***
На следующий день Лиру забрали в больницу святого Мунго. Вся школа уже судачила о том, что она попала под проклятие, никто не остался в стороне, это не могло не пугать и в какой-то мере было ожидаемо — Лира много кому успела насолить, но пожалуй об истинном предназначении ожерелья знали только Гарри, Рон, Гермиона и Лианна с Кэти. К слову оказалось, что последняя в это время было под Империусом, но кто наслал на неё это заклинание не помнила. Кэти винила в произошедшем себя, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытал Гарри. Он не находил себе места. Это произошло по его вине! Если бы они не разругались, Лира бы не убежала и… — И под проклятие попал бы кто-то другой, — тихо сказала Гермиона утром после произошедшего, глаза у неё были красные от слёз, она почти не спала. — А то и до цели бы дошло. — И всё равно надо было держать язык за зубами! Теперь… если она вообще придёт в себя — возненавидит меня ещё сильнее. — Лира сказала это с горяча, ты же знаешь её. Она тебя не ненавидит, Гарри. Единственная кого она всегда ненавидела… — Это Беллатриса Лестрейндж, — мрачно закончил Рон. — Да нет же! — раздражённо воскликнула Гермиона. — Это… — Профессор МакГонагалл! — заметив декана в вестибюле, Гарри поспешил к ней. — Как она? Профессор строго посмотрела на Поттера. — Поттер, я ценю вашу заботу о мисс Блэк, но не стоит спрашивать у меня одно и тоже каждый час, — декан Гриффиндора немного смягчила тон при виде их похоронных лиц. — Лире это не поможет, состояние тяжелое, несколько раз останавливалось сердце. Быть может на следующих выходных — если станет лучше — вам будет позволено навестить её. А сейчас идите в гостиную. — Хорошо, — сквозь зубы проговорил Гарри. — Может всё не так плохо? — нерешительно предположила Гермиона. — Может… — Не всё так плохо, да? — Гарри взорвался. — Не всё так плохо, Гермиона? Лира умирает и это случилось из-за меня, да всё хуже некуда! Я… да пошли вы все. Помня что произошло в прошлый раз когда он начал спорить, Поттер просто махнул рукой и ушёл в одиночестве. Гермиона хотела остановить его, но Рон удержал её и помотал головой в знак отрицания. Гарри лучше остаться в одиночестве. — Единственная кого Лира всегда ненавидела — это она сама…***
Лира то проваливалась куда-то в беспамятство, слово в тягучее болото, а иногда, вот как сейчас, приходила в сознание. Она не могла пошевелиться, открыть глаза или позвать на помощь, тело не слушалось её. Вокруг без конца сновали какие-то люди. А стены были полностью белые… И это был лишь один процент от всей беды. Лиру мучали боли по всему телу. Странные и непонятные откуда взявшиеся, они шли как будто изнутри или… из головы, напоминали приливы и отливы, сильные и такие непостоянные. Лира не знала сколько минут или часов прошло и сколько это вообще будет идти, казалось что вечность и нет надежды на спасение. Она могла свыкнуться с тем, что руки и ноги по ощущениям протыкались сотней клинков за раз, а тело неоднократно взрывалось, но страшнее всего была головная боль, как раз из-за которой мозг и отключался, не получалось о чём-то подумать. Наверное, именно так становятся психопатами? Держись, держись… Вероятно, приятнее было бы сойти с ума, но тогда она потеряет себя. Сдаваться — худшее что можно сделать, уж лучше умереть. Кстати тоже вполне себе способ. Такая жизнь хуже смерти. Единственное, что Лира сейчас осознавала вполне себе чётко — надо прийти в сознание, проснуться и срочно… Новый приступ боли заглушил любые мысли, а она даже не могла закричать. Лира всегда ненавидела попадать ситуации из которых не могла найти выход и это была одна из них. Впрочем, может если привыкнуть к боли она перестанет воспринимать её так уж в штыки и сможет вернуть здравомыслие. Главное не сойти с ума… Ничего не продолжается вечно, рано или поздно, так или иначе, всё пройдёт. Гнев и горе — всё проходит, а вот про боль там ничего не сказано. Другой вопрос — это пытка закончится раньше или её крыша скажет «Ну давай, я поехала!»? Если нельзя сдаваться — тогда лучше убейте… Было бы легче, если бы Лира знала от чего страдает. Или от кого. Тогда можно было бы желать убить, это придает сил. Если бы она хранила важные секреты, попала в плен к заклятым врагам, а так… Последнее что она помнит это её собственные слова: — Я тебя ненавижу.***
