Странная сказка

Одним зимним днем Густав заявился домой со странным пакетом. Сначала Ева не заметила подвоха, но, когда заметила на одной из коробочек аккуратно выведенную надпись "Супра", то сразу все поняла. - И что ты собрался делать? - поинтересовалась она. Парень достал из пакета супру и пару пакетиков рыжей хны. - И ты предлагаешь мне тебя покрасить? - усмехнулась девушка. - Ну, для начала я хотел бы поинтересоваться, пойдет ли мне такая смена имиджа, - произнес Густав, глядя на Еву, которая внимательно изучала коробку с супрой. Нельзя было показывать, что она видит такую вещицу впервые, поэтому девчонка деловито просматривала состав и инструкцию к применению. Она взглянула на Густава и мягко произнесла: - Если хочешь знать мое мнение, то тебе все к лицу. - Тогда ты мне поможешь? - с надеждой спросил парень, оттаскивая табуретку на середину кухни. - Да, конечно, - Ева поставила полный чайник на огонь, чтобы потом развести хну. А сейчас нужно заняться осветлением волос на пару тонов, чтобы рыжий лег ровнее и ярче. - И где это ты разузнал, что нужно сначала супрой выбеливаться? - с усмешкой пробормотала она. - Марьяшка посоветовала, - ответил парень. - Она, кстати, о тебе спрашивала. Ева была готова услышать что угодно, только не это. Марианна вновь будет донимать ее? - И что она говорила? - девушка напряглась, ожидая услышать очередную клевету. Густав качнул головой, мол необязательно это говорить, но под жестким взглядом подруги он сказал: - Да ничего такого, просто ты у нас снова плохая девочка. - А поконкретнее? - Терпеть она тебя не может, вот тебе и вся конкретика, - сказал парень, доставая старую пол литровую банку. - Этого хватит, чтобы развести? - Думаю, да, - девушка начала смешивать ингредиенты в нужных пропорциях. Густав молча наблюдал за ней, а потом выдал: - Не знаю, что она нам пытается сказать, но я думаю, что ты - самое чистое существо на земле. Просто она не может смириться, что пуп земли не она, а ты. - Да не пуп я никакой, - возразила Ева. - Ну, знаешь, когда в коллектив приходит красивая девушка, все парни хотят привлечь ее внимание. И мы все так старались, что бедняжка Марианна решила, что Витя собрался от нее уходить. - И что мне сделать? Исчезнуть? - серьезно спросила Ева. Густав рассмеялся: - Да нет, ты что! Просто будь с нами. Со мной. - Садись, все готово. Ева посадила парня на табурет и стала расчесывать его волосы гребешком. Они были мягкие, длинные и довольно густые. Рыжий на них будет смотреться очень ярко и экстравагантно, в лучших традициях Георгия Гурьянова. Супра легла ровно, девушка оставила ее на двадцать минут, чтобы немного высветилить волосы, хотя окончательный результат всегда остается загадкой и неожиданностью. Однако, получилось добиться нужного оттенка. Ева медленно наносила хну и следила за тем, чтобы материал лег ровно. Густав сидел ровно, даже не разговаривал. Он иногда поглядывал на девушку, надеясь встретиться с ней взглядом. Но та упрямо его избегала. Тогда парень прикоснулся к ноге девушки рукой и стал ожидать ее реакции. Ева обернула голову Густава кульком и повернулась к нему со словами: - Чего тебе? - И почему сразу так грубо, - деланно нахмурился он. – Я пытаюсь тебя разговорить, а