Удивлять

Долгий разговор по телефону до самой ночи. Яшме завтра рано на работу, а после в спортзал. А Ляпис и никуда не нужно. Яшме едва удается не терять суть повествования, ведь голос говорящей так отвлекает от самих слов. Может и не эстрадный, но как будто один такой на весь мир. И с хрипотцой, что не данное. Курит. — Ну какая же болтушка. Знаешь ведь, что мне завтра на работу рано вставать? — Хочешь знать, почему мы сначала видим вспышку молнии, а потом слышим гром? — Ляпис. — Ладно. Я понимаю. Ну, тогда до завтра. — Неужели завтра всё-таки придёшь в спортзал? Удивила. Она и не так может. Ляпис передает поцелуй через телефон. На тренировку она, конечно, не пришла. А Яшма и не ждала. Но если только немножко и только в этот раз. Мышцы гудят, значит сегодня она перестаралась. Начинала когда-то занятия, чтобы сплавлять куда-нибудь свою лишнюю энергию. Темперамент уж такой, и так Яшма нашла хороший способ держать свой огонёк на безопасном уровне.       Познакомились Яшма и Ляпис в этом спортзале. Первая уже который год ходила сюда, и теперь это место для неё как родное. Сюда столько проходимцев заносило, но тех надолго не хватало. Однажды пришла девушка — среднего роста, с лёгким загаром, широким тазом, но хилыми руками. у неё было стройное тело, однако слабоваты мышцы. Девушка имела хорошие параметры, но, видимо,  и её мозги запудрила красивая обложка глянцевого журнала. «Ну, надолго не задержится»: думала женщина.       Яшма посмотрела мельком, оценила новенькую, но вообще, ей не особо было дело. Да, милашка, но сколько тут таких приходило. Штанга сама себя не поднимет. А иногда чувствовалось, что наблюдают. И наблюдает новенькая. Не часто, не надолго, но очень прожигательно. Так иногда делают новички, когда видят рельефное тело «старичков» спортзала. Льстит, что уж скрывать. И поэтому движения непроизвольно становились техничнее, показушнее. Делая перерыв Яшма позволила себе ещё раз оглядеть новенькую. Она хотела посмотреть на неё, но не столкнуться взглядами. И всё же та смотрела на неё в ответ. Такие моменты неловкости раздражают, но прерывать взгляд — слабость, а значит не в её стиле. Первой она не отвернётся. По идее, должно было стать неловко девушке, но та и не думала проявлять слабость. Это вызов. У пары с первых минут, впервые увидев друг друга, появилась какая -то молчаливая, нефизическая, но борьба. Мысли неохотно посещали голову, но инстинкты давали о себе знать без приглашения. Во взгляде Ляпис отсутствовало напряжение, не было дикого отпора, но она и не скрывала такой же силы заинтересованность, что была и у Яшмы. Это лишь секунды. Игру в гляделки завершила Ляпис, когда на её лице медленно, но верно, появилась улыбка. Улыбка? Ничего не остаётся, Яшма уже улыбнулась в ответ. Ляпис умела удивить Яшму. У девушки не было мышечной массы и опыта. И вторая тут же приготовилась оказать максимальную поддержку, когда Ляпис об этом попросит, ложась под штангу. Весом железяка около сорока килограмм. Это даже не половина веса Лазурит. — Да ну брось ты, не поднимешь же. — не без усмешки попыталась вразумить и отговаривать. Такая махина, понятно же, что не поднимет. — Смотри смотри — в Ляпис бил неубываемый интузиазм. О боже.       Ляпис делает полный вдох грудью. Руками крепко берётся за штангу, и не поверит сам чёрт, но эта крошка какого-то фига поднимает этот сумасшедший, всравнение с нею, вес. — Ничего себе — само вырывается.       