Самый ценный приз

Поросячий хвост Дадли, наколдованный Хагридом, исчез через несколько часов, но на последующий месяц Дурсли сделались вежливыми и немногословными. Гарри не нагружали работой, не доставали нравоучениями, кормили так же, как остальных, и даже переселили из чулана в спальню на втором этаже. Прежде комната была хранилищем старых игрушек Дадли. И если месяц перед первым курсом был воистину подарком к началу учебного года, то месяц перед вторым до сих пор иногда снился Поттеру в кошмарах. После того, как вопиллер из Министерства с надписью «конфиденциально» громко напомнил о недопустимости использования магии в присутствии маглов несовершеннолетним волшебником, в мозгах Дурслей что-то щёлкнуло. Сделка мистера Вернона была сорвана, и тот лишился колоссальной прибыли. А когда попытался связаться с мистером Мейсоном, чтобы ещё раз принести ему свои извинения и намекнуть на возможность дальнейшего сотрудничества, тот даже не помнил, что был знаком с мистером Дурслем. Обозлившись на «ненормальных» вообще и на Поттера в частности, тот избил Гарри, всё больше распаляясь в процессе от того, что парень не оказывал сопротивления и не делал никаких странностей. Вернон вкладывал в удары всё раздражение на то, что предыдущие два года они с Петунией ходили перед этим уродом на цыпочках, чтобы, не приведи господь, не вызвать его гнев. Оправдания Гарри, что это вовсе не он швырялся в гостей тортом, а некий «домашний эльф Добби», не добавило Дурслю спокойствия и понимания. Он решил, что раз Поттер не может колдовать, даже когда его лупят, а какой-то эльф просто так заставляет парить пирог, то дом необходимо изолировать. Сделать так, чтобы никакие грязные, тьфу, магические существа не смогли к ним проникнуть, а сам Поттер не смог с ними контактировать. Таким образом, на окнах комнаты Гарри появились металлические решётки, а дверь обзавелась навесным замком. Изоляция и кормёжка один раз в день Поттера поначалу волновали мало: он с трудом доходил до ведра в углу комнаты, чтобы справить нужду, и почти всё время пребывал в каком-то бредовом состоянии полусна, плохо соображая, что происходит. Немного оправившись после побоев, Гарри осознал, что положение у него хуже некуда. Дурсли забрали все его вещи, и комната походила на тюремную камеру. Да и была ей, по сути. Парень очень боялся, что Хэдвиг выбросили прямо в клетке и та уже умерла от голода, но в одну из ночей сова прилетела к его окну. Он подолгу разговаривал с птицей, которая после первого раза прилетала почти каждую ночь, иногда принося ему дохлых мышей в качестве гостинца. Гарри чувствовал, что у него потихоньку едет крыша: от недостатка общения, от обдумывания дальнейших перспектив, от того, что ему нечем заняться, кроме как мерять шагами комнату. — Что ты там делаешь, негодный мальчишка?! — рыкнул Дурсль, стукнув кулаком в дверь. — С кем ты разговариваешь?! Гарри торопливо замахал руками на Хэдвиг, и та бесшумно спланировала вниз. До этого парень обдумывал, что с Верноном и Петуньей стоит как-то договориться: объяснить, что он согласен помогать по дому, убедить, что нет никакого смысла запирать его в комнате, может, даже пригрозить, что разобьёт стекло головой, и это гарантированно не оставит соседей равнодушными. Но, когда в замке провернулся ключ, а на пороге возникла грузная фигура мужчины, дипломатических способностей Гарри хватило только на то, чтобы отползти подальше в угол кровати, натягивая на себя одеяло. Заточение казалось не таким уж кошмарным, если в перспективе были побои. — Спасите, спасите меня кто-нибудь, — забормотал Гарри, когда Вернон, тяжело шагая, пошёл к нему. Малфой бросился наперерез мужчине, пытаясь нащупать палочку, но тут видение размылось, и он вынырнул из думосбора, тяжело дыша. — Мерлин и Моргана, — прошептал Драко, вытирая струящийся по лицу пот. Обычно в воспоминаниях было понятно, что это воспоминание. Но конкретно эти были пропитаны таким ощущением тоски и безнадёжности, что попытаться сделать хоть что-нибудь казалось единственно правильным выходом. Содержимое флаконов было разрозненным и несистематизированным. Драко плохо удавалось представить себе хронологию событий, но судя по всему, эта история произошла перед вторым курсом. После некоторых раздумий Малфой вспомнил, что встречал Поттера в книжной лавке в компании павлина Локонса. Тогда он не нашёл ничего умнее, чем остроумно проехаться по популярности героя и попенять ему на отнюдь не геройские знакомства. А выходит, Гарри гостил у Уизли, потому что те забрали его от магловских опекунов. Неудивительно, что замечания Драко вызывали у Поттера такую агрессию.

