Достойный вызов

Какаши тяжело дышит, перед глазами всё плывёт. Он три года как состоит в АНБУ, однако давненько так сильно не выматывался. Причина этой усталости — вечно приставучий Майто Гай. Серьёзные сопернические спарринги у них случались крайне редко, но метко. Гай сперва предложил проверить, у кого сильнее ноги, потом — у кого сильнее руки. Кто быстрее, кто ловчее и многое другое. Раньше бы Какаши отказал, нагло фыркнул ему в лицо и молча ушёл, но сейчас такие соревнования стали отличным поводом для тренировки в хорошей компании и отвлечения от ежедневной суеты и мыслей. Рядом с Гаем тяжело думать о чём-то, кроме как о нём. — Три-два в мою пользу, — на выдохе произносит Какаши, оглядываясь на Гая, который упорно стоит на дрожащих от усталости ногах. Не мудрено: они наперегонки поднимались на скалу с завязанной за спиной рукой. Какаши и самому было тяжело, но этого он не желает признавать даже для себя. — Это... Это не конец, Какаши! — выкрикивает Гай, резко выпрямляется и принимает свою коронную позу. — Я, Майто Гай, Благородный Зелёный Зверь Конохи, обязательно одержу над тобой победу в этот день! А если нет, то обязуюсь пройти на руках вокруг деревни ровно пять... Нет! Десять сотен раз! — Гай, как и всегда, настроен серьёзно. Уже какой раз подряд он проигрывает Какаши в их соревнованиях, что только сильнее подбивало на всё новые и новые попытки одержать победу. — Кончай, Гай. На сегодня хватит с меня вызовов, да и фантазии у тебя нет, всё одно и то же, — фыркает Какаши, подходя к краю крутого склона. — В любом случае ты проиграешь, так что это не имеет смысла. Можешь прямо сейчас отправляться на обход Конохи. — Эй! Я обязательно придумаю соревнование, в котором ты точно сегодня проиграешь! — выкрикивает Гай, подбегая ближе к Какаши. — Приходи как придумаешь! — на прощание бросает тот, спрыгивая вниз, на выступ. — Договорились, соперник! Какаши не горит желанием ввязываться в ещё какую-то задумку Гая. Стыдно признавать, но он уже порядком устал и точно рискует оказаться в невыгодном положении.

***

Какаши слышит настойчивый стук в дверь. Затихает, осторожно ставит грязную после ужина тарелку в раковину. Воду включать не спешит, тихо подкрадывается к двери, по пути хватая в руки кунай. — Э-эй, Какаши, открывай! Я слышу, что ты дома! Тяжело вздыхает, убирает кунай на место и резко открывает дверь. Гай, ну кто бы мог подумать? Стоит, широко улыбается, глаза горят от счастья. На улице уже темно, но Какаши готов поклясться, что его "соперник" своей улыбкой и энергией может озарить даже самые тёмные уголки мира. Несмотря на всё желание Какаши показать, как он не нуждается в общении с кем бы то ни было, Гай озарял своим солнечным настроением его душу в том числе. — Ну и чего пришёл? Уже поздно. — Какаши его не прогоняет, отходит с пути, чтобы Гай мог зайти с улицы. Не закрывать же дверь перед его лицом. — Только не говори мне, что забыл! — Гай хмурится, стремительно переступает порог дома. — Я бросаю тебе вызов, чтобы одержать сегодня победу над тобой и сравнять наш счёт! — Имей ввиду, глупости из разряда "кто дольше не моргает" уже наскучили. — Какаши закрывает за Гаем дверь, предварительно оглядев тёмные углы двора. Мало ли. — Что за детские глупости, Какаши! — Гай весело фыркает. — Соревнования на силу языка — вот настоящий вызов, достойный нашей весны юности, соперник! — Он гордо задирает голову. Кажется, Гай очень доволен своей идеей. — Чего? — хмыкает Какаши, возвращаясь на кухню, чтобы вымыть тарелку после ужина. — Как тебе такое только в голову пришло? — Во время того, как я обходил Коноху на руках тысячу раз, конечно же! Самые гениальные идеи приходят только во время упорного труда! — с энтузиазмом отмечает Гай, подходя к книжным полкам. — Признайся, ты на Генму насмотрелся? Он неплохо ртом сенбон метает. Для этого, наверное, нужен сильный язык и губы, — всерьёз задумывается Какаши. И правда, как Генма это делает? Нет, не так — как Генма до этого додумался? — Генма, он, — Гай мнётся, отводит взгляд в сторону. Быстро же Какаши его раскусил. — Стал идейным