Возьми мои руки, сожми их сильней

Через каких-то три дня – Новый год. Веселье, подарки… Оливье и мандарины, шампанское, бой курантов и бенгальские огни. И мерцающая огоньками и игрушками колючая елка. Обмен подарками и пожеланиями счастья, здоровья и удачи в новом году… Господи, как же мне все это надоело! Семейные праздники, это, конечно, всегда приятно, но никогда они меня сильно не привлекали. Забыть всего лишь на какие-то сутки, или даже меньше, обо всех конфликтах, ссорах и проблемах, показать, какие же мы все-таки счастливые, насколько сильно наши сердца полны надежды на лучшее, и сколько в нас уверенности в том, что у нас все это получится. Ложь. Пустая, явная ложь. Семья – это не больше чем те, кто дали тебе жизнь. Нет, я не могу сказать, что в моей семье все постоянно цапались по поводу и без, но, в тайне, я ненавидел эту идиллию всеми фибрами своей души. Мы приглашали гостей на праздники, и мама всем говорила, какой я способный мальчик, послушный, помощник и вообще умничка, когда, на самом деле, я едва ли оставался хорошистом, проводил все свободное время за играми, соц.сетями и похождениями на рок-концерты, да и помощи от меня уж точно не дождешься… Но нет! Об этом нельзя было сказать на празднике – и вместо того, чтобы просто промолчать, надо врать. Глупо и бездумно, ведь уже через недельку или две будет жаловаться этой же подруге на то, какой я бестолочь и неуч. Семья – это оковы, которые связывают тебя в детстве и дальше, если ты только не вырвешься из них. Их умудренные возрастом и опытом головы, подпоясанные стереотипами и легким намеком на расизм и дискриминацию, так и норовят сделать тебя «нормальным», достойной каплей в большом море из таких же шести миллиардов капель. А, может, я не хочу? Может быть, во мне есть какой-то скрытый талант, крылья, которые вы с таким усердием обрезаете – ведь эта боль не такая сильная, как боль от падения и разочарований в себе. А на меня очень сильно давили – иногда я, как будто бы, ощущал, как чугунные оковы на моих ногах пытаются остановить меня, не выпустить из «родного гнездышка». Но я смог – я выбрался. Я не упустил этот шанс – выпорхнул из гнезда. И пусть даже так – сделав себя запертым в еще одной клетке, как этот попугай, чье название носит наш клуб – пусть так. Но, по крайней мере, моя клетка стала намного шире, да и дышать стало свободнее… Интересно, они ищут меня? Там, за пределами? Продолжают ли они все еще думать обо мне, надеяться, что, когда-нибудь, они откроют дверь, а в дверях буду стоять я – немного помятый, но повзрослевший – почувствовавший вкус жизни, в общем, такой, каким они смогли бы по-настоящему гордиться. А, может быть, отец проклинает меня вслух и про себя за очередной бутылкой виски, а мать снова начала курить, хотя ей так трудно удалось бросить почти год назад.… А кошка, наверное, по-настоящему скучает. Вот за кем я буду скучать – так это за моим сереньким пушистым комочком, который любил только меня. Как странно – современное общество завело привычку привязываться к домашним любимцам сильнее, чем к тем, кто связан с тобою кровным родством. Но кошка на самом деле преданное существо – моя, по крайней мере. Она любит только меня, всем остальным не разрешает даже прикасаться к ней, не то, что гладить. Каждый раз, когда я поздновато возвращался домой со школы или от репетиторов, она бежала к дверям и первая встречала меня, терлась об мою ногу, мяукала и мурчала, довольная тем, что Ее человек наконец-то вернулся домой. А потом кусала за руку, совсем легонько, но давая понять, что она все еще обижена на то, что я припозднился. Странные мы существа – что люди, что кошки. Привыкаем к тому, к чему не должны бы привыкать. Это мне и нравится. А, тем временем, пора было браться за работу – все-таки, оставалось три дня до Нового Года. Мастер сказал, что мы будем работать два дня подряд – и ночью тоже, и, скорее всего, клиентов практически ни у кого не будет. Поначалу он хотел, как и всегда, закрыть клуб на 31 и 1ое числа, но, посмотрев, сколько желающих встретить новый год в «аре», решил