Семья Никс

Из-за отсутствия каких-либо конкретных планов Шайнинг Армор решил сводить всех на прогулку по одной из многих торговых площадок города. Прошло много времени с тех пор, как он патрулировал пешком — было бы неплохо снова почувствовать булыжники под копытами, даже если они и имели тенденцию блестеть. Кроме того, маленькое неформальное появление на публике всегда помогало связям с общественностью. По крайней мере, так ему сказали. Было около полудня, и небо было чистым, как кристальный кубок. Солнце светило сквозь волшебный купол города, согревая лицо и ослепляя глаза, когда отражалось на улицах, зданиях и пони. Не впервые Шайнинг Армор был благодарен за магическую работу, которую проделали с его глазами, иначе этот блеск был бы невыносимым. Что касается остальных, Никс не снимала шляпу и солнцезащитные очки и потратила несколько битов из своего выигрыша на покупку Спайку пары солнцезащитных очков из будки, мимо которой они проходили. Пиви, похоже, свет не беспокоил, что неудивительно для солнечной птицы. За ними следовали два стражника; не слишком далеко, чтобы держать других на расстоянии, но более чем достаточно близко, чтобы они могли бы вмешаться, если кто-нибудь создаст проблемы для принца-консорта. На самом деле это было довольно приятно. Рынок был таким же красочным, прямо как в Кантерлоте, с торговцами, продающими всевозможные товары. Шайнинг Армор заметил, что за прилавками работали несколько не пони: он видел грифона, минотавра, пару ослов… Когда Сомбра наконец пал и Сердце было восстановлено, нетерпеливые предприниматели всех рас начали стекаться в недавно появившуюся нацию, неся с собой экзотические и мирские продукты. Это был хороший знак — это означало, что экономика Кристальной Империи процветала. Кристальные пони, казалось, приняли это спокойно: еще один хороший знак. И Шайнинг Армору, и Кейденс приходило в голову, что отношения с другими расами тысячу с лишним лет назад были совсем другими. Кто знает, какие древние вражды и неприязни, вещи, которые были забыты историей для всех остальных, были еще свежи в воспоминаниях тех, кто жил в Империи. Конечно, они исследовали ту эпоху, но в библиотеках Кантерлота было крайне мало подробностей о том времени… а Селестия и Луна сами выражались не ясно. Тысяча лет — это, в конце-концов, тысяча лет, достаточно времени, чтобы забыть даже для аликорна. К счастью, казалось, что никакой враждебности не было — кристальные пони вели себя с другими расами так же весело и вежливо, как и со своими… хоть и немного нервно. Они ведь давно не видели посторонних в Империи, особенно таких, как минотавры и грифоны. Однако было что-то странное в том, как ведут себя пони. Шайнинг Армор не мог удержаться от этой мысли. Местные торговцы и пешеходы казались… неприветливыми по отношению к нему и его сопровождающим. Не так, как кто-то стал бы себя вести при виде пони в форме или даже при членах королевской семьи низкого ранга, таких как он (и как же все любят так о нем думать!), нет, по-другому. Это было что-то более острое. Он отошел чуть подальше, чтобы поговорить со своими стражниками. Эти двое были недавно переведены из Кантерлота в Кристальную Империю — он чувствовал, что может свободно говорить с ними. — Скажите-ка, — сказал он им небрежным тоном, — вы не заметили что-нибудь странное в том, как местные реагируют на вас, ребята? Тот, что слева от него, нерешительно посмотрел на него уголком глаза. Он позволил своей жесткой профессиональной стойке немного ослабнуть и коротко кивнул. — Я собирался сказать, сэр, — признал он. — Граждане Кристальной Империи как будто относятся… — он помолчал, явно подыскивая слова, — …немного холоднее, полагаю, ко мне и Свифт Вингу. Шайнинг Армор обратил внимание на Свифт Винга. Второй стражник тоже кивнул. — Поддерживаю, сэр, — сказал он. — И так с тех пор, как мы приехали. — Думаете, дело в доспехах? — спросил Шайнинг. Стражник покачал головой. — Нет, сэр. Даже когда я выхожу в штатской одежде, прием еще холоднее. Шайнинг Армор оглядел их. Возник интересный вопрос. Благодаря эффекту «сияния» Кристального Сердца все жители Империи, местные или иностранцы, все одинаково сверкали. Если бы не их крылья, оба легко могли бы сойти за местных… Если бы не их крылья… Шайнинг Армор оглядел огромные толпы пони. Впервые с тех пор, как он вошел в город, он заметил, что чего-то не хватает. Вернее, двух чего-то. — Сильвер Стрик, присмотри за моей племянницей. Свифт Винг, за мной, — сказал он, небрежно сворачивая в переулок. Как только все трое скрылись из виду, он, к ужасу своего стражника, быстро сбросил форму. — Подержи, — сказал он, бросая её Свифт Вингу. Затем Шайнинг наложил на себя несколько заклинаний: стандартный камуфляж и заклинание аварийной маскировки, которому обучают каждого Королевского Стражника. Его грива и хвост стали бледно-желтыми, а кьютимарка сменилась со щита и звезд на воздушного змея на веревочке. Магией замаскировать её не так-то просто. — Не лучшая моя работа, но сойдет, — пробормотал Шайнинг. — Что Вы делаете, сэр? — недоуменно спросил Свифт Винг. — Провожу экспериментик, — Шайнинг взял свою форму и сунул ее в одну из седельных сумок. Морщины разгладились. — А ты постой там и посмотри, что произойдет. Все еще сбитый с толку, но готовый подчиняться приказам, Свифт Винг кивнул. Несколько мгновений спустя по главной улице спустился блондинистый пони-единорог с кьютимаркой летающего воздушного змея. Он выбрал случайный киоск — киоск с лимонадом — и подошел к пони за прилавком. — Сколько за стакан? — весело спросил он. Пони обернулся, чтобы посмотреть на своего покупателя, и на мгновение застыл. Его взгляд метнулся вверх, ко лбу Шайнинг Армора, затем вниз, и посмотрел ему в глаза с тщательно нейтральным выражением лица. Если бы Шайнинг не ожидал его, он бы и не заметил. — Два бита, — ответил продавец холодным голосом. Шайнинг заплатил, взял стакан лимонада и ушел. У него воображение разыгралось, или пони за прилавком сердито посмотрел на него, когда он подумал, что Шайнинг не смотрит? Та же самая история происходила у каждого прилавка, управляемого кристальным пони (1): тот же быстрый взгляд на его лоб, внезапно нейтральный или просто холодный прием. После семи или восьми будок и нескольких попыток завязать светскую болтовню с пони на улице, Шайнинг Армор отступил в другой переулок и снял маскировку. Он вернулся к своим стражникам. — Ну? — спросил он Свифт Винга. Свифт Винг кивнул. — Я понял, что вы имеете в виду, сэр, — сказал он. — Кажется, каждый местный пони становится немного менее дружелюбным, когда замечает ваш рог. Он шаркнул копытом, не сводя глаз с окружающей обстановки. — Возможно, вы не заметили, сэр, но некоторые из них становились откровенно враждебными, когда вы поворачивались спиной… — Я заметил, — пробормотал Шайнинг Армор. — И я заметил, что пони поглядывают в нашу сторону так же, — сказал Сильвер Стрик, для демонстрации взъерошивая крыло. — Как будто они никогда в жизни не видели пегаса или единорога. — Или однажды увидели, и им не понравилось то, что они увидели, — сказал Свифт Винг. — Есть у меня парочка теорий, — пробормотал Шайнинг Армор, — и они мне не нравятся. — Сэр? — Посмотри на толпу, солдат. Я имею в виду, действительно посмотри. Заметил, что чего-то не хватает? Двое стражников огляделись. Им потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем шла речь. — Они все земные пони, — удивился Сильвер Стрик. — Я не вижу ни одного пегаса или единорога… во всяком случае, которого я бы не принял за приезжего. — И я готов поспорить на мою ежемесячную стипендию, что их нет. Или они настолько редки, что вы их никогда не увидите, — сказал Шайнинг Армор. — Это царство, полностью состоящее из земных пони. И, как я уже сказал, мне не нравятся теории, почему… — Сэр? Помните, они смотрели на вас, когда вы отвернулись? — сказал Свифт Винг. — Думаю, я должен добавить, сэр, что не все они выглядели враждебно. Некоторые из них выглядели напуганными.