Ляпис не сбавляет обороты, видно, что тяжело, начинает потрясывать, но она продолжает держать в воздухе штангу. Выпендривается. — Хорош уже, хорош. Ну даёшь.       И, вопреки ожиданиям, Ляпис продолжила ходить в спортзал. Для Яшмы же спортзал обрёл ещё один смысл. Это место давно стало раем для её души, она давно поняла эту мысль. Их тянуло друг к другу.       Физические упражнения, режим дня, вся системность — уже похвальная дисциплина. Яшме были противны тряпки, она любит характер. А в Ляпис было что-то большее. Своим упорством и сумасшедшим ростом она создавала безумный азарт. Понятно, что у них разные параметры. То, что может Яшма, не сможет сделать Ляпис. И всё же была такая черта в этой хрупкой девушке, которая заставляла содрогнуться —  способность прыгать выше головы. С каждым разом лучше, больше. Сумасшедшая скорость роста навыка. И это поддевало Яшму, силы удваивались, делалось больше, больше, больше.       Спустя месяц Яшма пригласила новую знакомую в кафе. И их встречи теперь не ограничивались временем в спортзале. Постепенно, с каждым днём, они становились ближе.       Яшма не ловит себя за случайными мыслями о новой знакомой перед сном. Не заставляет прекращать думать, ведь это приятно. Приятно лишний часок отдаться мыслям, пускай и жертвуя лёгким подъёмом утром. Ещё приятно свободную минуту на работе посвятить ей. Странно и интересно. К Яшме хочет подойти Жемчуг, поговорить о неважном, и как хорошо, что той звонит телефон, и поэтому можно будет остаться в своих мыслях дальше.       А потом они стали звонить друг другу. Звонок Ляпис — это, пожалуй, самое ожидаемое событие всего дня. И наоборот, звонок Яшмы та поднимает сразу, будто бы всегда готова. Первые разы это было слегка неловко. Мысли путались, а иногда было и вовсе нечего сказать. Голос становился не своим, а чужим, неестественным, а иногда напротив перебивали друг друга. И всё-таки это было приятно.       Как бы не проходили звонки, их хотелось ещё. Приятная неловкость. Сколько бы не было лет, а всё равно будоражит. Первые разы — лучшее в жизни.       Ляпис была ещё школьницей. Почему то Яшма думала, что это взрослая девушка, может студентка, но чтобы только только исполнилось восемнадцать осознать было сложно и неохотно. Ранний цветок.       Заканчивает последний класс, готовится к экзаменам. В спортзал пошла, чтобы немного научиться системности и дисциплине, а также стать лучше к новому этапу жизни.       «я не человек спорта, иногда я даже не люблю нагрузки, но если я начинаю что-то делать, то меня уже не остановить»       Было сложно принять, что Ляпис школьница. Разница в возрасте смущала. Интервал в семь лет не пустяковая цифра.       Яшма наблюдала за знакомой подростковые черты — ярый макимализм и дикая свобода, которая может быть только в этом прекрасном возрасте.       И всё же. И всё-таки она была эмоционально зрела не по годам. В ней сидел этот взрослый, который успокаивал Яшму. Семь лет звучит серьёзно, но если забыть, не думать об этой цифре, тогда снова тянет к той, чьё присутствие стало необходимо за эти пару месяцев, что прошли ещё с их первого знакомства. В зал Ляпис стала ходить реже, и это понятно. У неё экзамены на носу, ей сейчас ими заниматься нужно. Яшма прекрасно понимает ситуацию, принимает дни одиночной тренировки, но, честно говоря, продолжает ждать. Никак не может потухнуть это желание: сегодня она придёт.       