изменить свое решение. Поэтому мы должны в эти дни выкладываться на все сто, ведь некоторые клиенты любят приходить днем – исключительно для того, чтобы посмотреть, кого они будут заказывать. Что-то вроде «тайного покупателя». Конечно, после этой фразы нас всех пробрал приступ дикого хохота, но, слово Мастера – закон, и поэтому мы работали теперь намного усерднее, стараясь угодить каждому посетителю. А это значило, что мне нельзя было больше так часто и долго сидеть с Пашей… Но сегодня мне и не надо было – точнее, мне бы не представилась такая возможность – меня поставили помогать на кухне Раяну и Эли. Конечно, я известил об этом Пашу и попросил не приходить, что он, надеюсь, и сделал. Честно говоря, на кухне было немного скучновато – особенно тогда, когда клиентов было мало, и даже готовить ничего не нужно было. В такие моменты я выходил к барной стойке и болтал с Эли, который вечно что-то смешивал. Интересно, его коктейли настолько популярные, что в «ару» приходят исключительно из-за них? Так вот, в очередной раз, когда я сидел со скучающим видом у барной стойки, на глаза мне попался Джесси, который сновал между столиками, приветливо всем улыбаясь. Интересно, это он всегда был таким привлекательным, или это у меня от скуки так зрение улучшилось? Локоны свои он сегодня закрутил не так сильно, и они легкими колечками спадали ему на плечи. Макияжа было не так много – стрелки на глазах, немного тоналки и блеск для губ – только для того, чтобы подчеркнуть и так выразительную внешность. Голубые глаза, почти как мои, только немного темнее и ярче, светились чем-то озорным и немного детским, а в движениях улавливалась женская, даже больше кошачья грация. Платье с рюшами складками ложилось на его тонкие ножки при каждом шаге – только ему и Юки разрешали обслуживать клиентов не в обычной форме официантов. Но сейчас меня больше всего привлекали его губы. Такие чувственные и пухлые – почти как у Паши (у него, естественно, раза в три круче). Почему-то захотелось попробовать, какие они на вкус. Поцелуй потому, что «хочется» - это же не наказуемо? Я подошел к нему, когда тот закончил с последним заказом. - Ты такая красивая сегодня, Джесси. Какой-то праздник? - Ой, спасибо, ты такой милый! – Джесси мило хихикнул, прикрывая ладошкой рот, - Сегодня Джесси еще не говорили комплиментов, это ее так радует! - И губы у тебя, как конфетка, которую так и хочется попробовать, - чуть тише сказал я, наклоняясь ближе к нему, осторожно взяв его за подбородок и проводя большим пальцем по нижней губе. - Почему же тогда не попробовать? – блеснул задорным огоньком в глазах мальчик и придвинулся ко мне, вставая на носочки, но все еще не касаясь меня. Так я и поцеловал его, продолжая держать подбородок, только пришлось нагнуться еще сильнее. Он, действительно, очень сладкий! Может, это какой-то специальный блеск, из-за которого хочется целовать его еще и еще?.. Но наши невинные шалости резко прервали – из ниоткуда появившийся и успевший мгновенно озвереть от увиденного Орфео резко отбросил меня к стойке. Еще никогда я не видел его таким разъяренным – похоже, тут не только Мастер с Каллисто нарушают правила. - Не смей прикасаться к моему Джесси! – прорычал он, прижимая мальчишку к себе. Виновник торжества, собственно, просто обомлел от счастья – не часто увидишь, как двое привлекательных мужчин дерутся за тебя. Вовремя, или не совсем, нашу неразбериху заметил Мастер. С грозным видом он подошел к нам, и пригрозил уволить одного из них из клуба: - Вы, кажется, совсем забыли о первом правиле клуба. Если да, то я напомню – вы не можете заводить романов с кем-то, выше вас по рейтингу или должности. Нарушение правила карается увольнением из клуба, с позором. Надеюсь, вы не этого добиваетесь? Это последнее предупреждение, - и тут он перевел взгляд на меня, - А ты не провоцируй. И что ты вообще делаешь в зале? Я, кажется, отправил тебя на кухню. Все, продолжайте работать! Нда, не очень красиво получилось. Я вернулся на кухню, где Раян, наверное, немного оживился, и радостно улыбнулся мне, только я показался в проходе. - Правила созданы для того, чтобы их нарушать, - как-то горько улыбнулся он, повернувшись ко мне. - Наверное. Но Орфео, все-таки, слишком явно их нарушает. - Кстати, хотел сказать, день рождения получился просто отменный, - хихикнул Раян, - Правда, под конец было немного неловко… - И не говори! Но из-за достаточно количества спиртного границы приличия… как-то исчезли. Да и ты, если честно, был намного более раскрепощенным, чем тогда, когда нас поставили на «ринг» вместе. - А.