***

Спайк и Никс развлекались, бегая от ларька к ларьку и разглядывая товар. Если в их мире и была какая-то проблема, то они блаженно этого не осознавали. Никс и Спайк разделили и съели леденцы из ее выигрыша, а подкова отправилась в ее седельную сумку. У неё оставалось еще немного денег, которые она могла потратить на все, что угодно. У неё аж голова закружилась. Здесь были и сладости, и угощения, и игрушки, и всякие безделушки, блестящие (ну, а какие же еще?) старинные вещички, красивые штучки для гривы и хвоста, книги, шляпы и китчевый туристический мусор… Выбор был настолько заманчивым, что она села посреди дороги, отчаянно пытаясь думать. Так много вариантов. — Но покупать ли мне что-нибудь одно и большое? Или много мелочей? Я хочу, чтобы у меня деньги побыли — хотя бы недолго… У Спайка были собственные деньги, и он очень хотел их потратить. — Давай, Никс, решайся уже, — сказал он, притопывая ногой. Он положил глаз на киоск, где продавались сыпучие полудрагоценные камни. — Хорошо-хорошо, дай мне минутку, — сказала Никс. Она огляделась, и заулыбалась, когда увидела особенно красочный киоск. Отлично! Неплохое начало для ее разорения… И стоит всего четверть бита. Она подбежала и, немного подумав, купила пять штук. Шайнинг Армор и его стражники обсуждали то, что они только что наблюдали, как вдруг их прервало нечто, похожее на большую шляпу с розово-синим облаком. — Сахарная вата! — пропела шляпа. Быстрая проверка показала, что это была Никс, несшая во рту несколько огромных палочек сахарной ваты на картонном подносе. Она остановилась перед Шайнинг Армором и с надеждой улыбнулась, подняв поднос. — Мама как-то сказала, что тебе больше всего нравится голубая. Удивленный Шайнинг Армор взял палочку голубой сахарной ваты. — Я… ну, спасибо, Никс. И откусил от неожиданного угощения. Никс повернулась к двум стражникам. Она поставила подносик и с некоторым усилием подняла в воздух еще две ваты и дала их стражникам. — Для вас тоже найдется, — сказала она. Ошеломленные, те взяли палки в копыта. Сладкая вата не была указана в их типичных обязательствах. Спайк подошел, ковыляя, и Никс левитировала к нему вату. — И еще одна Спайку, — закончила она. Затем она взяла последнюю, причмокнула губами и приготовилась откусить огромный кусок… Как вдруг поднялся странный ветерок и унес ее пушистое угощение. Зубы Никс поймали воздух. — Эй! — сердито воскликнула она и пустилась в погоню. Через минуту она вернулась на трех ногах, сжимая одним копытом сахарную вату за палку и ворча себе под нос. Три присутствующих жеребца благоразумно подавили смех над ее неудачей. Спайк и Пиви, не будучи такими же мудрыми, продолжали хихикать и пищать от удовольствия. Никс бросила на них обоих смертельный взгляд, который был несколько смягчен ее приплюснутой нижней губой. Вдали послышался приглушенный грохот (2). — Вот блин, — пробормотал Шайнинг, глядя вверх. Сквозь волшебный купол можно было разглядеть собирающиеся на горизонте тучи, напоминающие метель. Теплый воздух внутри купола превратится в дождь, но попасть под него все равно будет неприятно. — Познакомьтесь с еще одной маленькой особенностью жизни в Кристальной Империи, господа — погода здесь бывает тогда, когда ей самой вздумается. Вокруг них пони начали бросаться с улицы внутрь. Продавцы начали закрываться, готовясь пересидеть дождь в своих палатках и кабинках. — Давайте найдем, где спрятаться от дождя. Никс повернулась по кругу. — О, о! — воскликнула она, указывая копытом. Шайнинг Армор посмотрел — чуть дальше по улице стоял кинотеатр. — А можно нам в кино? — Никс снова рискнула поднять свою сладкую вату и начала рыться в седельной сумке. — Думаю, у меня достаточно битов на билет. Шайнинг Армор задумался. После небольшого разговора с Роллер Рилом ему стало любопытно, в каком состоянии находится кинотеатр в его новом королевстве. — Думаю, я смогу заплатить, — сказал он. — Давайте, пони, испортим себе аппетит плохим попкорном. Группа поспешила к кинотеатру, поспешно доедая на ходу сладкую вату. Они вошли внутрь, как только первые капли дождя упали на дорогу. Внутри было тихо, удобно и, к облегчению Никс, тускло. Она приподняла солнцезащитные очки на шляпу, чтобы посмотреть на афиши