Хогвартс стал тише и мрачнее, все его обитатели чувствовали это. МакГонагалл сдержала обещание и в следующую субботу Гарри, Рон и Гермиона навестили Лиру в больнице святого Мунго. Она выглядела так, будто бы просто спала. Поттер подслушал разговор целителей в коридоре: физически и магически она была здорова, опасность для жизни чудом миновала, но девушка почему то не могла прийти в сознание, проснуться. Словно Лире что-то мешало. Или же она сама сопротивлялась этому. Никто не знал. Гарри был готов убить человека, который это с ней сделал. Он винил себя, во внезапном порыве даже вызвал Малфоя на дуэль прямо посреди коридора. К сожалению, их быстро разняли и увели объясняться перед директором. Квиддич они выиграли, но с большим трудом, ведь Гарри не был сосредоточен на игре, а после не праздновал победу. Гермиона и Рон снова поссорились, а сам Гарри периодически ругался то с ней то с ним из-за всякой ерунды. Он вспоминал как Лира не раз и не два мирила их своеобразными методами, а потом они вместе смеялись. Вспоминал как боевая подруга его самого выручала много раз, ругалась, грозилась убить на месте, но неизменно улыбалась и всё прощала. А теперь не простит… Без Лиры всё по-другому, всё не так как нужно! Хогвартс словно опустел и лишился своего сердца, своей души. Она была не только «королевой Гриффиндора», но и всей школы, везде чувствовался её след. Рядом с Гермионой так и было пустое место, она никого не пускала туда, даже Гарри или Рона. Когда ребята шли в Большой зал на завтрак, обед или ужин то неизменно оставляли пустое место рядом с собой, словно Лира как всегда проспала или опаздывает, но неизменно придёт и надо лишь подождать её. Гарри привык, что может обидится Гермиона, в голове всё ещё сидела та памятная ссора с Роном на четвертом курсе, но Лира никогда не сердилась подолгу и по-настоящему серьёзно, именно она всегда была рядом с ним, готовая в любой момент прийти на помощь, стояла горой за себя и близких. Гарри словно лишился опоры. Ему так не хватает её шуточек и подколов, розыгрышей над Снейпом и слизеринцами, даже просто простого разговора! Он скучает по ней прежней. — Возвращайся к нам, Аврелия Марлин Блэк, — от всей души пожелал Поттер, сидя тёмной ночью у открытого окна.***
Она начала привыкать к этому и теперь Лира вспоминала семью. Давно им не писала, но они бы сказали ей если что то случилось бы? Лира вспоминала друзей и тут её поразила страшная мысль: а вдруг с ними происходит тоже самое что и с ней? Вдруг это неожиданный рейд Пожирателей на Хогсмид, их всех взяли в плен и пытают? Тогда вероятно, Гарри уже… Нет! Лира была готова принять на себя боль всего мира лишь бы с её родными и друзьями всё было хорошо. Ничто не сравниться по боли с потерей кого из близких, даже самый сильный Круциатус от Волдеморта или её нынешнее состояние. А может захватили только её и остальных не тронули? Это был бы лучший исход Внезапно между приступов адской боли Лира услышала собственное имя. Аврелия Марлин Блэк… Её точно так зовут? Лира начала сомневаться в собственном рассудке и памяти, в обыкновенных вещах. Однако, голос явно был знакомый, он вёл её сознание во внезапно открывшийся проход и истощённый разум, подвергшийся издевательствам слепо последовал за ним. Лира словно окунулась в ледяную воду и вышла куда-то. Боль резко отступила, а Лира вернула себе способность двигаться. Она почувствовала тяжесть собственного тела, хотя весила совсем немного, меньше нормы для своего возраста. Она с трудом открыла глаза и тут же пожалела об этом — даже лунный свет резал глаза словно ножом, голова снова заболела, но это Лиру больше не волновало. Подождав пока глаза и голова придут в норму Лира попробовала пошевелить руками и ногами — было ощущение словно она очень долго не двигалась, мышцы конечно не атрофировались, но были сильно ослаблены. Поднять их было очень тяжело, но с небольшими перерывами Лира смогла таки слегка приподняться на локтях. Теперь