Это тихое, контролируемое желание, но оно есть. И всё-таки, хорошо с ней, и всё не так, когда она не рядом.       Её короткие волосы, обрамляющие лицо запали в сердце. Ляпис красит волосы в синий, и она из самой дали узнает её по причёске. Яшма любит эти волосы, этот лёгкий загар, он показывает здоровье и силу, и, чёрт возьми, эта татуировка на спине. Все эти черты она так дико любит в Ляпис. До одури любит её силу духа, уверенность и элегантность. Яшма понимает, что влюбилась. Прогуляться вместе Ляпис тоже больше не соглашается — учёба. Хотя бы увидеть, перекинуться словом в живую — это глоток свежего воздуха. Не помешена ли она на своей знакомой? Ай, и к чёрту, до дна!       Спасают звонки. Уже не каждый день, а два раза в неделю, но они разговаривают. Ляпис всё ещё есть в жизни Яшмы. Она рядом, с ней всё хорошо, и нужно радоваться, что девушка серьёзно взялась за учёбу. Когда сложный период будет преодолён, они снова будут вместе ходить в зал, заниматься до последней капли пота, пить кофе в старбакс, сидеть на лавочках в холодную осень и Ляпис наконец-то соберёт каштаны и бутон листьев цвета заката, как и хотела. И ночные звонки, где из трубки будет убаюкивать лёгкой болтовней голос любимой. Ляпис пришла на тренировку.       Яшма не ждала. Но хотела встречи, надеялась на встречу и её желание сегодня исполнилось. — Ого, какие гости. Стены зала уже успели забыть тебя. — И тебе привет. — с улыбкой поздоровалась Ляпис. Она подошла к подруге, что сидела на лавочке и смотрела на неё, подняв голову. Это единственный момент, когда она могла смотреть на Яшму сверху.       Синий цвет подсмылся, и теперь цвет волос Ляпис стал светло голубым. Корни волос отросли, но это всё ещё было карэ. Такого же роста, той же фигуры, но взгляд и цвет кожи, они изменились с их прошлой встречи. Кожа стала бледнее, приобрела нездоровый оттенок. Румянец пропал. Взгляд был рассеянным, и будто бы уставшим. Появилась впалость щёк. Друг напротив друга. Между ними снова противостояние. Каждый смотрит друг другу в глаза. Яшма — глубоко, в поисках чего-то в этих синих, темнее обычного, глазах. Взгляд Ляпис: " Вот, пожалуйста, смотри. Видишь что-нибудь в них? Нет, потому что в них ничего нет, я чиста и открыта перед тобой» В этот раз Яшма заговаривает первой: — Нездоровый у тебя вид, знаешь? Зачахла ты за книжками. Похудела сильно. — Ну да, дома с учебниками я совсем забыла солнечный свет. Однако экзамены я сдала и пришло время наверстать упущеное в зале — бодро соглашается Ляпис. И эти слова, это то, что Яшме нужно было услышать. Где-то внутри загорается огонь и теперь она в предвкушении. И всё становится снова как прежде. Вновь хочется делать больше, чем можешь, лучше, чем прежде. Когда рядом она, когда она так же кипит в работе, выкладывается, поддерживает Яшму, а Яшма её — то, что нужно! Пусть так будет всегда. Пусть будет движение, но цикличен день. Чтобы была рядом она. Всё как прежде, и всё-таки не совсем. Что-то с Ляпис не то. Её огонь стал слабее, здоровье убавилось. Яшма бросала взгляды на Лазурит, в них было скрытое беспокойство. В конце тренировки Ляпис предложила Яшме сходить с ней за продуктами в магазин. Как прежде. Неужели прошёл целый месяц с последнего совместно проведённого времени?

