Jonah Kue — Mermaids
— Давай, давай правее! — вторя голосу, рука стала махать в правую сторону, указывая, где опускать тяжёлый груз. Шторм закончился очень удачно, и теперь только небольшими волнами, которыми море дышало, словно человек после бега, волновалась поверхность. Чайки вновь закружили над водой, в поисках пропитания в виде оглушённой рыбы, а их белые крылья сильнее выделялись на фоне ещё пока сероватого неба. Тот свет солнца, который пробивался сквозь туманность облаков, начинал играть блеском на морской пене, отражаясь белым пятнышком в маленьких пузырьках. — Ты смотри-ка, такой шторм, а до сих пор стоит, это ж как строили то, в те времена, — рабочий постучал по деревянной перекладине сооружения. Словно памятник тому, что город когда-то был более оживлённым, вышку для поддержки крана так и оставили стоять, единственное оставшееся сооружение, после гибельного для городка шторма шестьдесят девять лет назад. А вокруг был шум. Прямо над водой разносились звуки пиликанья сигнала машины, сдающей задним ходом, тут же громкие голоса, командующие куда высыпать порцию строительного песка, брёвна, цемент. Специально привезённый грузовой кран то и дело подцеплял грузы с машин, перенося их на каменистый берег. Мужчины в касках сновали туда сюда, кто с бумагами, а кто с грузом. Чуть выше, на холме, стояли мэр с мистером Паком. Наблюдая, как даётся начало ходу стройки нового порта, они тут же обсуждали проект, а вместе с ним и примерную выгоду от порта городку. — И пускай даже не думают распускать тут глупые слухи, — рявкнул мистер Пак подошедшему прорабу. Мужчина доложил, что в бригаде, ещё по пути, пошли сплетни о печальных легендах и попытках в них построить новый порт. Что русал некий охраняет эти воды, что напрасны их труды будут, так ещё и рабочие некоторые бояться за свои жизни. — Извините Мэр, — грозный мужчина ниже на полторы головы самого прораба подошёл к нему ближе. — Вы блять что, бабы какие-то?! Какие легенды, я для чего деньги плачу? Вы не хотите, других найду. Быстро за работу, ещё даже сваи ни одной не забили, а уже стонут! Мужчина раскраснелся от крика, пытаясь своим голосом заглушить звуки рабочей тяжелой техники. Прораб только развёл руками, удаляясь обратно к своей бригаде. А море почти успокоилось уже, словно дикий зверь, который приманивает добычу мирным видом, чтобы затем обрушиться высокими волнами и проглотить целиком. И только крики чаек неизменны — вечно голодные птицы-попрошайки.***
Nathan Feuerstein (NF) — Reality
— Погоди, погоди, я хочу услышать внятную речь во время рассказа, — Вонхо отобрал бутылку крепкого алкоголя из рук друга. — Ну и с чего ты решил, что ты гей? Юнги, скривившись, что ему не дали налить третью порцию дешёвого виски, оттолкнул от себя пустой стакан, тут же зарываясь руками в свои волосы, с которых уже начала смываться красная краска. — Ты же видел его в субботу ночью… — протянул он, начиная хмелеть от двух стаканов спиртного залпом. — Чимина. Вонхо присвистнул, вспоминая аппетитный, на его личный взгляд, зад. — Сегодня в школе, кое-что произошло… — Юнги сделал попытку потянуться за бутылкой, но владелец бара оттянул назад руку с желаемым, вертя головой из стороны в сторону в знак протеста. — Пидр. — Сам по ходу такой, — рассмеялся Вонхо, похлопывая свободной рукой по плечу друга. — Говори уже давай. И Юнги рассказал. Рассказал про драку, про бедного Тэ-Тэ, про то, как узнал об этом, как они с Намджуном сразу кинулись на помощь. А ещё про то, как на месте происшествия столкнулись с Чимином и как тот круто вмешался. Как двигался и как Юнги всё это наблюдал. Про то, как завис на губах, как понял, что надо уносить ноги, про то, как пришёл на пляж обдумывая то, что плескалось внутри, норовя выплеснуться наружу. И теперь выплёскивалось. — Я чёртов педик, — истерично посмеивался рэпер. — Супер блять. Ахуеть не выхуеть. Вонхо слушал внимательно, не прерывал, стараясь вникнуть в каждое слово, особенно, когда Юнги начинал говорить что-то связанное с таким вердиктом о его ориентации. — Вот ты, ты как понял что по парням? — у Юнги язык всё такой же, говорит чётко, а вот взгляд постепенно начинал мутнеть. — Да так и понял, — с лёгкостью ответил Вонхо, тут же закидывая руку себе за шею и начиная растирать её. — Просто понял, что парни привлекают больше, а потом появились первые отношения, понравилось. Для Юнги это объяснение никак не помогло. Буря внутри разбушевалась хлеще той, что была за окном пойманной машины, когда он ехал в бар «Скала». — Я ведь серьёзно, — проговорил он, хватая стакан и вертя его в своих руках. — Окей, поцелуй меня. Вонхо подавился, так толком и не сделав глотка обжигающего напитка. Тут