге и дочь главы клана Хьюга трогать не должны, но кто знает, какие тараканы в головах сидят у этих людей. Вообще ситуация неприятная и неудобная, но кому сейчас неудобно, так это Ханаби. Бесполезная и вынужденная рассчитывать на других, превосходное чувство для того, кто её поставил в такие условия. Сегодня повезло и шиноби поклонились, после чего спешно ретировались. Курама посмотрел в глаза Ханаби и увидел неподдельный страх. Видимо, действительно переживала. Её можно понять: принцесса связанная идёт по Конохе — нонсенс. В любом случае Ханаби успокоилась и улыбнулась, даже слегка поводила щекой по плечу куртки Курамы, наверное, в успокаивающем жесте. К счастью, успокоила она этим только себя, думая, что даже в таком состоянии всё ещё не бесполезная. Ну, пусть думает, никто не запрещает, ведь Курама с самого начала не напрягался.

***

—Ах… — выдохнула Ханаби, когда Наруто вытащил кляп изо рта Ханаби. Её руки и ноги были уже свободными, а кляп он решил снять в последнюю очередь. Шарик был покрыт слюной, которой Курама уже не брезговал, зато Ханаби улыбалась от счастья и не переставала этого делать. Время игры подходило к концу и Ханаби это понимала, но уже не расстраивалась. Она стояла, убрав руки за спину и перекатывалась с пятки на носок. — Наруто-кун, а можно я эту игрушку себе возьму? — спросила девочка, указав пальчиков на истекающий слюной кляп в руке Курамы. Тот посмотрел на Ханаби и молча ей протянул любимую игрушку. Девочка благодарно улыбнулась и застегнула кляп на шее, теперь сам шарик чуть висел у горла. Химе подошла на шаг ближе и чмокнула Кураму в правую щеку, а затем подмигнув, убежала из комнаты вниз. «Рок какой-то» — подумал Курама, почувствовав недавнее дежавю, поглаживая свою щеку и со вздохом отправилась вниз, где уже натягивала сапожки на ноги мать Хинаты по имени Хинако. —Спасибо, Наруто-кун, что приглядел за дочуркой. Пока. — сказала женщина с мягкой улыбкой и затем Ханаби посмотрела на Наруто, молча помахав ему рукой в знак прощания. Наруто кивнул в знак прощания и посмотрел на Кушину, которая также провожала гостей. По человеческим меркам она должна быть красивой. Объемная грудь, выпирающий зад, длинные стройные ноги, да и на лицо красивая. Возможно, он так думал бы, если бы был постарше. Курама, не знавший потребности в сексе ранее, в теле семилетнего ребенка, в котором не начали бушевать гормоны, пока не видит в ней и других женщинах что-то, отличающее от людей, но это до поры до времени, пока не заиграют гормоны. Нужно всего лишь подождать и тогда Кушина станет самой первой и доступной целью.