ты… Это ты все из-за Марьяшки? Так не переживай, она правда не права. - Это неприятно слушать годами, Густав. Такое отношение медленно убивает людей. Они начинают думать о себе плохо и перестают радоваться жизни, - заявила Ева, садясь за стол. Гурьянов задумался на пару минут. Потом он выдал: - Значит, человек должен оградить себя от такого отношения. Я предлагаю тебе сходить со мной в универмаг, посмотрим, может, елочных игрушек вкинули? Девушка посмотрела на улыбающегося художника с глупым кульком на голове и не смогла сдержать улыбку. - Хорошо, сходим. Только вот хну смоем и посмотрим, что получилось. Через полчаса из ванной вышел рыжий Гурьянов с довольной физиономией. Ева в очередной раз убедилась, что ему идет все, что бы он на себе не испытывал. - Ты прекрасен, как всегда, - шепнула она и проскользнула в ванную, чтобы вымыть банку из-под супры. Парень вошел в ванную следом за ней и встал у нее за спиной. Девушка подняла голову и увидела его отражение в зеркале. Он обнял ее за талию и сказал: - Это ты всегда прекрасна. А я – так, когда хуже, когда лучше. Ева посмотрела на его руки, которые обвивались вокруг ее талии. Голова снова закружилась, в животе запорхали бабочки, а взгляд Густава обжигал даже отражаясь от зеркала. - Чего ты хочешь? – ляпнула она. Это, конечно же, было очевидно, и Густав прижал ее к себе: - А что кроме тебя я мог бы здесь хотеть? Эту банку? Да черт с ней, стрелки не переводи! – он взял только что вымытую банку, шагнул на кухню, открыл форточку и швырнул ее на улицу. Послышался отдаленный звон разбитого стекла. В ванную ворвался порыв морозного ветра. Гурьянов захлопнул форточку, в три шага пересек кухню и прижал Еву к стене, нежно обняв ее за плечи. - Я, конечно, понимаю, что ты можешь не доверять мужчинам после того, что случилось, но нельзя ведь вечно бояться. Он наклонил голову и приблизился максимально близко, видимо, ожидая, что Ева отпрянет. Но у той просто не было сил (а, может, и желания) сопротивляться ему. Поэтому Густав посчитал, что девушка позволит себя поцеловать и мягко поцеловал ее. А затем еще раз, уже настойчивее. Заметив немного испуганный взгляд Евы, он отстранился, опустил рубашку девушки, обнажив ее плечо. Поцеловав его, он тихо сказал: - Собирайся. Самую красивую звезду на елку тебе купим. Он вышел, не оборачиваясь на Еву, которая прижалась к стене с полными глазами слез. Он невероятно красив, обаятелен, его голос обволакивает, убаюкивает. Его руки создают не только искусство, но и любовь и нежность. От него пахнет одеколоном, мылом и табаком. Сейчас он был ближе, чем когда-либо. Был шанс все изменить, поддаться, забыть о Цое, оставить его в покое… Но Ева выбрала ночи в гамаке, запах «Беломора», шрамы от струн на руках, простые разговоры на кухне и много-много сигарет. Он всегда говорил правду, говорил все, что видел. Он понимал очень многое, если не все. И Еве казалось, что Виктор любил ее. А Густаву она просто нравилась, и он просто ее хотел. Они сходили в универмаг и купили большую красную звезду на верхушку елки. Густав старался не говорить с Евой, так как видел ее состояние. Она не видела перед собой дороги, не слышала, что ей говорили. Она просто хотела встретиться с Ним.