же резко смотря на друга рядом, он полностью развернулся к нему и положил свою ладонь на голову Юнги. — Шуга, ты пьян, — почти по отцовски потрепав чужие волосы, Вонхо начал было убирать руку, но его тут же за неё схватили сильные и цепкие бледные пальцы, полностью обхватывая запястья в кольцо своей длиной. — Я же сказал, я серьёзно, — Юнги смотрел прямо в глаза напротив, почти не моргая. — Хочу тоже проверить. Вонхо усмехнулся, пытаясь высвободиться из крепкой хватки. Он, конечно мог резко дёрнуть руку, но не хотелось делать другу больно. — Это не так работает, — сказал он, пытаясь делать голос более ровным, не таким смешливым или обеспокоенным. — Вот кто тебе там понравился, Чимин? Вот его и целуй. — Какая нахуй разница? Ты парень — парень, к тому же гей, так в чём проблема? — в Юнги всё больше говорил алкоголь, и, хотя чужую руку он отпустил, зато сам встал с барного стула, вставая почти вплотную к Вонхо. — Тебе сложно что ли? Вонхо, старавшийся сохранять спокойствие, стал отстукивать ногой по ножке стула бит, играющей песни. Он отвёл взгляд, делая вид, что оглядывает бар, а сам подбирал слова, чтобы уже донести до вроде умного, но такого тупого друга. — Как думаешь, чем отличаются гетеросексуальные отношения от гомосексуальных, кроме очевидного конечно, — спросил он, снова смотря в глаза напротив, ища там остатки трезвости. — Ты у меня спрашиваешь? — Юнги ткнул указательным пальцем себе в грудь. — Да я только стал геем, в отличие от тебя. Вонхо тяжело вздохнул. Как же хорошо, что Юнги пришёл днём, когда в баре нет никого, и они могут говорить о чём угодно. — Хорошо, хорошо, — понимая, что с опьяневшим другом нормально разговаривать бесполезно, Вонхо сам придвинулся ближе. — Только попробуй потом пикнуть что-нибудь. Резко схватив за затылок друга, владелец бара придвинул его голову к своей, тут же прикасаясь своими губами к чужим. Он целует не столько аккуратно, сколько без энтузиазма. Не углубляя поцелуя, не ведя своими губами, будто он целует совсем мелкого мальчишку, который попросил научить целоваться, не понимая, что для этого нужно как минимум желание, страсть, а не ради чувства эксперимента. Такой поцелуй не возбуждает, и кажется даже странным. Вонхо довольно быстро отстраняется, начиная тянуть кулак к своим губам, чтобы вытереть их, но его лицо тут же обхватывают широкие ладони, возвращая губы к себе. От неожиданности он приоткрывает рот, отчего тут же чувствует горячий язык Юнги внутри. Его друг похоже вошёл во вкус и владельцу бара самому становится любопытно, что тот будет делать дальше. В отличие от друга он не настолько пьян, да и по габаритам в несколько раз крупнее, а потому сможет в нужный момент, если тот перейдёт черту, охладить чужой пыл. Второй поцелуй уже больше походит на страсть, языки сплетаются, и он тянется дольше. Но Юнги сам резко отрывается, чуть покачиваясь назад, отчего начинает терять равновесие на стуле и хватается рукой за барную стойку, тяжело дыша и пытаясь моментально протрезветь. — Хорошо… — выдыхает он. — Никакой разницы… Поцелуй не ледяное море, в которое предпочёл бы сейчас скинуться Мин Юнги, свэговый крутой рэпер, который собирался начать свою будущую карьеру исполнителя или же музыкального продюсера сразу после окончания школы. Но он всё же чёртов гей. И эти мысли пьяными шатаниями из стороны в сторону, словно при качке на корабле, не дают ему нормально встать, чтобы выйти на воздух, отчего он просто путается в собственных ногах и падает в руки друга, которого только что целовал. И нет, Юнги не против геев. Он никогда не отрицал, что чувства между людьми одного пола могут возникнуть. Он ведь хотел высказать уже всё, что накопилось Намджуну по поводу отношения к Тэ-Тэ, хотел поговорить с самим Тэхёном, хотел обсудить один момент с Джином. Но осознание, реальное осознание, что тебе понравился парень, это путает и пугает. Заставляет с новой силой метаться внутри, а тот факт, что от поцелуя с другим мужчиной не выворачивает и ты не умираешь, только подтверждает все его мысли. Но, вот что теперь с этим делать. Как дальше жить с этим осознанием, даже если оно принимается внутренне точно также, как морские глубины принимают в объятия песка затонувшие корабли, Юнги не знал. А поэтому безвольной пьяной тушкой повис в сильных накаченных руках и позволил закинуть себя на руки, чтобы его отнесли к дивану и уложили спать, пока не протрезвеет уже в действительности. — Ну, вот и решили вопрос, — Вонхо чуть ухмыляется. — Так что, будем закатывать гей-пати по поводу приветствия новеньких в наших рядах? Получая недовольный стон и смазанный хлопок в грудь, вместо удара кулаком, владелец бара накидывает на друга плед, которым сам обычно укрывается, ночуя на своём же рабочем месте, и выходит на улицу, чтобы оценить погоду и прикинуть возможность посетителей на сегодняшний вечер.***
