ничто не даётся так легко, как ты

      Проснувшись, я поняла, что нахожусь в незнакомой постели: меня тошнило, пробирало от холода и так кружило голову от дезориентации, что потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить собственное имя.       «Кто я? Где я?»       С трудом оторвавшись от подушки, я осмотрелась, щурясь от яркого света. Я узнала эту комнату. Побывала здесь не так давно. Это комната Бена — дом Бена.       Я резко села и покачнулась. Черт… Я в доме Бена.       События прошлой ночи ускользали от меня, но дискомфорт между ног являлся достаточным свидетельством того, что случилось. В горле сжалось, и сердце сдавило от мучительного осознания. Я напилась. Как свинья. Бен нашел меня, затащил в подвал По и… и…       Мысли прервала открывшаяся дверь.       Я подтянула одеяло при виде Бена — неспешным шагом он зашел в комнату, держа в руке пакет из макдака. Захлопнув дверь, он щелкнул жвачкой, глядя, как я глазею на него. На нем были треники, футболка и серебряная цепочка на шее. А я была без всего. Совсем. Он снял с меня одежду. Когда это случилось?..       Когда он приблизился, я вжалась в подушки. Швырнув пакет на тумбочку, он встал надо мной, безучастно наблюдая и работая челюстями. Снова щелкнул пузырем.       — Жрать хочешь?       Я покачала головой. Чем дольше я смотрела на него, тем больше вспоминала, и эти обрывки из памяти пробуждали странную смесь отвращения и удовольствия. Я помнила тепло, тяжесть за спиной и прерывистое дыхание над ухом, помнила интимное ощущение того, как он движется во мне. Жар охватил щеки. Я не понимала, что должна чувствовать. Воспоминания сбивали с толку.       Бен пожал плечами. Стянув футболку, он бросил ее на пол.       — Ладно, — подытожил он.       И сдернул с меня одеяло одним безусильным рывком. Схватив меня за лодыжку, он подтащил меня к краю кровати и навис надо мной — я едва успела упереться ладонями в его грудь. Бен даже не обратил внимания, впрочем, я не отталкивала его, не визжала — не издавала ни звука. Почувствовав давление между ног, я резко вздохнула — меня накрыла волна тошноты. Он такой тяжелый... Его тело придавливало меня, и было тяжелым, теплым и пахло мятой.       Я не отнимала от него дрожащих ладоней, несмотря на боль в затекших запястьях. Бен провел членом по моей промежности и попытался втолкнуться — я поморщилась, упираясь в его грудь чуть сильнее. Мне было больно, тело больше напоминало напряженную пружину, но я не могла заставить себя закричать или бороться…       — Бен?       Из-за двери донесся незнакомый женский голос. Бен сделал паузу, затем закрыл мне рот свободной рукой.       — Чего? — рявкнул он.       — У тебя там девушка?       — Да.       — Ей есть восемнадцать?       Бен снова начал двигаться, протискиваясь в меня. Боль опалила, и я заелозила по постели, царапая ногтями его бедра, пока он продолжал напирать.       — Ага, — отозвался он, слегка запыхавшись.       — Ты пользуешься защитой?       Теплый, толстый и твердый, его член в два коротких рывка продрался сквозь мои напряженные мышцы, нывшие еще со вчера. Я засопела в его ладонь, беспомощно пригвожденная к матрасу, и на глазах навернулись слезы. Слишком большой — больно! Стискивая дрожащими бедрами его талию, я пыталась ерзать, вывернуться, но Бен удерживал меня под собой. С кем он разговаривал? Это его мама? Кто-то из взрослых?..       Бен зарылся лицом в мои волосы. Он трахал меня в медленном, размеренном ритме, дыша прерывисто и приглушенно, за бедро вздергивая меня выше. Тупая боль вскоре унялась, позволив мне с трудом, но расслабиться, потому что от напряжения было только хуже. Все будет хорошо... Это всего лишь физиология, части тела и…       — Я задала тебе вопрос, Бенджамин!       Бен зарычал мне в ухо. Он отстранился, выскальзывая из моего тела, и в мгновение ока поправил штаны. Я попыталась забиться под одеяло, когда он махом оказался у двери и распахнул ее. Из-под его руки я мельком заметила невысокую женщину.       — Хочешь зайти, блять, посмотреть? — огрызнулся он.       — Я просто напоминаю тебе, сколько может стоить один забытый презерватив, и что твой целевой фонд исчезнет у тебя на глазах. Дети обходятся дорого.       — Поэтому я занимаюсь только аналом, Лея.       — Фу, и слушать тебя отвратительно! Я не собираюсь платить за твою очередную прихоть, дабы твоя пассия отправилась на аборт…       Бен резко вышел в коридор и захлопнул за собой дверь. Я притихла на подушке, прислушиваясь к его перебранке с этой женщиной. Должно быть, это его мать. Он упоминал, что ее никогда нет дома, но сегодня, по-видимому, она была здесь.       