фильмов в вестибюле. — Хм, похоже, они импортировали много больших хитов из Кантерлота, — сказал Шайнинг. — Ну, не то чтобы у них было время построить здесь собственные киностудии. Посмотрим, что у них есть? Спайк посмотрел. — Посмотрим, «Проклятие вампони». Похоже, довольно крутой фильм ужасов. Никс посмотрела на упомянутый плакат. Он выглядел довольно устрашающе. На нем было множество летучих мышей, и пресмыкающихся по краям, и буквы кроваво-капельным красным шрифтом, а в центре плаката была угольно-черная кобыла с растрепанной полуночно фиолетовой гривой, белыми клыками, черными крыльями летучей мыши и светящимися глазами и… Никс вздрогнула. — Не этот, пожалуйста. — Ну-у-у, — проныл Спайк, но уступил. По его мнению, вспыльчивая или плаксивая Никс — это плохо, но хуже всего тогда, когда Никс не спит по ночам от кошмаров. — Хм. «Вечернее небо», — прочитал Шайнинг Армор. — «История любви, не похожая ни на что другое». На плакате к этому фильму была изображена пара в «страстных» объятиях. Или, по крайней мере, объятиях каких-то. Главной актрисой была земная пони с таким безвкусным и невыразительным лицом, что оно могло сойти за ванильный пудинг. Она излучала свой недостаток индивидуальности прямо через плакат. Главным актером якобы был алмазный пес. «Якобы» потому, что существо на плакате было больше похоже на ухоженного длинношерстного пуделя, чем на алмазного пса. «Он» был высоким, стройным, изящным, с пухлыми губами, высокими скулами и шерстью из длинных ниспадающих шелковых локонов. А еще необъяснимым образом искрился. Никс недоуменно разинула рот. Спайк же взглянул и, смеясь, упал. Окончательный вердикт: оба засунули копыто/палец в горло, и издали рвотные звуки. — Пронесло, — пробормотал Свифт Винг Сильвер Стрику. Стрик кивнул. — Как насчет этого? — Шайнинг указал на плакат с изображением огромного дракона, топчущего какой-то несчастный город. Спайк посмотрел на него особенно пристально. — Пас, — сказал он. — Ах да, Твайлайт рассказала мне о… э, дне рождения, — кашлянул Шайнинг. — Продолжим… — Похоже, «Пони из стали» может быть неплохим, — предположил Спайк. — О, о, о, о! — Никс внезапно взвизгнула. — Это же фильм «Мой маленький Кьюпи!» Никс уточнила, глядя на непонимающие взгляды остальных. — Он основан на серии книг о маленьких существах, называются Кьюпи, — объяснила она, указывая на обезьяноподобных существ розового цвета на довольно цветочном плакате. — Они выращивают цветы и делают конфеты, и им нравится розовый цвет, они вместе устраивают вечеринки и приключения, и… мальчикам… наверняка… будет… неинтересно. — неубедительно закончила она, глядя на Спайка. — С языка сняла, — сухо произнес Спайк. И взглянул на кассу. — Нам лучше поторопиться и выбрать, иначе мы пропустим премьеру. Пони, в основном молодые жеребчики и кобылки, влетали в двери и собирались у кассы. Шайнинг Армор из любопытства поймал одного из жеребчиков. — Эй, приятель, — спросил он. — извини, но куда все так спешат? Жеребенок указал на незамеченный ими плакат. — На премьеру «Туда и обратно»! — ответил он, и его глаза сияли от волнения. — Это будет самый крутой фильм на свете! Шайниг посмотрел на плакат. На нем была группа грубых и явно готовых драться земных пони, высокий бородатый единорог в серой мантии мага и маленький ослик, стоящий впереди, с пылающим двуручным мечом во рту. На заднем плане маячил силуэт одинокой горы, над которой летела тень дракона. — «Туда и обратно: часть первая из трех», — прочитал Шайнинг вслух. Он посмотрел на толпу. — Ну, кажется, они в восторге, — сказал он. Он видел жеребчиков, несущих игрушечные мечи или плюшевых кукол осла, или в волшебных шляпах… один или два были одеты в полные костюмы, средневековые одежды, похожие на тех, что у земных пони на плакате. Никс и Спайк переглянулись. — Что ж, тьма пони в дурацких костюмах не могут ошибаться, — пожал плечами Спайк. — Давайте попробуем. — Ты уверен, Спайк? — спросил Шайнинг Армор. — Похоже, что злодей — дракон… Спайк нахмурился. — Да, я знаю. Я встречал других драконов. Они те еще гады, — он скрестил руки. — Не думаю, что дракон в роли злодея в кино меня оскорбит. — Хорошо, тогда, — сказал Шайнинг Армор, — пять билетов на «Туда и обратно…»