***

Малфой сидел на скамье в ванной старост, читая учебник по магическим растениям из Выручай-комнаты. В Хогвартской библиотеке такого не было, а Снейп решил прививать своим студентам аналитическое мышление и дал задание подобрать рецепт зелья, используя аналоги ингредиентов. Драко пытался найти решение и одновременно обогатиться знаниями по Травологии. На последнем занятии растяпа Лонгботтом схватился за какой-то шипастый стебель и попал в лазарет с сильнейшим отравлением. Мадам Спраут выдала списки растений, растущих в теплице номер два, и пригрозила устроить устный допрос. — Буду просто тыкать пальцем! — потрясала головой профессор, возмущённая недисциплинированностью студентов. — Вы должны будете рассказать, что это, чем оно может быть опасно и чего нельзя делать ни в коем случае! Драко обратил внимание на парящий в воздухе циферблат, после чего посмотрел на наворачивающего круги по купальне Поттера. Заметив, что его движения стали вроде как более вялыми, Малфой нахмурился и отложил учебник. В какой-то момент Гарри уцепился за бортик и тяжело выполз из воды. Драко приблизился, накидывая ему на плечи полотенце. — Ну, как? — устало поинтересовался Поттер, кутаясь в махровую ткань. Его руки сильно дрожали. — Двадцать шесть минут, — проинформировал Малфой, снова посмотрев на циферблат. — Дракл, — буркнул Поттер. Чары утепления перестали действовать с полминуты назад, а заклинание головного пузыря распалось только что, но и до этого Гарри уже было трудновато дышать. С тех пор, как они нашли способ не дышать под водой, Гарри ежедневно тренировался в использовании заклинаний. Но заклинание головного пузыря недаром проходили на шестом курсе, потому как требовалась изрядная магическая сила, чтобы пузырь получился достаточно наполнен кислородом и при этом не препятствовал погружению в воду. Поначалу у Поттера не получалось даже погрузить лицо, и он болтался в купальне, как поплавок. Теперь эта проблема решилась, тем не менее, поддерживать заклинание достаточно долго, да ещё вместе с согревающими чарами, ему никак не удавалось. И маловероятно, чтобы организаторы Турнира стали нагревать воду в Чёрном озере перед соревнованиями, так что практиковать одно без другого просто не имело смысла. — Ты молодец, — похвалил Драко. Он потянул гриффиндорца за локоть, и Поттер с трудом встал, ощущая, как же сильно у него кружится голова и подгибаются колени. — В прошлый раз было двадцать пять минут, — напомнил Малфой, волоча его к скамье. Гарри с благодарностью принял кусок мясного пирога и съел его, едва не откусив себе пальцы. Все симптомы магического истощения были налицо. — Такими темпами я всё равно не успею подготовиться к началу второго этапа, — хмуро заметил он, с вожделением глядя на сумку Малфоя, из которой тот как раз доставал оставшуюся часть пирога. Он уже узнал у слизеринца, сколько стоят сумки с чарами консервации и расширения, где можно их купить, и собирался обзавестись такой в ближайшем будущем. — Мне надо будет пробыть в озере целый час и желательно, не отрубиться где-нибудь в его глубинах. — Всё равно, это хороший результат, — кивнул Драко, пододвигая снедь к Поттеру. — Спасибо, — выговорил Гарри, давясь пирогом. Слизеринец ободряюще улыбнулся. — Я спросил совета у отца, и он обещал подумать над этой проблемой, — проинформировал Драко, — так что, думаю, у нас будет какая-то альтернатива. Гарри закашлялся. — Что ты сделал? — ошарашенно переспросил он. — Ты рассказал ему? Но он же… — Что? — холодно уточнил Драко. — Он… — Поттер снова замолчал, и слизеринец нахмурился. — Мой отец, — проговорил он, намекая, что это странно, дружить с одним Малфоем и презирать другого. -…пытается воскресить Неназываемого, — прошептал Поттер, округляя глаза. — У тебя что, переохлаждение? — подозрительно уточнил Малфой и потянулся пощупать ему лоб. Для чистоты эксперимента они наполняли купальню ледяной водой. — Я серьёзно! — Поттер дёрнул головой, отклоняясь от его руки. — Он подкинул дневник Волан-де… Малфой рывком подсел ближе, запечатывая ладонью его рот. — Не поминай лихо, — строго велел он. — Какой дневник? — уточнил он, отнимая руку. — С пустыми страницами, — пояснил Поттер. — Если в нём кто-то писал, Он отвечал. Малфой подкинул его Джинни Уизли и Неназываемый едва не возродился, используя