***

— Так. Помидоры. помидоры один килограмм- Ляпис шла со списком в руках, произнося вслух написанное, не наблюдая этого даже за собой. Рядом шла Яшма, держа в руках корзины, где уже лежали некоторые продукты из списка. Они шли вместе, напоминая семейную пару. А может, Яшма себе это придумывает и думает совсем не о том. — Помидоры один килограмм, — всё повторяет Ляпис. — Слушай, Яшма. — говорит девушка, замедляя шаг. Часть её была с этим миром, с ней, а вторая часть её находится в её внутреннем мире, и откуда она ничего не слышит. — Говори. — Знаешь… Эти продукты мне надо отнести домой. — непонятно куда вела Ляпис. — Я так и поняла.— с иронией ответила Яшма. — Да, и дома, там… Короче, может сходим ко мне? Родители у меня на работе в ночную. Они никогда не были друг у друга в гостях. Яшма и не знала что думать. Это приглашение было довольно неожиданным. Не понятно — хочет она ответить согласием на предложение девушки, или же отказать. — Одной быть дома грустно. А так вдвоём попили бы чай, я бы салат нарезала из этих продуктов. Поедим, поболтаем. Фильм можем посмотреть… Пойдёшь? — Пойду — сказала сразу Яшма, так и не обдумав ответ в голове. Зайдя в коридор квартиры Ляпис, встретился запах старых стен, вечерней улицы и одиночества. Здесь холодно. Ляпис включает свет и показывает гостье где разуться. Со включённым светом в квартиру приходит слабый, но уют. — У меня правда в квартире холодно, но я могу тебе дать свитер. — Ахахах, и как ты себе представляешь это? Я в твоём свитере, ну и пошутила ты — искренне насмешила фраза. — Ахах, нет, этот свитер большой. Я в нём сама тону. У него размер большой. Может, даже тебе большеват будет — уточнила мысль Ляпис. Протараторила и повторилась. Волнуется значит. Яшма тоже волнуется и вместе с тем внутри бушует интерес. Та встретила её в домашнем свитере, шортах и носках, что обнажало её ноги. Они стали такими тонкими, обсыпанные синяками. Это выглядит больно и вместе с тем так красиво и завлекающе. — Не знаю почему у меня синяки на ногах. Я даже не ударяюсь, а они всё появляются.— Ляпис заметила, что взгляд женщины завис на её ногах. Яшма поднимает взгляд на лицо девушки, задумавшаяся, но даже так до неё доходит перестать смущать ту мысленным поеданием её ног. Они направились на кухню, где Яшма присела за стол, а Ляпис стала подносить заранее заготовленный чай и салат. Её руки трясло. Хочется спросить о её самочувствии, но слова застревают в горле. Кружка чая издаёт жар, и её хочется обхватить руками. Только сейчас Яшма понимает, что у неё холодные пальцы. — У меня дома не очень уютно как видишь. Мои родители много работают и поэтому нету времени ухаживать за домом. И некому этим заниматься. В квартире несёт одиночеством, потому что здесь и правда всегда пусто. Только я одна здесь бываю, и то только потому что сейчас нужно, — как будто прочитав мысли Яшмы, Ляпис стала объясняться— ты, кстати, чай каким пьёшь: с сахаром или без? — Без. — ответ на последний вопрос. На предыдущие слова Яшма не знала что ответить. Ей сейчас почему то жалко девушку, сидящую по правую руку. В ней много силы и характера, но почему-то сейчас перед ней как будто слабый зверёк, попавший под дождь. Яшма не сентиментальна и не очень специалист по сторону чувств, но и к ней иногда приходят альтруистичные мысли: ведь ей тоже было всё это время одиноко. У Яшмы хоть её вредная, но любимая кошка есть, которая её всегда ждёт, а вот у Ляпис наверное никого нет, кто бы ждал её. — У тебя есть домашнее животное? — решила спросить Яшма. — Нету. — Почему? — Родители против, а у тебя есть? — У меня Кошка. Она очень пушистая, с белой шерстью, и вся такая важная. Всегда царапается и шипит, когда пытаешься её погладить. Ещё скидывает на пол всё, что плохо лежит. Но каждый раз, когда я возвращаюсь домой, она радостно бежит ко мне и сама начинает тереться о ноги, проявляя любовь. Ну, иногда насекомых зачем-то мне приносит на кровать. Где-то читала, что это такой подарок на кошачьем. — А