Я ненавижу красный

***

 — «Я правда интересен тебе?»  — «Я их всех ненавижу. Всех, кроме тебя. Ты единственный, кто мне по-настоящему дорог…»  — «Я хочу, чтобы в будущем наши территории были также близки, как мы сейчас…»

*Звон разбитого стекла*

 — «Я всегда ненавидел красный, но те розы, которые он дарил, были прекрасны. Я ненавижу тебя, СССР…»  — «Твой сын, Россия, он так похож на него… Он будет моим. Ты забрал его у меня, поэтому я заберу у тебя твоего сына…»

***

      Прикрыв глаза, Рейх глубоко вздохнул, снова и снова прокручивая яркие моменты из своей жизни, связанные с ним, которые медленно переходили в более мрачные. Открыв глаза и слегка нахмурившись, он перевёл взгляд на небольшой предмет у него в руках. Это был небольшой блестящий крест с изображённым на нём имперским двуглавым орлом. Аккуратно проведя пальцем по рисунку, Рейх нежно улыбнулся, вспоминая тот день, когда этот крест ему подарил близкий и очень дорогой человек. А точнее Империя.        Устремив свой взор на окно, немец стал наблюдать за восходящим солнцем, что своими красными лучами окрашивало утреннюю зарю в розовые и бордовые оттенки. Настенные часы показывали четыре часа утра. Услышав, как кто-то постучал в двери, Рейх разрешил тому войти, продолжая наблюдать за тем, как жизнь в его городе медленно пробуждается.  — Мой фюрер, ваш приказ выполнен, наши войска напали на территории СССР.  — Отлично, — ухмыльнувшись, произнёс Третий, предвкушая вкус своей мести, — Готовь машину, мы выезжаем.  — Слушаюсь. Дождавшись, когда шаги полностью утихнут, немец вновь закрыл глаза, погружаясь в воспоминания, крепче сжимая крест в руке.

Воспоминание

Утро. Рейх проснулся довольно рано и уже успел привести себя в порядок. Сегодня к его отцу должен был приехать один важный гость, который, по совместительству, должен был стать временным учителем юной страны. Несмотря на то, что Германская Империя самолично отбирал учителей, и излишняя строгость с их стороны только поощрялась, надолго они не задерживались. Если раньше Германская Империя относился более-менее нормально и мог простить маленькую оплошность со стороны своего отпрыска, то после того, когда Рейху исполнилось одиннадцать, его родитель полностью изменился. Он стал более холодным, стараясь всегда быть строгим к своему сыну. В одиннадцать лет мальчика стали обучать множеству наук и иностранным языкам, желая сделать из него достойного правителя. Сейчас ему шестнадцать. Ещё два года, и он станет совершеннолетним. Нагрузка в учёбе увеличилась, из-за чего Рейх, порой, возвращался только ночью и сразу же ложился спать. Его руки всё время были в небольших рубцах, оставленные либо линейкой, либо прутом. Увидев, как к ним во двор прибыла карета, Третий неохотно поплёлся на первый этаж, чтобы поприветствовать гостя и не схлопотать от отца за его дерзость и неуважение по отношению к гостям. Оказавшись на первом этаже, Рейх тихим шагом направился в сторону гостиной, где его отец и гость уже о чем-то разговаривали. Украдкой войдя в довольно просторное помещение, которое было хорошо освещено большим окнам, парень стал внимательно наблюдать за их разговором, параллельно рассматривая гостя. Это был высокий, светловолосый мужчина, одетый в тёмный военный мундир, через правое плечо которого проходила голубая лента. На миг Рейх подумал, что под пшеничный цвет волос больше подошёл бы светлый мундир. Третий не мог разглядеть его лица, так как мужчина стоял к нему спиной, поэтому своё первое впечатление он пытался сложить рассматривая спину и фигуру гостя. Также, благодаря длинным волосам, которые прикрывали половину шеи и утончённой фигуре, парень предположил, что тот явно из высшего общества. Да и его отец разговаривал с ним наравне, что лишний раз подтверждало его предположение. Заметив Рейха, Германская Империя полностью обратил всё своё внимание на него, что не ускользнуло от глаз гостя.  — Рейх, поздоровайся, — произнёс мужчина, жестом указывая на рядом стоявшего, — Это Российская Империя. Он здесь ненадолго, но он согласился дать тебе несколько уроков этикета и подтянуть в иностранных языках.  — Здравствуйте, — неуверенно произнёс юноша, устремив свой взор на лицо мужчины. Прищурив голубые глаза, гость слегка улыбнулся, что немного смутило младшего немца.  — Приятно с тобой познакомиться, Третий Рейх, — с лёгким акцентом произнёс император, слегка наклонив голову в знак приветствия, — J'ai beaucoup entendu parler de toi. Je serai ravi de vous aider. J'espère que nous pourrons nous entendre. Выпрямившись, Российская Империя вновь улыбнулся, но на этот раз более искренне, ловя на себе удивлённый взгляд юного немца.

