!!Редактируется!! Так любовь или дружба? Определитесь уже!

— А как спать? — тихо произнесла Мия, обнимая подушку. За эти две недели, пока они жили у Кофуку, подростки практически через день спали вместе, это просто уже вошло в привычку. Когда домочадцы заметили это, именно тогда и появилась кличка «передрузья – недопара». Со временем им просто перестало казаться это странным, друзья на ночёвках же спят вместе и ничего. Зато благодарю этому, они быстро засыпали, никому не снились кошмары, а плохая погода не была причиной по которой можно было проснутся. Стоило только начаться сильному дождю, как шинки просто прижимались друг к другу, к теплу, и посторонние больше не раздражало. За это время, было несколько попыток со стороны Мии признаться другу в чувствах, но всё всегда шло не в ту сторону. — Юкине, я — и поднявшийся сильный ветер уносит слова вдаль. — Ты мне… — парень уснул на её плече от переутомления на работе. — Я люблю т-т… — а здесь просто было куча знакомых лиц, которых ещё секунду назад не было. — Т-терамису. Зачем же девушка решилась на такой шаг? Она считала, что после всего что произошло с ними, после всей этой близости, слов поддержки, ему нужно рассказать. Хватит это скрывать, даже если это не взаимно пусть знает, пусть просто будут друзьями, но без тайн. Мия и вправду пытались встать на один уровень с Мико, если она расскажет лучшему другу о своих чувствах, разве это ни проявление смелости? Ведь для это надо очень долго собираться с мыслями, буквально подготовить себя морально. Но после трёх неудачных попыток Микки поняла, что видимо ещё слишком рано, судьба пока не хочет идти на встречу. Она подождёт столько сколько нужно, если в итоге это не испортит их отношения. — Я… Правда привыкла спать с ним… — девочка вжалась в подушку, прикрывая глаза. — Хочу к Юкине… Как же… Как же я тебя люблю, солнышко моё… Где-то в храме нищебожки, Юкине чихал, стоя у окна, он подбирал слова, которые завтра нужно сказать Кэзуки так, что бы всё не перешло в драку. Сэкки будет до последнего защищать близких ему людей, будь то семья, друзья или любовь. — Закругляйся, простынешь, — пробурчал Ято, переворачиваясь на другой бок. — Хочешь опять те горькие лекарства пить? — Нет, не хочу, — юноша аккуратно закрывает окно, и ложиться на футон. — О чём думаешь? Врать бесполезно я всё сразу пойму, — сказал Ятогами, приподнимаясь на локтях. — Тяжело без Мии спать, да? — Отстань! Может да… — последнее он произносит шёпотом, отворачиваясь от бога. — Да ладно у тебя на лице написано! Удивлен, что за последние две недели ты не предпринял ничего, что бы рассказать ей о своей любви, — подметил парень. — Опять ты с этим пристал... Говорю же, расскажу, когда время придёт, — сказал строго Юкине. А затем приподнялся, смотря на хозяина. — Для этого надо одну проблему решить… Скажи, если я расскажу тебе об этой проблеме, ты не будешь меня отговаривать от неё? — Сначала скажи, что такое, — приподнял бровь бог. — Кэзуки приставал к Мие. Зная, что она чувствовала, я не могу просто сидеть… Этот придурок может начать думать, что это норма и продолжит лезть к ней, потому что не понимает слова нет, — медленно проговорил Юкине. — Я обещаю, что не буду с ним драться, просто поговорю… Ты что плачешь? — Ты так вырос с тех пор, как я тебя нашёл, — шмыгая, Ято вытер слезинку. — Если бы эта ситуация произошла, когда я только взял тебя к себе, я уверен, ты бы точно пошёл решать все проблемы кулаками, а не переговорами. — Лучше оставить силы на что-то серьёзнее… Хоть у меня руки чешутся, но я не буду этого делать, — сказал Сэкки, тяжело выдыхая. — Приставал значит… Я не собираюсь отговаривать тебя, — сказал серьёзно брюнет. – Ты поступаешь абсолютно правильно, защищая ту, кого любишь. Если бы кто-то так поступил с Хиёри… Я бы... Я не знаю, что стало бы с тем человеком. — Он бы испытал божью кару? — ухмыльнулся блондин. — Думаю да, — кивнул Ято. — Всё, надо спать, утром на свежую голову, сообразишь, что сказать. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — зевнул юноша, укладываясь на подушку. — Уж попробуй как-то уснуть без Мии, — пробубнил молодой человек. — Ято!