… Разве? – невинно улыбнулся он, - Кажется, я всегда таким был. Так, за разговорами, готовкой и мытьем посуды прошел день, и, когда все клиенты в основном разошлись по комнатам или ушли по домам, работы совсем не осталось, и Эли зашел и сказал, что мы можем заканчивать и уходить в свои комнаты. - Слушай, а не хочешь сходить на крышу? – вдруг спросил Раян, складывая фартук и вешая его на крючок. - А, что, можно? – удивился я, - Нас же наружу не выпускают. Да и как туда добраться? - А туда лифт выходит, мне код Эли говорил. Так что, ты со мной? - Конечно! Когда мы вышли, на крышу падал снежок мелким пушинками, и, почему-то, не слишком охлаждал, не смотря на то, что через несколько дней начинался январь. Мы сели друг напротив друга, и тут, вдруг, Раян достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурил. Он курит?! Не переношу запаха сигарет. И когда кто-то курит, стараюсь сразу уйти. Но, раз уж пригласили, не могу же я уйти?.. - Ты не куришь, да? – вздохнул Раян, выпустив колечко дыма в ночной освежающий воздух, - Все тут за здоровый образ жизни, только Орфео и Мастер иногда балуются. Зато когда дело доходит до выпивки… - В этом их уж точно не изменишь, - усмехнулся я, - Почему ты куришь? - Не знаю. Первые сигареты таскал у матери, которая курить начала после моего рождения. А потом стал покупать свои, она, почему-то, была не против. Сказала как-то, что мужчина выглядит мужественнее, когда курит. Вот я еще больше вдохновился на это дело.… Да и одноклассники многие курили, вот я и ходил с ними втихомолку, за компанию… - Как ты вообще попал в клуб? - Мм… Мастер был знаком с моей матерью – весело, правда? Он забрал меня у нее, когда понял, что я с ней больше не справляюсь… - Ты с ней? А не она с тобой? – удивленно переспросил я. - Именно я с ней. Она постоянно приводила своих ухажеров домой, устраивала какие-то вечеринки – она у меня творческий человек. Курила не только сигареты, а, иногда, и чего похуже. Ей это было жизненно необходимо – только под наркотиком она писала стоящие картины. Пыталась рисовать с меня, но, с каждой новой картиной, я должен был делать все более извращенные вещи. Поэтому Мастер забрал меня, сказав, что устроил меня в отличную академию-интернат, к которой сразу же пристроен и университет. Так, чтобы она поняла, что я не скоро вернусь. - Оу… - Не жалей меня, не думай, как мне было плохо. Потому что, на самом деле, ко всему можно привыкнуть. Как и к работе, которую мне предоставляет Мастер.… Всему можно научиться, если другого выхода нет. - Да, наверное… Мне, почему-то, тоже захотелось закурить. Как-то слишком разговорчивым сегодня был Раян – совершенно не таким, каким я его представлял по первой встрече – дурачком, который боится секса. «Вот оно че, Михалыч…» - вспомнились слова из дибильной ТВ-программы, которую я никогда не смотрел, но именно этот сюжет, по известным причинам, запомнился. Тем временем, у Раяна догорела сигарета, и он затушил ее ботинком на снегу, который тут же выкрасился небольшим ореолом вокруг окурка черным пеплом. Подошел ко мне. Нежно взял за плечи, заставил посмотреть ему в глаза. И улыбнулся так – нежно-нежно. - Я люблю тебя, Вик. ЧТО?! Любит?! Как?! Но ведь только поговорили о нарушении правил?! Как?! Наверное, мои мысли уж очень ярко отразились на моем лице, что заставило Раяна засмеяться – звонко, немного грустно. - Прости, что так резко сказал. Я прекрасно понимаю, что ты вряд ли когда-нибудь меня полюбишь. Просто очень хотелось, чтобы ты знал. Знал, что я всегда буду любить тебя. - Ээ.… Пойдем в клуб?