***

Купив билеты, огромные газировки и кадки с попкорном, они прошли в кинотеатр и заняли свои места. Включился проектор… И Никс, и Шайнинг Армор были очарованы. Они смотрели легенду, действие которой происходило «в древних, давно забытых временах, в далекой, давно забытой стране» под названием Центральный мир, о приключениях скромного горного ослика по имени Бильбо Бурро, пока он путешествовал с группой земных пони и Кантером Серым, стремясь победить злого дракона Смока и вернуть себе свою родину в горах. Там были гигантские пауки и алмазные псы (настоящие, не такие, как та псина разукрашенная на другом плакате), город единорогов под названием Ривендейл и существо по имени Гаргл, которое рассказывало загадки, и волшебная подкова, которая, должно быть, была очень важна, потому что все фанаты в зале издали звук «о-о-о-о-о», когда она появилась, а еще героические битвы и… И о-о-о, эта газировка была ужасно большой… Покраснев, Никс прошептала свое оправдание Шайнинг Армору, который только усмехнулся и подвинулся, чтобы выпустить ее. Она поспешила в туалет так быстро, как только могла. Сильвер Стрик начал было вставать, чтобы проследовать за ней, но Шайнинг Армор выставил копыто. — Не стой за дверью, — сказал он. — Просто подожди ее в холле. — Сэр? Шайнинг криво усмехнулся. — Поверь мне, так будет легче вам обоим.