***

Поначалу, Рейх относился к Российской Империи довольно скептически и не желал переходить на новый уровень знакомства, предпочитая оставаться на стадии «репетитор и ученик». Да и тот факт, что русский был другом его отца, полностью отбивал какое-либо желание с ним пересекаться в свободное время. Первые несколько дней он старался вести себя податливо, стараясь не перечить своему новому учителю и добросовестно выполнять всё, что от него требовалось. Однако из-за того, что Российская Империя относился к нему довольно лояльно, а на небольшую дерзость со стороны младшего он просто закрывал глаза, Рейх быстро взял сложившуюся ситуацию в руки. Излишняя дерзость и прогулы стали обыденным делом. Правда, Третий старался особо этим не злоупотреблять, сбегая только с самых ненавистных ему уроков, и то только тогда, когда отца не было дома. Прогуливая, он часто уходил в чащу, что росла возле усадьбы, где он в основном проводил время в одиночестве, погружаясь в свои мысли. Так продолжалось около двух недель, ровно до одного момента, который стал толчком в переменах для Рейха. Сбежав от Российской Империи в очередной раз, юный немец вновь направился в чащу, не обращая внимание на плохую погоду. Среди плотно растущих друг к другу деревьев было довольно спокойно тихо, и даже крупные капли дождя не могли пробиться сквозь густую листву. Однако Рейху быстро надоело прятаться, да и скоро должно было уже стемнеть, поэтому он решил выйти из своего укрытия и направиться домой, где оставшееся время провёл бы в своей комнате, пропустив ужин. Выйдя на край рощи, он быстрым шагом направился в сторону усадьбы, слегка пошатываясь от сильного ветра. Выйдя на тропинку, Третий Рейх облегчённо вздохнул, понимая, что осталось совсем немного до цели, но в какой-то момент ему показалось, что за спиной что-то треснуло, от чего вся радость быстро исчезла. Повернув голову, последнее, что он успел увидеть, так это огромную ветку дерева, что падала прямо на него. Отойдя от удара, немец понял, что лежит на земле прижатый той самой ветвью. Попытавшись подняться, он почувствовал жгучую боль в спине, из-за чего он слегка прошипел и вновь уткнулся лицом в землю. Собравшись с силами, Рейх всё же смог убрать с себя ветвь и подняться, чувствуя, как кожу на спину неприятно жгло и стягивало. Проведя рукой по тому месту, куда пришёлся удар, Третий нащупал там царапины, которые всё ещё кровоточили. Поняв, что ему явно за это влетит, юноша всё же направился в сторону дома, надеясь, что отец всё ещё не вернулся. Оказавшись во дворе, Рейх мельком осмотрелся по сторонам, после чего медленно сделал несколько шагов, не желая нарваться на ещё какое-нибудь приключение. Поднявшись по каменной лестнице, он протянул руку к дверной ручке и хотел было уже её повернуть, но услышав за спиной чей-то кашель, слегка вздрогнул, чувствуя, как внутри всё сжалось от страха. Обернувшись, Рейх столкнулся с недовольным взглядом Российской Империи, который буквально прожигал в нём дыру.  — Ну и где вы были? — спросил император, не сводя глаз с парня, — Я жду ответа. Рейх хотел было уже что-то ответить, но Империя резко схватил его за руку и развернул к себе спиной, рассматривая расцарапанную спину.  — Как вы так умудрились? — всё тем-же тоном спросил русский.  — Неважно, — Рейх попытался вырвать кисть из крепкой хватки монарха, но безрезультатно.  — Пойдём, я обработаю, — всё же отпустив Третьего, произнёс Империя, ловя на себе недоверчивый взгляд.  — Я сам, — уже более спокойно ответил немец, потирая запястье, на котором всё ещё виднелись красные следы.  — Сами вы не дотянетесь до ран. А такие раны требуют тщательной обработки, иначе может произойти заражение. Вздохнув, Рейх всё же согласился, и вот, уже через несколько минут он сидел на кровати, в покоях империи, и изредка вздрагивал из-за неприятных и порой болезненных прикосновений проспиртованной ваты, на что Российская Империя лишь скептически хмыкал.  — Впредь это будет вам уроком, юная империя, — спокойно, без какой-либо усмешки, произнёс император, убирая спирт обратно в полку, — Можете быть свободны. Завтра буду ждать как обычно, и я хотел бы попросить вас не опаздывать. Натянув рубашку, младший немец встал с кровати и пошёл в сторону дверей, собираясь уйти. Протянув руку к дверной ручке, он ненадолго задумался, после чего вновь повернулся к русскому.  — Спасибо, — неуверенно произнёс Рейх, отводя глаза в сторону, — Вы ведь всё расскажете отцу? — вдруг спросил он, подняв взволнованный взгляд.  — Я ещё подумаю об этом. Ничего не ответив, Третий быстро покидает покои Российской Империи и направляется к себе. Завтра должен вернуться Германская Империя, а значит юную империю будет ждать серьёзный разговор, к которому нужно подготовиться. Он был уверен, что русский выдаст его и он понимал, что это отчасти и его вина… Superbia Проснувшись раньше обычного, Рейх, как обычно, стал приводить себя в порядок, параллельно убираясь в комнате, собирая с пола разбросанные вещи и листы бумаги. Где-то часа через два должны были начаться занятия, но юный немец не особо спешил, стараясь как можно дольше растянуть время. Первым занятием должен был быть урок игры на фортепиано, чего Рейх, несмотря на своё умение игры на этом инструменте, не особо любил. Чисто из принципа он старался избегать всего того, чему его старался приучить отец. Наконец-то выйдя из комнаты, он направился на первый этаж, где его должен был ждать Российская Империя. Пройдя половину пути, Третий неожиданно остановился и прислушался, пытаясь разобрать доносившиеся звуки из гостиной. Вдруг до него неожиданно дошло осознание того, что его отец вернулся чуть раньше и уже разговаривал с Российской Империей, от чего по спине младшего немца пробежала волна волнения. Встав в дверной арке, что вела в зал, Рейх стал молча наблюдать за тем, как его отец и Империя о чем-то разговаривают, совсем не обращая внимание на младшего немца. Германская Империя был в приподнятом настроении, от чего на душе юного немца сразу полегчало, в то время как Российская Империя был очень спокоен и, без какой-либо эмоции, спокойно пил чай из кружки. Заметив Рейха, старший немец тут же обратил на него внимание, жестом приглашая присесть. Недолго думая, юная империя сделал несколько шагов вперёд и остановился возле дивана, на котором сидел РИ, не решаясь присесть.  — Ну, как продвигаются успехи? Росси, надеюсь новости о моём сыне не разочаруют меня, — облокотившись на спинку дивана и сложив ногу на ногу, Германская Империя с интересом стал наблюдать за реакцией сына, который был явно взволнован, параллельно поглядывая на русского, что всё также спокойно сидел.  — Расстроить тебя мне нечем, — начал мужчина, отрываясь от кружки с горячим напитком, — Юная империя хорошо справляется со всеми заданиями, которые я даю ему. Немного расслабившись, Рейх с удивлением взглянул на Императора, не понимая, почему тот решил соврать, ведь вёл он себя просто ужасно.  — Вот как? — протянул немец, кусая ноготь на мизинце, — РИ, я думаю, что ты слишком мягок с ним, ведь я знаю, что у моего сына очень трудный характер, и слышать от тебя похвалу весьма удивительно.  — Думаю, что ты напрасно так думаешь. К тому же ты знаешь, что называть меня мягким, эм… Слегка некорректно, если вообще неправильно, — сложив руки на коленях, русский слегка улыбнулся, обнажая верхние зубы, но только это была вовсе не скучная или доброжелательная улыбка, скорее это был лёгкий оскал, от чего юного Рейха слегка передёрнуло. Привыкшим видеть императора в спокойном или даже пофигистичном состоянии, ему было непривычно видеть его вторую сущность, которую русский сам только что показал.  — Хах, РИ, я весьма о этом наслышан, но надеюсь что для меня и наших экономических отношениях ты будешь всё таким же мягким и спокойным. Это для твоей же пользы, — сладким голосом протянул старший немец, совсем позабыв, что кроме них тут находится ещё и его сын.  — Это всё зависит от тебя, друг мой. Но портить с тобой столь тёплые отношения я тоже не хочу. А теперь, если ты не против, я и юный Рейх приступим к урокам. Надеюсь, о том, что я очень пунктуален, вы тоже помните. Всё это время Третий Рейх был невольным свидетелем их разговора. Благодаря интонации и мимике старших Империй, он смог почувствовать нотки противостояния вперемешку с некой игрой, что полностью пропитали атмосферу в комнате. Также ему на миг могло показаться, что его отец ненавязчиво заигрывает с русским, чему тот был не против, но младший немец тут же выбросил это из головы, понимая, что это невозможно, и что ему скорее всего просто показалось.  — Хорошо, — поднявшись, произнёс Германская Империя, — В таком случае я пойду к себе дабы не мешать вам. Как только монарх скрылся за углом, Рейх расслабленно плюхнулся на край дивана и перевёл взгляд на Российскую Империю, который в свою очередь продолжал смотреть на дверной проем, где несколько секунд назад стоял старший немец. Лицо русского всё также было спокойным и лишь голубые глаза время от времени изредка вздрагивали, выдавая обеспокоенность хозяина.  — Почему вы наврали отцу? Сказали, что я хорошо себя вёл? — спросил Третий, заставляя мужчину обратить на него внимания.  — Я вовсе не говорил, что вы вели себя хорошо. Ваш отец сам сделал такой вывод. И к тому же, я вовсе не врал ему, а лишь не договорил то, чего ему лучше не знать. Услышав это, Рейх слегка задумался, всё также не понимая, почему император решил прикрыть его несмотря на то, что он изрядно потрепал тому нервы.  — И я надеюсь, что мой добрый жест не останется в стороне, — произнёс монарх, от чего Третий быстро вышел из раздумий.  — А? — неуверенно спросил немец, думая, что прослушал что-то важное.  — Учиться! — прищурив глаза, приказным тоном сказал император, — Хоть с твоим отцом у нас и натянутые отношения и лишние хлопоты мне не к чему, я всё равно выполню обещание сделать из вас, хоть не идеального императора, но хорошо дипломированную страну. Встав с дивана, Российская Империя жестом поманил к себе Рейха, заставляя встать рядом.  — К концу нашего обучения, у вас будет идеальная речь, ровная осанка, — с этими словами русский медленно провёл пальцем по подбородку парня, поднимая его голову как можно выше, после чего резко надавил на плечи, заставляя того выпрямиться в позвоночнике, — А главное — лицемерие.  — Вот как? А я думал, что Вы с моим отцом друзья. По крайней мере Вы стремитесь к хорошим отношениям с ним,  — тихим голосом произнёс немец, чувствуя лёгкое давление в области лопаток.  — О нет, — Российская Империя слегка усмехнулся, — Всё это всего лишь игра. Нам выгодно играть в дружбу, дабы оттянуть войну, которая никому из нас не выгодна.  — Что-ж, возможно кое-что я не знал о вас. Знаете, а вы довольно необычны, я имею ввиду то, что в отличии от других союзников отца, которых можно легко прочесть как открытую книгу, вы довольно многогранны. На эти слова Империя лишь улыбнулся, продолжая водить руками по плечам юноши, изредка надавливая на них, когда тело под ним начинало расслабляться.  — Да и по характеру вы не сволочь.  — Не стоит так выражаться в высшем обществе, — прошептал РИ с силой сдавливая плечи немца, заставляя того слегка вздрогнуть, — Но мне вот интересно. Вы вроде не глупы, и у вас определённо есть талант. Так почему вы всё делаете не так, как от вас требуется?  — Чисто из принципа… … За последние несколько дней отношения между Рейхом и РИ заметно улучшились. Юный немец, хоть и немного, но изменил своё мнение насчёт императора. Он больше не казался ему отвратительным как личность, наоборот, Третьему всё больше хотелось узнать Российскую Империю, не смотря на то, что тот продолжал вести себя как глыба льда, из-за чего у юнца сразу же сложилось мнение о том, что все русские такие, но это лишь больше его раззадоривало. Третий Рейх всё более охотно ожидал занятия не только для того, чтобы увидеть своего учителя, а для того, чтобы вновь почувствовать его прикосновения. Да, юный немец стал буквально одержим мыслью о том, чтобы РИ касался его вновь и вновь. Неважно, будь это простая игра на пианино, где мужчина берёт его за руки, или же простое занятие по этикету и эти волнительные прикосновения к спине или шее. И если раньше Рейху было всё равно на мимолётный взгляд или прикосновение других учителей, то сейчас он чувствовал непонятную волну мурашек, что будоражила кровь, именно от этого русского. У него появилась идея вызвать в этой холодной империи хоть какие-то положительные эмоции, что изредка, но всё же получалось. Это был безумный интерес, который немец ещё никогда не испытывал и который заставлял его чувствовать другим человеком, открыть свою вторую личность. Быть более решительным, дерзким и порой грубоватым. Видя, как меняется Российская Империя в компании своего отца, как позволяет себе смело трогать его за руки, шею, грудь, как с нотками наигранности смеётся над конфузами других стран, Третий начинал чувствовать смешанные чувства, одно из которых очень отчётливо пыталось поглотить его сердце и душу наравне со злобой, — зависть с частичкой ревности. Это чувство он испытывал чуть ли не с детства. Нет, он не был избалованным ребёнком, в отличии от других детей из высшего сословия или благополучных семей, которые росли во вседозволенности и которым всегда и всего было мало. Нет. Он, конечно, рос под чрезмерной опекой, но лучше бы он жил в лесу, чем так. У него не было свободы и вседозволенности. За каждым его шагом следили, а за провинность могли наказать, пытаясь воспитать достойного правителя. Наблюдая за другими детьми, что беззаботно могли вершить всё, что захотят в пределах разумного, Третий стал впервые испытывать это чувство, которое с годами только крепло и увеличивалось в масштабах. И вот теперь в его жизни появился этот русский, который своей холодной рукой «проник» к нему во внутрь, пробуждая старые и новые, более странные и сокровенные чувства. Invidia. Сидя за столом и пристально наблюдая за Российской Империей, который в свою очередь занимался составлением плана своей дальнейшей политики, которую он будет проводить как только вернётся домой, Третий Рейх всячески пытался разобраться во вновь нахлынувших чувствах, что душили его изнутри, желая выпустить всех его демонов наружу. Безумство, садистское желание и непонятное желание вперемешку с нежностью, которое он хотел показать только этой стране, овладевало им вновь и вновь. Да, Рейх с детства не мог похвастаться прилежным поведением, отличаясь от сверстников повышенной агрессией и жестокостью, которые, с возрастом, ему удалось подавить, спрятать внутри себя и даже на время забыть, но благодаря РИ эти чувства стали вновь вырываться наружу, но скорее не из-за него, а из-за того, что немец просто не мог со всем этим разобраться и принять. Пока Российская Империя что-то записывал на своих листах, не обращая внимание на последнего, Третий внимательно и с особым интересом изучал каждый сантиметр его тела, начиная со светлых волос и заканчивая длинными, аристократичными пальцами, что несильно сжимали стержень перьевой ручки. Он чувствовал, как каждый его нерв непроизвольно вздрагивал стоило ему лишь подумать о том, чтобы подойти к русскому, но юная империя сдерживался, продолжая покорно соблюдать дистанцию и просто наблюдать, боясь спугнуть того, кто по сути непроизвольно стал неким смыслом его жизни. Лёгкие касания, тёплое дыхание на нежной коже, невесомые, но и в тоже время уверенные движения рук русского. Пусть РИ делал это машинально и монотонно, со всей ответственностью вкладывая всего себя в обучение Рейха, но почему-то все эти моменты глубоко засели в памяти немца, при воспоминании которых он ощущал приятную дрожь во всём теле. Российская Империя был одним из немногих, кто не давил на юную империю, пытался найти особый подход, был добрым и внимательным. Всеми своими действиями, он, пусть и неосознанно, привязал к себе будущего нациста, отчасти меняя его судьбу, оттягивая или приближая переломные моменты в теперь уже их жизни.  — Уже закончил? — оторвавшись от своего занятия спросил монарх, переведя взгляд на немца.  — Да, уже давно. Просто не хотел отвлекать вас, — слегка игривым голосом ответил Третий, поднимаясь со своего места.  — Что-ж… — Взяв в руки работу Рейха, мужчина мельком пробежался по ней глазами, проверяя на наличие ошибок, — Могу сказать, что сегодня вы хорошо постарались. Я очень доволен вами, Третий Рейх.  — Я особо не старался. Задание было довольно лёгким, но если бы я не был заинтересован, то не стал бы делать его вовсе, — с наигранной обидой ответил тот, подходя ближе к русскому.  — Вот как? Интересно. И что же смогло пробудить в вас интерес, что вы изменились в лучшую сторону почти за месяц?  — Вы, — неоднозначно ответил Третий, желая вызвать смущение или что-то подобное у императора, — Просто не хотелось огорчать вас. Вы один из немногих, кто смог мне понравиться, поэтому я стараюсь вести себя хорошо, — сладким голосом пропел немец, чувствуя, что на данный момент смог взять доминантную позицию в данной ситуации. Теперь нужно её удержать.  — Хм, даже не знаю, что ответить, — Российская Империя старался скрыть лёгкое волнение, но его голос предательски вздрогнул, выдавая своего хозяина. Он старался не придавать этому значение, но искорки в глазах немца и то, каким голосом и тоном тот с ним говорит, смогли выбить монарха из колеи, — Думаю, что на сегодня вы можете быть свободны. Жду вас завтра как обычно.  — Хорошо, но перед тем как уйти, можно мне кое-что спросить?  — Да, конечно.  — Скажите, а вы бы стали дружить со мной, когда я стану самостоятельной страной? — уже более серьёзно спросил Рейх, от чего РИ с нескрываемым удивлением посмотрел на него, — Просто вы стараетесь поддерживать хорошие отношения с моим отцом только потому что он является вашим главным соперником. Но через несколько лет, по закону, империей стану я. И я мог бы стать другом для вас. Так зачем вам идти на невыгодные сделки с отцом, если я буду поддерживать и защищать вас?  — Интересное предложение. Я подумаю над этим. Усмехнувшись, Российская Империя перевёл взгляд на документы и начал их заполнять. Слова Рейха были для него несерьёзны, поэтому всё это он воспринял как шутку, не понимая, что случайно, но очень больно задел немца изнутри. Нахмурившись, юная империя вплотную подошёл к монарху и бесцеремонно поднял его лицо за подбородок, заставляя того посмотреть на него, после чего бесцеремонно поцеловал русского в губы, неглубоко и без каких-либо пошлостей, но по-особому грубо, проявляя доминацию. Отстранившись от мужчины, Рейх, ничего не сказав, быстро удалился из комнаты и направился к себе, по пути чуть не выбив несколько дверей. Руки безумно чесались ударить по кому-нибудь или чему-нибудь, но младший немец сдерживался, лишь сильнее стиснув зубы. … С того момента прошло два дня. Рейх вновь забил на учёбу и стал больше времени проводить в своей комнате, изучая то, что ему действительно было интересно. На стенах его комнаты висели различные плакаты с подробным строением человека, а также внутренней механикой различных сложных машин. На столе, рядом с небрежно разбросанными тетрадями по учёбе, лежали толстые справочники и книги по анатомии, химии, физике, биологии, а также листы с изображёнными на них чертежами. Сам Рейх лежал на кровати и просто смотрел в потолок, вновь и вновь вспоминая их с РИ последний разговор. С того момента они больше не пересекались. И это не из-за того, что сам Третий не желал этого, нет, просто всё само так совпало. Жалел ли он случившемся? Нет. Каждый раз, вспоминая их поцелуй, немец довольно улыбался, прикусывая нижнюю губу и ловя себя на мысли, что ему понравилось. Раньше он никогда бы не подумал, что будет целовать мужчину, считая это чем-то отвратным, но сейчас он был бы не против повторить. Германская Империя не знал всех подробностей случившегося и единственное, что он понял, так это то, что его сын вновь стал заниматься не тем, чем надо и вновь прогуливает учёбу. Он пытался с ним серьёзно поговорить, образумить, и если надо, использовать физическую силу, на что Третий лишь фыркал, когда отец очередной раз поднимал его за шиворот. Однако, когда ему всё же надоело слушать недовольное ворчание и различные угрозы в свою сторону, он всё же пообещал, что вновь возьмётся за ум. Интересно, что бы было, если Германская Империя всё же узнал о поступке младшего немца? Услышав стук в дверь, юный нацист недовольно фыркнул, но всё же встал с кровати и подошёл к двери, параллельно спрашивая «Кто?». В ответ, как и предполагалось, никто не ответил, тогда Рейх слегка приоткрыл дверь и столкнулся с знакомым взглядом голубых глаз. Или одного глаза? Да, один глаз Российской Империи был прикрыт чёрной повязкой с изображённым на ней золотым двуглавым орлом. Вроде такая маленькая вещица, а как изменилось лицо императора. Стараясь особо не пялиться, Третий полностью вышел из комнаты, встал напротив монарха и вновь посмотрел на него, но уже более серьёзно, стараясь скрыть интерес к повязке.  — Да? — спросил немец, понимая, что монарх пришёл к нему не просто так.  — Третий Рейх, я конечно понимаю ваш юношеский максимализм, но не посещать занятия это не дело, особенно если учесть тот факт, что нахожусь я здесь в основном из-за вас, — чуть гневным голосом произнёс русский, прищурив один глаз.  — Из-за меня? Но я не держу вас. Можете уйти и забыть про меня, — хмурясь, произнёс парень, стараясь выглядеть всё так же невозмутимо.  — Одним из главных условий вашего отца было то, чтобы я занимался с вами. К тому же, я не бросаю дело на полпути. Неужели вам приятно, когда ваш отец гневается на вас? Это слегка выбило Рейха. Он не понимал, зачем сейчас император пришёл и чего хочет, а главное, почему он ничего не говорит про тот случай? Делает вид, что ничего не было? Неужели дружественные отношения с его отцом настолько важны для него? Или… не только дружественные? От одной лишь мысли об этом немец почувствовал некую обиду на душе.  — Рейх, — вновь начал РИ видя отстранённый взгляд парня, — Чтобы нам было хорошо, я предлагаю заключить сделку. Эти слова весьма заинтересовали Третьего, от чего он слегка наклонил голову набок.  — Сделку?  — Вы можете не приходить на занятия, но задания выполнять всё равно будете. Вот вам стопка. Сделаете до вечера и принесёте мне. Тогда и я кое-что сделаю для вас, — протянув руку, Империя широко улыбнулся, что немного смутило немца, но и сама сделка была заманчивой.  — Хорошо. Но что будет в конце?  — Выполните домашнюю работу — узнаете, — с этими словами Российская Империя покинул Рейха, оставляя его одного со своими мыслями. … День близился к вечеру. Дописав очередной тетрадный лист, юная империя поднял уставший взгляд на настенные часы, которые показывали пять часов вечера, после чего вновь продолжил доделывать домашнюю работу, время от времени разминая кисти рук и заодно отдыхая. Он мог бы уже давно на всё это забить и пойти заниматься тем, что ему интересно, решив, что можно и завтра всё доделать, но ему не хотелось показаться безответственным в глазах Империи, да и сама награда за свой труд была ему очень интересна. Дописав последнее задание, Рейх победно отложил ручку в сторону и в блаженстве потянулся назад, хрустя каждым своим позвонком. Решив, что лучше не медлить, немец схватил тетради в охапку и вышел из комнаты, направляясь прямиком к покоям РИ, мысленно надеясь, что тот находится именно там. Подойдя к дверям, сделанным из редкого тёмного дерева, младший немец неуверенно постучался, после чего дёрнул за ручку, открывая двери. Войдя вовнутрь, Третий мельком осматриваясь по сторонам, но никого не обнаружив, он что-то недовольно пробурчал про себя, но тетради решил всё же оставить у русского на столе. Ещё раз осмотрев комнату и вещи императора, он хотел было уже уходить, но тут парень почувствовал, как упёрся спиной в что-то мягкое. Обернувшись, он столкнулся с слегка удивлённым взглядом русского, который явно не ожидал встретить немца у себя в покоях.  — Я всё сделал как и просили, — быстро проговорил Рейх, не желая, чтобы Империя подумал про него чего плохого.  — Ах да, — проведя по волосам, ответил Российская Империя, вспомнив, что сам сегодня дал наказ Третьему сделать всё до вечера, — Извини, ты наверное долго ждал меня. Взяв первую попавшуюся тетрадь, мужчина мельком пролистал её, особо не вчитываясь в содержание.  — Не особо, — пожав плечами, сказал Рейх, делая несколько шагов назад. Если он всё сделал, то может быть свободным?  — Что-ж, теперь, видимо, пришла моя очередь выполнять уговор, — с этими словами Империя подошёл к парню и слегка подтолкнул того вперёд, после чего плотно закрыл двери на замок, убрав сам ключ на высокой шкаф. Рейху стало немного не по себе, но он продолжил спокойно стоять, не чувствуя угрозы в действиях РИ, даже когда тот взял с кровати тёмную, шёлковую ленту и стал медленно подходить к нему.  — Зачем это? — наконец-то решил поинтересоваться Третий, на что русский слегка посмеялся.  — Хочу завязать глазки. Обвязав ленту вокруг головы и закрепив её на слабый узелок, Империя легонько толкнул Рейха назад, не сильно прижимая к стене. Наклонившись к его лицу, русский ещё несколько секунд наблюдал за его взволнованным выражением лица и прерывистым дыханием, после чего слегка коснулся его губ своими, чувствуя, как немец вздрогнул от неожиданности. Улыбнувшись сквозь поцелуй, Российская Империя стал сминать его губы своими, постепенно увеличивая напор, на что ариец, ещё не до конца веря в происходящее, стал постепенно отвечать на поцелуи, пытаясь взять инициативу в свои руки, но на это русский лишь сильнее вжимал его в стену, показывая, что сегодня он главный. Рейх попытался дотянуться рукой до повязки, но Империя, вовремя отстранившись от него, ловко перехватил его руки и прижал над головой.  — Не трогай пока. Так ощущения будут острее, — прошептав почти у самого уха, РИ игриво провёл кончиком языка по ушной раковине, после чего переместился на белую шею немца, сминая губами нежную кожу, время от времени покусывая её зубами, заставляя тело под ним елозить более интенсивно. Рейх понял, что именно обещал сделать Российская Империя, если он будет более послушным, и уже догадался чем именно это может закончиться. Всё произошло так быстро, да и сам немец слабо представлял сам весь этот процесс с императором, поэтому он стал волноваться, а когда русский принялся ласкать его шею, то и вовсе впал в ступор. Он знал, что одно его слово, и Империя всё это прекратит, но ему также хотелось попробовать это. Ему определённо нравилось это, а сами ласки были приятны, от чего мурашки волной пробежались по всему телу, спускаясь вниз живота, где уже спустя полминуты завязался тянущий узел, доставляя немцу ещё больше ощущений.  — Просто стой спокойно, — прошептал русский почти в самые губы, отпуская руки немца. Покорно кивнув, Рейх продолжил спокойно стоять, сильнее облокотившись на стену спиной. Томящее чувство внутри живота лишь усилилось, доставляя ему лёгкий дискомфорт в области паха, от чего парень инстинктивно стал водить бёдрами, задевая бедро Империи. Улыбнувшись, мужчина медленно провёл ладонью по животу немца, опускаясь ниже к лобку, кончиками пальцев массируя хорошо заметный бугорок, что виднелся сквозь плотную ткань брюк, заставляя чужое вздрогнуть и на время задержать дыхание. Российской Империи явно понравилась такая реакция, от чего он решил не медлить, запуская ладонь под ткань одежды, касаясь тёплого органа и слегка сжимая его. Третий тяжело выдохнул. Ему безумно хотелось снять повязку и воочию увидеть происходящее, но чувство того, что таким образом он может как-то огорчить императора, сдерживало его. Впервые он чувствовал себя таким податливым и полностью расслабленным, что непременно ему нравилось. Запрокинув голову назад, он стал медленно водить рукой по своей шее, лаская себя, параллельно двигая бёдрами навстречу чужой ладони. Расстегнув ширинку и слегка приспустив брюки вместе с бельём, РИ медленно провёл языком по своей ладони, тщательно смазывая её слюной. Охватив уже налитый член, мужчина стал медленно водить рукой, оттягивая крайнюю плоть, что прикрывала розовую головку члена.  — Тебя так легко возбудить нежными прикосновениями. Для тебя это первый опыт? — с похотью спросил мужчина, зная, что ответ будет положительным. Но ему всё равно хотелось помучить немца, заставить его растаять и возжелать лишь его.  — Да, — чуть ли не вскрикнув, ответил Третий, чувствуя, как горячие, влажные пальцы перешли на нежную головку. Усмехнувшись, РИ вновь стал водить ладонью по органу, медленно ведя пальцами всё ниже к основанию, как бы в невзначай задевая яички. Он знал, что от чужих рук первая эякуляция может произойти намного быстрее, чем надо, поэтому русский старался всё делать максимально медленно и нежно, оттягивая момент.  — Нравится? — спросил мужчина, слегка сжимая яички, параллельно водя по ним большим пальцем, вызывая лёгкую дрожь в теле второго. На этот вопрос Рейх ничего не ответил, продолжая тяжело дышать и изредка постанывать, когда РИ вновь касался его чувствительных мест. Несмотря на то, что немец несколько раз удовлетворял себя сам, получая удовольствие, прикосновения русского давали совсем иные и более острые ощущения. Империи не нужны были ответы, он всё знал и так. Поцеловав немца в губы, император медленно опустился вниз, вставая на колени. Продолжая стимулировать член рукой, РИ высунул язык и медленно провёл им по головке, сделав что-то похожее на круг. Почувствовав что-то влажное, Рейх слегка вздрогнул и опустил голову вниз, не веря, что император и вправду будет делать это. Хотя, где-то в подсознании эго это даже льстило. Российская Империя стал более активно ласкать член языком, смело применяя кончики зубов, давая своему партнёру острые ощущения. Ничего подобного он ещё не делал, но вот ему делали, что теперь светловолосый и применял на практике. Почувствовав, как на его голову опустилась чужая рука, русский лишь ухмыльнулся, понимая, что Третьему нравится. Отстранившись на несколько секунд, РИ вновь вернулся к члену, медленно беря его в рот. Взяв на половину, он начал с более быстрого темпа, изредка заглатывая почти до самого горла, из-за чего из его глаз стекло несколько слёз. Вбирая, а потом вновь отпуская, русский принимался ласкать губами головку, кончиком языка водя по чувствительной уздечке. Внутри живота приятно покалывало, переходя в пах, от чего немец слегка прикусил себя за палец, дабы не издать громкий стон и не выдать их. Он чувствовал, что скоро произойдёт разрядка, поэтому он лишь сильнее ухватил за волосы императора, слабо давя на его голову. С каждым новым движением губ русского по члену, возбуждённость немца лишь нарастала, заставляя его тело слегка вздрагивать в приятной неге. Чувствуя лёгкое напряжение партнёра, РИ решил ускориться, активно помогая себе языком, прижимая член к нёбу. Закрыв глаза, он попытался вновь взять во всю длину, утыкаясь носом в живот парня.  — Ах, Росс… Я сейчас, — прошептал Рейх, чувствуя лёгкое давление в члене, которое приятной щекоткой подходило к головке. Пошло посмотрев на арийца, Империя продолжил водить головой, вбирая орган в глотку. Одна, две, и вот он чувствует, как тёплая, вязкая жидкость стекает по его горлу, местами попадая на корень языка. С трудом удержавшись, чтобы не закашляться и не испортить свой хладный вид, РИ быстро поднялся и наконец-то снял повязку с глаз немца. Красные щёки, удовлетворённый вид и тяжёлое, сбивчивое дыхание. Проведя большим пальцем по губам Рейха, император медленно стал опускать палец вниз по животу, касаясь полустоящего органа. Проведя подушечками пальцев по головке и собрав с неё остатки семени, Российская Империя демонстративно взял их в рот и прикрыл глаза.  — А ты вкусный.  — Я… — хотел было начать Третий, но фразы упорно смешивались с мыслью о том, что сейчас только что произошло, не давая ему сосредоточиться. Ноги слегка трясло от недавнего оргазма и усталости, от чего младший немец хотел сделать шаг и чуть не упал. Подхватив юного Рейха, Российская Империя заботливо взял его на руки и понёс на кровать, дабы тот немного отдохнул. Уложив обессиленное тело на прохладную простынь, Россия сел рядом на край кровати и вновь посмотрел на него, взглядом показывая, что хочет знать ответы на некоторые вопросы.  — Скажи, почему ты тогда убежал, ничего не сказав? — уже более спокойным голосом спросил он, проведя пальцем по лицу немца, очерчивая ровные линии.  — Я сделал это необдуманно. Тогда я вообще не понимал, что творю. Но… — Рейх слегка приподнялся на локтях, наспех натягивая штаны, — Что сейчас было? Почему вы? —Тссс. — прошептал русский, прикрыв указательным пальцем рот арийца, — Ты ведь хотел этого, не так-ли? Я давно заметил, каким взглядом ты на меня смотришь. Почему? Ответь самому себе. Третий ненадолго задумался, отведя взгляд в сторону. Внутри всё бурлило от противоречивых чувств. С одной стороны он и вправду хотел это и, даже, нечто большее. Например, взаимности. Но с другой стороны он и представить не мог, что будет дальше. А, впрочем, какая разница?  — Я, — начал немец, подняв на Империю синие глаза, — Я, кажется, влюбился в вас, — говорить о своих чувствах было безумно тяжело, особенно, когда объект твоего воздыхания сидит напротив тебя и пристальным взглядом наблюдает за тобой. Тяжело, когда между вами только что была очень тесная связь и тебе просто неловко. Взяв руку Рейха в свою ладонь, РИ медленно поднёс её к своим губам, оставляя горячий поцелуй. На его лице появилась добрая улыбка, что немного успокоило немца.  — Как в любовных романах, где герои не могут быть друг с другом из-за наставления других, но всё равно нарушают данный запрет.  — То есть, вы хотите сказать, что вовсе не осуждаете это, а даже наоборот? — ещё не до конца веря, спросил Третий, с силой сжав чужую руку.  — Когда ты поцеловал меня, я мог бы просто сделать вид, что ничего не произошло и забыть. Но теперь, после того, что сейчас произошло, нам двоим будет весьма сложно делать вид, что ничего не было. Так почему бы не попробовать это? Хочешь? Нужные фразы упорно не хотели лезть в голову, поэтому Рейх лишь кивнул, но России и не нужны были слова.  — Хорошо, — выдохнув, РИ медленно поддался вперёд, задевая своим лбом лоб младшего немца, — Но… Это должно оставаться в тайне. Ты понимаешь, что такие отношения могут принести весьма отрицательные последствия со стороны.  — Понимаю, — в груди, где находилось сердце, парень почувствовал приятную боль и напряжение лишь от одной мысли о том, что всё это правда и что теперь он и русский вроде как возлюбленные, — Но как вы будете…  — Рейх, — перебил его мужчина, — Когда мы вдвоём, можешь обращаться ко мне на «Ты». Хорошо?  — Хорошо… В таком случае, можно мне называть тебя просто Россией?  — Конечно.

