ничто не даётся так легко, как ты

      Когда я набралась смелости выглянуть из ванной, Бен швырнул мне одежду: синие баскетбольные шорты и зеленую футболку с принтом в виде шлема. Я переоделась, слишком уставшая для слез или споров, пока он ждал у двери, засунув руки в карманы. Как всегда, пожевывал жвачку и наблюдал. Сегодня на нём было джерси. Мышцы его мощных бицепсов подергивались.       — Ты кончила? — спросил он напрямик.       Я покраснела и, конечно же, не ответила, потому что вопрос прозвучал так мерзко и неуместно, что мне и в голову не пришло бы солгать.       — Лады. — Он открыл дверь. — С тобой решим позже.       Говорить «нет» не имело смысла.       Положив руку мне на талию, он проводил меня вниз. На месте подтолкнул к дивану, куда я покорно села, а сам направился на кухню. Из радио лилась какая-то старая песня с легкой, ненавязчивой мелодией, но она не согревала холодную тишину. Я покосилась за плечо, на арочный проем, куда свернул Бен.       — Где девушка?       Голос принадлежал Лее. В нем мерещилось деланное любопытство, будто она отвлеклась от чтения журнала.       — На диване, — отозвался Бен.       — Ты собираешься представить нас?       — Ее и так тошнит, Лея.       Та громко фыркнула. Ножки кресла заскребли по полу, и я постаралась уменьшиться в размерах, заслышав стук быстро приближающихся каблуков. Я никогда не думала о парнях, тем более о встречах с их мамами, поэтому в панике вскочила на ноги, едва на пороге гостиной возникла незнакомая женщина. Невысокая, одетая в красивый белый свитер и джинсы.       Его мама не улыбалась. Подняв брови, оценивающе оглядела меня с ног до головы и отшатнулась, схватившись за дверной косяк.       — Значит, твоя погодка, Бен?! — прошипела она.       — Ага.       — Тогда мне снова двадцать два!       Я просто ждала, теребя руки. Она не боялась Бена. Может, стоит рассказать, что со мной делает её сын?       Бен с ленцой прошествовал через арку, держа стакан воды. Он остановился рядом с матерью, саркастически нахмурил брови и убрал одну руку в карман. Прищелкнув жвачкой, молча выпрямился под свирепым взглядом женщины, резко скрестившей руки на груди. Уголки губ вздрагивали, будто его так и подмывало расплыться в улыбке от уха до уха, а по ее виду казалось, что она еле сдерживается, чтобы не обрушиться на него.       — Ха, — Бен испустил вздох, который перешел в цоканье языком. — Раз уж ты сама завела разговор об этом, то у нее особенно тугая киска. — Он подтолкнул мать локтем. — Если понимаешь, о чем я.       Она оттолкнула его руку, наплевав, что он расплескал воду на пол. Бен довольно заржал — редкость, на самом деле, чтобы я слышала его смех — и переступил через лужу.       — У нее есть имя? — коротко поинтересовалась Лея, наконец-то взглянув на меня.       Бен вручил мне стакан. Я смотрела на эту женщину и, честно говоря, начала побаиваться ей отвечать. Она не походила на человека, которому можно довериться. Скорее на соседку Бена по комнате. Да, она точно его не боялась, но у меня зародились сомнения, что она сделает хоть что-нибудь, чтобы его остановить. Если я расскажу ей, что происходит, она, скорее всего, подскажет ему, как лучше замести следы, а не поможет мне.       Сжимая стакан в ладонях, я посмотрела на Бена. Он приподнял брови.       — Эм-м… — Я робко перевела глаза на его мать. — Рей… Я Рей.       — Рей, — кивнула Лея, забарабанив пальцами по дверному косяку. — И откуда ты, Рей?       — Мы как раз к ней собирались, — вмешался Бен. Он коснулся донышка моего стакана, наклоняя его, и я изо всех сил принялась глотать, стараясь успеть выпить всё до дна и не захлебнуться. — Она живет в трейлере. Тебе бы понравилось, Лея.       Та покачала головой, закатив глаза, и отмахнулась, поворачиваясь прочь.       — Не забывай о своём целевом фонде, Бенджамин.       Я испытала некоторое облегчение, когда Бен выпроводил меня из дома. Если честно, лучше уж совсем без матери, чем с такой, как у него.       В молчании мы поехали к моему «трейлеру». Я вздрогнула, заметив пикап Ункара на парковке, отчего Бен, глуша двигатель, бросил на меня взгляд и оценивающе прошелся им по моему жилищу, медленно пережевывая жвачку. Из приемника тихо долбил какой-то хеви-метал.       — Папаша дома? — спросил он.       — Д-да, — голос дрогнул, в пересохшем горле запершило. — Обычно днем его не бывает.       Бен кивнул, сощурив глаза. Щелкнул жвачкой и поставил ручник.       Наверное, идея была не самая здравая. Обычно после работы Ункар любил принять на грудь и пребывал в драчливом настроении. Иногда его посещали приступы доброты, и он оставлял для меня ужин, но такое случалось нечасто. Не стоит ждать от пьяниц многого. Лучше от них вообще ничего не ждать.       Я привела Бена на крыльцо и открыла дверь, впуская нас в дом. Услышав знакомый скрип сетки, замерла.       Ункар сидел в кресле и при виде меня поднял голову. На его синем комбинезоне желтели потеки — судя по таре на кофейном столике он добивал уже четвертое пиво. Его лицо стало угрюмым, когда за моей спиной появился Бен, закрывая дверь. Обычно я старалась прошмыгнуть к себе в комнату, так как не любила конфликты, но…       — Это ещё кто? — процедил Ункар.       — Ункар, это Бен…       Мой приемный отец вскочил на ноги. Я попятилась и уперлась спиной в Бена, который даже не шелохнулся.       — Чтоб мне тут никаких парней! — замахал он кулаками, переходя на крик и брызжа слюной. — Никаких!       Я закивала. Конечно, мы просто уйдем. Уж лучше в компании жуткой матери Бена, чем моего разъяренного пьянчуги-опекуна. Никогда не знаешь, где улыбнется вытащить «счастливый» билет.       Спасаясь от гнева Ункара, я вжалась в грудь Бена, но, когда повернулась, готовясь к бегству, он схватил моего опекуна за шиворот.       И врезал.       Я отскочила в сторону — он принялся избивать его, от второго удара туша Ункара обмякла. По его подбородкам заструилась кровь — он замычал от боли. В полнейшем шоке я онемела, подпрыгнув, когда Бен саданул ему в третий раз. Господи…       А после он просто его отшвырнул. Ункар шлепнулся на пол, зажимая нос и харкая кровью, грузно перекатился набок. Бен размял костяшки пальцев.       — Тебе стоит показаться врачу.       Я тупо хлопала глазами, пока Бен не схватил меня за локоть и не поволок к моей комнате. Я… Почему он…       Бен толкнул меня на кровать и захлопнул дверь. Когда я попыталась сесть, он толчком отправил меня обратно. Я распласталась на спине, глядя, как он снимает джерси. В голове не укладывалось: он взял и ударил Ункара! Он, что… сломал ему нос?..       — Он бы ничего не сделал, — вырвалось у меня.       — Он лез не в своё дело.       — Он всегда такой. Только орет, ничего больше.       Бен пристально посмотрел на меня и медленно растянул жвачку, а я на секунду испугалась, что когда-нибудь он врежет и мне.       — Резинки есть? — раздался вопрос. Я помотала головой, и он возвел глаза к потолку, отвернувшись, чтобы сплюнуть свою жвачку в крошечную мусорку у моей кровати. — Раздевайся.       — Ты хочешь…       Он вскинул брови, и под его взглядом я умолкла. Ункар был не так уж далеко от моей комнаты, а стены у нас тонкие, и я все еще не оправилась от их с Беном встречи. Секс — абсолютно последнее, о чем я могла думать в эту минуту.       Я сцепила большие пальцы на животе.       — Ты бы не стал… бить меня вот так, правда?       Повисла пауза. Бен молчал, пригвоздив меня взглядом на все эти неловкие секунды, а затем на его лице появилась улыбка. Он засмеялся, и я вспыхнула. Что такого?! Учитывая обстоятельства, это был резонный вопрос.       — Думаешь, буду поколачивать тебя? — хмыкнул он, зачесав рукой волосы и снова их взъерошив. — Ну ты и чуднАя.       — Я… я…       — Или ты хочешь, чтобы я типа наподдал тебе? Ещё один твой странный фетиш?       — Нет! Нет, это не то, что ты… Зачем мне…       Я беспомощно лепетала, засмущавшись в край. Раньше я ни разу не видела, чтобы он столько улыбался или смеялся. Это сбивало с толку.       Бен опустился на пол и подтянул меня к краю кровати. Встретив мой взгляд, покачал головой и, снова смеясь, содрал с меня шорты. Я посмотрела в потолок. Ничуть не смешно. Это законный вопрос. Он все время давил на меня, помыкал. Пытался уколоть. Заставлял делать… разные вещи.       — Ты давишь на меня, — сказала я, изучая потолок. Хотела сказать больше, но старалась не думать о сегодняшнем утре. Иначе начинало тошнить.       