***

Никс рванулась в туалет со скоростью звука, не желая пропустить ни секунды фильма. Она думала, что вот-вот лопнет! Как только она увидела табличку с надписью «туалет», она бросилась внутрь, как будто это была ее последняя и единственная надежда. К сожалению, из-за своей поспешности и незнания дверных символов Кристальной Империи она по ошибке вбежала в туалет для жеребчиков… Никс вовремя прошла через двухстороннюю дверь в одну из маленьких кабинок. Потом она сидела так минуту или две, вздыхая с облегчением. Но прежде чем она смогла подняться на ноги и открыть дверь своей кабинки, в ванную с криком и смехом ворвалась стая буйных жеребят. Она застыла с копытом на ручке. — Мальчики? Что мальчики делают в туалете для девочек… Ах, конские яблоки. Никс инстинктивно отпрянула и встала копытами на сиденье унитаза. Может быть, если она подождет, пока они уйдут, то сможет улизнуть. Ой, как мерзко. Она сейчас услышит, как они писают… Однако, похоже, они не были заинтересованы в «своих делах». Все смеялись и над чем-то издевались… нет, над кем-то. И, похоже, этому кому-то это не нравилось. Никс из любопытства выглянула сквозь щель в двери кабинки. Четыре или пять жеребчиков собрались вокруг одного, насмехаясь, дразня и толкая его. Они были чуть ли не вдвое больше него, тощего белого жеребенка с взлохмаченной гривой и хвостом. — Оставьте меня в покое! — повторял он расстроенно. Лидер хулиганов, коренастый темно-красный жеребенок с оранжевой гривой, усмехнулся. — О, маленький пустобокий рогач хочет, чтобы мы оставили его в покое, — усмехнулся он. И, толкнув жеребенка, сбил его с копыт. — Думаешь, ты лучше нас, а, Брайт Айз? Думаешь, тебе не нужно с нами разговаривать, да? Хотите смотреть на нас свысока, Ваше Высочество? Сейчас мы это исправим. Вздернем его, ребзя! И жеребята навалились на малыша. Послышались крики, вопли и плач. Когда они отошли, маленький жеребенок висел вверх ногами на крючке у двери. Они завязали ему хвост узлом и оставили висеть там. Ему явно было очень больно. Он громко плакал, из его глаз лились слезы, а его мучители смеялись. Никс подавила вздох. Она никогда не видела, чтобы жеребята поступали так жестоко! Седельные сумки бедняги упали на пол. Лидер группы распахнул их ногой. Выкатилась плюшевая кукла — одна из кукол Бильбо Бурро, которую Никс видела в кинотеатре у одного-двух жеребят. Хулиган поднял его и помахал, ухмыляясь так, как будто нашел приз на дне коробки с хлопьями. — О, чуваки, смотрите! Он все еще играет с мягкими игрушечками! Висящий на стене жеребенок запаниковал. — Нет, не… это мое! Хулиган засмеялся. — Ой, рогач любит свою куколку! — насмешливо крикнул он. К нему присоединились и другие жеребята. Жеребчик уронил куклу на пол. — Спорим, ты бы очень расстроился, если бы я сделал так. И он яростно наступил на плюшевую игрушку. Хозяин куклы заплакал. — Прекрати, ему же больно! Хулиганы радостно завыли. — Да ну? — сказал коричневый жеребенок. — Тебе ясно сказали не казать своего рогатого носа в наш район и наш кинотеатр. Но ты все равно приходишь, а когда мы пытаемся поговорить с тобой, ты всё «оставьте меня» да «оставьте»… Так что придется тебе усвоить урок вот так! Он прижал куклу к полу, схватил ее зубами за передние ноги и принялся яростно дергать. — Не-е-ет! Раздался звук рвущейся ткани… Затем с другой стороны туалета раздался мощный хлопок, когда кто-то распахнул дверь кабинки. Банда хулиганов, даже их лидер, в удивлении остановилась и развернулась. Там стояла Никс, опустив голову, и пристально глядя на них через солнцезащитные очки и из-под этой нелепой шляпы. — Отстаньте от него! Группа замерла. Наконец один из них заговорил. — Какого черта здесь делает кобылка? Гнев Никс снова вышел из-под контроля, но на этот раз он сослужил ей хорошую службу. Она почувствовала, как ее лицо краснеет, но стояла на своем. — Крупы вам надерет, если не оставишь его в покое, круп с ручкой, — прорычала она. Причем с такой хладнокровной уверенностью, что главный хулиган в нерешительности отступил на шаг. Заговорил один из его подхалимов. — Чувак, ты позволишь кобылке так с тобой разговаривать? Лидер услышал это и, кажется, опомнился. Он усмехнулся и пнул порванную плюшевую игрушку в угол. — Черта с два, — сказал он. Он подошел к Никс и толкнул её, отчего та шлепнулась на пол. — Да твоя подружка ничуть не круче тебя, Брайт Айз! — засмеялся он, а остальные ему вторили. Никс снова поднялась. Ее шляпа и солнцезащитные очки были сбиты. Она была в ярости. Хотя нет. Она была так зла, что не заметила, что ее рог заискрился, а глаза засветились, а в голосе появилось странное металлическое эхо. — Я приказала вам оставить его в покое! — произнесла она. При слове «покое» из ее рога вылетела искра, пролетела через комнату, и врезалась в выключатель света. Свет моргнул и погас, оставляя комнату во тьме. Она пошла к ним, пытаясь выглядеть круто, а ее крошечные крылышки выскользнули из рукавов в ее жилете и накидке. Неожиданно завязалась комедия. Эта конкретная ватага малолетних бандитов пришла в кинотеатр, чтобы доказать друг другу свою мужественность. Они заставили друг друга смотреть фильмы ужасов, которые в то время показывал театр (пятнадцать экранов!) и весь день переходили от одного фильма к другому, неся вздор для отвода глаз друг другу и более-менее гарантируя, что все будут страдать от ужасных кошмаров по крайней мере до конца недели. Так случилось, что они только что закончили смотреть «Проклятие вампони», которое было еще более мрачным, кровавым и ужасающим, чем обещал плакат, когда решили отдохнуть и помучить жеребенка, который им не нравился. Одним из многих восхитительных сюжетных приемов в этом кинематографическом шедевре было существование нескольких жеребят Вампони, которым удалось несколько раз появиться на протяжении всего фильма. Они выпрыгивали из случайных углов, набрасывались на несчастных жертв как раз тогда, когда пони считали, что они в безопасности и пугали публику до икоты. В более поздних обзорах они описывались как изюминка фильма, и что якобы были даже страшнее главного монстра. Это были маленькие, черные, как ночь, кобылки с гривой цвета индиго, крыльями и светящимися кошачьими глазами… Проницательный читатель наверняка уже понял, к чему всё идет. Один из подхалимов все разъяснил нарастающим паническим возгласом. — …О-О-О-О-О, КОНСКИЕ ЯБЛОКИ, ОНА ВАМПОНИ-И-И-И-И!!! Надо отдать ему должное, «Чувак» твердо стоял на своем. Более-менее. — Нет, ни за что, — пробормотал он. — Вампони не существуют, они не СУЩЕСТВУЮТ, ребята! Он попятился, заставив пони позади себя прижаться к стене. Те точно не сопротивлялись. На самом деле они, похоже, намеревались слиться с заливочным раствором плитки. Ошеломленная Никс остановилась. Они решили, что она одно из тех чудовищ с плакатов? Она? Да диванная подушка и то страшней. Эти парни были кретинами! Никс не нравилось, когда ее пугали. Она ненавидела это. И ей не нравилось пугать других. Она ненавидела быть Найтмер Мун, потому что все ее боялись. Но в каждом сердце есть озорная полоса, которую невозможно полностью подавить и которую можно хорошо разыграть. Кроме того, эти пони были придурками. И в любом случае, никто не смог бы устоять перед такой возможностью. Она шла вперед, опустив голову и подняв крылья, пока не оказалась нос к носу с лидером хулиганов. Она посмотрела ему прямо в глаза. — Бу.

