Средство личной коммуникации

Тонкие пальцы цепляются за диск телефона. Она набирает знакомый номер, но там короткие гудки. Снова. Опять его номер кем-то занят. «Когда бы я не позвонила, он с кем-то уже говорит» - в очередной раз промелькнула мысль в голове у девушки, когда она вновь возвращала трубку на место. -Татьяночка – окликнул ее, такой до пресловутости знакомый голос. В комнату уверенным шагом вошел Ричард. На его лице блистала улыбка самодовольства и слащавия. Плавно пододвинув стул, он с присущей ему легкостью, опустился подле Восьмиглазовой. Положив свои ледяные ладони поверх ее он поинтересовался : « Кому же you always пытаешься позвонить,darling…» - окончание фразы он сказал довольно растянуто, после чего добавил: «Невеста» - слово упало как с плахи голова покойного. Татьяна побледнела и задрожала, готовясь придумать для своего недоходчивого женишка изощренную ложь. - Спшг полд разщше нворо со вшгр поднолж - Спешу поделиться радостной новостью со своими подругами – наигранно улыбаясь, сжимая от волнения пальцы, ответила она. Сапогова ответ явно не удовлетворял. -No, Таня. Какие у тебя могут быть friends. Нет, у тебя никаких подруг. – сказал он, до хруста сжимая трепещущие под его ладонями запястья. - Why you позволяешь себе лгать мне? – приблизившись в плотную к ее лицу процедил Ричард сквозь зубы. -Кому ты звонишь? Отвечай! – чуть ли ни крича резко бросил он в сторону побледневшей от страха разоблачения девушке. -Нет! – громко и пронзительно вырвалось у нее на выдохе, и она с силой выдернула свои руки из цепкой хватки. Сапогов одернулся и поправив прическу, сказал ей, пронзая девушку своим озлобленным взглядом. -Stop! У меня совершенно no time выяснять это! But, поверь, дорогая Татьяна, I узнать, ты мне все рассказать, не you, don’t matter. Я всегда добиваюсь того, чего хочу и это не доставит мне труда. – усмехаясь ей прямо в лицо сказал он – А now собирайся, мы едем на work – добавил Ричард, покидая комнату. Восьмиглазова, всхлипнув, закрыла лицо руками. Кольцо, надетое на ее палец, обжигало ладони, лицо, вонзалось как лезвие в израненную душу. «Я так и смогла объяснить все Юре. Что же он теперь будет думать? Я ушла, не оставив не малейшей ниточки связи. Все пропало» - чувство вины до краев заполняло ее душу. Она не знала, что ждет ее дома. Она не знала, что Ричард на этот раз истолкует ее слова не в их истинном в виде. Да и что она могла сказать по телефону Журналисту, он не поймет ни единого звука, лишь интонацию, да вот только ей не выразить всего. От чего так выходит, что ее замысловатую речь понимают не те? Это просто некоммуникабельность. Чёрная фигура возникла в дали коридора телестудии. Его торопливая, иногда запинающаяся походка говорила о прошедшей бессонной ночи, возможно даже не об одной. Шел он будто бы на автомате, убеждая себя в том, что он ничего не чувствует и ни о чем не думает. Журналист периодически страдал от недосыпа, но на сей раз его бессонница не была обусловлена сильной загруженностью на работе. Он решительно не понимал почему все именно так и произошло. Ни записки, ни звонка, ни слова. Она просто растворилась как туман в ночи. Направляясь знакомой дорогой до своего кабинета, он не заметил, как столкнулся лоб в лоб с той, кто стала причиной его душевных волнений. -Извините - тихо промямлил он, не отрывая глаз от пола. Журналист было уже готовился продолжить свой путь к рабочему месту, но его остановил знакомый голос: - Поравп, Юрп, я хлаоп скза зхти - Постой, Юра, я хотела сказать тебе...