***

Мира стояла перед ступенями в храм богини любви, сложив руки на груди. Она злобно смотрела на красочное здание, в котором было куча людей. Девушка встала очень рано, часов в 6 примерно, а дальше просто уже не смогла уснуть, думая о сегодняшнем дне. Будет смешно, но богиня даже написала несколько листочков со своей речью, что бы собрать мысли в кучу. Она хотела выглядеть уверенно в глазах подруги, когда придёт к ней. Сегодня Мира самолично проконтролирует, что бы Кэзуки получил по заслугам. Наступив на первую ступень, она слышит, что кто-то зовёт её. — Мира! — девушка повернулась и увидела знакомого мальчика. — Прости, что я опоздал, утром мне поставили срочную смену в магазине. — Ничего страшного, я была готова пообщаться и с Кэзуки сама, идём, — махнула рукой богиня, зовя за собой Юкине. Перешагнув порог храма, к ним тут же подбежала блондинка, лет восемнадцати в традиционной одежде. — Мира-Сан и… Хафури… Что вас привело сюда? — улыбнулась она. — Эмики, Аими свободна? — спросила богиня. — Да, только что вышла в сад, попить чай, я могу провести вас к ней, — сказала девушка, дружелюбно улыбаясь. — А Кэзуки где? — спросил хмуро Юкине. — Перебирает бумаги в архиве, то есть в кабинете Аими! Она сегодня его так сильно нагрузила, но точно знаю, для друга, он найдёт минутку, — всё также позитивно продолжала Эмики. — Для друга… — юноша мрачно глянул на шинки. — А… Я наверное не правильно выразилась, Кэзуки не спешит делится, тем, чем он занимается за пределами храма, вот я и подумала.. — девушка в панике размахивала руками в разные стороны. — Всё хорошо, не переживай… Я найду его сам, — он прошёл мимо девушки, направляясь внутрь храма. — У них с Кэзуки-куном недопонимание? — поинтересовалась блондинка. — Я бы не назвала это недопониманием… Ладно, веди меня к Аими, — Мира быстро перевела тему. — Конечно-конечно, — покивала Эмики, хватая богиню за руку, а затем быстрыми шагами, повела её в сад. Юкине не потребовалось много времени найти архив, ведь мальчик уже знал, где тот находится. Добравшись до пункта назначения, он схватился за ручку двери. Ровно месяц назад, здесь, Аими зацепилась за него с вопросами о фестивальном дне, именно здесь она, как и Ято засыпала его вопросами о любви к Мие. Забавно, уже прошёл месяц с тех пор как он всё понял, а так и не сделал девушке никаких намёков о том, что уже не видит в ней того самого друга, которого встретил в начале весны. Считалось ли то, что они спали вместе? Или поцелуй? Сэкки не мог знать наверняка, так как мысли читать не умел. Всё это остаётся туманом в голове до тех пор, пока они не поднимут эти вопросы вновь. Юноша резко дергает ручку и отрывает дверь, внутри комнаты видит рыжего мальчика на полу, окруженного бумагой. — Первый… Первый… Второй… — бубнит Кэзуки под нос, а затем он поворачивает голову, на глаза ему попадается блондин. — Юкине? Какими судьбами? — вежливо приговорил мальчик, поднимаясь. — Я тут немного занят, но не переживай, для друзей у меня всегда есть время. — Прекращай этот цирк одного актёра, — сердито произнес Юкине. — Ясно, вежливо не получилось, — тяжко выдохнул шинки, проведя рукой по своим волосам. — Чего надобно? Уж прости, что для не расстелил для тебя красную ковровую дорожку, и не встретил лично. Просто порой забываю, что ты у нас Хафури, на уровень выше, чем я. — Не пытайся вывести меня из себя. Не выйдет. — Сэкки пристально смотрел на рыжего. Юкине не понимал своей резкой популярности среди шинки, он давно уже священный сосуд, но другие почему-то только сейчас стали здороваться с ним, пытаться пожать руку, кто-то даже пытался выдрать клочок волос, якобы на удачу. Дикость. Самая настоящая дикость. И всё началось не так давно, оружие и бог просто посетили Такамагахару из-за участка Ято. Пока бог доставки в подробностях рассказывал о своих планах, к Юкине то и дело подходили, спрашивали: Как стал хафури? Сложно ли им быть? Кто-то даже умудрился спросить не в отношениях ли он, из-за этого юноша густо краснел, ведь в его мыслях была лишь Мия. Все эти вопросы нервировали его, но кое-что успокаивало. Это ненадолго. За Казумой же никто не бегает, что бы пожать его руку, потому что он тоже Хафури. Значит и популярность Сэкки