вдохновителем. В общем, соперник, нам понадобится несколько тяжёлых книг, чтобы мы их удерживали на языке. Через десять минут мы добавим ещё по книге, через десять — ещё и... — А поцелуем силу языка не проще будет проверить? — в шутку предлагает Какаши, даже не думая, что говорит. — Книги нужно только читать, а не удерживать их на языке. — Он тщательно вытирает руки полотенцем. Гай замирает со стопкой книг в руках, глядит на Какаши, который кажется уж очень серьёзным со своим предложением. Гай раздосадован — до чего же удивительная мысль! И как только она не посетила его в первую очередь?! — Соперник, не могу перестать удивляться твоей гениальности! — задорно заявляет он. — Твоя идея гораздо лучше моей! Соглашусь, книги тут ни к чему. Ведь с помощью поцелуя мы сможем одновременно соперничать в силе, выносливости, скорости, задерживании дыхания! Состязание, достойное настоящих вечных соперников! — Погоди-погоди, Гай, — торопится пояснить Какаши. — Это шутка была. Мы не будем силу языка поцелуем проверять. — Струсил?! — возмущённо восклицает Гай, ставя книги обратно на полку. — Я не позволю тебе отступить! Тем более, что ты сам сегодня согласился принять мой вызов, если я придумаю что-то новое! Какаши тяжело вздыхает. — Ладно, жди здесь. Он ненадолго отходит в ванную, чтобы тщательно вычистить зубы после ужина и вместе с этим обдумать предложение Гая. Теперь-то тот не отступит, это точно. Если ему пришла в голову какая-то навязчивая идея, он обязательно её старается воплотить. И воплощает с завидным успехом, что Какаши успел испытать на собственной шкуре. Гай слишком настойчивый и иногда Какаши не может от этой настойчивости увернуться. Осознание того, что первый поцелуй будет в таких условиях, немного сбивало с толка, но Какаши старался не воспринимать это серьёзно. Он берёт с полки ополаскиватель для рта и наконец-то выходит из уборной. — Держи. Прополощи несколько раз в ванной и приходи. — Я знал, что ты примешь мой вызов, Какаши! — весело произносит Гай, выхватывая из руки Какаши флакон. — Я мигом! Какаши садится на пол, опрокидывает голову назад и задумчиво глядит в потолок, всё ещё не веря, что согласился на такое. Гай на удивление выглядит более чем увлечённым. Даже при том, что он неоднократно осуждал Эбису за его нескромные вкусы в журналах, а Какаши — за чтение книги с пометкой "от восемнадцати и старше". — Ну что, ещё не передумал, соперник? — слышится голос Гая где-то рядом. Какаши лениво оглядывает его, подмечает на зелёном костюме тёмные пятна от капель воды. Слабо улыбается — Гай как всегда неряшлив. Тот садится напротив, серьёзно смотрит Какаши в лицо. Эта серьёзность забавляет, особенно учитывая, в чем именно содержится суть их нынешнего "поединка". Но вот Гай, кажется, не видит в этом ничего необычного. — Ну... Приступаем? — интересуется Какаши спустя две минуты их молчания. Гай серьёзно кивает. Он снимает свой поясной протектор, завязывает его на глазах. — Ты чего, Гай? Я не буду шаринганом пользоваться. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых, — я не собираюсь тратить чакру на такой идиотизм. — Какаши, — серьёзно начинает Гай, — если ты прячешь свою рожу под маской, это значит, что ты не хочешь, чтобы её кто-то видел. — Постой, вообще-то... — Я не договорил! — Гай хмурится, вот только под плотной тканью и чёлкой этого видно не было. — Так вот, если ты не хочешь, чтобы её кто-то видел, то я, как твой лучший друг и вечный соперник, обязан уважать это желание! — Как хочешь, — он издаёт обречённый вздох. — Кстати, Какаши, ты это... Ты где? — Гай крутит головой из стороны в сторону, пытается сориентироваться. Какаши стягивает с лица маску, поджимает губы. Он обхватывает лицо Гая руками, приближается, ненадолго замирая, когда их губы оказываются в сантиметрах друг от друга. Гай чувствует на коже горячее дыхание соперника, торжественно улыбается. Что ж, состязание началось! Даже если Какаши будет жульничать Гай уверен, что сможет одержать победу, ведь честность и настоящее юношеское упорство — это то, что ему поможет в борьбе с вечным соперником, избранным