как кошку зовут? — поинтересовалась Ляпис. — Так и зовут. — Оригинально однако. Долго имя придумывала? — подкалывала Яшму. — Хах. Не очень. —, и за этими словами поднесла кружку с чаем для глотка. Горько и обжигающе. Как она и любит. Согревающий чай и тёплый свитер делают погоду, хотя Яшма и не мерзлячка. Ляпис нашла у себя печенья к чаю. Обычно она чай пьёт просто так, но для гостьи ей хотелось сделать всё как принято. Закончив на кухне, они переместились в спальню девушки. Пару плакатов каких-то музыкальных групп, незнакомых Яшме, блеклые обои, уже не своего изначального цвета, шкаф самой простой конструкции, и раздвижная кровать. От кровати несло свежестью, подушки, простынь, одеяло — всё было такое новое, идеально сложенное, завлекающе и одним только видом клонило ко сну. Ляпис специально для гостьи всё так расстелила, но сама она всегда спит на задвинутом диване. И Яшма так подумала. — Ты же не против со мной на одной кровати- очень смущённо и подавленно спросила девушка. — Стала бы я об этом париться. — отмахнулась в ответ. Они лежали рядом и молчали. Фильм был интересный, но почему-то не удавалось им обоим вникнуть в него. На середине глаза отказались смотреть дальше, закрываясь сами собой, и на минуту каждая проваливалась в сон. — Выключать? — Выключать. И вот темнота. Тишина была непривычна для ушей, что пребывали до этого в шуме. Яшма лежала на спине, подложив руки под голову. Ляпис спиной к ней, лицом к стене. У неё были поджаты ноги, спина изогнутая. Ей было холодно. Хочется засыпать, но было чувство, что должны были прозвучать слова. Яшма хотела обнять Ляпис, прижать к себе, чтобы та не мёрзла. Девушка не была похожа на себя прошлую. За пару месяцев она сдалась, её хотелось спасти, но уже вряд ли испытывать прошлую страсть. Яшма не знала. Рискуя, она всё же аккуратно подняла руку, чтобы положить её на девушку, вот только куда положить она опешила. Удобнее на талию, но это двусмысленно. И тогда она положила руку ей на плечо. Но и так не лучше. Всё равно странно, всё ещё рискованно. Однако со стороны не последовало отрицательной реакции. Всё ещё было спокойствие и неозвученное согласие. Тогда Яшма решила сделать удобнее, переместив руку ей на талию, и только потом подумала, что она просто творит непонятную ерунду. Всё ещё молчание. — Тебе холодно. Я просто хочу согреть. Если ты не против. — Я не против — дала добро Ляпис. Яшма придвинулась к ней, укрыв собой со спины. Её колени соприкоснулись с пятками той, и Яшме передался холод от них. — у тебя есть семья? — вдруг спрашивает Ляпис после молчания, начиная диалог. Она смотрит на свой указательный палец, которым она водила по стене. — Да, кошка есть. — легко ответила Яшма. — Я не об этом. У тебя есть муж, дети? — уже точно спросила Ляпис. — Нету. — А был муж? — не очень скромно, но без злого умысла, интересовалась девушка. — Нет. Я всегда была сама по себе. — на вопросы Яшма отвечала легко, не похоже было чтобы вопросы её смущали или как-то раздражали, но Ляпис не хотела вдруг обжечься огнём, поэтому уточнила. — Прости, если вопросы оказались нескромными. Я могу не спрашивать, если ты не против. — Да фиг ты меня когда смутишь. Даже не удивила. — Но я могу удивить — тут же воодушивилась Ляпис, ждя только разрешение. — Валяй — вот и разрешение. — Ты ведь по девушкам? — этот вопрос было так странно произносить, так странно, и интересно. У Яшмы не дрогнул и мускул. Этот диалог, эта атмосфера несли в себе непонятное, знакомое, но забытое, чувство. Как очень давно, когда каждый был ребёнком. Ляпис сама начала этот разговор, и ответ она ждала терпеливо и внимательно. — Мне нравятся мужчины, — заговорила Яшма.— Мне нравятся и женщины. — А сейчас есть человек, который тебе нравится? Яшма не стала отвечать на вопрос, сильнее сжала руку, которая лежала на талии Ляпис. Вторая не стала повторять вопрос. — Тебе бы отдыхать больше и есть больше здоровой еды. Неважно выглядишь. — в завершение всего дня сказала Яшма и после заснула.