Ладно. Допустим на секундочку, что столь внезапное желание профессора Релл можно объяснить её же словами.
— Вокруг меня по большей части скучные, пассивные люди, но ты другая, ты умеешь прекрасно сочетать в себе все истинно гриффиндорские качества не теряя при этом головы.
Но всё равно это странно. И очень интересно. Поэтому Лира с нетерпением ждала вечернее занятие во вторник, даже непонятно правда чего ради встала к завтраку, а не после как обычно бывает. Когда пришел «Ежедневный пророк» Гермионы, она развернула его, посмотрела на первую полосу и ойкнула так, что обернулись все, сидевшие неподалеку.
— Что? — спросили в один голос Рон и Гарри.
Вместо ответа она положила газету перед ними и показала на десять черно-белых фотографий, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан.
«Антонин Долохов, — гласила подпись под фотографией волшебника с длинной, бледной, искривленной физиономией, насмешливо смотревшего на читателя газеты. — Осужден за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов».
«Август Руквуд, — значилось под изображением рябого мужчины с жирными волосами, который стоял со скучающим видом, прислонясь к краю фотографии. — Осужден за передачу секретных сведений Министерства магии Тому-Кого-Нельзя-Называть».
Но внимание Лиры было приковано к ведьме. Она бросилась её в глаза, как только перед ними положили газету. Длинные нечесаные волосы, взгляд из-под тяжёлых век, надменная улыбка на тонких губах. В её чертах прослеживается схожесть с Сириусом и Лирой. Ещё одна родственница помимо Малфоев, которых оставшиеся в живых Блэки уже давно не считают роднёй, одной крови с ними, но совершенно другая.
«Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки, нанесшие непоправимый вред здоровью Фрэнка и Алисы Долгопупс, за убийство Марлин Блэк».
Лира резко отвернулась от газеты и постаралась продолжить завтрак, хотя аппетита уже не было. Друзья ещё что-то вычитывали, но она лишь думала о том, как бы так успокоиться чтобы никто не заметил.
— Леди, ты так? — рядом присел Фред и как могла подумать Лира вместе с братом.
— Нормально. Правда. Всё хорошо. Я пойду в класс.
— Точно? Ты кажешься…
— Всё хорошо! Просто замечательно! Меня это не касается!
Лира встала и выбежала из Большого зала, зная, что скорее всего на неё смотрят с разных его концов. Ну и пусть. Что там первым? ЗОТИ? Прекрасно, а вот как раз и она.
— Профессор! — Лира окликнула её, но профессор видимо не услышала.
На уроке профессор Релл явно была раздражена чем-то. Даже не просто раздражена, она едва держалась, казалось, малейшая ошибка и всем крышка. Однако, даже это не помешало Малфою о чём то хихикать с Крэббом и Гойлом. Профессор быстро свернула из подвернувшегося под руку листа четырёхконечную звезду и с поразительной точностью попала Малфою в лоб, к немалому удовольствию всех гриффиндорцев.
— Ещё одно слово, мистер Малфой, и сюрикен будет туда же, только настоящий, — холодным тоном отчеканила профессор.
По этой причине Лира слегка опасалась идти к ней вечером, но выбора не было. В назначенное время гриффиндорка легонько постучала в дверь.
— Входите, — профессор укладывала что-то в сумку. — Ты и вдруг со стуком, Лира? А где же знаменитое выбивание двери?
— Потеряла по дороге, — Лира всё ещё не знала как общаться с профессором.
— Да не бойся, можно подумать я кусаюсь, — нет, кажется настроение у неё было получше чем утром.
— Просто… у вас с утра было плохое настроение, а если так, то на глаза вам лучше не попадаться.
— Что верно, то верно. Слышала новость о побеге из Азкабана?
— Конечно.
— Так вот знай, моё состояние связанно с этим событием напрямую.
— Боюсь, я всё ещё до конца не понимаю… — Лира понадеялась, что ей позволено об этом спросить.
— Марлин Блэк ведь твоя мать? Если да, то мы считай в одной лодке…
Глубоко внутри Лира уже всё поняла и теперь боялась получить подтверждение своей правоты. А упоминание матери отозвалось болью в сердце.