-Таня остановила его положив свою ладонь ему на грудь. Торопливо и волнительно говоря, она терпеливо дожидалась, когда репортёр наконец поднимет свой взгляд. Но этого не произошло. -А...это ты- протянул Журналист. Он не поднимал глаз. Пристально и болезненно он смотрел на руку девушки. Боль разочарований пульсировала в его висках, а на глазах были готовы вот-вот навернуться слёзы. Кольцо. Юра увидел обручальное кольцо на ее пальце. Окончательно потрясенный осознанием произошедшего, он не был в настроении продолжать разговор. Так и стоял потерянный, одинокий, глупый Юра журналист, лишенный своего чуть ли не последнего, странного счастья. Репортер провел бы остаток рабочего дня на стоя здесь, погруженный лишь в собственные мысли, да и такая возможность в миг улетучилась. В коридоре возникла третья фигура. Ричард, начинавший уже что-то подозревать, сердито окликнул его, приказав пройти за ним в кабинет. Понуро обойдя Татьяну, Журналист проследовал за Сапоговым. Еле переставляя ноги, он шёл как подсудимый на казнь. Предстоящий разговор явно не настроен на позитивный лад. Учитывая тот факт, что Ричард не часто вызывал его к себе в кабинет, а лишь за тем, чтобы подвергнуть жестокой цензуре очередной репортаж. В кабинете директора девятого канала царила непривычно нерабочая обстановка: письменный стол будто бы превратился в банкетный, фрукты в фарфоровой вазе, тарелка с различными видами сыров, несколько бутылок заграничного виски и всего на всего один стакан. Просто праздник какой-то. -Well, дорогой мой - сказал Ричард наливая себе излюбленный алкоголь- I тут подумать одну интересную мысль - выдержав паузу, он отхлебнул из стакана - а не уволить ли мне you? Журналист обречено вдохнул. Ну да, чего ещё ему следовало ожидать? Очередная капля пакости на чистую водицу его профессиональной деятельности, ведь судя из предыдущего опыта можно было с уверенностью заявить, что о похвалах и премиях речи никогда и шло. И не могло, с таким-то начальником. - Что же, воля ваша. Давайте заявление, подпишу... - Юра не поднимал взгляда. Его разбитая любовными потрясениями душа была готова уже смириться с любыми жизненными неурядицами. Даже с отстранением от должности репортёра девятого канала. Сапогов удивленно посмотрел на жалкую сутулую фигуру Журналиста. Он ожидал чего угодно: криков, пререканий, оскорблений в свой адрес, но никак не полнейшего смирения. Ричард отставил полупустой стакан на стол и на автомате наполнил его до краев. -Перед your dismissal, выпей-ка, Юра за наше с Татьяночкой семейное счастье - слащаво улыбаясь сказал Сапогов, протягивая Журналисту стакан. Он явно хотел вызвать репортера на провокацию. Юра поднял глаза на директора, тот смеялся как убийца, глядевший в прицел. Больно. Невыносимо больно было Журналисту слышать это. Нахмурив брови, своим взглядом он готов был чуть ли не просверлить дыру в голове директора с его пресловутой натянутой улыбкой. - Я не пьющий - озлобленно, практически не размыкая зубов, выдавил из себя репортёр. -Hah, no, no Журналист, you лгать мне. Неужели я забыл в своей памяти как shine твои eyes, when я предлагать тебе этот роскошный напиток last time? - не прекращая смеяться, слушая эту наивную ложь, отвечал ему Ричард. - Я не пьющий- с той же интонацией повторил Журналист. - Well,может быть you не хотеть пить за мое семейное счастье? - наклонив на бок голову, спросил Сапогов. - Какого черта, Ричард ? - завопил репортёр- К чему все это? Давай уже сюда эту бумажку, подпишу и уйду. Да! Что ты меня мучаешь этими дурацкими прелюдиями? Уйду и со спокойной совестью выпущу свой зацензуренный материал - эмоционально жестикулируя не унимался окончательно сбитый с толку