Бен щелкнул пальцами, командуя мне сесть. Я не послушалась, и он с тяжелым вздохом сорвал с меня футболку. Скомкал и куда-то забросил.       — Я не давлю на тебя.       — Нет, давишь, ты заставил меня… — вспылила я, но резко замолчала. — Ты заставил меня…       — Заставил тебя что?       Он пригвоздил меня взглядом, поставив руки по обе стороны от моей головы, нависая всем телом. Сглотнув, я сжала губы, пытаясь наскрести сил продолжать. Если я это сделаю — если перестану молчать — все может закончиться. Мне никогда не придется иметь с ним дело. Никаких тычков, никаких сообщений с угрозами, никто больше не подкараулит меня в собственной комнате и не потащит в чужой дом. Сомневаюсь, что Бен стал бы делиться с кем-то моими фотографиями. Я думаю, он повернут на них.       Возможно, всё кончится, стоит мне заговорить. И я хочу, чтобы это закончилось.       Когда я не ответила, Бен ничего не сказал. Поцеловал меня в щеку, затем спустился губами по горлу к груди. Я держала руки по швам, но он схватил меня за запястье и опустил ладонью на свою макушку. Пальцы погрузились в его волосы, а он втянул мой сосок в рот, вынуждая тихонько ахнуть. Казалось, тело стало ватным, и только голова все ещё кружилась.       Бен спускался ниже, покрывая поцелуями живот, намеренно оставляя засосы. До меня дошло, что он задумал, когда он плавно отвел мое колено в сторону и впился в кожу внутренней поверхности бедра. Не больно, но ощутимо, чтобы я вздрогнула и неуверенно подняла голову. Глаза Бена были закрыты, он ритмично посасывал кожу. Он, правда, был вовсе не обязан… Я наблюдала, притворяясь, будто не чувствуя тепла в животе. Вовсе не…       Я попыталась вытащить руку из его волос.       — Ты не обязан…       Бен перехватил её, заставляя вновь запустить пальцы в его густые мягкие пряди. Он приоткрыл глаза, и я смутилась, заметив его взгляд. Это… странно. Я лежала на спине, сердце громко стучало, а он нацеловывал мои бёдра. Я не знала, что делать. Не знала, как это работает.       Я напряглась, когда что-то горячее и влажное провело по моей промежности — его язык. И заерзала, когда он несильно надавил, опуская плечи, чтобы закинуть на них мои колени. Это подняло ноги вверх, и мне стало очень неловко предстать перед ним настолько открытой, но…       Не так уж плохо, проскользнула дрожащая мысль, когда Бен приник губами к клитору. Он оглаживал мои бедра, довольно постанывая, и я судорожно выдохнула. Кажется, нечаянно потянула его за волосы — да, совершенно случайно, но он не возмутился. Только глухо застонал, положив ладонь мне на низ живота, припечатывая меня к постели. Больше я никуда не могла деться…       Я задрожала от разрядки, потом кончила ещё два раза — когда он загнал в меня два пальца. Прижав ладони к лицу, жмурилась, стараясь не пикнуть, но бесстыдно корчилась под его ручищей, пришпилившей меня к матрасу. Никуда не деться… Не пошевелиться… Он был таким сильным, а я такой слабой. Совсем беспомощной…       После второго раза он приподнялся, оглаживая пальцами мои колени, прежде чем мягко спустить их с плеч. Я тряслась, все еще прикрывая рот, когда его руки грубо перевернули меня на живот. Бен встал позади, дёрнув меня к краю кровати. Я только коснулась пола носками, и он вошёл в меня, заставляя податься вперёд, теряя точку опоры.       — Черт!.. — выпалил Бен. Его пальцы стиснули мою талию, и когда он снова погрузил в меня член одним сильным толчком, его вздох перерос в стон.       Я напряглась, сжимая в кулаках простыни. Было не больно, но я не привыкла к таким ощущениям — к чувству чужого тела внутри. Я не дотягивала до пола, но это не имело значения. Бен сам удерживал меня за бедра, будто тряпичную куклу притягивая навстречу своим толчкам. Из-за них воздух наполняли пошлые звуки шлепков от наших вспотевших тел — они раздавались вновь и вновь. Нас точно было слышно в коридоре.       Я зашевелилась, пытаясь отползти. Бен притянул меня вплотную к себе, крепко взяв за выступающие тазовые косточки.       — Не ёрзай, твою мать, — пробормотал он, хоть и стараясь говорить ровно, но получалось плохо — голос заметно хрипел.       