***

Всю ночь парень не мог уснуть, постоянно прокручивая в голове тот момент и их с императором разговор. Он чувствовал, как внутри всё приятно сжалось лишь от одной мысли о нём, а щёки приятно заполыхали лёгким жаром. Ему было интересно знать, чем сейчас занимается Империя, хотелось быть с ним рядом, чувствовать на себе его прикосновения и тяжелое дыхание на своих губах. Что это, если не любовь? С другой стороны внутри Третьего нередко проскакивали другие, более грубые и пошлые чувства, которые сам же РИ и разжёг в нём. Лежа на кровати, парень фантазировал, как будет доминировать над Россией, сделает только своим. Представлял его приглушённые стоны, красное от возбуждения лицо, представлял, как слабо сжимает его горло, заставляя русского пошло прогнуться в спине, хотел быть грубым, но и в тоже время нежным по отношению к нему. От таких мыслей у Рейха просто сносило крышу. Сильная любовь вперемешку с безумной страстью. От подобных мыслей он вновь возбудился. Опомнившись, немец медленно провёл по своим волосам, пытаясь придти в себя и заодно прогнать подобные мысли. Подняв край одеяла и увидев, что фантазии с участием императора смогли его завести, Рейх слабо улыбнулся, проведя ладонью по возбуждённой плоти… … Проснувшись как обычно, Третий быстро собрался и вышел из комнаты, направляясь в сторону лестницы. Он знал, что РИ давно проснулся, поэтому надеялся встретить его на первом этаже и заодно обсудить с ним о них самих. Оказавшись внизу, немец решил сразу же проверить гостиную, где обычно сидел мужчина, читая очередную газету или книгу, но его ожидания не оправдались. Обойдя весь первый этаж и не найдя даже отца, он решил выйти на улицу, надеясь, что найдёт их в саду. Спустившись по каменным ступенькам, Рейх сделал глубокий вдох, после чего мельком осмотрелся по сторонам. Никого не увидев, он медленно пошагал по бетонной дорожке, доходя до угла поместья. Услышав знакомые голоса, немец резко остановился, после чего быстро прошмыгнул за угол, откуда он смог спокойно разглядеть их обладателей. Германская Империя и Российская Империя о чём-то мирно разговаривали, но Третий не мог разобрать о чём именно, что слегка напрягало его, но подойти ближе он не мог, да и особого смысла подслушивать он не видел. Заметив, что отец встал со скамейки и уже собирался идти в его сторону, то есть в особняк, юная империя ловко прошмыгнул назад, отходя на приличное расстояние от входа в сад, дабы германец ничего такого про него не подумал.  — С добрым утром, Рейх, — услышав за спиной голос отца, младший немец быстро обернулся, встречаясь с ним взглядом.  — С добрым, — ответил Третий, краем глаза смотря за спину Империи, надеясь увидеть русского.  — Знаешь, я сейчас поговорил с РИ насчёт тебя и я очень доволен тобой. Зайдёшь сегодня ко мне после уроков. Хочу поговорить с тобой насчёт твоего будущего, — улыбнувшись, Германская Империя слегка потрепал сына по голове, после чего направился прямиком в дом, оставляя его одного со своими мыслями.  — «Вот как?» — мысленно подумал про себя парень, не заметив, как на его плечо легла чужая рука. Повернув голову, немец столкнулся с добрым взглядом голубых глаз, в которых так и читался вопрос «С тобой всё хорошо?».  — День добрый. Эй, ты чего такой отстраннёный? — с лёгкой улыбкой спросил русский, массируя пальцами плечо парня.  — Я? Да так, ничего. Отец сказал, что вы говорили обо мне. О чём именно? — поинтересовался Третий, беря руку императора в свои ладони.  — Просто сказал, что ты со всем хорошо справляешься, и что я не вижу смысла больше мучать тебя. Через месяц мне надо будет возвращаться домой, поэтому позаботился о том, чтобы хоть как-то сгладить ваши отношения.  — Уезжаешь? — он уже и забыл, что Российская Империя тоже является правителем, а значит, рано или поздно ему нужно будет вернуться на свои территории, — Так скоро?  — Да, но у нас есть ещё немного времени. К тому же, мы с тобой ещё увидимся и не один раз, — Империя слабо, но не менее нежно, провёл большим пальцем по щеке и губам юного немца, на что тому пришлось лишь прикрыть глаза от удовольствия. Схватив мужчину за воротник одежды, Рейх медленно потянулся к нему за поцелуем, но почувствовав на своих губах тёплую ладонь, с удивлением посмотрел на него.  — Не сейчас, нас могут увидеть. Отношения между мной и твоим отцом и так трещат, ещё не хватало, чтобы он узнал, что я тебя совратил.