***

Сильвер Стрик стоял посреди вестибюля, лениво ожидая племянницу принца-консорта, когда дверь мужского туалета распахнулась, и примерно полдюжины кричащих жеребчиков ворвалось в вестибюль. Они навалились друг на друга, затем вскочили на копыта, пробежали мимо него, и вылетели через парадную дверь под дождь, крича что-то о «вампони». Застигнутый врасплох Сильвер Стрик мог только стоять подбоченясь, глядя то на дверь туалета, то туда, куда убежали кричащие жеребята. — Это что еще за компот? — удивился он, глядя на испуганного продавца билетов. Продавец билетов вздохнул и вышел из своей будки. — Не беспокойтесь, мистер, — сказал он. — Эта компашка вечно нам неприятности доставляет. Я сейчас найду босса, и мы разберемся со всем, что они там натворили. В этот момент в вестибюль вошел Шайнинг Армор. — Чего она так долго? Сильвер Стрик отсалютовал. — Сэр, похоже, что в мужском туалете что-то приключилось, — сказал он. — Нам стоит…? — Так вот почему я слышал крики? — зарычал Шайнинг Армор. — Тогда пошли туда. Мы защитники Империи, хоть и не при исполнении.

***

Никс каталась по полу со смеху. Это было самое смешное, что она видела за всю неделю. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и снова встать. Запуганный жеребенок все еще висел вверх ногами за хвост на крючке. Он висел, прижав ноги к животу, и таращился на Никс широко раскрытыми глазами. Никс вытерла глаза и снова посмотрела на него. — О, блин, — сказала она, опомнившись. — Давай помогу… Она потянулась к жеребенку, чтобы попытаться снять его с крючка. В тот же момент, когда ее копыта коснулись его, он начал кричать. — А-А-А-А! А-А-А-А! А-А-А-А! — жеребенок в панике замахал копытами, когда Никс попыталась схватиться. — Успокойся, — сказала она. — Я пытаюсь помочь! Именно такую картину узрели Шайнинг Армор и Сильвер Стрик: Никс, посреди недавно покинутой в панике ванной, избивает жеребенка, который истерично орет. — Ты что ДЕЛАЕШЬ? — гневно закричал Шайнинг Армор. Никс чуть не выпрыгнула из кожи. Она отпустила жеребенка и с широко раскрытыми глазами попятилась к центру комнаты. — Я… я… Шайнинг Армор почувствовал, как его гнев нарастает. — Что это? Что ты делаешь с этим жеребенком? — Шайнинг Армор ворвался в комнату, пылая от гнева. Сильвер Стрик начал снимать жеребенка с крючка, в то время как Шайнинг Армор повернулся к Никс. — Так вот чем ты занимаешься, когда думаешь, что мы не смотрим? Никс свернулась в клубочек, широко раскрыв глаза. — Но я не… Я… — А-А-А-А-А! ВАМПОНИ! Прибыл надзиратель продавца билетов, подросток, едва старше самого продавца. Он тоже видел фильм и, заметив Никс, сделал предсказуемый вывод. Он схватил ближайшую металлическую корзину для мусора и швырнул ее на Никс, а затем вскочил на нее. — Ой, только не снова! — вскрикнула Никс. — Вампони? Что… Она не вампони! — раздраженно завопил Шайнинг Армор. — Я поймал вампони! Вызовите стражу! — Я и ЕСТЬ стража! — Выпусти меня! — А-а-а-а! — ВЫ ВСЕ КУЧА КРУПОВ С РУЧКОЙ!