репортёр. Улыбка сошла с лица Ричарда. В его планы явно не входило то, чтобы этот проклятый журналюга испортил ему репутацию своими новыми выпусками. -Well, я тебя не собираться увольнять - нервно смеясь сказал директор - Это была лишь небольшая joke. А раз уж так, то выпей за то, что your никчемная програмешенька все ещё держится в эфире моего канала - Ричард вновь протянул стакан Журналисту. Юра стоял вновь отуманенный пеленой безразличия и не удивляясь такой резкой смене обстановки ответил: - Ну за «Загадку дыры» можно. За независимую журналистику. И взяв протянутый ему напиток, он залпом опрокинул его в себя. - Well.. - протянул Ричард, ухмыляясь - And now, настало время поговорить о.. Журналист не дал Сапогову закончить. Он отрицательно замахал руками и затараторил: -Погоди, погоди, облагородив один стаканчик, все-таки не приятно вести беседу, никак как никак. Ричард поднял брови. Он надеялся, что одного стакана будет достаточно, чтобы развязать язык этому чудику. Но что же, так даже лучше. И он вновь наполнил стакан Джеймсоном. Юра выхватил стакан из рук директора, в один присест выпив все содержимое. Слегка пошатываясь от ударившегося в голову алкоголя, он, оправляя то прилизанные волосы, то очки, хмельным голосом протянул: - Да и облагородив второй я не привык ... Ричард, не давая репортеру закончить фразу, сердито выхватил стакан из рук Журналиста. Обжигающая жидкость наполнила его и в третий раз. Она чуть ли не переливалась через его край, но Юра аккуратно, не проливая ни капли взял стакан. На сей раз Журналист пил медленными глотками, не отрывая взгляда от изумленных глаз директора, будто бы издеваясь. Жадно впиваясь зубами в кромку стакана, он прокусил ее. Кровь из порезанной стеклом губы принялась медленно заполнять его рот. Однако репортер не обращал на это внимания, а лишь полной грудью вдохнув аромат сыра, стоящего на столе, с шумом поставил стакан на стол, заставляя его покрыться трещинами от скола. Ричард, багровея, вскипал от гнева. Из этого партизана не выбить и слова, он лишь выпьет весь его фешенебельный виски. -Пошёл вон. - громко, отчетливо и практически без акцента отрезал Сапогов. Журналист резко развернулся и петляя из стороны строну бросился прочь из кабинета директора. Захлопнув дверь, на пороге он столкнулся с Татьяной. Все это время телеведущая стояла здесь, подслушивая их разговор. Ухватив за рукав кожаной куртки, потерявшего от опьянения координацию репортёра, она торопливо, будто бы боясь упустить возможность заговорить с Журналистом снова сказала: - Осрполз, Юрп, я вср хоадп торз… - Остановись же, Юра, я все хотела сказать тебе.. Репортер отчаянно скривил лицо в какой-то не подающейся объяснению эмоции. - Таня, я ни черта тебя не понимаю. Я устал. Не знаю, что ты там мне пытаешься донести, я не вижу в этом никакого смысла - Журналист отстранялся от неё, пытаясь отцепить танины пальцы от рукавов куртки. - Поспд - Постой - жалобно протянула Восьмиглазова. - Таня! - репортёр повысил голос - Ты уже сделала свой выбор. И ежели та ночь была для тебя лишь глупой шуткой то и пускай! - окончательно выпутавшись из хватки девушки прокричал репортёр - До свидания! - донеслось до неё из кабины лифта, куда уже успел улизнуть Юра. Его слова гулким эхом отозвались в коридоре. Лицо Татьяны застыло искривлённое ужасом. Журналист вольно или невольно не болтал лишнего в кабинете Ричарда, но сделал это прямо под его дверью. Достаточно громко чтобы тот, кому не надо было этого знать, отчётливо разобрал каждое слово. В наступившей гробовой тишине было слышно, как скрипнул стул, когда Ричард поднялся с него.