***

Из полуосвещённой комнаты доносился слабый скрип кровати вперемешку с тяжёлыми вздохами и слабыми стонами, придавая данной обстановке свою особую атмосферу. Они не боялись, что кто-то увидит их, так как поместье, по крайней мере сегодня, полностью в их распоряжении. Впервые, за столь долгое время, они впервые смогут утонуть друг в друге, не боясь, что кто-то зайдёт. Его длинные пальцы проводят по тёмной простыне, изредка сжимая её, когда император вновь делает глубокий толчок и вновь останавливается, дразня его. Обхватив его шею, Рейх слабо тянет его на себя, выгибаясь в спине, дабы быть ещё ближе с ним. Империя покорно следует за ним, продолжая нежно оглаживать бока немца через ночную рубашку. Он мог бы содрать её с него, полностью оголив тело, но русский счёл, что так будет гораздо сексуальней. Третий притягивает его ближе к себе, в порыве страсти царапая его спину ногтями, от чего Россия недовольно шипит, но всё же прижимается к нему, продолжая медленно водить бёдрами. Уткнувшись носом в изгиб шеи, немец слабо целует его, продолжая издавать тихие стоны, тем самым провоцируя мужчину к более активным действиям. Кинув на парня похотливый взгляд, русский страстно впивается в его губы, языком углубляя поцелуй, дабы полностью слиться с ним воедино и полностью прочувствовать. Сжав парня за бёдра, он стал двигаться более активно, заставляя тело снизу следовать за ним в быстром ритме.  — Росси… — задыхаясь, протянул немец, кусая себя за палец. Сейчас он испытывал волшебные чувства, сравнимые со сладким пленом. Ему было безумно хорошо. Встав в вертикальное положение, РИ перешёл на более плавные движения, растягивая момент. Он с упоением рассматривал полуобнажённое тело немца, его сексуальные бёдра, его красное, вспотевшее лицо и опьянённые от страсти глаза. Всё это безумно заводило русского, выпуская наружу его вторую личину. Его длинные пальцы прикасаются к груди парня, медленно скользя вниз по животу, где рука мужчины ненадолго останавливается и слегка приподнимает ткань рубашки, открывая обзор на белый живот немца. Он невольно улыбается, чувствуя на себе взгляд внимательных глаз цвета танзанита, продолжая оглаживать грудь и бока подушечками пальцев, спускаясь ниже к округлым ягодицам, не сильно сжимая их, чтобы не оставлять ненужных следов. Наклонившись, он вновь целует его в губы, делая глубокий толчок бёдрами, срывая очередной стон с уст немца. Он чувствует, как цепкие пальцы с силой сжали его волосы, не позволяя отстраниться, тогда РИ просто наваливается на Третьего, продолжая делать движения бёдрами, постепенно набирая темп. Комнату вновь наполнил коктейль пошлых звуков, шлепков кожи об кожу и скрипа кровати вперемешку с громкими вскриками, когда русский максимально глубоко входил в девственное нутро.  — Прошу, помедленнее, — охрипшим голосом шепчет Третий, закрывая глаза от блаженства, что приятным жаром прошлось по всему телу. Внизу живота болезненно тянуло от нагрузки и усталости, поэтому парень старался сильнее прижаться к русскому, обхватив его бёдра ногами, чтобы хоть как-то двигаться с ним в бешеном ритме.  — Потерпи немного и постарайся расслабиться, — отвечает РИ, нежно целуя в висок. Третий слушает его и пытается расслабиться, утыкаясь носом в плечо мужчины, вдыхая приятный запах разгорячённого тела. Он чувствует, как член приятно пульсирует между двумя телами, поэтому немец решает себе немного помочь и начинает слегка водить бёдрами, трясь пахом об живот русского. Прогнувшись в спине как кошка, Российская Империя делает несколько резких рывков, задевая простату парня, заставляя того максимально широко распахнуть глаза и слегка приподнять корпус, после чего вновь переходит на привычный ритм. Забив на свои правила, мужчина с силой сжимает ягодицы Рейха и тянет его на себя, буквально помогая себе его насаживать. Ариец чувствовал, как во всех мышцах его тела нарастает напряжение, проходя волной лёгкой дрожи. Его дыхание стало более тяжёлым и учащённым, а из глаз непроизвольно потекли слёзы от нового, невероятного ощущения, которые он непременно хотел ощутить. Рассудок стал постепенно мутнеть, поэтому Рейх просто прикрыл глаза и повернул голову на бок, полностью доверяя себя своему партнёру, но стоило мужчине снова задеть простату, максимально глубоко войдя в нутро, как тело младшего немца будто пробило током. Впившись ногтями в спину русского, Третий судорожно прогнулся в спине, раздвигая дрожащие ноги максимально широко, издавая при этом протяжный стон. Ему было плевать в каком виде он сейчас находился, он просто получал это незабываемое удовольствие. По всему телу прошла слабая пульсация, доходя до кончиков пальцев на ногах. Сознание полностью отключилось, оставляя место приятному, жаркому ощущению, что волной накрыло его тело. Прижав к себе тело императора, Рейх ещё несколько секунд наслаждался этим моментом, после чего всё же ослабил хватку и тяжело плюхнулся на прохладные простыни.  — Боже, — единственное, что он смог тогда сказать, продолжая тяжело дышать.  — Да, — ответил РИ, тяжело падая рядом с немцем, крепко прижимая ослабшее тело к себе. Они просто лежали не проронив ни слова, ведь всё и так было понятно без всех этих лишних фраз. Рейх просто наслаждался приятной негой и теплом, что дал ему русский. Повернувшись к нему лицом, он медленно провёл рукой по груди и плечам мужчины, поднимаясь к лицу. Остановив ладонь на щеке, юная империя слегка улыбнулся, после чего немного коснулся его губ своими в невесомом поцелуе. Невольно он стал вспоминать, как всё это вообще дошло до такого. Германская Империя в очередной раз уехал в один из своих городов, оставив своё поместье под присмотром Российской Империи и ещё нескольких слуг. Рейх был безумно рад, ведь теперь он сможет трогать и целовать своего любимого, когда захочет и где захочет, не боясь, что их увидят. Третий часто заглядывал в покои русского, особенно тогда, когда он переодевался, чему тот, собственно, и не был против. Вот и сегодня, перед сном, младший немец решил проведать своего любимого и заодно, если получится, побыть с ним рядом. Но каково было его удивление, когда РИ сказал прикрыть за собой дверь, демонстративно расстёгивая пуговицы на рубашке.  — Можно я останусь с тобой сегодня? — спросил Рейх, убирая ладонь с лица России.  — Я не против… Luxuria. Наблюдая за красным закатом с крыши заброшенной многоэтажки, Рейх невольно улыбался, прокручивая в мыслях различные моменты, связанные с русским. Улёгшись на грязную поверхность и прикрыв глаза, парень стал представлять, как в будущем они вновь встретятся, но уже для того, чтобы установить крепкий союз и связать свои судьбы. Несмотря на то, что он любил РИ и полностью ему доверял, немец также хотел полностью владеть им, подчинив себе, но при этом давая некоторую свободу. Он считал, что это вполне нормально, ведь его отец когда-то точно также завладел его матерью, образовав сильное государство. Рейх стал более требовательным в их с Российской Империей отношениях, время от времени беря верх над ним, не обращая внимание на то, что русский был его старше. И его совсем не удивляло то, что монарх с лёгкостью ему подчинялся, порой позволяя быть с собой грубым в некоторые моменты. Третий верил, что Империя любит его той же искренней любовью, что и он, поэтому и многое позволял, не возражая даже занять нижнюю роль в постели… … Сидя за столом, младший немец скучающе ковырялся вилкой в еде, чем слегка раздражал Германскую Империю, но тот старался быть спокойным, понимая, что пора бы прекратить пилить уже повзрослевшего сына.  — Съешь хотя бы мясо, — наконец-то не выдержав, сказал немец, привлекая внимание младшего. Рейх лишь ухмыльнулся, положив прибор на стол рядом с тарелкой, после чего с серьёзным взглядом посмотрел на своего родителя, понимая, что тот не просто так его позвал.  — Ты хотел поговорить? — начинает разговор младший, сжав пальцы в замок.  — Да. Это насчёт твоего будущего правления, — монарх ненадолго замолкает и прислушивается, убеждаясь, что сейчас они вдвоём, и их никто не услышит, — Как империя я должен знать, кому передаю престол, а также понять, готов ли ты сам.  — В каком смысле? — вскинув одну бровь, поинтересовался Третий.  — Я старался вырастить себе достойного наследника, который продолжит моё дело и станет великой державой. Скажи, как ты будешь вести себя после моего ухода? … Российская Империя медленным шагом шёл по коридору поместья, про себя подмечая, что здесь довольно тихо, несмотря на то, что сейчас было полседьмого вечера. ГИ что-то говорил ему про разговор с сыном, но он не особо вдавался в подробности. Стук каблуков о кафель слабым звоном разносился по всему помещению. Опустив голову, русский резко остановился и ненадолго задумался о своём плане, который давно не давал ему покоя. Проведя рукой по шее, на которой всё ещё ощущались следы страстной любви Рейха, он слабо ухмыльнулся, понимая, что хорошо влип. После того случая с Третьим император долго метался между моралью и своей личной выгодой, понимая, что это отличный шанс сдружиться с германской стороной. Поняв, что младший немец к нему не ровно дышит, в голове Империи неожиданно созрела идея воспользоваться данной ситуацией и «натаскать» Рейха, чтобы тот полностью проникся им и был готов на всё ради него. Если содружество с Германской Империей было для него невыгодно и ставило в зависимое положение, то Третьего можно было бы убедить гораздо легче. Любил ли РИ Рейха? На этот вопрос он совершенно точно ответил бы, что Нет. Да, он казался ему симпатичным парнем, и именно благодаря этому факту русский всё же решился раскрепоститься и лечь с ним в постель, понимая, что таким образом гораздо легче «приручить» горячее сердце юноши. Чувствовал ли он чувство вины за то, что обманывал? Немного… Но в этом мире нужно крутиться как можешь, иначе тебя просто сожрут те, кто тебя сильнее. Русский был полностью убеждён, что держит младшего немца на поводке, незаметно для того управляя им путём манипуляций, но было одно НО, что не давало ему покоя. Это сам Рейх. Российская Империя лишь ухмылялся от подобных мыслей, но и также не мог отрицать того, что совершенно не знает юную империю. Казалось бы, что это просто высокомерный подросток, который любит делать так как ему хочется, но и в тоже время он совершенно другой, что немного смущало русского. Но он был уверен, что Третий будет неопасным для него, как его отец. Услышав разговор, что доносился с кухни, РИ невольно прислушался, медленным шагом подходя ближе к углу. Он знал, что это весьма некрасиво подслушивать, но его весьма насторожило упоминание о нём в разговоре немцев…  — Твои аргументы весьма неубедительны, — скучающе ответил Рейх, рассматривая ногти на руках, — Но одно я могу сказать тебе точно, — зло сверкнув глазами, парень широко улыбнулся, обнажая белые зубы, — Историю моего правления запомнят надолго, если не навсегда. Я буду великой страной, вот увидишь.  — Интересно как? — скептически спросил Германская Империя, облокотившись на спинку стула.  — Своими реформами, политикой, увеличением колониальных территорий по всей Европе и… Уничтожением некоторых, не особо значимых стран, которые загрязняют этот мир. Я определённо буду первым во многих открытиях с такими возможностями, — последние предложение немец произнёс более тихо, будто говоря самому себе, ставя тем самым будущую цель.  — Решил начать с вражды? Что-ж, видимо этим ты пошёл в меня, — голос императора стал более задумчивым. Устремив взгляд куда-то в сторону, он легко улыбнулся, смеясь над своими мыслями, — Русские земли пойдут? Рейх удивлённо посмотрел на отца, не понимая, что тот имеет ввиду и причём тут вообще Россия.  — Ты сказал, что теперь нужны будут колонии, — начал пояснять германец, видя непонимающий взгляд парня, — Русские земли пойдут?  — Да, наверное. Но к чему ты клонишь?  — Я собираюсь объявить Империи Российской войну, — прищурив глаза, Германская Империя слабо наклонился вперёд, наблюдая за реакцией сына. Услышав это, русский слегка нахмурился, понимая, что зашёл весьма вовремя. Прижавшись к стене всем телом и тихо прорычав себе под нос, он хотел было уже ретироваться назад, дабы его не заметили, но услышав ответ Рейха, император сильно опешил.  — Надеюсь, что ты выйдешь победителем, — Третий ненадолго остановился и перевёл взгляд на отца, широко улыбаясь, — Хотя в любом случае победа будет за тобой, иначе быть не может… Резко развернувшись на носках, РИ ловко пробежал коридор и поднялся на второй этаж, скрываясь в своих покоях. Он понял, что ему нужно быстрее возвращаться назад и готовиться к «неожиданному» удару. Он знал, что не мало времени уйдёт на то, чтобы Германская Империя нашёл тот самый повод, чтобы развязать мировую войну, но в любом случае нужно быть готовым. Ещё больше ему было не по себе от слов младшего немца. Неужели тот тоже решил его использовать, а он был настолько ослеплён своим планом, что даже не замечал этого. Фатальная ошибка, за которую придётся заплатить большую цену. Сев на диван, Российская Империя стал судорожно рыться в своих документах, собирая только необходимое. Он ничего не чувствовал. Его не съедало чувство того, что его грязно использовали, а потом бросили. Вовсе нет. Он отнёсся к этому более-менее спокойно, понимая, что такова жизнь и он сам виноват, что потерял бдительность. Монарх давно подозревал, что всё это дело рано или поздно закончится именно так, но всё равно продолжал питать пустые иллюзии надеясь на… А на что собственно надеялся? Услышав стук в дверь, монарх судорожно вздрогнул, переведя взгляд на неё. Секунда, две, и дверь медленно открывается, пропуская вовнутрь младшего немца. Осмотрев русского слегка удивлённым взглядом, Рейх всё же тяжело вздохнул и прошёл дальше в комнату, не забыв закрыть за собой дверь.  — Хочу предупредить о том, что отец точит зуб на тебя. Сам сегодня сказал об этом, — его голос был весьма печальным и местами вздрагивал, выдавая беспокойство своего хозяина. Сказав это, Третий медленно подошёл к подоконнику, устремив свой взор на тёмное небо за окном, на котором одна за другой загорались маленькие звёздочки. Российская Империя с недоверием посмотрел на него, но потом всё же смягчился, вновь продолжив разбирать бумаги.  — Я знаю, — коротко ответил он, но немного подумав, решил всё же продолжить, — Давно знал об этом и к тому же слышал ваш разговор.  — Как много ты слышал? — обернувшись, Рейх пристально посмотрел на мужчину, наконец-то замечая его потерянный вид.  — Достаточно, но… — подняв глаза на Третьего, РИ сделал небольшую паузу, пытаясь подобрать нужные слова, — Ты ведь был неискренним? Иначе тебя бы здесь не было. На это Рейх лишь тихо засмеялся, вплотную подойдя к монарху. Протянув руку вперёд, он слегка дотронулся до щеки русского пальцами, медленно оглаживая нежную кожу.  — От части, — произнёс он, полностью прислонив ладонь к чужой щеке, — Я никому не позволю трогать тебя, поэтому и пришёл предупредить тебя. Твоя главная задача лишь продержаться до того момента, когда я стану новым правителем.  — Что-ж, мне это льстит, но я не думал, что ты такой злой по отношению к миру, — как бы в шутку сказал Империя, беря руку немца в свои ладони. Слабо одёрнув руку, Рейх злобно улыбнулся, наклоняясь ближе к мужчине.  — Не ко всему, но… Да, ты верно подметил. Я ненавижу большую его половину. Ненавижу многих, но не тебя. Ты единственный, кто мне по-настоящему дорог, поэтому я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. В этот момент по телу русского пробежал лёгкий холодок. Рейх был полностью серьёзным, а бесы в его глазах пугали императора. Только сейчас он понял, каким опасным может быть юный император.  — Испугался? — усмехнувшись, спросил ариец, прижимая голову мужчины к своему животу, параллельно поглаживая по волосам, чтобы хоть как-то успокоить.  — Нет, просто… Нельзя ведь жить одной ненавистью.  — Почему? — с наиграностью, но и в тоже время с искреннем удивлением спросил парень, желая услышать ответ из уст любимого. Хоть вопрос был весьма глупым, особенно для представителя высшего общества, но Российская Империя почувствовал, как внутри него что-то сжалось. Такое искреннее удивление, на такой несерьёзный вопрос. И тут он впервые стал осознавать то, что Рейх был так воспитан и просто не знал другой жизни, где нет жестокости и алчности в душах окружающих. Сам русский довольно отличался от всех тех, кто окружал юного немца. Он дал ему своеобразную заботу и надежду на счастливое будущее. Именно поэтому Третий так сильно привязался и наивно полюбил его, чувствуя от русского монарха то тепло, которого ему не хватало.  — Признаю, что сам не святой, но я не горжусь этим. Я совершил много нехороших вещей, много войн, но только из-за того, что так было нужно. Я не оправдываю себя, но поверь… Лучше жить в хоть какой-то стабильности, под мирным небом, — печально вздохнув, император поднял глаза на немца, беря его лицо в свои ладони, — Ты мне напоминаешь своего отца. Понимаю, что ты так воспитан и по-другому ты просто не представляешь жизнь, но хотя бы ради меня постарайся измениться.  — Хорошо. Я обещаю тебе, — улыбнувшись, Рейх нежно коснулся его губ своими, с наслаждением сминая их.  — Я уеду послезавтра вечером. Надеюсь, что увидимся не скоро. В хорошем смысле этого слова, — отстранив от себя немца, сказал русский, но заметив грусть в его глазах, попытался быстро исправиться, — Но я хочу тебе кое-что оставить на память. Закрой глаза. Закрыв глаза, Третий почувствовал, как на его ладонь положили что-то холодное и, судя по всему, не очень большое. Открыв глаза и посмотрев на предмет в его руке, парень увидел небольшой железный орден с изображённым на нём двуглавым имперским орлом, покрытым тонким слоем золота. Уголки губ слегка приподнялись, пока немец продолжал рассматривать подарок.  — Спасибо, — прошептал он, после чего крепко обнял Российскую Империю, уткнувшись носом в его шею. Любил ли Империя Рейха? Нет. Он не любил его как любовника, не чувствовал страсти к нему или трепета от возбуждения. Но Рейх определённо нравился ему, нравился как личность. РИ было искренне жаль Третьего, но сделать он ничего не мог. Avaritia. Прошло полгода. Рейх сильно скучал по России и постоянно думал о нём, представляя, как однажды они вновь встретятся, от чего в области сердца начинало неприятно тянуть, а душа сильно болеть. От постоянной тоски по любимому немец довольно сильно изменился во внешности, правда, в не лучшую сторону. Потускневший взгляд, впалый живот и бледная, местами шелушащаяся кожа от недостатка свежего воздуха и солнечного света. Третий Рейх просто закрылся в своей комнате, занимаясь учёбой или своими любимыми делами, лишь время от времени выходя наружу. Германская Империя заметил столь странные изменения в поведении своего сына и не раз пытался разговорить его, дабы выяснить причину, на что тот лишь отвечал, что плохо себя чувствует из-за болезни, не желая рассказывать о своих переживаниях и чувствах к русскому. Германец понимал, что юноша что-то скрывает от него, но решил не доставать его с этим и попытаться привести его в чувства иным способом — передать ему часть своей власти. Да, он ещё молод, но нужно же как-то приучать юного императора к тому, что скоро он сам будет Империей. Не сразу, но тоска постепенно прошла, и Рейх заметно взбодрился, чувствуя в своих руках, пусть неполную, но власть, которой он стал умело пользоваться. Да, вместе с определёнными правами и привилегиями на его плечи также ложились и определённые обязанности, но юный немец не особо думал и не желал задумываться об этом, понимая, что все проблемы за него пока решит его отец. Что первым делом решит совершить личность, получившая свободу, которая долгое время росла в холодном царстве полном строгости? Правильно, жить по-полной, покупая себе блага и комфортную жизнь. Германская Империя не раз брал с собой Рейха на важные мероприятия, которые включали в себя закрытые встречи с высшей знатью и пышные балы. Изысканное оформление интерьера здания, элегантные наряды и изысканные блюда. Третий никогда не понимал зачем нужны такие пышные мероприятия ради какой-то встречи с другой страной, пусть даже и союзником, и никогда даже не думал, чтобы в будущем устраивать что-то подобное. Но он трижды соврёт себе, если скажет, что ему это не нравится и что повышенное внимание к его персоне не греет его тщеславную душу. Особенно по вкусу Рейху пришлись множество деликатесных блюд, которые в будущем неотъемлемо войдут и в меню самого фюрера, и готовить их будут высококвалификационные повара. Вина Domaine Leroy Chambertin Grand Cru и Scharzhofberger Riesling Trockenbeerenauslese, нежнейшее филе ягнёнка под винным соусом, перепела, филе красной рыбы. Да, Третьему нравилось наслаждаться красивой жизнью, вкушая различные блюда и при этом ни о чём не задумываясь. Но закрывая глаза и наконец-то расслабляясь, он почему-то вновь и вновь чувствовал странное беспокойство на душе, которое не давало ему покоя. Gula.(также сластолюбие)  — Россия, ты точно уверен? — спросил седовласый мужчина, подняв на того светло-карие глаза. Великобритания понимал, что его союзник не стал бы просто так собирать всех участников «Антанты», но лучше лишний раз убедиться, чем потом впустую тратить дорогостоящие ресурсы. Да, несмотря на то что между Российской Империей и Британией были давние разногласия, ему пришлось принять тот факт, что он может стать одним из немногих союзников, которому можно будет доверять. Конечно, не без личной выгоды для самого англичанина.  — Абсолютно. Я сам лично слышал это из уст Германской Империи.  — Лично? — вдруг неожиданно заговорила Франция, которая всё это время тихо сидела, наблюдая за разговором двух мужчин, — Я думала, что участки «Антанты» не должны лично контактировать с членами «Тройки», особенно с самим немцем и его родственниками.  — Франция права, Россия, — подтвердил Британия, вновь обращая внимание на русского, — Когда вы встречались и о чём говорили?  — Несколько месяцев назад, но это не отменяет того факта, что кое-кто тоже не прочь пообщаться с врагами. К тому же, мы с ним были братьями названными* и ты, кстати, тоже, и я искренне надеялся, что он поймёт меня и не предаст.  — Ладно, в любом случае мы теперь более-менее уведомлены о его планах, — тяжело вздохнув, Соединённое Королевство сел на своё место, взяв в руки небольшую тетрадь для записей, — Не стоит забывать, что все мы скованы одной цепью, а значит должны помогать друг другу. Но Германская Империя не может просто так объявить нам войну, поэтому нам нужно держаться и не поддаваться на провокации… … Наблюдая через панорамное окно за красным закатом, Российская Империя на время прикрыл глаза и немного задумался, в мыслях прокручивая свалившиеся на него проблемы. Так хотелось всё бросить и уехать куда-нибудь, где можно было бы прожить всю свою беззаботную жизнь в тишине и покое, но всё это было лишь мечтой, так как он понимал, что в отличии от простых людей, ему не суждено отказаться от предначертанной ему судьбы.  — Отец, всё хорошо? — раздавшийся позади голос заставил монарха вернуться в реальность и приоткрыть глаза.  — Да, всё хорошо, сын мой, — продолжая стоять ровно, ответил император. Дождавшись, когда парень покинет зал, Империя тяжело вздыхает, после чего опускает взгляд на свои руки. И почему общаться с чужими детьми у него получается лучше, чем с собственным сыном? Советская Россия — его единственный сын и будущий правопреемник, который не особо оправдывал больших надежд РИ. Он хотел вырастить из него полное подобие себя, а может и чуть лучше, как это сделал его отец Царская Россия, но Советы, из-за своего бунтарского характера, вовсе не желал себе такой судьбы. Взялся бы Российская Империя за воспитание младшего русского чуть раньше, может и смог бы сделать из него что-то путное. Но испугавшись ответственности и упрямого характера своего ребёнка, он просто спихнул его на воспитание слугам и нянькам, которые были из простого народа. Сейчас РИ сильно жалел о своей промашке. Их отношения были довольно прохладными. Советы всегда и во всём винил своего отца, припоминая тому всего его проступки и то, как не следил за собственным сыном. А порой Империя и вовсе боялся своего отпрыска. Боялся его буйного нрава и того, что тот к нему не чувствует никакой любви как к своему родителю. Его родителями были слуги и крестьяне, и Советская Россия не раз говорил об этом. Порой Российскую Империю посещали мысли, чтобы однажды ночью придушить парня, но он быстро отгонял подобное, понимая, что это уже слишком.