***

Спустя неделю на Новый год они всей тусовкой собрались у кого-то на квартире. Ева не помнила, у кого они были в тот вечер, так как думала только о встрече с Виктором. На кухне было много чего, по тогдашним меркам. В общем, закуски хватит на всех. А если не хватит – что ж, кто не успел, тот опоздал. Джоанна вся нарядилась в блестящую мишуру, да что там говорить, вся квартира сияла. - Красота какая! – Ева подскочила к американке и выдернула пару блестящих перьев у нее из прически. – Сама наряжалась? - Юрий мне помогал, - Джоанна засмеялась и стала рассказывать Еве что-то на ломанном русском. Но девушка уже почти не слушала. Входная дверь открылась, и вошли Витя с Марианной. Жена сразу же помчалась на кухню со всеми здороваться, а Витя пошел искать Юрика. Наверное, были мысли насчет нового альбома, ничего удивительного. Он прошел мимо и как бы невзначай коснулся своими пальцами ее руки. - Привет, - сказал он, оборачиваясь. - Привет, Виктор! – воскликнула Джоанна. Тот одобрительно улыбнулся и кивнул ей. Приехал Курехин, поставил на стол две банки шпрот. - Вот это ты даешь! – Костя Кинчев был уже под какими-то веществами. Все сразу же засуетились и стали прятать еду, чтобы он не съел в одиночку всю закуску. Еву быстро завертел круговорот людей в квартире, дым, выпивка, новогодние тосты, танцы, веселье… Она вылетела в другую комнату будто по инерции. Она бы остановилась и пошла на кухню, но за локоть ее кто-то подхватил. - Привет, как дела? Это была Марианна. Ее взгляд пока ничего не выражал. Она держала в руках стакан с томатным соком и, видимо, что-то хотела сказать девушке. - Добрый вечер, все нормально, как Саша? – поинтересовалась Ева максимально дружелюбным тоном. - Ой, Сашенька хорошо, не болеем, - Марианна начала очень бодро, будто бы забыв, кто перед нею стоит. Но затем она опомнилась и прошептала: - Надо поговорить. Без истерик. - Ладно, пойдем, - согласилась Ева. Куда же она денется от нее, из квартиры в мороз выбежит? Ради чего? Только опозорится, да еще и даст Марьяшке повод над нею поглумиться. Они вышли на кухню, встали у окна. Здесь их никто не слушал. - Ева, ты никому не говорила о… - Марианна запнулась. – О своем обидчике? - Нет, мне это не нужно, - честно призналась девушка. Разговор ее заинтересовал. Но было похоже, что жена Цоя говорит только чтобы говорить. Ева ошибалась. - Я бы хотела провести с тобой такую небольшую воспитательную работку. Просто ты, видимо, не поняла, что мальчики играют с тобой, им неинтересны длительные и серьезные отношения. - Что-то долго они со мной играют, - справедливо заметила Ева. Почти три года, как-никак. Марианна сделала вид, что не услышала этот аргумент. - Ты пойми, они сами еще не понимают, чего хотят, а тут девочка молоденькая… Еве захотелось засмеяться. Так она пытается отвадить ее от группы? Но она спохватилась слишком поздно! Густав уже не скрывает, что хочет ее, а Виктор слишком странно смотрит. Это все, обратной дороги нет, и уже не будет. Марианна наивно рассчитывает, что Ева все-таки уедет? - Евочка, девочка, ну оставь ты его в покое… - вдруг прошептала Марианна, сжав запястье девушки. Та подняла голову, посмотрела ей в глаза и едва слышно произнесла: - Не я этого хотела… Марьяшка хотела было ответить, но тут из гостиной послышался вскрик Джоанны. Девушки вскочили с подоконника и помчались на место. Посреди комнаты лежал Костя Кинчев, белый, как полотно. Потом он краснел, затем снова бледнел. Говорил какой-то бред, ничего и никого перед собой не видел. - Намочите тряпку, у него жар! – крикнул Курехин и рванулся в сторону кухни. Но Африка с мокрым полотенцем уже летел в комнату. Он плюхнулся на колени рядом с Костей и шлепнул ему на лоб мокрую тряпку. Минуту стояли молча. Изменений не было. Только какой-то звук, странный такой, будто на кухне кто-то мясо жарил... Ева с ужасом поняла, что шипит лоб Кинчева, а вода с полотенца испаряется! Она молча ткнула в его сторону пальцем, а второй рукой прикрыла открывшийся рот. Виктор подошел к нему, сел над ним и сказал спокойно: - Пусть полежит. Отойдет. - Надеюсь, не в мир иной… - пробормотал Густав. Ева отошла к стене и с замиранием сердца слушала