Их голоса отдалились от двери. Я в спешке выкарабкалась из постели, отыскала свое платье, свисавшее с кресла на другом конце комнаты, и быстро надела его. Молнию на спине не получилось застегнуть до конца, но меня это не заботило. Надо просто найти телефон и написать Роуз… Я помчусь по дороге, и там Пейдж пусть подхватит меня. Или По. Хотя он вряд ли — после прошлого-то вечера.       У меня дрожали руки, пока я лихорадочно обыскивала комнату. Взвинченность зашкаливала, и это состояние ничуть не облегчало похмелье. Но я должна выбраться. Я боялась представить, как разозлится Бен, когда вернется, и приходила в еще больший ужас от перспективы столкнуться с его матерью. Что мне ей сказать?.. Вряд ли я сумею притвориться милой и вежливой.       Плевать. Хрен с телефоном.       Я выпрямилась, перетряхнув кресло в третий раз, но в тот же миг замерла — громко хлопнула дверь.       Лицо Бена ничего не выражало. Он растер его обеими руками, испустил прерывистый вздох и взъерошил волосы. Его глаза закрылись, скрипнув челюстью, он еще раз выдохнул. Думаю, я впервые видела у него столько неприкрытых эмоций...       Не говоря ни слова, Бен направился ко мне. Я моргнула, потом попятилась, но споткнулась, наткнувшись на комод. Я замотала головой, но он схватил меня за руку, абсолютно безразличный к моему сопротивлению. Бен подтащил меня к кровати и согнул лицом вниз над матрасом — я только вцепилась в смятые простыни, когда он грубо ворвался в мое тело.       Я зажмурилась и прикусила язык. Его рывки были грубыми, будто он наказывал меня за что-то, вдавливая крепкие пальцы в мою кожу. Бен работал бедрами, не отвлекаясь на беседы, издав лишь низкий, приглушенный стон, когда принялся кончать в меня. Просто так, не предупредив. Не оставив ни шанса попросить его не делать этого, и я похолодела, чувствуя, как член дергается внутри. Извиваясь, я попыталась вылезти из-под Бена, сбежать, но он впечатал меня в матрас, и я осталась беспомощна. Только содрогнулась, ощутив липкое тепло и то, как он замер, задерживаясь глубоко внутри, даже когда все закончилось.       Бен выдохнул. Его ладони скользнули по моим бедрам, стиснули задницу, поднялись выше, задирая платье, и наконец вернулись на талию, где он остановился, по-прежнему храня молчание. Я облизнула губы, взволнованно цепляясь за простыни.       Молния на спине поползла вниз. Стянув с меня платье через голову, Бен выкинул его на пол, все еще погруженный в меня по самые яйца. И навалился, проталкиваясь глубже. Я скомкала простыню в кулачках. Его губы задели мочку уха.       — Все видели, как я вынес тебя из дома Дэмерона прошлой ночью, — прошептал он и с глубоким вздохом уткнулся носом в мои волосы. — Теперь они все думают, что ты тупая шлюха.       Я всхлипнула прежде, чем полностью осознала это. Честно попыталась успокоиться, не захныкать, но новый сдавленный всхлип вырвался из горла, а глаза заволокло слезами. Боже, ну почему… Мне придется бросить школу. Сбежать отсюда, подальше от этого места… Я больше никогда не посмею показаться на людях.       Бен убрал волосы с моего лица и заправил несколько прядок за ухо. С увещевающим шепотом поцеловал меня в щеку, в висок и уголок глаза. Потом начал покрывать поцелуями мои волосы, продолжая успокаивать меня долгим, мягким, терпеливым шепотом. Это не помогало. Я плакала без конца, чувствуя, как по дрожащим бедрам ползет вязкая сперма.       Бен прижался своей щекой к моей. Это вызвало клаустрофобию — чувство, будто он душит меня, лишая каждого вздоха, дающегося с таким трудом.       — Не бойся, малышка, — утешил он. Его пальцы лениво поигрывали с выбившейся прядкой. — Пусть хоть один раскроет рот… Назовет тебя как-нибудь… — Кулак сжал мои волосы, голос Бена понизился, стал скрежещущим и зловещим. — Я им все ноги переломаю.       Широко раскрыв глаза и еле сдерживая рыдания, я уставилась на дверь в другом конце комнаты. Странный трепет наполнил живот, хотя это было не к месту. Мне следовало разозлиться. Чувствовать себя униженной и оскорбленной, потому что это все — его вина. А никак не испытывать щекочущие крылышки невидимых бабочек.       Бен поцеловал меня в щеку и наконец-то выскользнул из моего тела. Что-то мягкое провело между ног — футболка. Я машинально схватила ее, случайно коснувшись пальцев Бена.       — Ванная позади тебя, странная девочка, — протянул он.       Вздрагивая, я ухитрилась выпрямиться на краю кровати и обернулась — Бен уже расселся в кресле со своим телефоном, и он не смотрел на меня. Только щелкал жвачкой.       Я бросилась в ванную. Голова пухла нещадно. Или я сходила с ума. Наверное, и то и другое понемножку, но меня не покидало чувство, что Бен делает это намеренно.