самой судьбой! Гай прижимается к его губам, настойчиво проталкивает между ними язык, сталкиваясь с языком Какаши. Пытается его захватить, вымучить. Какаши слабо хмурится, надавливает на язык Гая, намекая, чтобы он не был таким прытким. Они оба поняли это соперничество по-своему. Гай не отступает, ему удаётся пробраться глубже, надавить кончиком языка на уздечку языка Какаши. Тот отстраняется, откашливается, вытирая запястьем слюну с лица. — Ты вообще целовался когда-то до этого? — фыркает Какаши, недовольно смотря на Гая. — Просто не торопись. Делай это медленнее и осторожнее, ты же не съесть меня пытаешься. — Какаши теперь сам целует Гая, осторожно проводит языком вдоль его зубов, лишь слегка щекочет нёбо. Отстраняется, когда чувствует, как Гай надавливает ладонью на его ключицы. — Когда ты успел такому научиться?! — Прочитал в новой книге Джирайи-сама. Не отвлекайся, а то продуешь. Только лишь услышав о поражении, Гай преисполняется энергией и вновь прижимается к губам Какаши. Теперь-то он учитывает его советы, целует медленно, без прежнего напора. Какаши замечает за собой, насколько сильно ему это нравится. Перемещает руку с щек Гая на его плечи, осторожно сжимает их пальцами. Дыхание учащается, уши и щёки краснеют, а в паху становится очень тепло. Какаши крепче ухватывается за плечи Гая и немного отклоняется назад, а тот, как на зло, прижимается лишь сильнее. Какаши теряет равновесие, падает с ним вместе на пол. Чувствует, как слюна стекает по щеке, холодит горячую кожу. — Что, Какаши, уже сдался?! — восклицает Гай в поцелуй, ненадолго отстраняясь. Какаши слабо улыбается, разглядывает его лицо. Губы покраснели, стали пухлее, блестят от слюны. Он не удерживается, притягивает Гая к себе за затылок, снова целует его, стягивая с головы протектор. — Открой глаза. Мы друзья, тебе можно, — тихо шепчет Какаши. Гай боязливо открывает сначала один глаз, потом второй. Упорно смотрит только на верхнюю часть лица Какаши, не осмеливается опуститься ниже, пока не делает этого неосознанно. Какаши красный от смущения, щёки и подбородок влажные, губы подрагивают. Взгляд цепляется за родинку на подбородке, Гай не удерживается, касается её губами, следом — кончика шрама. — Ты очень красивый, Какаши, — серьёзно изрекает Гай. — Честно. — Да брось ты, — скромно бурчит тот, преодолевая желание скрыть лицо маской. Сгибает ногу в колене, случайно упирается им в промежность Гая, чувствует, что он возбуждён не меньше. Гай издаёт растерянный стон абсолютно нечаянно, не контролируя себя. — Прости, соперник, я это... Оно само. — Гай краснеет, пытается отстраниться, вот только этого не получается. Какаши держит крепко, отпускать не хочет. — У меня тоже, — шепчет. Щёки и уши горят, в горле встаёт ком, а во рту пересыхает. Какаши тянет Гая к себе, перекатывается. Они снова целуют друг друга, Гай гладит Какаши по щеке, спускается на шею и грудь. Он затаил дыхание, стал целовать медленнее, чтобы ощутить как бешено бьётся сердце Какаши. Они стягивают друг с друга одежду — в ней жарко, липко, некомфортно, она кажется до ужаса лишней, мешает. Замок на костюме Гая как назло заедает, Какаши, не рассчитав сил, резко его дёргает, отламывая язычок молнии. Сейчас это им обоим неважно, лишь бы лишиться оков ткани. Оставшись только в нижнем белье, они медлят, поднимают друг на друга взгляд, замирают на минуту. Какаши целует Гая. Медленно, бережно, пытается стянуть с него трусы. Пытается — Гай упёрто вцепился пальцами в резинку своего белья. — Ну в чём дело? — возмущенно бурчит Какаши, хмурится, смотря на Гая с таким осуждением, словно тот творит невообразимую дурость. — Я это, ну, — Гай сжимает губы в тонкую полосу. — в кое-чем тебе проигрываю! — Да не парься ты, идиотина, — обречённо вздыхает Какаши. — Мы ведь уже не соревнуемся ни в чём. — Он резко спускает с Гая трусы, кладёт пальцы на его крепкое бедро, слегка его сжимает. — Точно! — Гай резко садится. — Давай кто быстрее... Нет-нет! Кто дольше, э-э... Кто медленнее... У него происходят серьёзные мыслительные процессы. Ему тяжело выбрать что-то конкретное из