— Беллатрисса Лестрейндж убила и моих родителей тоже. В разное время, по разным причинам и оба раза я была рядом. Матери я лишилась до двух лет, отца в шестнадцать. Мы с ней сражались, три раза. В первом бою эта мадам меня конкретно размотала, в последующих нам помешали. А теперь она на свободе… Однажды, так или иначе, мы встретимся снова и на этот раз я не проиграю.
Теперь Лира поняла. Её настроение было не лучше, просто сейчас она выглядела уставшей, но тем не менее живой и горящей чем-то помимо этой новости.
— Итак, отставим семейные неурядицы! — и точно, профессор мгновенно ожила. — Я ведь тебя сюда позвала не ради того, чтобы ты слушала про мои проблемы. Ты одарённая волшебница, вывозящая не только на везении, но на знаниях. Магией мы конечно тоже займемся если время будет, но её ты прекрасно и без моего участия освоишь. Нет, есть штука схожая, а то и посильнее магии, но сложнее в освоении. И имя этому чуду природы — чакра. Вообще при нормальных обстоятельствах, контролю над чакрой и её использование учат лет с четырёх — пяти, но ничего, я тоже в шестнадцать начинала и всё нормально. А учили меня в Акацуки и преимущественно Сасори-сан, вот кто правда мастер. Итак, для начала немного теории…
Столько новой информации и все надо переварить. В общем, Лира уяснила, что где то внутри них есть тоненькие канальчики по которым течёт энергия. У профессора даже есть теория насчёт того, что чакра и магия практически одно и тоже, но её она выскажет когда Лира запомнит базу. Эта чакра вообще вещь полезная, только надо научиться ею пользоваться. Сегодня у них была только теория, а ещё профессор вручила ей толстенную книгу и сказала прочитать до следующего урока во вторник в то же время. Тогда если Лира всё запомнит и поймёт начнётся практика. Профессор попросила хранить всё в тайне и рассказать только лучшим друзьям, что Лира и сделала. Это всё крайне интересно и очень сложно, но она и не с таким справлялась!
На утро среды Лира как всегда проспала завтрак, это уже что то вроде традиции, за редким исключением. Проснулась за десять минут до урока, но не могла не выпить тоже ставшее привычным бодрящее зелье, без него никуда. Лира уже не могла нормально жить если не примет варево.
— Лира, ты как? — осторожно поинтересовался Фред, когда они с Джорджем подошли к кабинету заклинаний где у Лиры должен был быть урок.
— Отлично, спасибо, что спросили. Вы то сами как?
— Всё идёт просто превосходно! Мы уже подыскали помещение, — понизив голос сообщил Джордж, глаза у обоих горели.
— Поздравляю, осталось дождаться июня и продажа запуститься официально. Я рада за вас!
— Спасибо, Леди.
Лира не упомянула, как ей будет тоскливо без друзей. Нет, конечно есть Гермиона, всё-таки она её лучшая подруга, Гарри с Роном Лира очень любит, они ей почти как братья, но всё-таки в них нет той авантюрной жилки, легкого подъёма на приключения. Вся чертовщина которая с ними происходит ищет их сама. Лира будет скучать по временам когда они садятся все вместе и обсуждают например план мести Снейпу, а потом вместе смеются, наблюдая за исполнением своей работы. Они будут вести активную переписку, на почтовом пергаменте, которые Лира зачаровала аналогично монетам ОД: теперь когда появляется новое послание пергамент нагревается. На каникулах они будут встречаться, в свободные выходные могут встречаться в Хогсмиде, а когда Лире исполнится семнадцать, она сдаст на аппарирование и они будут видеться каждый день! Прозвенел звонок.
— Ладно, Лир, мы побежали, у нас трансфигурация. До встречи!
— Увидимся.
— Так-с, детсад, марш в аудиторию! — это подошел профессор Тсукури. — У нас сегодня такая интересная тема!
