The eyes see true (Глаза Видят Правду)

Джейме начал сожалеть о том, что вызвался отвести Томмена к месту последнего упокоения Серсеи, когда уже вёл мальчика за руку к крипте Утеса. Санса сказала, что отведет Томмена в крипту, чтобы увидеть склеп Серсеи и попрощаться с матерью, но Джейме считал неправильным и нечестным по отношению к ней позволить ей сделать это. Не после всего, что его сестра с ней сделала – включая отправленного убийцу, чтобы убить ее и Джулианну. Томмен был его ответственностью – он и Серсея создали его – и он был тем, кто должен был выполнить эту мрачную просьбу ребенка. – Куда нам идти дальше, дядя Джейме? – тихо спросил он. – Просто надо спуститься вниз. Тебе не обязательно спускаться в склеп, знаешь ли. Твоя мать… она знала, что ты любишь ее. И она знает, что ты все еще любишь ее. – Но мне не удалось попрощаться, – прошептал он, его глаза наполнились слезами. Его ярко-зеленые глаза, наполненные слезами, выглядели точно так же, как глаза Джулианны, когда она была напугана или устала и прижималась к Джейме для утешения. Он почувствовал желание остановить внутреннюю боль мальчика, когда Томмен продолжил. – Она даже не сказала мне, что покидает Королевскую Гавань, чтобы приехать сюда и увидеть тебя. До этого она пробыла в Великой Септе несколько недель. А когда она вернулась, я не часто ее видел. Обычно я был с… с Маргери и Сиром Лорасом. Я скучаю по ним тоже, – сказал он, прошептав последние слова, как будто подумав, что Джейме может рассердиться. Джейме не знал, что сделать, чтобы утешить мальчика, чувствуя еще большую вину, чем раньше, зная, что он забрал у него Серсею, ​​когда Томмен уже скучал по ее присутствию в своей жизни. Он решил крепко держать маленького мальчика за руку, пока они продолжали идти. Томмен замер, отпустив его руку, когда Джейме открыл дверь склепа, и холодный, сухой воздух ударил ему в лицо. Джейме опустился рядом с ним на колени, положив золотую руку ему на спину. – С тобой все в порядке? – Он кивнул, хотя Джейме видел, что это не так. – Тебе нечего бояться, Томмен. Ты намного храбрее, чем ты думаешь. – Джейме колебался всего мгновение, прежде чем продолжить. – В твоих жилах течет кровь Ланнистеров. У тебя кровь льва. А лев ничего не боится. Он увидел, что Томмен внимательно обдумал его слова, прежде чем кивнул и снова потянулся к руке Джейме, крепко сжимая ее. – Вы не отпустите мою руку, не так ли, дядя Джейме? – Конечно нет. Он шел с маленьким мальчиком, медленно ведя его к месту захоронения Серсеи. Чем глубже они продвигались в склепы, тем сильнее сердце Джейме колотилось в его груди. Джейме не был здесь с тех пор, как они с Сансой похоронили Лорда Тайвина. Ему было стыдно признаться в этом, но присутствие Сансы сделало это жизненное испытание терпимым, и он обнаружил, что желает, чтобы она была рядом с ними сейчас. Я говорю Томмену быть храбрым львом, но сам я трус, жаждущий утешения своей маленькой жены. Как бы трудно ни было похоронить его отца, идея посетить место последнего упокоения Серсеи наполнила Джейме ужасом. Он знал, что нелепо бояться войти в склеп. Он не видел Серсею с тех пор, как она издала последний вздох, попросив Леди Элис позаботиться о том, чтобы ее похоронили как можно быстрее, как только одна из служанок обнаружила ее тело. Он не смог бы вынести вида своего мертвого близнеца еще раз, и его не было, когда ее гроб запечатывали. Теперь, когда он шел к ее последнему месту упокоения, он почувствовал, как его собственная хватка на руке Томмена усилилась, когда они шли через темную крипту. Томмен держал факел в свободной руке, так как он цеплялся за единственную оставшуюся руку Джейме. Джейме остановился перед склепом Серсеи и увидел, что Леди Элис положила венок из роз, сделанный из золотой ткани, на мраморную плиту, закрывающую ее могилу. Он вспомнил зиму, когда был ребенком, вскоре после смерти матери, когда они с