***

Когда все пони, наконец, успокоились, они снова собрались в холле. Разгневанная и несчастная Никс наконец смогла рассказать обо всем, что произошло. Все споры и крики теперь происходили от менеджера кинотеатра, который громко жаловался на то, что стража ничего не смогла сделать, даже когда неприятности происходили прямо у них под носом, и почему они не прислали никого, когда менеджер сообщил о хулиганах в его кинотеатре раньше, а Шайнинг Армор, который был зол и сбит с толку из-за того, что оказался в не лучшем положении, был вынужден требовать ответа, почему менеджер оказался неспособен держать собственный кинотеатр под контролем… Спайк же просто сидел на ближайшей скамейке и смотрел, как все суетятся и спорят, с выражением отвращения на лице. В конце концов, Никс решила не обращать внимания на суетящихся взрослых. Она заметила, что жеребенок, которому она помогла, все еще здесь. Он сидел в другом конце вестибюля, прижимая к себе разорванную игрушку и тихо плакал. Она поняла, что его искры почти полностью погасли. И Никс тихо подбежала к тому месту, где он сидел. — Ты в порядке? — шепотом спросила она. Жеребенок кивнул. Он шмыгнул носом и вытер глаза передней ногой. — С-спасибо, что помогла мне, — сказал он голосом, полным слез. — И прости, что накричал на тебя. Никс пошевелила копытами. — Ну, я же пыталась напугать, — сказала она. И сдержала хихиканье. — Это было довольно забавно. Я думала, им придется мыть пол после этих хулиганов. Жеребенок нерешительно улыбнулся. — А знаешь, что лучше всего? — продолжила Никс. — Когда я сказала «бу», и все их искры погасли — сразу. И-и-и! Никс вскинула копыта в притворном ужасе. Это вызвало смешок, и жеребенок немного посветлел. Буквально в его случае — он снова приобрел блеск. — Меня зовут Никс. А тебя? — Брайт Айз, — ответил жеребенок. — Почему эти идиоты приставали к тебе? — спросила Никс. Брайт Айз посмотрел вниз. — Потому что я «рогач», — вздохнул он. Увидев озадаченный взгляд Никс, он раздвинул взлохмаченную гриву и обнажил свой рог. — Нас не так много, — пояснил он. — Больше нет. И многие пони нас не любят. Его лицо стало кислым, и искры снова потускнели. — Я слабый. Слабее любого пони в моем классе. Предполагается, что единороги обладают магией, но я — нет. Вот они и бьют меня, потому что я не могу сопротивляться. А всё потому, что я рогач. Мама — нормальная пони. Папа — нормальный пони. Почему я родился уродом? У Никс отвисла челюсть. Они издевались над ним, потому что он был единорогом? — Ты не урод! — запротестовала она. — То, что ты единорог не делает тебя уродом! — В Кристальной Империи делает, — мрачно сказал Брайт Айз. Никс потеряла дар речи. Она посмотрела вниз и увидела рваную куклу в копытах Брайт Айз. И протянула копыто. — Можно посмотреть? Осторожно, неохотно, Брайт Айз протянул ей своего поврежденного ослика. Никс осмотрела его. У него почти оторвало ноги, и шов сбоку порвался. Никс вытащила из седельной сумки свою куклу Всезнайку. — Это — Всезнайка, — сказала она. — Моя мама играла с ней в жеребячестве, а потом отдала ее мне. Она очень старая, так что мне часто приходится её чинить. Никс вытащила из кармана жилета Всезнайки небольшой сверточек: подушечка для булавок, игла, катушка с нитками. Она осторожно продела нить в иглу и подняла Бильбо. — Я могу чуть-чуть его подшить, так что он будет держаться, пока твоя мама его не починит, — сказала она, осторожно заправляя набивку обратно в осла. Медленно и старательно она начала сшивать разорванные швы. Рэрити немного научила её шить. Ничего особенного, но всё получилось. Прошло несколько минут. Швы были очень очевидными, но шитье было прямым, а нить хорошей и плотной. Брайт Айз радостно взял игрушку. — Он… он в порядке. Он как новенький, — сказал он. — Спасибо! Жеребенок прижал к себе плюшевого осла, и его лицо расплылось в улыбке. Его искры осветили комнату. Никс улыбнулась. Легко было определить, когда кристальному пони лучше. Тут на них упала тень. Кто-то покашлял. Никс оглянулась — там стоял Шайнинг Армор, и его лицо было как маска. Никс