После этих слов многие однокурсники Лиры нервно сглотнули. В понимании профессора «интересная тема» это что то весьма специфическое и опасное. А Лира за этого же его и любила. В принципе, ничего страшного сегодня не было. Подумаешь огненные чары проходили и паре человек подпалило волосы и мантии, Лира лично позаботилась о том, чтобы волосы Драко Малфоя (да-да, у них снова урок со Слизерином, кто вообще расписание составляет?!) сгорели как можно больше. Профессор либо не заметил либо сделал вид, что не заметил. Его длинная и весьма впечатляющая шевелюра чудом уцелела среди этого огненного хаоса. Симус как всегда отличился взрывом. На выходе из кабинета в конце урока, Лира столкнулась с Амбридж. Грех не воспользоваться шансом: одно легкое движение руки с палочкой, нужная формула и…
— Раз… два… три!
Розовая кофточка загорелась ярким пламенем, Амбридж подпрыгнула, забегала как угорелая (ну так и есть) и еле успела стянуть кофту и затушить её прежде чем огонь перекинулся бы на другие вещи.
— Лира! А если бы она не успела? — Гермиона в такие моменты не знала, что не любила больше: Амбридж или беспечность лучшей подруги.
— Да, ладно, в любом случае её бы успели спасти, старая…
Тут Лира обозвала Амбридж таким словом, что Гермиона не выдержала и хорошенько треснула Блэк книгой.
***
Приближался праздник, день всех влюблённых. Лирино сердце пока что было свободно, но это ещё не значит, что ей нечего делать. Вместе с близнецами они устроили двойной план-капкан для Амбридж с Филчем при участии Снейпа. Гремучая смесь не находите? Итак, вечером четырнадцатого февраля Амбридж по обыкновению шла на ужин в Большой зал, как вдруг какой то первокурсник подбежал к ней и пряча глаза отдав коробку в форме сердца, скрылся в толпе. Этим первокурсником был Джордж под оборотным зельем в облике одного из соседей Уизли так что если бы Амбридж взялась искать мальчика, то не смогла бы этого сделать. Жабья морда недоуменно пожала плечами и открыла коробку прямо в коридоре, охх и не стоило этого делать. Для неё. Наши шутники на это и рассчитывали. Внутри был не шоколад как вы могли подумать, а колдография. На ней были изображены обнимающимися Амбридж и Филч и подпись на обороте:
«Если вы не хотите, чтобы это фото висело в Большом зале, приходите в восточный коридор на втором этаже Хогвартса сегодня сразу после ужина.».
Примерно похожие послания получили Снейп и Филч. Естественно это были не настоящие они, а Лира, Фред и Джордж под оборотным зельем. Притаившись в верхних нишах, друзья смотрели на крайне занимательную картину. Этот коридор был выбран неслучайно, он был многолюден. Два профессора и Филч явно ругались и трясли бумажками — колдокарточками, которые спустя примерно пятнадцать минут спора взорвались и рассыпались на конфетти из сердечек разных цветов и размеров. Ах, да, чуть не забыли. Эта задача в основном лежала на Лире: сделать по тридцать валентинок для Снейпа, Амбридж и Филча, но написать все разными почерками и послания не любовные, а исключительно дебильные. В течении целого дня ребята подсовывали эти валентинки профессорам и завхозу куда только можно. Весело, конечно, но главное блюдо ещё ждало, это комнатный салют для каждого участника их сегодняшних шуток, разумеется, в стиле дня святого Валентина. Этим преимущественно занимались близнецы. Неудивительно, что на следующий день Амбридж, Снейп и Филч были ужасно злые. Шалость удалась!
***
Лира давно поняла, что ловец из неё ужасный, а Анджелина держит её в команде ибо на победу у них надежд мало, а Лира мстит за близнецов. Ноги её на поле в следующем году не будет! Квиддич это не для Лиры, особенно на позиции загонщика. Тяжелая для хрупкой девушки бита, летать с ней на метле вообще какой то отдельный вид мучения. Но она справиться! Потому что обещала им.