скоро пропадёт, чего тот с нетерпением ждал. — Глупости, Юкине, — усмехнулся Кэзуки. — Ты так и не ответил на мой вопрос… Ваше Величество. — Отстань от Мии. — стиснув зубы от злости, произносит юноша. — А я и не трогаю её. Чего вы там выдумали? Думаешь, если выше, то можешь, вот так, заявиться, и обвинить меня в том, что я не делал? — парень с веснушками скрестил руки на груди. — Разве ты не пытался её поцеловать? — продолжил блондин в той же тональности. — Может быть… А к чему претензии? Ты ей что, парень? — вновь усмехнулся Кэзуки. — Я её лучший друг, и имею полное право защищать её от таких как ты! - Сэкки сжал кулаки. — Что плохо я сделал? Я проявляю к ней знаки внимания, а она обиделась, еще и пожаловалась на меня… — начал шинки. — Ты приставал к ней! Какие ещё знаки внимания?! — рявкнул Юкине. Терпение лопнуло, когда он услышал обвинения в сторону его подруги. — Это не мило, и не романтично, когда девушка, очевидно, говорит тебе нет, а ты, не смотря на отказ, продолжаешь давить на неё, ожидая пока она сдастся! Идиот! — Ты тоже её любишь так ведь? — всё, что сказал блондин, как будто пролетело мимо ушей Кэзуки, он продолжал уверенно стоять, и высокомерно улыбаться. — Иначе бы так не говорил. — Причём здесь это? Это не правильно так поступать! Кэзуки, ты, правда не видишь своей вины?! Ждешь, что Мия прибежит извиняться и скажет, что не права, что растаяла и готова упасть в твои объятья, просто так? Только потому, что ты, это ты?! – блондин смотрел на него осуждающим взглядом. Юноша не понимал, как можно после того, что случилось, вот так стоять и кричать о своей правоте. Почему он не испытывает стыд или хотя бы неловкость? Юкине хотел бы знать причину, но ответ уже почти подплыл к его сознанию. - А это не так работает? Она красивая, я тоже красивый, так в чём проблема? Девушки всегда смотрят на внешность в первую очередь, хотя забудь, ты наверное ни разу не слышал от Мии комплиментов по поводу внешности в твою сторону. «Юкине, мне нравятся твои глаза, они такие яркие и солнечные… Красивые, как закат… Я могу часами смотреть на них», — Мия улыбается, смотря прямо на него, пока тот краснеет. Девушка всегда говорит ему, как сильно любит его глаза. Он слышит эти комплименты с их первой встречи, и каждый раз ему очень приятно. Микки говорит это без какого-то стеснения, даже когда парень грустит, она подбежит, крепко обнимет и скажет: — Эй, не грусти! У тебя такие красивые глазки, улыбка к ним больше подходит! И ведь работало. Юкине улыбался и обнимал в ответ. Бывали времена, когда он вспоминал, как Нора сказала, что его цвет глаз «как боярышник, который никто не ест», и вроде парень даже беспокоился из-за этого. — Неужели так ужасны… — Нет! Нора не права, они прекрасные! — Микки схватила его за щёки, а затем приблизилась к его лицу. — Не слушай её! Слова Мии поднимали настроение, и он больше не думал о них как о безвкусных ягодах. — Чего завис? Понял, то проиграл мне в сухую? — сказал рыжий, махая рукой перед лицом блондина. — Когда это мы стали играть?! — напрягся Сэкки. — Эй, не кипятись ты так, — Кэзуки положил руку на плечо хафури. — Мия-чан даст мне шанс, куда она денется, если я победитель. — Мия тебе не приз за победу в игре, что бы её выигрывать. У неё тоже есть личность, чувства… Она не бездушное существо, в отличие от некоторых! — Юкине резко снял руку юноши с плеча. — Ты просто ревнуешь, — хоть он и говорил уверенно, даже со смешком, было видно, что его жестикуляция стала тяжелее. Кэзуки не знал, что делать с руками, то сложит на груди, то опустит. — О какой ревности может идти речь, если ты никогда не видел её настоящей искренней улыбки, не слышал её заразительного смеха! Ты никогда не видел, как она горько плачет, когда ей плохо, и когда единственное, что она хочет в тот момент это тёплых объятий! Ты ни разу не видел настоящую Мию, только обложку! Кэзуки, тебя устраивает, что ты влюблён в обложку? – Юкине проговорил всё это на одном дыхании. Тяжело дыша, он смотрел на рыжего с презрением. И тут он заметил, что у оппонента бегают глаза. Он что… паникует? — Е-если мы дадим друг другу шанс, то я точно увижу дальше обложки.. А ты? Что ты в ней подметил? Красота не считается! - Кэзуки вновь