её жизненные силы. Перед внутренним взором Малфоя возник огромный тёмный зал с высеченными из камня статуями, гигантская клыкастая змеюка и полупрозрачный силуэт симпатичного юноши с волнистыми каштановыми волосами, который кричал «Убей его!» Так вот что это было. — Я спрошу отца об этом, — начал Драко, но Поттер его перебил. — Не рассказывай ему! — выкрикнул он, возбуждённо подаваясь вперёд. — О чём же? — нахмурился Малфой. — Если он подкидывал какой-то дневник, то наверняка знает об этом. Поттер отвернулся, закусывая губу. Он сам не понимал, о сохранности какого секрета просит, ведь лично «вернул» лорду Малфою дневник. Тот его принял, и Гарри окончательно убедился в своих подозрениях. Неужели он тогда ошибся, и старший Малфой не был причастен к инциденту в Хогвартсе? Нет, не может быть. Ведь Добби — эльф Малфоя, и он предупреждал его о смертельной опасности. Правда, он больше не объявлялся после того, как отправил Поттера в лазарет после матча по квиддичу. — А Добби — ваш домовой эльф? — уточнил Гарри. — Добби? — Малфой задумчиво пожевал губами. Он видел воспоминания Поттера, но не мог предполагать, какие выводы тот сделал из тех или иных событий. Почему тот вдруг решил, что объявившийся у него дома эльф принадлежит именно Малфоям? — Не помню такого, но могу об этом тоже уточнить у отца. Гарри! — он вскинул ладонь прежде, чем гриффиндорец снова начал спорить. — Поверь, мой отец не желает возрождения Неназываемого. Поттер тяжко вздохнул, глядя на Малфоя со скепсисом. — А ты уверен, что это именно Неназываемый? — нахмурился Драко. — Да, — ответил Поттер так, будто листовки с этой информацией были расклеены по всему Хогвартсу. — Я уточняю, потому что это странно, — пояснил Малфой. — Он ведь умер давным-давно. — Его дух остался, — проговорил Гарри. — На первом курсе он вселился в профессора Квиррелла. — Мерлин! — Малфой дёрнул руками и, вскочив, начал ходить мимо скамьи. — Ты что, видишь всё в хрустальном шаре? Или какая-то тетрадь сообщает тебе ответы? Поттер недоуменно заморгал, не понимая, о чём тот толкует. — Ты говоришь об этом так, будто всё очевидно! Устроивший геноцид псих пытается возродиться, и это в порядке вещей! Если бы это было действительно так, то почему об этом не написано в газетах? Почему молчит Министерство? Почему драклов Дамблдор позволяет этому твориться у себя под носом? Этот Квиррелл ведь находился в школе! — Ладно, — мрачно буркнул Поттер, — он умер, а я всё выдумал, — и попытался встать со скамьи. Малфой вцепился в его плечи. — Я не говорю, что ты врёшь! Но сам подумай, как это выглядит! Дух Неназываемого вселяется в преподавателя, а потом чуть не убивает одну из студенток! И ничего! Аврорат ковыряет пальцем в носу, а школа работает в штатном режиме! — Директор сказал, что все в курсе, всё нормально, — пожал плечами Гарри, вспоминая, как Дамблдор проведывал его в лазарете после истории с Квирреллом. — Ненормально, — прошипел Драко сквозь стиснутые зубы и сел рядом с Поттером. — Расскажи мне всё, ладно? Я напишу отцу, это очень серьёзно! — Но он ведь поддерживал Неназываемого! — попытался воззвать к логике Гарри. — Да его поддерживала половина Магической Британии! — проговорил Малфой. — Он был сильным магом, умным, хорошим политиком. Собирался баллотироваться в Министры, хотел возрождать традиции магического мира. А потом с ним что-то случилось, и планы по обучению и развитию превратились в пропаганду террора и насилия. К тому времени у большинства его сторонников уже были тёмные метки, поэтому они не могли просто уйти от него — это бы их убило. Когда он умер, все выдохнули с облегчением. О такой истории Волан-де-Морта не было написано в учебниках и газетах, и Гарри засомневался в том, что интерпретирует ситуацию правильно. Попав в магический мир, Поттер действительно воспринимал многие вещи как должное. Если дух Неназываемого вселяется в преподавателя, директор и Макгонагалл всё знают, и никто не разводит паники по этому поводу, то так и должно быть. Но, если судить по реакции Малфоя... — Странно, что ты не слышал об этом на первом и втором курсе, — всё ещё сомневался Гарри. Малфой фыркнул. — Ты послушай, о чём говорят сейчас! — махнул рукой он. — И как много правды в этих сплетнях? — Ну, да, — задумчиво пробормотал Поттер. — Ладно, слушай.