Расскажи мне о любви

Горячее дыхание, грубые мужские руки ложатся на бёдра. Животный страх. Сердце колотится так сильно, что кажется, выпрыгнет из груди. Пытаюсь вырваться, но у меня не получается. Хочется кричать, но голос будто пропал. Дыхание сбивается. Горячие губы касаются нежной кожи на шее, а потом острые как лезвие бритвы зубы прикусывают пульсирующую венку под кожей. Резко распахнув глаза, я крепко сжимаю рукой простынь. Это был сон. Всего лишь страшный сон. По спине пробегает струйка пота. Я вся мокрая. В ушах звенит, а сердце бьётся как сумасшедшее. Пижама полностью пропиталась потом. Стянув одеяло, я поднялась с кровати. Достала из шкафа новую пижаму и отправилась в ванную. Ополоснувшись, я переоделась и вышла из ванной комнаты. Засыпать снова было страшно. Не хотелось, чтобы кошмар приснился повторно. Взглянув на дверь спальни Олега, я замялась. Вернувшись в свою комнату, я взяла подушку и выключив свет, направилась в спальню брата. Аккуратно постучавшись, я открыла дверь и всмотрелась в глубь комнаты. Туда, где стояла кровать Олега. Темно, хоть глаз выколи. Сделав пару шагов, я зашла внутрь. Подойдя к кровати, мне чудом удалось не запнуться и не упасть. Пытаясь нащупать рукой хотя бы ногу брата, я услышала позади шаги, а потом комната озарилась светом. От испуга я вздрогнула и обернулась. — Маленькая, ты чего не спишь? Меня искала? — Устало потерев переносицу, спросил брат. Я кивнула. И опустила глаза в пол. Футболки уже на нём не было. Было видно красивый рельефный торс. — Кошмар приснился? — Подходя ко мне, спросил парень. Не поднимая глаз, я кивнула. Олег взял меня за подбородок и, подняв, заглянул в глаза. В его холодных голубых глазах читалось беспокойство. Пахло недавно выкуренными сигаретами и его лосьоном для бритья с нотками лимона. — Ложись, я принесу твоё одеяло, — скомандовал парень и, выпустив мой подбородок из пальцев, направился к дверям. Бросив подушку на большую двуспальную кровать, я забралась на неё и устроилась поудобнее. Олег зашёл в комнату и бросил на кровать моё одеяло. — Включи лампу, — попросил брат. Дотянувшись до выключателя, я щёлкнула по нему и лампа на прикроватной тумбочке слабо загорелась. Олег выключил свет в комнате и забрался на кровать рядом со мной. Взяв одеяло, он накрыл меня и лёг рядом, заключая в объятия. Я робко положила голову ему на плечо. Было слышно, как сильно бьётся его сердце. — Попытайся заснуть. И ничего не бойся, — произнёс Олег, поправляя одеяло. Я немного поёрзала и положила руку ему на грудь. — Я рядом, — прошептал парень, а потом едва слышно начал петь колыбельную, которую нам всегда пела мама. Она была на румынском языке. — Soarele-a apus și pe cer e Lună plină(Солнце опустилось, и на небе полная луна), — так по-родному звучали слова. — Și se simte un miros de prospețime, din grădină. Hai adormi, fata mea, eu alăturea voi sta, Și te voi legăna, te voi alinta. (Чувствуется свежесть в саду. Усни, моя девочка, а я буду рядом, И тебя укачаю, успокою.) — Продолжал петь парень, слегка поглаживая меня по спине. Я прикрыла глаза и попыталась заснуть под лёгкое пение брата. Спокойствие. Все страхи уходят на второй план. Горячее тело Олега казалось, грело со всех сторон, заставляя чувствовать себя в безопасности. А знакомая с детства мелодия грела душу.