Серсеей сделали такие цветы для могилы Леди Джоанны. Он был рад, что кто-то позаботился о том, чтобы положить на могилу Серсеи цветы. Несмотря на то, что она сделала, она все еще была его сестрой, и он любил ее. Джейме чувствовал как разрывается между его ослепляющей яростью на Серсею за ее действия по отношению к Сансе, болью из-за ее неверности по отношению к нему, печалью о потере Томменом матери и неверием в то, что он все еще жив, а она – нет. – Она там? – тихо спросил Томмен, глядя на сверкающий мрамор перед собой и вырывая Джейме из его мыслей. – Да, – сказал Джейме. – Лорд Тайвин и Леди Джоанна рядом с ней. Она здесь не одна. Она рядом с нашими родителями. – Он знал, что эти слова утешали его больше, чем Томмена. Мальчик протянул ему факел, который Джейме прикрепил к крюку на стене и наблюдал, как Томмен коснулся холодного белого мрамора, проводя рукой по гладкой поверхности. Он опустился на колени рядом с мальчиком, положив руку на мраморную плиту, закрывавшую тело Серсеи. Почему это должно было закончиться именно так? Наша жизнь могла быть такой другой. Джейме больше всего на свете желал, чтобы Серсея не чувствовала, что она нуждается в нем, и в том, чтобы он отдал свою жизнь ради нее – отказался от жены и семьи – всего что у него было, чтобы он мог выполнять ее приказы. Почему она так сильно желала власти и престола, когда меня это никогда не заботило? Он задавался вопросом, когда он перестал видеть ее такой, какая она была на самом деле. Я позабочусь о Томмене. Я обещаю тебе это, сестра. – Вы скучаете по ней, дядя Джейме? – спросил Томмен, сидя на колене Джейме. Джейме был поражен желанием ребенка быть рядом с ним, но также находил это странно утешительным. – Иногда… Иногда я так скучаю по ней, что мне больно. – Я тоже. – Когда мы с Серсеей были твоего возраста, росли здесь, в Скале, мы всё делали вместе. Она всегда говорила, что мы две половинки одного человека. – Он посмотрел на Томмена. – Конечно, со временем все изменилось. Мы выросли. Я стал рыцарем Королевской Гвардии, жил в Королевской Гавани и служил Безумному Королю, а она осталась здесь, в Скале. Затем она стала королевой, и мы были вместе еще какое-то время, но... тогда все стало иначе. – Джейме остановил себя, прежде чем произнёс что-нибудь лишнее. – Она очень любила тебя, Томмен. Она очень любила своих детей и всегда делала то, что считала лучшим для твоего будущего. Он кивнул, прислонившись спиной к груди Джейме. – Я хочу, чтобы мама была здесь с нами. Я хочу, чтобы этот плохой человек не убивал ее. – Джейме закрыл глаза, когда почувствовал, что волна вины захлестнула его. Он знал, что поступил правильно ради сохранения жизней Сансы и Джулианны. Серсея не остановилась бы, пока они обе не умерли бы. Но он сожалел, что причинил Томмену боль и сделал его сиротой. Он хотел, чтобы его сестра прежде всего подумала о Томмене. Ему хотелось, чтобы она прежде всего беспокоилась о том, чтобы быть для него хорошей матерью – о заботе о нем – вместо того, чтобы пытаться разлучить его и Сансу. – Ты хотел бы что-нибудь сказать? – спросил Джейме, желая уйти оттуда. Он увидел, что Томмен серьезно обдумывает свои слова, прежде чем кивнуть и снова преклонить колени перед мраморной плитой. Джейме поднялся с колен и встал позади него, прислушиваясь к искренним словам ребенка. – Я скучаю по тебе, мама. Возможно, ты счастлива снова быть с Джоффи. И с дедушкой. Со мной все будет хорошо, – прошептал он прерывистым голосом. – Санса и дядя Джейме позаботятся обо мне. Они пообещали, что я смогу жить с ними, пока не вырасту. И что мои котята тоже могут остаться и жить здесь. Я обещаю не вести себя как ребенок... и не стыдить тебя. Я буду храбрым львом, как ты всегда хотела. Санса говорит, что она и дядя Джейме будут любить меня и всегда защищать меня, – сказал он прерывистым голосом, когда вдруг слезы покатились по его щекам. Слушая слова