можно было осмотреться. И тут Лира очень сильно удивилась. Ей казалось, что она в больнице, но это была её собственная комната. И не в доме Тонксов, а в корнуолльском доме её родителей, Сириуса и Марлин! Точнее теперь это был её дом, ту дыру на Гриммо 12 отец отдал Гарри (видимо в надежде, что он в будущем снесёт его нахрен и построит что-то подходящее себе на магической земле), а их с Марлин небольшой, но очень уютный домик — своей дочери. Но почему Лира здесь? В глаза бросились некоторые странности. Дом стоял пустой почти полгода, со дня смерти Сириуса здесь никто не появлялся. Но никакой пыли и признаков заброшенности не было и в помине, всё было чисто. Тогда Лира обратила внимание на свои вещи. Здесь были все. Её выселили из комнаты у Тонксов в этот дом? Но зачем? Может они не захотели возится с ней и бросили… Лира отогнала эту мысль. Даже если небо рухнет на землю или из космоса свалятся инопланетяне, семья никогда не бросит и не откажется от неё, Лира сделает тоже самое. На свой страх и риск Лира встала… и сразу же упала. Сколько она лежала без движения? Лира любила изучать маггловские науки, всегда думала о том, чтобы сделать что-то такое, где будут применены и технологии и магия, это же очень малоизученная область в мире волшебников! И знала из биологии, что уже примерно через месяц мышцы атрофируются полностью. Магия может решить эту проблему, но не полностью. Тогда сколько она лежала без движения, что самостоятельно подняться не в состоянии? Неожиданно, Лира почувствовала спасительную легкость в ногах и без труда поднялась. Даже устоять сумела вполне уверенно. Что за чёрт? Она подумала… и сделала это. Но как бы то не было этим надо пользоваться и Лира сделала несколько шагов. Движение оказалось обычным и непривычным одновременно. Да и всё тут начинало казаться нереальным, каким-то далёким. Лира с нетипичной для себя осторожностью открыла дверь, но без скрипа, без какого либо звука вообще! Гриффиндорка даже ущипнула себя — не во сне. Но где тогда? Может она не выдержала, сошла с ума и попала сюда. Как молния её пробила мысль — а вдруг она умерла? Оглядываясь назад Лира никогда не боялась смерти, но всё-таки это смешно — умереть вот так внезапно и даже не понимать от чего. Лира беззвучно спустилась по лестнице на первый этаж. Никого. Тишина и пустота, однако, не давили, а давали обратный эффект. Лира никогда не замечала как красив этот дом ночью. Кажется, она и никогда не ходила по нему в это время. И всё же, здесь слишком тихо для живого места! Не бывает такого, чтобы стояла кругом лишь одна стерильная тишина. Лира обошла все помещения, даже в подвал спустилась — никого нет. Когда она уже собиралась пойти в гостиную чтобы подумать что ей делать дальше из сада послышался голос. Лира не знала кому он принадлежит, было в нём что-то смутно знакомое, но сейчас всё равно кто, главное — здесь есть люди! Голос по первому впечатлению принадлежал женщине… нет, скорее молодой девушке. Чем ближе Лира подходила тем отчётливее слышала слова, вскоре к ним присоединились такие знакомые звуки гитары. Мерлин, как давно она не играла и не пела! Точно, это явно была песня. И причём Лира помнила её! Long live the walls we crashed through! How the kingdom lights shined just for me and you. I was screaming long live all the magic we made, And bring on all the pretenders. I'm not afraid! Long live all the mountains we moved! I had the time of my life fighting dragons with you! I was screaming long live the look on your face, And bring on all the pretenders! One day we will be remembered… Лира прибавила шаг, дыхание сбилось, а грудная клетка заболела, но ей было наплевать на это. Она узнала мелодию, слова и наконец-то вспомнила голос загадочной певицы! Лира догадалась кого сейчас увидит, только распахнув дверь в ночной сад и обежав дом, остановилась напротив неё в неверии. Девушка стояла к ней спиной, а расстояние составляло не меньше нескольких шагов, но даже так было видно, что она лишь немного выше нашей гриффиндорки. Чуть вьющиеся как у самой Лиры, но светло-песочные волосы ловят на себе лунные отблески, становясь ещё