***

Сквозь шторы пробиваются первые лучи солнца, и один из них как назло светит мне прямо в глаза. Я жмурюсь, и слегка придвинувшись вперёд, открываю глаза. Рядом со мной никого нет. Видимо Олег проснулся раньше, а может и вовсе ушёл, как только я уснула. Потянувшись, я прислушиваюсь. На кухне брякает посуда и кастрюли. Я улыбаюсь и зарываюсь в одеяло, но на смену улыбке приходит беспокойство. Что сейчас происходит в школе? Что будет, когда придёт Юля? И какие вопросы она будет задавать? Тут же вспомнились слова Ильи: «он поспорил на тебя». Всхлипываю и зарываюсь лицом в подушку. Хочется кричать, но не могу. Видимо вчера я каким-то образом сорвала голос. Дверь в спальню открывается, и слышатся шаги. Я поднимаю голову и смотрю на вошедшего брата. — Хэй, ну ты чего? Утро ещё не началось, а ты плачешь, — сев на край кровати, произнёс Олег и коснулся щеки. Я посмотрела на него безжизненным взглядом и попыталась улыбнуться, но входило довольно наигранно. Парень помрачнел и вздохнул. — Я понимаю, что сейчас тебе сложно контролировать эмоции и справляться с этим. Так что подумал, и решил, как ты смотришь на то, чтобы возобновить курсы терапии у психолога? Мне нужно только твоё решение. Ты согласна? — Выжидая моего ответа, спросил брат. В холодных глазах мрак, смешанный с беспокойством, а желваки на лице то и дело играют. Прикрываю глаза в согласии и вдобавок киваю. — Хорошо. Тогда сегодня я позвоню твоему психологу. А сейчас можешь поспать, — он кладёт руки на постель и смотрит на меня. Вновь киваю и беру брата за руку. Он крепко сжимает её и улыбается, совершенно искренне. — Хочешь, я твои любимые блинчики приготовлю? — мягко спросил Олег. На пару минут я задумываюсь, а потом киваю. Олег опускает поцелуй на лоб и, выпрямившись, выходит из комнаты. Его прикосновения ни капли не пугали меня, но стоило мне только закрыть глаза, как над ухом раздавалось горячее дыхание Дениса, неприятные ощущения и мурашки по коже. Натянув одеяло поверх головы, я попыталась заснуть. «Может, перестанешь валяться и возьмёшь себя в руки? Да, тобой чуть не воспользовались, но это не повод лежать и раскисать. Вспомни маму. Она никогда не сдавалась, даже когда было очень тяжело. Папа всегда её поддерживал. И тебя тоже поддерживают, у тебя есть Олег. Он заботится о тебе. Он действительно переживает за тебя и сделает всё, чтобы ты была счастлива. А помнишь следующее утро после аварии? Ты открыла глаза, а перед тобой сидит Олег и держит за руку. Помнишь? Уже тогда он знал, что вы остались одни и вся ответственность за тебя теперь лежит на его плечах. Он не сдался, так почему ты имеешь право на то, чтобы лежать здесь и жалеть себя? Соберись, Маша. Никто не сможет вывести тебя из этого состояния, пока ты сама этого не захочешь. Будет очень сложно, но ты справишься. Постараешься справиться», — твёрдо звучал голос в моей голове. Будто это говорила не я сама себе, а кто-то другой. Резким движением я стянула одеяло и села, свесив ноги с кровати. Запустив руку и в без того растрёпанные волосы, я пару минут собиралась с мыслями, а потом поднялась с кровати и начала заправлять её. Свернув аккуратно своё одеяло, я отнесла его в свою комнату. На глаза попалась рамка с фотографией. На ней два счастливых человека — я и Денис. А что осталось сейчас? Я и моё разбитое сердце. Взяв рамку в руки, достала фотографию и смяла её. Осмотрев комнату, я отметила, что стоило бы избавиться от всего, что дарил этот подонок. Подходя к кухне, я услышала, что брат разговаривает по телефону. Чувствовался запах жареных блинов, отчего я расплылась в улыбке. — Лёша, пожалуйста, потерпи немного, я приеду к трём часам, думаю, найду с кем оставить Машку. Если не получится, то возьму её с собой. Сам знаешь, я никогда не просил тебя о помощи, даже когда год назад родителей не стало. Сейчас я нужен ей, — прижимая телефон к уху, парень распределял по сковороде тесто. Послышалось легкоё бурчание, а потом более внятные слова. Олег улыбнулся и произнёс: — Лёш, ты прекрасный друг и лучший начальник. Жди к трём