Томмена, Джейме переполняло чувство вины, и ему хотелось, чтобы мерзкие Тиреллы не привозили мальчика к Скале. Ему хотелось, чтобы они забрали его в Хайгарден, вырастили и сами уберегли его. Джейме знал, что он ужасный отец. Даже хуже, чем был Король Роберт. Он не только не имел тех отношений с мальчиком, которые должен иметь отец с сыном, но и забрал жизнь его матери. Я убил единственного в мире родителя, который оставался у маленького мальчика. И все же я все равно хотел бы, чтобы его не было здесь с нами – на Скале. Я бы отдал все, чтобы не видеть боли, которую я ему причинил. Джейме ненавидел то, что бедная Санса теперь была вынуждена растить мальчика. Это было несправедливо по отношению к ней. Он считал неправильным позволять брать на себя такую ответственность за чужого ребенка, хотя знал, что она искренне любит Томмена. Она не будет гневаться на меня за это. Она будет относиться к нему лучше – и будет для него лучшим родителем – чем был любой из его настоящих родителей, включая Короля Роберта. Джейме понял, что Томмен говорит ему что-то, и заставил себя отвлечься от своих мыслей и обратить внимание. – О чем ты говорил, Томмен? – Когда снова наступит весна, можно мне будет принести маме цветы? – Конечно, – кивнул Джейме и потянулся к факелу, заметив, что Томмен, после недолгих раздумий, взял его за золотую руку, когда они уходили из крипты. Он быстро шел с Томменом назад, не желая ничего более, кроме как вернуть его Сансе, чтобы он мог попытаться забыть вид страданий своего сына из-за смерти Серсеи. Страдания, которые причинил я.

***

– Дейенерис Таргариен – Королева Драконов – движется на юг, – сказал Сир Аддам, передавая пергамент, который он получил от Мейстера. – Королевская Гавань готовится к ее прибытию через две луны. Нет известий о том, мертв ли ​​Станнис или просто побежден, но девушка и ее войска были замечены марширующими к югу от Стены. Джейме прислонил меч к каменной стене, принимая послание, отправленное Сиром Киваном. Он тренировался с Арьей, когда прибыл ворон. – Возможно, Роберт был прав в своем желании убить ее и ее брата. – Джейме продолжал читать письмо, в котором никто не требовал прислать для защиты Столицы солдат Ланнистеров. Сир Киван просто хотел, чтобы Скала Кастерли была подготовлена ​​на случай падения Королевской Гавани или если Дейенерис Таргариен обойдет Столицу и двинется прямо к Скале. – С какой армией она идет? Разумеется, не с дотракийцами? Сир Аддам покачал головой. – Нет, дотракийцы никогда не поплыли бы за ней через узкое море. Похоже, она приобрела – возможно, купила – солдат из-за границы. Они не из Вестероса. Они не… ее люди в любом смысле этого слова. Джейме взглянул на Арью, которую явно интересовало их обсуждение. – Как она рассчитывает удержать Королевство, если сама никогда не ступала сюда, кроме как для вторжения? – Именно так Таргариены впервые завоевали Королевство. Джейме кивнул. – Проследи, чтобы наши солдаты начали больше и упорнее тренироваться и начни учения по удержанию замка. – Он сомневался, что девушка упустит шанс попытаться завладеть Железным троном, хотя предполагал, что вполне возможно, что она продолжит марш в поисках Джейме – человека, убившего ее отца. – Конечно, я начну учения сегодня, но… если сказки о драконах правдивы… – Тогда мы мало что сможем сделать. Приноси мне дальнейшие письма, как только они придут. Сир Аддам согласно кивнул и направился к солдатским казармам. – У нее есть настоящие драконы? – спросила Арья, ее глаза загорелись от перспективы увидеть волшебство. – Тебе следует надеяться, что нет. Дейенерис Таргариен наверняка захочет увидеть Кастерли-Рок сожженным дотла, как был сожжен и Харренхолл. Ты видела руины, в которые замок превратился сейчас. – Зачем ей это делать? Зачем ей сжигать Скалу? Джейме снова поднял свой меч и сел, начав затачивать его точильным камнем. – Твой отец вообще рассказал тебе