сложил руки на груди, задрав нос. – Нечего же сказать… Да? — Я вижу дальше красивой картинки! Я люблю её голос, счастливый взгляд, запах цитрусовых от волос, заразительный смех…Тонкие пальцы, которыми она рисует пейзажи в своём скетчбуке. Мне нравится слушать её дыхание, пока она умиротворённо спит на моём плече, мне нравится, когда её глаза горят, когда её что-то по-настоящему радует или когда она занята любимым делом. Ты вообще можешь себе представить, как много Мия улыбалась пару недель назад, когда я отвёл её на цветочное поле? Казалось бы, такая мелочь, а так приятно было видеть её счастье! — Юкине мягко улыбнулся мыслям, вспоминая все приятные мысли, которые были связаны с возлюбленной. — Кроме того, как бы здесь не кричал о любви к Мие, где ты был, когда ей было плохо? На что ты рассчитываешь, если просто закидываешь её комплиментами и не слышишь, что она тебе говорит? — Ми-чан обращает на тебя внимание только потому, что ты Хафури! — было видно, что рыжий уже нервничает, его глаза бегали, пока искал, за что бы ещё зацепиться. — Мия познакомилась со мной, ещё до того как узнала, какой у меня статус! Она едва знала, кто такой Ято, а ты мне тут! — сказал Юкине, набирая обороты, он знал, что уже идёт в правильном направлении. — Т-Ты сам поцеловал её, когда она этого не хотела! В тот день, когда вы претворялись парочкой, по ней видно было! — воскликнул Кэзуки, выставляя судорожно указательный палец. — Я извинился перед ней практически сразу! Сказал, что это было ужасно глупо с моей стороны, и обещал, в следующий раз спрашивать можно ли… Мне было стыдно ещё долгое время, а ты просто не хочешь осознавать свои действия! — прикрикнул блондин. — Эгоист. Вот ответ. Кэзуки просто эгоист, который беспокоится только о своих чувствах. Именно поэтому он жаловался на Мию, что она обиделась на него, юноша не думает о том, как себя чувствует девушка. Главное, что он любит, остальное не важно, не важно, что ей не комфортно, ведь ему хорошо. Парень с веснушками не делал ничего после того дождливого дня, он не считал себя плохим, поэтому молчал, ждал Микки. Ждал, что она даст ему шанс и всё получится. Глупец. — Я не эгоист! — зашипел рыжий. — Она… Мия просто выставила всё так! Она запутала меня! — Ты хочешь мне сказать… Что, Мия, рассказывая об этом происшествии, чуть ли не рыдая, мне нагло врёт? — Юкине посмотрел на мальчика с подозрением. — А… Ну… Нет, просто… — Где ты не понял её отказа?! На фестивале, Мия, ясно дала понять, что у тебя нет шансов! И уверен, в тот дождливый день по ней всё было видно. Ты беспокоишься только о своих чувствах! «Главное, что мне хорошо», так ведь?! – рука Сэкки упала на плечо Кэзуки. — Просто оставь её в покое.... Можешь попытаться извинится, но навряд ли она простит тебя. — Просто если бы она встретила меня раньше то, — шинки пытался достать что-то ещё, но только вот… — Хватит! Дело не в том, кто кого раньше встретил… Мия, сама должна выбирать, это её чувства, — он сжал плечо. — Напоследок: красота это один из факторов, но научись смотреть дальше. Может внутри это совершенно другой человек... Если бы ты, правда, её любил, то проводил бы с ней больше времени. Появится в жизни человека раз в несколько месяцев, говоря как она красива, как распустившейся цветок, а потом исчезнуть… Это не даст плоды. Понимаешь? — А-ага, — растерянно проговорил Кэзуки. Юкине убрал руку, и, развернувшись, направился к выходу из архива. Рыжий парень стоял как столб, смотря в пол. Неужели он проиграл? Вот так просто? Кэзуки цеплялся за аргументы как мог и в итоге ничего. В самом начале разговора он был уверен в себе, пытаясь застать Сэкки врасплох словами о ревности или любви, но нет, тот стоял стойко, чётко произнося каждое слово. В то время Кэзуки потерянно искал, что сказать на этот раз, пытаясь вытащить себя из ямы, которую сам себе откопал. И как он может идти против того, кто находится с Мией днями и ночами? Что сам Кэзуки может сказать о той, кого не знает? Ничего. Слов о красоте недостаточно, что бы доказать свою позицию, и кажется до него это медленно стало доходить. Надолго ли это? Осознал ли он вину? — Постой! — воскликнул парень с веснушками, когда вышел из транса, но Юкине уже не было.