часам. Буду как штык, — облегчённо произнёс брат, поправляя кухонный фартук на талии. Положив трубку, парень отложил телефон в сторону и продолжил печь блины. Я зашла на кухню, привлекая к себе внимание брата. Он улыбнулся и произнёс: — Всё-таки не стала спать? — Да, — очень охрипшим, практически не своим голосом проговорила я. — Ой, Маша. Думаю, тебе пока стоит поберечь связки. Пусть голос восстановится. Для этого пей больше жидкости. Кивнув, я подошла к Олегу и крепко обняла его. Погладив меня одной рукой по спине, другой, он перевернул блинчик на сковороде. Я отстранилась и, достав из ящика кухонного стола мешок для мусора пошла в комнату. Развернув пакет, я начала собирать все вещи связанные с Денисом. Плюшевый медведь, кулон и серьги, ещё одна рамка с фотографией и даже палетка теней, которую он дарил мне на день рождения, полетели в мусорный пакет. Эх, если бы можно было выбросить все свои чувства и воспоминания связанные с ним в мусорный пакет, я бы непременно сделала это. Но, увы, реальность жестока. Сейчас, я подобно раненому животному, прячусь в своей норе и зализываю открытые раны, которые при малейшем воспоминании начинают кровоточить. Олег постучал по приоткрытой двери и произнёс: — Ты не против, если к нам днём заглянет Илья? Я беру со стола лист и размашисто пишу: «не против». Показываю Олегу, он кивает и подносит телефон к уху. — Она не против, Илья. Приходи, как уроки закончатся, — говорит парень и, сбросив вызов, смотрит на меня. Я продолжаю выбрасывать вещи в пакет. Пару минут он молчит и наблюдает за тем, как я избавляюсь от вещей, которые связаны с воспоминаниями. — Решила прибраться? Вновь перевожу взгляд на брата и прикрываю глаза, соглашаясь с его словами. Он вздыхает и развернувшись выходит из комнаты. Сбрасывая в пакет вещь за вещью я не чувствовала ничего кроме пустоты. Липкой и вязкой, окутывающей со всех сторон — пустоты. Завязав пакет, я достала из комода тёплый свитер, штаны, переодевшись и выйдя в прихожую начала одеваться. Запахивая пальто, я почувствовала, как на плечо легла рука, резко дёрнулась в сторону и обернулась. — Прости, — подняв руки вверх, извинился Олег, а потом опустил их. — Ты куда, Маш? Я продемонстрировала пакет с мусором, давая понять, что собираюсь прогуляться до мусорных контейнеров. — Подожди, я выключу плиту на кухне, — сказал брат и ушёл. Вернувшись, Олег, снял куртку с вешалки, и начал одеваться. Хотелось возразить, но я понимала, что он не отпустит меня одну. Намотав шарф на шею, и покрыв им голову, я накинула ботинки и вышла из квартиры. Парень взял связку ключей и захлопнул дверь квартиры. Спускаясь вниз по ступенькам, я чувствовала на себе пристальный взгляд Олега. Выйдя из подъезда, я вдохнула свежий морозный воздух. На мгновение показалось, будто я просидела дома, целую вечность. Всё казалось каким-то другим. Новым. Сейчас я смотрела на всё под другим углом. Воспринималось и чувствовалось всё по иному, не так как раньше. Каждый шелест листвы, крик ворон и даже звук ветра заставлял что-то внутри трепетать от восторга. Олег подошёл ближе и подставил локоть, чтобы я ухватилась за него, что я и сделала. — Пойдем, прогуляемся, принцесса, — он сделал шаг, и я последовала за ним, всё так же держа в руках пакет. Очень хочется поговорить с ним, начать разговор, но я не могу физически. Сжав его плечо крепче, я привлекаю внимание брата, и, не придумав ничего лучше, улыбаюсь. Он усмехается, а потом останавливается, резко притягивает и заключает в объятия. — Знаешь, Маш. Единственное, что меня немного успокаивает, так это то, что ты стараешься улыбаться, хоть и внутри тебя бушует буря, — задумчиво говорил парень и продолжал прижимать меня к себе. «Знал бы ты, что внутри меня не бушует ничего. Пусто и тихо. Только иногда отголоски дикой боли от предательства дают о себе знать», — подумала я и плотно сжала ткань куртки Олега. — Пойдём, малявка. Выкинем твой мусор и пойдём завтракать, — оптимистично сказал Олег и, выпустив меня из объятий, направился в сторону мусорки. Я фыркнула и пошла следом.