волшебная кисть и 12 бумажных журавликов

Жёлтыми, синими, черными… как же мне надоело, что ни один цвет в этом мире, не сможет описать самую важную деталь моей картины. Изо дня в день, я просыпаюсь с гнетущей пустотой в голове, не имея возможности творить, наслаждаться своим нутром и возможностями. — У меня ничего не получается, этого не может быть! Говорю себе я и злобно осматриваю все свои работы. Вырвав три листа из альбома и захватив два холста, я выбросил это всё в окно. Меня не волновало, что они упали прямо на проезжую часть. — Все дело в кисточке, мне кажется. Моя рука не может создать такие ужасные работы, это все кисти. Я решительно собрался. Антикварный магазин, что неподалёку от дома меня ждал. Я все откладывал, жалел денег, но теперь… мне нечего терять. Несколько минут, и вот она, в моих руках… из ароматного кедра, натурального волоса. Ее нижний корпус украшала золотая пластина с росписью. — Я покупаю её, — мои руки потянулись за кошельком, — упакуйте в самый дорогой футляр. — Знаете, мистер… говорят, она проклята. Я не мог продать её уже лет 20 как. Все кто покупал её, приносили и даже забывали забрать деньги за неё… Но дело Ваше. — Мне абсолютно все равно. Я не верю в это всё. Громко хмыкнув на эту реплику, я не понимал, почему продавец решил меня отговорить от покупки предмета, стоящего в три раза дороже его жизни. Придя домой, я долго рассматривал её. Это кисть 1867 года, марки, которую выбирал Ван Гог. В моей голове кружились слова, сказанные продавцом. — Как такая красота может быть проклятой? Держать её в руках уже само наслаждение… Лёгкий мазок изумрудного цвета уже красовался на пустом холсте, а я довольно улыбнулся этому. Я не успел моргнуть даже, как ужасный грохот из-за, непонятно как, открывшегося окна, и поток ветра снёс моё сознание, да и меня тоже? Я лежал на полу и прижимал к себе колени, боясь поднять голову и посмотреть в сторону окна, грохот за которым не успокаивался. Вязкая, медленная и душная мелодия звучала в моей комнате. — Ты преобрел шанс. Голос из ниоткуда все начал твердить это. Я закрывал уши, но это не помогало. Я бы мог просто выбежать из комнаты, но пол словно врос в меня и не давал шанса подняться. — Теперь у тебя 12 шансов получить то, чего ты так хочешь. Всего лишь 12. Тебе не отказаться от этого, — теперь этот голос звучал от высокого мужчины с волосами из лавы и горящими рогами, — тебе не уйти от этого. А расплатиться придется тем, кого ты так любишь. — Что ты несёшь? Какие шансы? — Первые 12 картин, что ты нарисуешь — станут реальностью, Эдгар. Ты можешь изменить историю, этот мир. Все в твоих руках… Ветер и грохот прекратился, как только он отошёл от меня. Ужасная музыка все ещё играла в голове, и меня это раздражало. — Что это было? Я наконец-то смог подняться с пола и осмотрел комнату. Краски валялись, окно действительно было открыто. Из-за сильного ветра мои занавески порвались. Это был не сон… — 12 шансов? Изменить историю? Получить все, чего я хочу? И расплатиться тем, кого я люблю… Мой исторический смех разразился по комнате. Я не верю в это и вряд-ли поверю. У меня даже некем расплатиться, в таком случае. — Ладно, тогда попробуем испытать судьбу. Я разглядывал в руках бумажный журавлик, который я зачем-то сохранил. Однажды, какой-то почтальон мне подарил его. Я ненавижу подарки, тем более такие простые. Но это был первый подарок от человека, кто являлся не моим родственником. А ещё он так аккуратно сложен… Я прижал к себе маленькую бумажную птицу и попытался вспомнить этого почтальона. К сожалению, он был таким обычным и ничем не примечательным. Все что я помню, он был немой. Его подпись на крыле журавля гласила о том, что его зовут Виктор. — - — Что же, Виктор, если это все правда, то я тебя найду. Долго промучившись с бумагой, я все сделал 12 бумажных журавлей, внутри которых надписи о том, что я должен рисовать каждый день. Они были не такие красивые, как журавль подаренный мне, но все же. Я спрятал их в шкаф и буду в случайном порядке вытаскивать по одному каждый день. Вытяну-ка один прямо сейчас… «Мальчик, одним дождливым днём, в красно-жёлтом пальто, который познал свободу» — гласила надпись на ней. — У меня нет пальто такого цвета. Завтра не должно быть дождя, да и что такое свобода я не знаю. Завтра утром я нарисую это, и если на меня с неба, вместе с дождем упадет красно-жёлтое пальто и свобода, то, возможно поверю в слова какого-то демона.