красивее. Блондинка поворачивается, Лира видит её светло-серые глаза, больше напоминающие две прозрачные льдинки, доброе и открытое выражение лица, какое было у неё самой каких-то жалких полгода назад. Девушка в волнении прикусывает губу — это тоже злая лирина привычка. Прав был Рем когда говорил, что душой Аврелия Блэк настоящая дочь своей матери. — Сегодня красивая луна, Аура. Я рада, что ты решила очнуться именно в её правление, — голос звонкий, как мартовские ручейки и одновременно мягкий, такой успокаивающий. Аура. Так Лиру называл только один человек на свете и сейчас он стоит перед ней. Все сомнения, терзавшие девушку до этого, разом отпали, растворились в наступившей тишине. Перед Аврелией совершенно точно стоит Марлин МакКиннон, бесконечно обожаемая жена Сириуса Блэка и её родная мать. Лира сделала пару шагов вперёд, вдруг ноги предательски подогнулись и она упала на траву, та была неестественно мягкая и пушистая. Марлин, попытавшись удержать дочь от падения, сама не устояла и невольно присоединилась к ней на земле. Но вместо того чтобы огорчиться и с руганью подняться, Марлин лишь тихонько рассмеялась. У неё был очень красивый смех. — Привет, Аура, — мама повернула к дочери голову. — Наверное, ты хочешь что-то у меня спросить? — Действительно, но сначала… почему именно Аура? — Лира не удержалась от столь глупого вопроса. — Потому что у нас уже была одна Лира, наша подруга, и надо было вас как-то различать, ведь исходное имя одно — просто и одновременно сложно. — Однако, это не главное? — Нет, конечно! — Лира не знала как описать словами кавардак творившийся в её голове из всевозможных эмоций и чувств. — Где мы? Почему я… мы здесь? Сколько я провалялась без сознания? И почему во имя всего святого с тобой? Ты же умерла! — Итак, отвечаю по порядку, — Марлин была серьезна, но это не давило, а успокаивало, давало опору, что хоть кто-то здесь что-то понимает. — Да, я умерла. — Значит… значит я тоже умерла? — Лире большего всего хотелось прояснить этот момент. Марлин молчала какое-то время, словно они разговаривали не о жизни и смерти, а о том, какие платья и шляпки сейчас в моде. — Ну почему сразу умерла, сейчас ты хоть и не живее всех живых, но точно не мертвец. Пока что. — Пока что? — почему нельзя просто сказать прямо? — Да. И сейчас мы подходим к твоему другому вопросу. Видишь ли, Аура, когда люди попадают сюда им обычно даётся два выбора — пойти дальше неизвестно куда или стать призраком. Но ты всегда была особенной, я чувствовала это с самого твоего рождения. Сейчас ты вольна стать призраком, пойти со мной дальше или вернуться. Решаешь только ты, моя милая. — Хорошо… я решу позже, но всё-же, как я сюда попала? Последнее, что я помню… — Лира не хотела вновь прокручивать собственные злые слова в голове и замолчала. — Я знаю. Видишь ли, Кэти Белл была под Империусом, кто-то дал ей проклятое ожерелье для профессора Дамблдора. Она должна была отнести его в замок для него. — Кто это был?! — Лире резко хотелось расчленить его, девушка резко сжала кулаки, но под взглядом матери успокоилась. — Я не знаю, — спокойно сказала Марлин. — Но это не важно, важно другое. Гарри позвал тебя, Аура, помнишь? Лира попыталась напрячь свою память, вытащить образы и место действия. Да. Теперь она вспомнила. Но лучше бы не вспоминала, тупая боль распространялась от сердца, сидела там словно какая-то зараза. — Что-то было… а потом я вроде побежала и столкнулась с кем-то, — память такая интересная штука: она вроде есть и вроде её нет. — Ты сбила с ног Кэти, ожерелье раскрылось и упало на тебя — начала пояснять Марлин всё таким же спокойным голосом. — От проклятия должна была наступить мгновенная смерть, но я же говорила, моя дочь всегда была особенной. Немалую роль здесь сыграла окклюменция, ты защищалась ею, пусть и неосознанно. Это помогло сдержать проклятие до того как целители смогли снять его. Лира медленно, но верно начала понимать тяжесть своего положения. Хотя какая там тяжесть, она была в очень глубокой… — А как именно я сюда попала? — это правда не самое важное, но важно. — А вот это самое интересное. Тебя вновь позвали, — Марлин