всего того разнообразия, что приходит в голову. Какаши непроизвольно закрывает ладонью глаза. То есть книги Джирайи-сама — похабщина, а совмещать приятный процесс с глупыми соревнованиями — нормально? Ну-ну. — Давай кто первый застонет, тот проиграл! Какаши раздосадованно качает головой, — ничего не остаётся кроме как согласиться, — тянет Гая обратно к себе. Тот, как только оказался в горизонтальном положении, сразу же проявляет инициативу. Снимает с Какаши трусы и откровенно пялится ему между ног. — Эй, не делай такое лицо, будто невесть что там увидал, — хмыкает Какаши, свободной рукой поднимая голову Гая за подбородок и в ту же секунду целует. Он накрывает член Гая своей ладонью, скользит по нему, уверенно массирует. Заранее знает, что не проиграет в этом соревновании. Хотя бы потому что Гай трогает его абсолютно неумело. Его действия неуверенные, какие-то резкие, от такого Какаши приятно не будет. Вот только Гай, как назло, это быстро понимает. То, как его трогал Какаши — бережно, интимно — навело на мысли, что нужно делать также. Потому что прикосновения Какаши очень приятны, Гай почти готов застонать. — Признайся, соперник, — прерывает Гай поцелуй своей фразой. — Ещё немного и ты сдашься перед моими умелыми руками! — Ещё чего, — выдыхает Какаши, утыкаясь лбом в изгиб шеи Гая. Тот кусает губы, потому что горячее дыхание соперника приятно щекочет кожу. Какаши хмурится, начинает тяжело дышать, покусывает ключицу Гая. Этот дурачина совершенствуется с каждой минутой. Не то чтобы Какаши всерьёз с ним соревновался, но чёрт возьми! Если он даст Гаю одержать победу, то ничего хорошего из этого не выйдет, и всё их нескромное занятие этого часа спадёт на нет. Какаши чувствует, как подрагивает Гай, как утыкается носом в макушку, шумно дышит. Нет, долго так продолжаться не может. Какаши ведёт кончиком языка от ключицы до подбородка Гая, очерчивает контур его губ, раздвигает их. Гай, кажется, принимает этот жест как вызов, начинает настойчиво целовать Какаши. Оно и лучше — не проходит и пары минут, как они оба несдержанно стонут, а Гай ещё и разочарованно вздыхает следом. Ничья. — Кто... — Гай не хочет сдаваться. — Кто замедлится, тот проиграл. Он начинает активнее водить ладонью по члену Какаши. Этому повезло больше — его действия изначально были на порядок медленнее, потому сейчас, немного ускорив действия, Какаши вряд ли устанет. И уж точно кончит в считанные минуты, потому что Гай, несмотря на скорость, ласкал его очень даже хорошо. Какаши вытягивает шею и содрогается, когда чувствует на ней горячие губы Гая. Он оставляет яркий засос, зализывает его, покусывает. Какаши скулит сквозь зубы, тяжело дышит. Кажется, появилось негласное правило — кто окончит последний, тот и выиграл. Ну что ж, Гай, сам напросился. Какаши не может его поцеловать, но может активнее воздействовать на его член. Это срабатывает — дыхание Гая учащается, становится прерывистее. Какаши чувствует, как что-то вязкое и горячее растекается по ладони. Стонет протяжно, кончает. Они жадно глотают воздух, пытаются отдышаться. Постепенно к Какаши приходит относительная ясность ума, голова начинает кружиться, но, Ками, как же ему было хорошо! Они какое-то время лежат в обнимку, жмутся, водят пальцами по телам друг-друга. — Так странно, что мы это сделали, — нарушает тишину Гай. Он выглядит задумчивым. — Почему же? — Это, наверное, как-то неправильно, Какаши?.. Ну, когда два парня вот так вот... — Эй, Гай, — откликает его Какаши с неким возмущением в интонации. Он пристально смотрит в глаза Гаю, кладёт сухую ладонь на его щёку. — Что за бред? Даже если это неправильно, что с того? Мы живём в мире, где умереть можем в любую минуту. И если мы можем делать что-то, что приносит нам удовольствие, почему мы должны отказываться? Жизнь у нас одна и мы... Ты чего разревелся-то? — Какаши! В тебе по-настоящему цветёт юность, соперник! — ответственно заявляет Гай, вытирая запястьем крупные слёзы стекающие с щёк. — Стоп, у нас ничья, выходит?! — Выходит так, — губы Какаши растягиваются в довольной улыбке. — Но я не против повторить.