Вообще четырнадцатого февраля произошло ещё кое что интересное… Гермиона можно сказать заказала Риту Скитер чтобы она написала истинное положение вещей о Волдеморте. Надо признать, рассказывать об этом было нелегко, всё-таки для Лиры это первая серьезная битва с волшебниками. Конечно в тот раз она их уделала, но ей помог Седрик, который ради этого интервью (ну и ради Чжоу Чанг, своей девушки) приехал в Три метлы. Гарри тоже был не один, его за руку держала Джинни, они сегодня целый день гуляли и Рон вроде как был не против. Лира же была одна, но не страдала по этому поводу. Любовь дело святое, слишком серьёзное чтобы относиться к нему легкомысленно. Она была уверена, что как только встретит того самого, то обязательно почувствует, а до этого момента можно и не переживать.
Утром в понедельник вышло их интервью. Для Гарри и Лиры пришло наверное штук пятьдесят сов, девушка углядела собственную среди них и не сомневалась: ей либо влетит либо это пришла похвала, но надо сначала разобрать незнакомых. Много писем они прочитали пока к ним не подошло оно.
— Что здесь происходит? — раздался позади тонкий, фальшиво-приторный голосок.
За Фредом и Полумной стояла профессор Амбридж — ее жабьи глаза навыкате озирали разгром, учиненный совами на столе перед Гарри и Лирой. Позади нее можно было видеть толпу жадно наблюдающих за ними учеников.
— Кто это прислал вам столько писем, мистер Поттер? — вкрадчиво спросила Амбридж.
— А что, разве это преступление — получать письма? — громко осведомился Фред.
Лира украдкой улыбнулась: они не исправимы, сколько не наказывай.
— Поосторожнее, мистер Уизли, не то останетесь после уроков, — предупредила Амбридж. — Ну, мистер Поттер?
Гарри помедлил, но он не видел возможности скрыть содеянное; было ясно, что рано или поздно «Придира» попадется ей на глаза. Лира поняла это по его глазам и внутренне согласилась.
— Люди пишут нам потому, что мы дали интервью, — сказал Гарри. — О том, что случилось в прошлом июне.
— Интервью? — повторила Амбридж еще более тонким и мерзким голосом, чем обычно. — Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что репортер задавала вопросы, а я мы на них отвечали, — сказал Гарри. — Вот…
И он кинул ей номер «Придиры». Она поймала его и уставилась на обложку. На ее бледном, рыхлом лице проступили отвратительные фиолетовые пятна.
— Когда вы это сделали? — спросила она чуть севшим голосом.
Тут Лиру осенило и она перебила Гарри, который только набрал воздуха чтобы ответить.
— Это было ещё давно, прошлым летом, но отдать материал в редакцию получилось только сейчас, — сказала Лира.
— Как вы осмелились… как вы могли… — Она сделала глубокий вдох.
— О, да, мы народ отчаянный.
— Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий.
— Размечтались! И не подумаю. Мы доносим до общества правду, а вы и ваше хваленное Министерство — просто трусы, которые бояться посмотреть истине в лицо. Вы жалкие и мелочные и мне стыдно находится в одном помещении с вами!
Лира вышла настолько быстро чтобы это не смотрелось бегством, но и чтобы Амбридж не успела её догнать. Зато догнала профессор Релл.
— Так держать, Лира, хорошо сказано! Держи, раздай всем кому сможешь.
Профессор дала Лире стопку журналов «Придира».
— Я совершенно случайно заказала несколько штук. Люди должны знать правду. Только осторожно, чтобы Амбридж не узнала откуда они идут. И да, завтра как обычно.
— За кого вы меня принимаете, — притворно возмутилась Лира и улыбнувшись ушла вверх по лестнице.
Не прошло и часа, как по всей школе расклеили гигантские объявления — они появились не только на факультетских стендах, но и в коридорах, и в классных комнатах.
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА
Любой учащийся, уличенный в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключен.
Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №27.
Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.
Однако Лира успела распространить все журналы и себе один оставила. На память так сказать. Жизнь налаживалась и Лира действительно стала верить, что скоро все станет ещё лучше. Очередной урок с профессором Релл подтвердил это: у Лиры уже всё хорошо получалось, она быстро запоминала нужную информацию и с практикой особо не мучалась, на следующем занятии они приступят к метательному оружию…