Контрольная точка.

28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Российская Империя, как союзник и лучший друг Сербии, должен был стать на защиту. Это послужило началом Первой мировой войны. Германская Империя знал, что Россия будет защищать братскую страну, поэтому ему оставалось только удачно спровоцировать конфликт с Сербией, что, собственно, у него получилось.

… Наблюдая за всем этим, Рейх винил себя за то, что не может вмешаться и прекратить всё это. Да и что он может? Он был искренне рад тому, что их отношения с отцом вновь стали тёплым, и он просто не мог их испортить. Боялся, что если расскажет ему о его чувствах к Российской Империи, то сделает только хуже для всех. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как тайно писать письма на русский фронт, где он пытался более-менее ясно рассказать о планах Германской Империи, а ниже, маленьким почерком, немец оставлял свои душевные переживания и тоску по Российской Империи. В первый раз он не был уверен, что вообще получит ответ после всего того, что сделал его отец. Но получив ответ, который был написан до боли знакомым и таким родным почерком, Третий был сильно рад и взволнован одновременно. Успокоившись и убрав слёзы с глаз, он дрожащими руками оторвал край конверта, доставая письмо. Пока ариец с волнением на сердце перечитывал строки, из его глаз вновь потекли слёзы, а на лице появилась нежная улыбка. Он писал каждый месяц и столько же ждал ответа, в котором всегда рассказывалось о жизни, делах на фронте, а также о том, что всё будет хорошо, и они обязательно встретятся вновь. Каждый раз перед сном Рейх вновь и вновь перечитывал письма от любимого, вдыхая его слабый аромат, что до сих пор держался на бумаге, параллельно представляя его образ рядом с собой. Чувствуя слабую связь с русским, ариец слегка успокаивался, а ложась в постель, он молился богам, чтобы всё и вправду было хорошо. За всё время войны Рейх продолжал хранить любовь и верность Российской Империи, ложась и просыпаясь с мыслями о нём. Да и сам парень не мог представить рядом с собой кого-то другого, продолжая писать письма русскому императору. Но вот прошло несколько месяцев, а ответ так и не приходил. Третий не особо придавал этому значение, понимая, что время сложное и письмо могло просто потеряться или Империя сейчас находился там, где не было возможности написать. Но где-то в глубине души его пробирали дурные мысли, которые порой заставляли его усомниться в России, но он тут-же отгонял их, продолжая ждать. Порой Рейх подумывал о том, чтобы свергнуть или убить Германскую Империю, но он не мог. Не мог из-за какой-никакой, но сыновьей любви и понимания того, что у него нет достаточной поддержки со стороны городов и народа. Сидя за столом и крутя в руках кухонный нож, младший немец изредка посматривал на старшего, который в свою очередь внимательно читал газету и кое-что для себя подчёркивал. Недавно Кёнигсберг доложил ему очень хорошие новости, что не могло не радовать Германскую Империю. Революция, падение Российской империи, гражданская война, что ослабляла и так разделённую, уставшую страну. ГИ с упоением слушал об этом из уст своего города и мысленно радовался тому, что главный его соперник наконец-то выбыл с политической арены, а главное не от кого-то, а от рук собственного сына. РИ нашли мёртвым подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге, куда его насильно привезли помощники Советской России, а позже и совершили казнь путём выстрела в голову. Германская Империя половину своей жизни жил мыслью о том, что обязательно отвоюет себе место под солнцем, а все те, кто над ним смеялся, обязательно поплатятся. Несмотря на то, что он, Британская и Российская Империи дружили друг с другом с самого детства и называли друг друга братьями, немец всё равно был неким изгоем в глазах окружающих. Когда они стали подростками, Британия стал часто отпускать в его сторону обидные шутки, говоря, что это любя, что, конечно же, сильно задевало немца. Германец возненавидел британца и оборвал с ним связь, считая, что друзья, а уж тем-более братья так не поступают. Единственным, с кем продолжал поддерживать тёплые отношения, был Российская Империя. Они часто переписывались, а на личных встречах называли друг друга ласковыми словами. Он надеялся, что тот будет всегда поддерживать его, а при случае чего встанет на его сторону против Британской Империи, но… Российская Империя был младшим и самым добродушным из троицы. Он не хотел выбирать кого-то одного, считая, что втроём они смогут добиться гораздо большего, чем если будут постоянно ссориться и враждовать друг с другом. Русский знал о натянутых отношениях Германской Империи и Британии, но продолжал поддерживать связь с обоими. Он часто смеялся над словами немца о том, чтобы он прекратил общение с туманной страной, даже не подозревая, что тем самым сокращает себе срок. Очередным ударом, который Германская Империя принял за личное предательство, был отказ Российской Империи создать с ним крепкий союз против западных стран. Но ещё больше его задело то, что на очередном собрании европейских стран РИ и Великобритания о чем-то едко перешептывались, изредка поглядывая в его сторону. В тот момент он чувствовал себя в не своей тарелке, но ещё больше его задело то, что русский и англичанин стали открыто предъявлять ему претензии. Нет, он понимал, что британец специально его дразнит, но Россия… Почему он? В этот момент немец понял, что теперь они стали врагами, которых не стоит жалеть. Россия и вправду не хотел его обижать или как-то оскорблять, но он и представить не мог, что тогда чувствовал немец. Германская Империя стал более злым и отстранённым, а также нередко набрасывался на своих же союзников. А когда у него появился сын, он стал его сурово воспитывать, вбивая в голову то, что только их страна может быть великой и никто не имеет права этому помешать. Российская Империя пытался вновь наладить с ним отношения, но ГИ закрылся в своём мирке, где нет дружбы и любви, не принимая русского назад, считая его предателем. Был ли он расстроен смертью давнего друга, чувствовал хоть что-то? Может быть, но он старался подавить это чувство ликованием того, что Российская Империя тоже хлебнул горечь предательства от кого не ожидал… … Какие чувства чувствует человек, когда теряет кого-то по-настоящему тебе дорогого? Боль, злость, отчаяние, отрицание, безысходность или безразличие на всё окружающее? А может всё сразу? Чувствуешь, как боль и печаль постепенно давят на тебя изнутри, раздирают сердце, а после собираются воедино с другими эмоциями, образуя собой болезненную бомбу, которая может взорваться в любой момент. Услышав о смерти Российской Империи, Рейха будто пронзило молнией, заставляя его организм, каждую клеточку на время остановиться. Он не знал, что чувствовал в тот момент. Всё было так неожиданно и мозг просто отказывался принимать информацию, отказывался верить в то, что любимого больше нет. Нет! Это должна быть шутка. Этого не может быть. Сидя на кровати в своей комнате, Рейх пустым взглядом смотрел на окно, пока из глаз текли горькие слёзы. Было так пусто внутри, будто бы он давно умер вместе с русским, оставив после себя лишь оболочку из плоти, которая вскоре превратится в тлен. Принять всё это было безумно тяжело. Третьему стал абсолютно безразличен весь этот мир. Депрессия и тоска. Теперь Германская Империя не сможет так легко его вытянуть из этого болота уныния путём плотских утех. Нет, теперь нужно что-то более мотивационное. Acedia. Впервые Рейх увидел Советскую Россию или, как сам он тогда представился, СССР на встрече с участниками «Тройственного союза», где он, как новая страна, просил прекратить с ним войну взамен на то, что он выйдет из «Антанты» и больше не будет вмешиваться, оставаясь в нейтралитете. Сказать, что Германская Империя тогда хорошенько воспользовался молодой страной, сыном РИ, в своих личных целях и в угоду себе, это ничего не сказать. Он внимательно следил за ним, изучал, чувствовал, как внутри него заиграли отвращение и злоба к этой стране. Впервые за месяц полного безразличия и пустоты внутри. Он никогда не забудет разговор с Российской Империей, где впервые спросил его о личной жизни до него, а также узнал о существовании его сына.  — Если мы будем вместе, то я буду папочкой? — в шутку спросил Рейх, оглаживая грудь русского. Для него было неожиданно узнать о том, что у любимого есть правопреемник, но и против тоже не был.  — Папочкой… Он старше тебя на три года, а по характеру в десять раз упрямей. Тут Третий понял, что нашёл смысл жизни — Месть. Тогда он решил, что сдохнет, но заставит этого русского страдать. Страдать морально и физически. Пусть он обещал России, что будет жить мирно, но его нет… И тот, кто отнял жизнь у него, должен сильно поплатиться. Ухмыльнувшись, младший немец тихо направился к двери, желая покинуть зал, даже не замечая, что Союз тоже его заметил и долго провожал взглядом. Теперь осталось придумать план, как сделать всё более изощрённо. С окончанием Первой мировой политическая карта мира довольно изменилась. Германская Империя и его союзники проиграли, после чего их всех ждал мировой суд, где судьями были победители, а после и унизительная капитуляция и возвращение долгов за развязание войны. Вскоре Империя сильно захворал на нервной почве, от чего уже Рейху пришлось брать ответственность за всю страну и нести этот тяжкий груз. Он знал, что в том, что у него такая жизнь, виноват в большей части Германская Империя, но он вовсе не злился на него, предпочитая весь свой гнев выплёскивать на других, в том числе и так ненавистную ему «красную» страну. Совсем скоро Германская Империя навсегда погас, оставляя полную власть на руках Третьего, которой тот несомненно воспользуется.