поникла внутри. — Пошли, Никс, — сказал он напряженным голосом. — Мы возвращаемся в замок. — Ты живешь в замке? — удивился Брайт Айз. Никс кивнула. — Эм, я гостья, — сказала она. Брайт Айз посмотрел на жеребца-единорога, стоящего позади его подруги. Его глаза расширились, когда он понял, кто это. Жеребенок сглотнул и поклонился, а затем поспешно ретировался, оставив Никс одну. Дорога домой была ужасно тихой. Шайнинг Армор наколдовал маленький щит над головой, чтобы защитить их от дождя. Он ничего не говорил, его лицо было каменным. Никс не хотела ни на кого смотреть, и шла с опущенной головой и шляпой, опущенной на уши. Даже Пиви был непривычно молчалив. Когда они вернулись в замок, Шайнинг Армор отпустил стражников, тихо поблагодарив за их профессионализм. Сами они ушли в королевские покои, усталые и рассерженные. Никс не сказала ни слова. Она ушла прямо в свою спальню и закрыла дверь. Шайнинг Армор это заметил. После нескольких коротких слов слугам он спустился в комнаты для гостей и постучал в дверь. — Никс? — тихо позвал он. Ответ был тихим. — Войдите, — сказала Никс. Шайнинг Армор толкнул дверь. Никс лежала, свернувшись калачиком, на своей кровати, спиной к двери, и прижимала к себе Всезнайку. Ее шляпа, солнечные очки и жилет лежали на комоде, а седельные сумки — на полу. Она не пошевелилась и не подняла глаз, когда Шайнинг Армор вошел. Он сел на пол рядом с кроватью. — Никс, мне очень жаль, — сказал он. — Я не должен был этого делать. Я не должен был… торопиться с выводами. Я услышал весь этот шум, увидел этого маленького жеребенка и… и я просто предположил, что это ты виновата. Это было неправильно. Я ошибся. Он посмотрел на нее, отвернулся и сгорбился. Никс все еще не смотрела на него. — Ничего, — безэмоционально ответила она. От тона ее голоса Шайнингу захотелось себя пнуть. — Это часто случается. Я уже привыкла. — Правда? — спросил Шайнинг Армор. Никс кивнула. — Пару недель назад я пошла навестить Эпплов, — начала она. — И Бабуля Смит засунула меня под плетеную корзину и заставила моих друзей сидеть на ней, пока она не вернулась с охранником из Понивилля, чтобы меня арестовать. Шайнинг Армор подавил фырканье. — Она действительно так поступила? — он усмехнулся. — Так вот что ты имела в виду под «только не снова». Никс кивнула. Веселье Шайнинг Армора исчезло. Он попытался представить, как это выглядело с ее точки зрения… застряла в корзине под своими друзьями, в то время как сумасшедшая старая кобыла кричит, обвиняет тебя и грозится отправить тебя в тюрьму. Шайнинг Армор почувствовал жалость к кобылке. Да, к кобылке. Он понял, что теперь он действительно в это верит. Он искренне верил, что Никс действительно такая же маленькая кобыла, как и все остальные. До этого момента у него всегда случался небольшой мысленный приступ отрицания, когда какой-то пони называл ее его племянницей. Теперь его не было. Она была его племянницей, она всегда была его племянницей. Осознание этого не было радостным. Те чудовищные рыдания после попытки приготовить ему обед… Тот взгляд, полный надежды, на ее лице, когда она протянула ему сахарную вату… — …Но это, конечно, не оправдание, — сказал Шайнинг. Он положил копыто ей на плечо. Та подняла голову и посмотрела на него. — Никс, меня… много обманывали в прошлом. И то, что ты сделала, когда ты была Найтмер Мун, не было первым случаем. Я стал недоверчивым и подозрительным, и выплеснул все на тебя, хотя ты делала все, что могла, чтобы все исправить. Мне очень жаль. Но если ты дашь мне еще один шанс, я постараюсь быть лучшим дядей. Настоящим дядей. Ты сможешь? Послышался всхлип. Никс повернулась к нему лицом, и слезы навернулись на ее глаза. Не говоря ни слова, она обвила копытами его шею и всхлипнула ему в плечо. Когда дается покаяние, нужно отвечать прощением. Хорошее это чувство.

***

1) Даже с эффектом блесток было легко отличить прибывших от местных — в основном благодаря большим камерам и ярким рубашкам с цветочками, которые кажутся туристам популярными во всех измерениях. 2) Снежный гром. Реальная вещь.