о восстании Роберта – как оно закончилось? Как Ланнистеры положили конец восстанию? – Ты убил Безумного Короля, когда твой отец и его солдаты вошли в Королевскую Гавань. – Он улыбнулся про себя, когда Арья немного замялась, не решаясь произнести слова о том, что он убил Безумного Короля. – А потом? Что насчет Принцессы Элии и ее детей? Детей принца Рейегара Таргариена? – Все они были убиты, а мертвые дети были преподнесены Королю Роберту твоим отцом, Лордом Тайвином. Джейме кивнул, не глядя на маленькую девочку, сидящую рядом с ним. – Итак, теперь ты понимаешь, почему девица Таргариенов хочет, чтобы я и любой другой Ланнистер были мертвыми и Кастерли Рок был уничтожен. – Но король был безумен. – И он также был ее отцом. Я полагаю, она уже назначила настоящий приз за голову Цареубийцы. – Я не позволю ей причинить тебе вред, – сказала Арья, и Джейме увидел, что ребенок явно верил, что сможет сразиться с целой армией. – Ты собираешься убить ради меня дракона? – с улыбкой спросил Джейме. Он видел, что девочка обдумывает это, и знал, что должен ее успокоить. – В любом случае, ей понадобится много месяцев, чтобы добраться до Утеса Кастерли. В Королевской Гавани сейчас много мужчин. Каждый солдат Ланнистеров, которого нет здесь, находится в Столице, так же как и все мужчины-мечники из Хайгардена. Там сейчас больше, чем сто тысяч солдат, Арья. Будет не так просто войти в Королевскую Гавань и взять престол, как это было для моего отца во время Восстания. Это, казалось, немного успокоило ее страхи, хотя Джейме не был полностью уверен в их сохранности, если на них обрушится драконий огонь. Он знал, что он, Сир Аддам и Мейстер сегодня днем ​​должны будут потратить некоторое время на изучение карт и планирование возможных стратегий на случай, если Дейенерис Таргариен осадит Скалу Кастерли. Джейме уже пребывал не в лучшем расположении духа после того, как провел утро в склепе с Томменом. Эта новость мало повлияла на его настроение. – Ты рад, что твой сын здесь? – он услышал тихий шепот Арьи со своего места рядом с ним. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и увидел печаль на ее лице. – Он никогда не был моим сыном, – многозначительно сказал Джейме. – Ему больше некуда идти, и… Санса права насчёт того, что его место здесь, на Скале. – Можем ли мы еще практиковаться вместе? – спросила она, и теперь он увидел, что она ожидала, будто он откажется от их дружбы, теперь, когда Томмен живёт в Кастерли Рок. – Хотя я ожидаю, что Томмен доставит мне гораздо меньше хлопот, чем ты… Я бы очень скучал по нашим занятиям и тебе, если бы нам с тобой пришлось прекратить наши тренировки. Она отвернулась от него, но он увидел, как на ее губах появляется улыбка. – Это то, что сказала Санса. – Твоя сестра умная девушка. – Это неправильно, что мы стали друзьями? – внезапно спросила она. – Ланнистеры и Старки должны ненавидеть друг друга. Ты не нравился моему отцу. Джейме засмеялся. – Да, ты права, я ему не нравился. Мы с твоим отцом очень отличались друг от друга. Но я не считаю, что это неправильно, что мы стали друзьями или то, что мы с Сансой поженились. Во время войны, в трудные времена, иногда ты видишь ту сторону человека, которую в мирные времена ты бы не увидел, а иногда ты вынужден полагаться и доверять человеку, которому бы раньше не доверился. – Он видел, что Арья ловит каждое его слово. – И когда ты сделаешь это, ты можешь понять, что этот человек не тот, кем ты его считал раньше. Она нахмурилась на него – мало чем отличаясь от своей сестры – хотя, наконец, кивнула и села поближе к нему, наблюдая, как он чистит свой теперь уже заточенный меч. Он хотел спросить, сидела ли бы она так же со своим отцом, но решил не делать этого, зная, что ребенок уже борется с чувством вины за их дружбу. Как это возможно, что мне так легко дружить с ней, но так трудно иметь нормальные отношения с собственным сыном?