шипящие звуки. С каждой секундой они становились все страшнее, за жизнь Кинчева действительно стало страшно. Марианна предложила вызвать скорую, но парни тут же осадили ее. Если врачи обнаружат парня под наркотой, то их всех повяжут. Костю уложили на кровать, закрыли дверь в комнату и открыли там форточку. Ева вернулась в гостиную и взяла бутерброд с маслом. К ней подошел подвыпивший Африка с двумя стопками водки: - Милая девушка, не скучайте! Новый год же! Все с нашим другом будет хорошо, отдохните! С этими словами он протянул ей стопку. Девушка робко взяла ее и посмотрела на парня. Тот ободряюще улыбнулся и звякнул своей стопкой о ее. Девушка решила залпом все выпить, так как растягивать не было смысла, да и невкусно. Лучше хлебнуть и забыть. Африка выпил свою водку и резко уткнулся носом в шею девушки. Через секунду он шумно втянул носом огромную порцию воздуха и отстранился. Ева, которая активно жевала хлеб с маслом, хихикнула и поставила пустую стопку на ближайший стол. - Вы такая красивая, - заметил Африка. – Густаву очень повезло с вами… - Мы просто друзья, Сереж, - мягко возразила Ева. Тот удивился: - Неужели у него нет шансов стать вам больше чем другом? - Боюсь, что нет. Я всех вас люблю одинаково, - пожала плечами Ева, которую уже чуть-чуть разморило от выпитого алкоголя. - Да я тоже всех вас люблю! – Африка распахнул свои объятия, и чуть было не придушил девушку. Ева высвободилась и вышла на балкон, не прихватив с собой никакой куртки. Алкоголь ее разогрел, ей было хорошо, тепло и весело. Она закурила и стала смотреть на пролетающие мимо снежинки. Виктор, который проходил мимо, заметил, как девушка невозмутимо курит в одной кофте на морозе, выскользнул в коридор и уже через минуту стоял на балконе с курткой в руках: - До воспаления легких был один шаг, - серьезно замети он, накидывая куртку на плечи Евы. - Не будьте таким занудой, Виктор… э-э-э… - девушка специально замялась, чтобы Витя сам сказал свое отчество. - Робертович, - сказал он спокойно и достал свои сигареты. – Я прикурю от вашей? - Как вам угодно… - Ева потянулась к нему с сигаретой в зубах. Она видела, что Цой хотел просто взять ее сигарету и прикурить от нее, но зубы разжимать не хотела. Витя был в замешательстве несколько секунд, а потом просто потянулся к ней и стал неторопливо прикуривать сигарету. В этот момент их осветила вспышка. Джоанна стояла с фотоаппаратом наизготовку и сказала Еве почти шепотом: - Какое фото… Я проявлю и привезу тебе, Ева. - О, спасибо, Джоан… - девушка растерялась и не знала, что и сказать. Витя просто кивнул американке. Ева затянулась, ее качнуло, и она вцепилась в руку Цоя, чтобы не упасть. Тот подхватил ее и спросил: - Может, ты пойдешь спать? - Нет, я хочу салют посмотреть… - пробормотала Ева, прижимаясь к парню. - До салюта еще долго, пойдем, - он потащил ее в квартиру. Там они встретили Густава с папиросой в зубах. Виктор передал девушку ему со словами: «Найдешь где уложить?» - Сейчас разберемся, да? – Густав обнял девушку за плечи и повел ее на диван. Он посадил ее и сел рядом с ней. Ева окончательно перестала понимать, что происходит. - Кто ж тебя напиваться просил, девочка моя… - протянул он, положив голову ей на плечо. - Ты и сам-то пьян, - хмыкнула Ева, чувствуя, как немеют руки и ноги. - Девочкам нельзя напиваться, - Густав пригрозил ей пальцем и чмокнул девушку в щеку. Ева откинулась на спинку дивана, закрыла глаза. Последнее, что она запомнила – рука Густава у нее на колене.

***

Утром она очнулась там же, вокруг все еще спали. Ева встала, привела себя в порядок в ванной, собралась и вышла на улицу. Снежинки запутывались в ее волосах, ветер щипал щеки. Первого января в такое время на улице людей не так много, машин – еще меньше. Начинается новый год, новая эра, новый этап. У Вити и «Кино» еще все впереди, а Еве остается только наблюдать. «Как мне быть? Мне кажется, я зашла слишком далеко…» Ева шла по улицам Ленинграда, глядя в серое небо. Перед лицом пролетали снежинки, падали за воротник. Она закурила, не отрывая глаз от серой мглы. Сейчас она летела вперед и с любопытством смотрела в неизвестность, как тот Ероша в песне Джоанны.