***

Чтобы победить врага, нужно уметь читать его как открытую книгу. Чтобы подобного добиться, необходимо усыпить его, втереться в доверие и узнать нужную тебе информацию, а это значит, что ты должен стать для него хорошим другом и товарищем. Германская Империя часто говорил это Рейху, когда тот был маленьким, теперь же учения отца сильно пригодились ему в настоящем. Третий был весьма удивлён, что смог привлечь внимание Союза к себе ещё в самый первый день их встречи, но так даже проще. Он не был против их сближения, видя, что новая страна старается почти во всём следовать за ним, видя друга. Тогда Рейх решил, что немного повременит со своей местью, ведь на него и так давили другие страны за грехи его отца, а Союз искренне обещал поддержать и помочь ему. Очевидно это затянется на долгие годы, но так даже лучше. В как-то степени его даже это льстило, что бедный социалист всячески крутится вокруг него и даже не подозревает, что перед ним стоит его будущий враг. Юный нацист чувствовал гнев и раздражение, но старался подавить эти чувства до поры до времени. Прошло несколько лет. Третий Рейх стал всё больше похож на взрослого, военного мужчину, а не на сопливого юнца из аристократичной семьи. Его лицо довольно возмужало, сформировались более привлекательные черты и хорошо выделяемые скулы. Крепкое телосложение хорошо подчёркивала военная форма, которую он решил носить по традиции как и его предки. Вся та злоба и ненависть, которые росли в нём с самого детства, а также сложные периоды в жизни заставили его стать более закрытым и холодным и подпускать к себе только тех, кого он считал своими. Но несмотря на это, Рейх отличался своей надменностью, агрессией, вспыльчивостью и чрезмерной жестокостью, от чего многие страны сторонились его, делая его неким изгоем. Нет, с ним строили отношения в плане экономики, но не общения… СССР тоже остепенился и влился в холодный круговорот жизни, в котором тебе нужно хорошо вертеться, чтобы выжить. Он верил, что его идеи дадут мир и процветание для его страны и всего мира, поэтому старался втянуть в них как можно больше стран, но сперва друзей и союзников. Также Союз успел обзавестись семьёй и несколькими детьми. Вскоре в его семье появились ещё несколько членов в виде приёмных республик, которых мужчина просто не мог оставить на произвол судьбы. Казалось бы, вот она прекрасная и счастливая жизнь, полная любви, о которой всегда мечтал СССР. Что может разрушить её? Кто посмеет напасть на него?

Настоящее время.

Ноябрь 41-го года. Оглушённый СССР лежал на поляне возле леса, слегка присыпанным землёй. Он и ещё несколько красноармейцев решили самолично поймать Третьего, которого они обнаружили возле леса. Спрятать технику там невозможно из-за густоты деревьев, других солдат вермахта тоже не было видно. Союз знал, что нацист вряд-ли вылез бы из своего города, а уж тем более направился в горячую точку, но тем не менее он здесь. Горячая кровь заставила сделать необдуманный поступок, из-за которого его товарищи лежали мёртвыми, а сам Советы был в беззащитном состоянии. Поднявшись с земли, СССР, шатаясь, подошёл к дереву и прислонился к нему, чувствуя, что вновь упадёт. Нет, он хорошо знал Рейха, знал, что тот в одиночку не сунется, но всё равно понадеялся схватить его. А может… А может он не знал его вовсе? Как он мог проглядеть истинные намерения немца? Дурак. Каким же он был доверчивым дураком. Скоро сюда должны были прибыть красноармейцы, поэтому Союз решил просто стоять и ждать, понимая, что в таком состоянии он мало чем полезен. Ещё один необдуманный поступок с его стороны — это сунуться в самое пекло боя. Если он погибнет или его схватят в плен, то он и его народ автоматически проиграют. Подняв голову, он увидел знакомую, тёмную фигуру, что в нескольких метрах стояла от него среди деревьев. СССР потянул руку к карману шинели, чтобы взять пистолет, но там было пусто. Видимо потерял, когда рядом взорвалась мина. Рейх продолжал стоять на месте, не предпринимая никаких действий, и только какие-либо жалкие попытки Союза сделать хоть что-нибудь вызывали у него слабый смешок. Так бы они и стояли, смотря друг на друга, но коммунист решил нарушить тишину.  — Что стоишь? Давай, подходи, я здесь один, — прокричал он и сделал слабый шаг вперёд, продолжая держаться за дерево.  — Не в этот день, Союз. Хочу, чтобы ты помучался, а когда мне это надоест, то не сомневайся, я обязательно приду за тобой, — надменно ответил Рейх, приняв полусидячее положение, параллельно наблюдая за тем, как СССР пытается сделать ещё один шаг на слабых ногах и тут-же падает на землю.  — Ты… — зло прорычал коммунист, сжимая в руках опавшую листву, — Почему? Почему ты так поступил? Ты клялся мне, что никогда так не поступишь, — подняв гневное лицо на Третьего, чтобы услышать ответ, мужчина столкнулся лишь с довольной улыбкой немца.  — Всё это был лишь прикрытием для моего истинного плана. Я никогда не был тебе другом и не стал бы, ведь ты забрал у меня то, что было мне по-настоящему дорого. Но взамен, чтобы было всё по-честному, я тоже заберу у тебя кое-что, — нацист сделал небольшую паузу, ловя на себе гневный, но и в тоже время непонимающий взгляд, — Твой сын, Россия, он так сильно похож на твоего отца. Хм, ты даже имя дал ему также.  — Ч-что…  — Не стоило оставлять его одного, Союз. Сейчас мои люди нашли небольшое укрытие, где и нашли его.  — Что ты с ним сделал?! — прокричал коммунист, чувствуя, как ярость овладевала им. Он вновь попытался встать, но с криком перевернулся на бок. Кажется, он сломал ногу.  — Сделал? Ох, Союз, я не сделаю ничего плохого своему Росси. Я хочу вернуть его себе. Это второй шанс, и я не позволю вновь отнять его у меня.  — Что ты несёшь?  — Ты забрал у меня РИ. Мы могли бы жить вместе, но ты всё уничтожил! Я ненавижу тебя! — внутри Рейха всё кипело от гнева, стоило ему вновь вспомнить своё прошлое. Его организм был на взводе, от чего части его тела непроизвольно дёргались, а дыхание участилось. Он был готов наброситься на беззащитного СССР, но вовремя себя сдерживал, понимая, что это будет самой лёгкой смертью, которую тот не заслуживал.  — Твой сын будет моим. Ты забрал у меня РИ, поэтому я заберу твоего сына.

***

Рейх не был глубоко верующим, но тот день, когда он впервые приехал в гости к Советам, заставил его переосмыслить свои религиозные взгляды, особенно про реинкарнацию душ. Пройдя в дом социалиста и мельком осмотревшись, нацист перевёл свой взгляд на отпрысков хозяина дома, которые вышли посмотреть на нового гостя из другой страны и заодно с ним познакомиться. Представившись, мужчина дружелюбно улыбнулся, после чего каждого потрепал по голове в знак приветствия и собирался уже последовать за самим Союзом, но тут немца будто током ударило. Повернувшись лицом к дверному проёму, он столкнулся с невинным взглядом голубых глаз, который показался ему знакомым, но и в тоже время совершенно новым.  — Привет, я Третий Рейх, — сказал немец, протягивая руку мальчику. Малец неуверенно посмотрел на гостя, а потом и на его руку, не решаясь пожать её. Ему было весьма неловко чувствовать на себе изучающий взгляд незнакомца.  — Россия, — наконец-то ответил он, пожимая в ответ руку. Третий нежно улыбнулся, продолжая рассматривать мальчика. Он был так похож на своего деда. Те же милые черты лица, голубые глаза и светлые волосы, которые первыми привлекли внимание нациста, когда он впервые встретился с Российской Империей в поместье отца. Что это, если не второй шанс начать всё заново, пусть уже не со своим любимым, но с тем, кто так похож на него? … Рейх довольно часто приезжал к Союзу, где общался с его детьми, особенно с Россией. Он старался проводить с ним как можно больше времени, внимательно слушая и рассматривая его. Ему казалось, что внук РИ смог заполнить ему пустоту и заглушить боль, которая терзала его душу. Гуляя с ним, Третий не упускал возможность взять того за руку, притянуть к себе, но делая это без какого-либо давления, чтобы мальчик не боялся его. Немец очень любил вдыхать запах волос юного русского, ловя себя на мысли, что запах отдаленно напоминал запах любимого, от чего его разум начинал пьянеть, заставляя нациста на время забыться и раствориться в этом блаженстве. Со временем Рейх понял, что испытывает к русскому довольно нежное чувство. Его нельзя было назвать любовью, но и далеко не симпатией. Если дать ещё немного времени и отпустить прошлое, то вполне возможно, что всё это перерастёт в сильную любовь. Но… Третий продолжал хранить любовь и верность своему первому возлюбленному. Он чётко решил, что заберёт Россию к себе и сделает своим, где будет окружать заботой и любовью, но пока не будет спешить с романтическими чувствами. Уж больно всё сложно и во всём нужно разобраться. Ira. Сидя на заднем сиденье автомобиля, Рейх задумчиво смотрел в окно, рассматривая мелькающие пейзажи полей и лесов. Почувствовав у себя на коленях движение, он тут-же опускает взгляд на мальчика, который мирно посапывал у него на ногах. Улыбнувшись, мужчина нежно проводит пальцами по его губам, поднимаясь выше по щеке, обводя ровные черты лица. Впервые за столь долгие годы он вновь смог почувствовать внутреннее умиротворение и свободу, которые ему когда-то дал Российская Империя. Хотелось закрыть глаза в блаженстве и вместе с Россией впасть в нирвану, где не будет забот и тревог, а только спокойствие и тишина… С самого детства Третьему, как и любому другому человеку, было суждено пройти свои испытания и испытать разные соблазны. Весь путь роста и познания его души отмечались определёнными точками в виде греховных семёрок, которые ему открыл его личный демон в виде Российской Империи. И только пройдя все семь кругов, таща на себе тяжёлый крест, который был сделан из тяжёлого металла боли, непонимания, непринятия со стороны отца и окружающих, а также страдания, он наконец-то смог открыть для себя восьмой круг, который подразумевал под собой освобождение от земных проблем и душевный покой. Appeasement.