***

После того как Джейме привёл Томмена обратно из крипты, Санса тихо предложила мужу, что Томмен, возможно, пожелает присоединиться к нему и Арье, чтобы понаблюдать за их тренировкой, но он сказал, что мальчик был слишком маленьким, и оставил его с ней. Ей было интересно, что там случилось, когда он повел Томмена попрощаться с Серсеей. Она чувствовала отдаленность между ними – по крайней мере, дистанцирование Джейме от Томмена – даже больше, чем раньше. Томмен провел день с ней и Джулианной. Санса предположила, что он может прочитать сказку для ребенка, и все трое пошли в библиотеку, чтобы выбрать книгу, а затем устроились на большом диване в гостиной Сансы. Томмен читал вслух и неплохо справился, ему потребовалась помощь Сансы лишь несколько раз, чтобы сказать несколько важных слов. Джулианна, конечно, не понимала ни слова, но Томмену, казалось, нравилось вести себя как старший брат для ребенка, и она думала, что для него полезно практиковаться в чтении. Она предполагала, что в конечном итоге им придется найти кого-нибудь, кто будет следить за образованием детей, но Санса решила пока что не спешить с этим. Пока что она сама может работать над обучением Томмена. В то время пока Джулианна дремала, они вместе решали несколько задач по математике, а затем она оставила его в комнате, играющим с его котятами до ужина. Во время ужина Джейме был заметно замкнут, мало разговаривая с ней и с Томменом. Она надеялась, что совместное посещение склепа Серсеи сблизит их, но оказалось, что она ошиблась. Она видела, что он полностью погружен в свои мысли, и задавалась вопросом, о чем именно он думал, но знала, что сейчас не время спрашивать. После ужина Санса отправила Джейме с Джулианной в их комнату, а она сама пошла укладывать Томмена спать. Она не знала, как спросить Джейме, что случилось в склепе, и уж точно не собиралась расспрашивать об этом маленького мальчика, когда укрывала его на ночь. К тому времени, как она вернулась в их комнату, Джейме, растянувшийся на кровати в одних штанах, уже ждал ее. – На чем мы остановились вчера вечером, прежде чем нас так не вовремя прервали? Санса покачала головой в ответ на развратную ухмылку, которую он ей подарил, и тихонько прокралась к колыбели и заглянула внутрь, увидев, что ее ребенок мирно спит. Она повернулась к Джейме, сняла тапочки и забралась к нему на кровать. – На тебе сейчас слишком много одежды, милая. Она поцеловала его грудь, прежде чем положить на нее голову, слыша биение его сердца под ее щекой. – Что случилось, когда ты отвел его в склеп? – тихо спросила она, чувствуя, как все его тело напряглось от ее вопроса, хотя он продолжал гладить ее по волосам. – Он попрощался и рассказал о том, как сильно он скучает по своей матери. И как ему грустно, что плохой человек убил ее. – Санса почувствовала, как ее внутренности скрутились в узел от его слов, зная, как, должно быть, эти слова заставили Джейме испытать еще большую вину, когда он их услышал. – Возможно, тебе придется признать, что со мной что-то не так, Санса, – тихо сказал он. – Возможно, я не смогу полюбить мальчика. – Я не верю в это. Он твой сын, твоя кровь. Что бы ты ни чувствовал сейчас, Джейме, – начала она, пытаясь быть нежной, когда она села рядом с ним и встретилась с ним взглядом. – Он твой сын, и у тебя есть обязанности перед ним. И он сейчас здесь – нельзя просто притвориться, что его нет здесь. – Это была твоя блестящая идея оставить его здесь, – сказал Джейме тоном, который ее немного задел. Он встал с кровати и налил чашу вина, прежде чем снова сесть. – Мне очень жаль, прости меня, – сказал он, увидев выражение ее лица. – Я не злюсь на тебя. – На кого ты злишься? – Детей не должно было быть. Я до сих пор не знаю, как это случилось. Как мои бастарды оказались сидящими на Железном