с загадочной улыбкой взглянула на небо, луна подчёркивала бледные и немногочисленные веснушки. — Ты? — в очередной раз Лира чувствовала себя глупо. — Нет, не я. В прошлый раз он позвал тебя — это стало причиной беды, а в этот раз спасло. Лира замерла. Внутри всё похолодело, а потом болезненно сжалось. — Гарри… Он же теперь меня ненавидит, наверное, — горько усмехнулась Лира. — Нет, не ненавидит. Просто поговори с ним. Не кричи, выслушай его, пойми и он ответит тебе тем же, — с видом мудрой матушки напутствовала Марлин. Лира на несколько секунд прикрыла глаза. Легко сказать, а как это сделать? Но мама на то и мама чтобы помогать с проблемами. Внутри девушку раздирали противоречия, но в конечном счёте она для себя решила кое-что. — Хорошо, я поговорю с ним. Я… я правда хочу помириться, но не знаю как мне с ним разговаривать! — выпалила Лира на одном дыхании. — Ты справишься, я верю в тебя, — простые, но искренние слова поддержки убедили Лиру в правильности своего выбора. — Да. С этим мы разобрались, Аура, теперь ты должна выбрать свой путь. Лира помедлила с ответом, вообще она уже знала свой ответ, но решила уточнить. — Ну призраком я точно быть не хочу, — Лира тут же отмела эту мысль. — Пойти дальше или вернуться в начало… Это значит, я должна выбрать: жизнь или смерть? Марлин кивнула. Повисла тишина, нарушаемая лишь несильными порывами ветра, который доносил до них солёный воздух с океана. Деревья в саду и вокруг участка возвышались над ними, точно каменные исполины. Весь мир такой большой. — Знаешь, мама, — Лире было так непривычно произносить это слово, — я всегда гордилась своими родителями, мечтала встретиться с вами со всеми, познакомиться, чтобы мы все жили счастливо, но… моё время ещё не пришло. Когда-нибудь, я присоединюсь к вам на том кладбище и в этом странном месте, однако, не сегодня. Жизнь — слишком ценная штука чтобы с ней расставаться по собственному желанию, даже для меня. Тем более… Лира замолчала на какое-то время и украдкой взглянула на мать. Та кажется нисколько не удивилась и не огорчилась такому выбору, Лира нашла в себе силы продолжить своё объяснение. — Тем более, сразу после смерти Сириуса я не хотела жить, я думала без меня всем будет лучше, однако… моя семья и друзья любят меня, а я люблю их. Гнев и горе — всё проходит, мне нужно время чтобы всё понять и осознать, но я знаю — мы всегда будем поддерживать друг друга! Даже если я окажусь где-то далеко, у меня всегда будет куда вернуться. Лира взяла паузу чтобы набрать воздуха, он был свежий и тёплый. — И кроме того, я знаю, что мне предстоит много чего сделать. Я должна жить хотя бы ради этого и возможно когда-нибудь мы с вами увидимся на земле, а не здесь. Нет ничего невозможного и даже если мне придётся пройти через ад, я справлюсь! Лира чувствовала себя словно другим человеком, второй раз за год. Всё это время со дня смерти Сириуса она не чувствовала что жила, ей было абсолютно всё равно на всех и вся. Лира словно находилась во сне, но сейчас освободилась от этого, проснулась и с новыми силами была готова жить дальше. Сейчас Лира вновь могла вздохнуть полной грудью, тяжёлая скала на сердце уменьшила своё давление и она снова ощущала себя живой, начала вспоминать кто такая Аврелия Блэк. Ей осталось лишь пробудиться в реальности. Некоторое время Марлин молчала, внимательно изучала Лиру, та успела занервничать, но блондинка неожиданно улыбнулась. — Ты наша девочка, — произнесла Марлин с гордостью. — Тогда тебе пора. — Я знаю… — грустно произнесла Лира. — Как мне выйти? Вдруг перед Лирой появилась дверь. Простая деревянная дверь, какая есть в любом доме, но от неё распространялись сильные магические потоки. Лира без колебаний распахнула её и сощурилась: она вела в какое-то белое светящееся место. Вдруг гриффиндорку охватил порыв и Лира обняла свою мать, которую оставляла здесь, на глазах у девушек выступили слёзы. Марлин обняла дочь в ответ и нежно погладила по коротким волосам. — Удачи, Лира, — сказала МакКиннон и в шутку нервную добавила. — И не возвращайся сюда. — Никогда, — пообещала Лира. — До встречи и лучших времён, Марлин МакКиннон.