А ещё от смены позы он проникал ужасно глубоко. Я сглотнула и, взволнованно засопев, отвернулась, утыкаясь лицом в одеяло. Только не выдержала — приподняла пятую точку навстречу. Такой большой… Так сильно… Я твердила себе, что так мне просто удобнее. Что я вынуждена. Бен управлялся с моим телом, контролируя всё, что происходило, пока не остановился, дав мне несколько секунд передышки. Я пошевелилась, совсем чуть-чуть. Просто, чтобы освоиться.       — Я сейчас спущу в тебя, если не перестанешь крутить задницей, — Он снова притиснул меня к себе, и я почувствовала, как внутри дергается член. — Хочешь, чтобы я в тебя кончил?       Я слабо покачала головой.       — Тогда лежи смирно.       Сердце громко стучало. Бен перестал двигаться и просто держал меня, маскируя свое сбившееся дыхание и справляясь с этим гораздо лучше, чем я. Я шумно дышала носом, втягивая запах моего клубничного геля для душа и его тяжелого мускусного одеколона.       Я лежала смирно, как только могла. Я не хотела, чтобы он кончал в меня. Не хотела.       — Хорошая девочка, — похвалил Бен. Его руки скользнули по талии, большие пальцы успокаивающе погладили спину. Он возобновил толчки. — Хорошая девочка.       Вскоре я всхлипнула — испытала, как сильно набух его член, а движения стали беспорядочнее. Я извивалась в его руках, а он сжимал меня. Бросилась вперед, но он потянул меня обратно, и сердце мучительно уперлось в горло.       Я снова всхлипнула, в последний раз устремившись к свободе, и Бен схватил меня сзади за шею. Он вогнал член со всей дури, выбив из меня весь дух. В ушах зазвенело.       — Никуда ты не пойдешь! — рявкнул он. Его хватка стала жёстче, отчего в глазах заплясали звезды. — Просто не мешай мне.       Уже смутно, я ощутила, как он кончает. Веки потянуло вниз, но я услышала его стоны, почувствовала жар и пульсацию, пока он продолжал душить меня. Голова кружилась все сильнее.       Но в следующее мгновение все прекратилось — он отпустил меня, оставив дрожать, теребя пальцами одеяло. В какой-то момент показалось, что я лишилась чувств.       Бен поставил руку рядом с моим лицом. Он перегнулся через мою спину, ещё не отдышавшись, затем провел пальцами по моим волосам. Повторил так несколько раз. Я мерзла. Голова шла кругом. Я наблюдала за его рукой сквозь опущенные ресницы.       Потом опять сжал меня за шею. Сжал, и я оцепенела, испуганно выдохнув ртом.       — Ш-ш-ш, — голос Бен будто успокаивал мою панику. Пальцы вдавились сильнее. — Не мешай.       Я не могла… не могла. Перед глазами расплывались тёмные пятна, я замотала головой. В каком-то глухом уголке сознания стукнула отрешённая мысль: он… пытается убить меня?..       Но он освободил меня до того, как я потеряла сознание. Я открыла рот, хватая воздух, и вцепилась в одеяло, пытаясь откашляться. Бен отстранился, чтобы подтянуть меня на матрас, и я съежилась, растянувшись лицом к стене, вздрагивая от охватившего меня ужаса. Не убьет же он меня. Во всяком случае, намеренно…       Он укрыл меня одеялом, тщательно его подоткнул. По внутренней стороне бедер ползла ещё тёплая сперма.       — Я сгоняю в магазин, — сообщил он. — Без никотиновой жвачки во рту сушняк. — До меня донесся шорох — кажется, надел джерси. — Хочешь что-нибудь?       Я кое-как покачала головой.       — Ты всегда жрешь чертовы чипсы на обед. «Вайз»? «Лейз», или какие? Нет денег на что-то нормальное, странная девочка?       На глаза навернулись слезы. Нижняя губа затряслась, но я терпела, пока хлюпанье носа не выдало меня с головой. Ненавижу его! Какой же придурок! Избалованный, высокомерный социопат! Ненавижу всей душой!       Он коснулся моего лица, убирая волосы с щеки. Пальцы разгладили пряди по всей длине, и от прикосновения кожу головы закололо, разнося в груди непрошеное тепло. Ненавижу! Всем сердцем ненавижу! Я крепко зажмурилась, глотая ярость, пока он как ни в чем не бывало мирно играл с моей шевелюрой. Ну отстань ты уже…       — Ладно, — вздохнул он. — Прихвачу тебе что-нибудь.       Я мрачно смотрела в стену, пока не услышала, как хлопнула входная дверь. Я держалась, не позволяла себе расплакаться, пока не услышала, как зарычал двигатель машины. Только тогда, сжавшись в клубочек, я горестно зарыдала в скомканный краешек одеяла.       Ненавижу его! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!