Троне. – Он сказал последнее мучительным шепотом. – …Безумие между нами… между Серсеей и мной… должно было закончиться, когда она выйдет замуж. Я не должен был влюбляться в нее. Я сказал себе, что это всего лишь… детские эксперименты. Потом Роберт отверг ее в их первую брачную ночь. Он назвал ее "Лианна", и она возненавидела его за это. Она хотела причинить ему боль. Что могло быть лучше, чем отобрать у него Железный трон? Конечно, она не могла забрать его сама, но могла сделать это с помощью ребенка. Ребенка, который принадлежал бы ей одной. Вот кем был Джоффри. Чистокровный Ланнистер. Я никогда не думал, что она намеренно забеременеет моим ребенком. Что она посадит его на трон. И превратит его в монстра. Джейме допил вино и откинулся на кровати, уткнувшись головой в подушки. Санса почувствовала себя немного встревоженной, услышав, как Джейме так откровенно рассказывал о своем романе с сестрой-близнецом длиною во всю сознательную жизнь. – Томмен не монстр, – тихо сказала Санса. – Столько… столько жестокости, сколько было в Джоффри, столько добра и ласковости в Томмене. Разве ты не видишь, как сильно он хочет, чтобы ты его любил? – Ты та, от кого он хочет любви. Он, вероятно, ударил бы меня ножом в сердце, если бы подумал, что это означает, что ты разделишь его постель, а не мою. – Прекрати, – сказала она, смеясь. – Он твой сын, Джейме. Со временем ты полюбишь его. – Что, если нет? Санса улыбнулась и подползла к Джейме, растянувшись рядом с ним. Она поцеловала его в уголок рта. – Ты полюбишь его, Джейме. Я обещаю, что ты полюбишь его. Не беспокойся так сильно о том, чтобы любить его отцовской любовью. Просто познакомься с ним поближе, как ты это сделал с Арьей. Тут нет особой разницы. Если ты смог построить отношения с ней, ты определенно сможешь сформировать отношения с Томменом. – Станнис Баратеон был побежден у Стены Дейенерис Таргариен, – тихо сказал он, проводя рукой по спине Сансы. – Тогда хорошо, что Томмен здесь, а не в Красном замке. Еще одна битва напугала бы его. – А если война придет сюда, к Скале? – Ты думаешь, что это может произойти? – нервно спросила она. – Я не знаю. Сир Аддам начал приготовления с солдатами. Я надеюсь, что война останется далеко от нас. Я никогда не хотел бы увидеть тебя где-нибудь рядом с настоящим полем битвы. Во всяком случае, пройдет много месяцев, прежде чем кто-нибудь сможет добраться до Скалы. У нас будет достаточно времени на подготовку, если битва продвинется дальше на юг. Санса успокоилась. Она знала, что Джейме не допустит, чтобы ни ей, ни их ребенку был причинен вред. Или Томмену. Она начала целовать его грудь, ее пальцы скользнули к его волосам. Она хихикнула, почувствовав, как его рука на ее спине теребила шнурки ее платья. – Мне сходить запереть дверь? – спросил он, развязывая шнурки своих бриджей. – Я не потерплю никаких прерываний сегодня вечером. Санса сделала, как он просил, сбросив собственную одежду, когда она вернулась в их кровать. Они с Джейме занимались любовью, и Санса надеялась, что он забудет все, что его тревожило. Она так его любила и знала, что привязанность маленького Томмена может помочь облегчить его чувство вины и боль из-за убийства Серсеи. Когда она проснулась ночью, чтобы покормить ребенка, Санса открыла дверь в их комнату и надела тунику Джейме, на всякий случай, если она понадобится Томмену ночью. Разумеется, Санса проснулась и обнаружила, что Томмен пробрался к ним в постель. Мальчик свернулся калачиком рядом с ней, его рука перекинута через ее живот, и спал мертвым сном. Она была рада, что открыла дверь, мысль о маленьком Томмене, который подошел к их комнате и понял, что она заперта, едва не разбила ей сердце. Хотя она могла видеть, что Джейме был не в восторге от того, что снова встретил компанию в их постели.