In This Moment — The Fighter
— Ну! Что ты сделаешь? Побежишь пожалуешься своей мамашке? — одноклассник стоял, брызгая слюной, пытаясь смотреть свысока, но в тоже время не делал резких выпадов вперёд. Джин молча сжимал кулаки. Его взгляд пронзал, убивая всех, кто сейчас стоит напротив, вокруг него. Стоило всем выйти из класса после объявления о срочном закрытии школы, как Джин сразу же поймал за руку того, кто скинул видео избиения Тэхёна в их беседу в социальной сети. Он требовал удалить видео, но над ним только начали смеяться, начиная окружать всё большим количеством людей. — Зачем мне идти к матери? Есть для этого полиция, — Джин сложил руки на груди, пытаясь оценить, насколько сильно пострадает, если на него всё же кинуться. Он один, а перед ним целый класс. Пара десятков человек. После его слов прошла ещё одна волна смеха. Кто-то попытался толкнуть, но Джин заметил это и увернулся, стараясь смотреть ещё более угрожающе. — А может нам снять и с тобой такое видео? — сквозь ржание гиен послышались одобряющие голоса. — Ты же такой же говорят, ещё один пидрила в нашей школе. Так хоть в одной больнице окажетесь, если конечно доедете. Джин продолжал смотреть исподлобья. Вот чей взгляд действительно был свысока, так это его. И плевать что почти прижат спиной к стене. Плевать что удар может быть откуда угодно. Он выше всего этого. — Статья уголовного кодекса, угроза жизни, статья административного кодекса, оскорбление личности, — его голос ровный, хотя внутри он начинает подрагивать от сложившейся ситуации. — Особо тяжкая статья за организованное преступление в группе лиц. Но эти слова воспринимались лишь смехом и новыми издёвками с разных сторон. — Приехал тут городской! Вот и вали обратно в свою пидорасину ебаться в жопу! — но Джин только голову выше поднимает, задирая подбородок и ухмыляясь той ухмылкой, которая свойственна только ему. Чуть приподнятыми уголками губ к верху, обнажая передние белоснежные ровные зубы. — А я смотрю, вы все тут туповатые да обиженные… — замечая знакомую фигуру впереди через головы, он делает шаг вперёд. Но ему не дают просто так уйти, всё же хватая за запястье, отчего он резко дёргается, вырывая свою руку. — Давайте! Только попробуйте тронуть меня! — голос срывается на нервный крик, а на глазах начинают выступать слёзы. Джин не думал о страхе, когда заметил отношение к себе в этой школе. Не думал о страхе, когда подходил к человеку снимавшему видео. Не думал, до этого момента, когда начинаешь осознавать весь масштаб возможных проблем для тебя. Вокруг люди, хуже диких зверей, готовых не просто причинить тебе боль, а поиздеваться, поглумиться. И неизвестно чего ждать в любую секунду. В голове начинают проноситься мысли о том, что лишь бы они только не заметили того, как его начинает трясти, как он готов расплакаться и попросить его отпустить, потому что это невыносимо. Невыносимо ощущать давление, которое оказывают на тебя без какой-либо серьёзной причины. Просто за то, что ты есть. В момент, когда Джин собирается уже сам первым нанести удар, он слышит голос учителя. — А ну давайте быстрее! Автобусы сейчас уедут! Толпа начинает расходиться, удаляясь по коридору, словно волна утекает обратно в море, оставляя после себя валяться на песке пустые ракушки и веточки водорослей. Кто-то толкает его плечом, кто-то бросает полной ненависти взгляд, но в итоге, Джин остаётся один. Один с Намджуном, что подошёл к собравшемуся народу. Прожигающие почти той же ненавистью взгляд был скрыт за тёмными очками, а сжатые кулаки прятались в карманах джинс. — Кажется я предупреждал тебя? — холодный голос льдом проходится по коже, в момент, когда одна бровь вскидывалась вверх, выказывая скептическое отношение человека. Но Джин только улыбается. — Что же не присоединился? — его так никто и не тронул, но он чувствует себя избитым так, что даже тело ломит от фантомной боли. Красивое лицо исказила новая усмешка. — Джун, не думаешь, что нам пора поговорить? — Джин смотрит, не скрывая надежды в своих глазах. — Мне не о чем говорить с пидором, — Намджун разворачивается, начиная делать шаг в сторону выхода. — Если не поторопишься, пойдёшь пешком. Отец сказал, чтобы я тебя подвёз. Намджуна передёргивает от собственных слов, и он понимает, что и дальше продолжает держать руки в кулаках, которые были приготовлены для новой драки на сегодня в качестве несвойственной ему роли защитника. — Нам придётся когда-то, — Джин обгоняет его, почти выбегая на парковку и останавливаясь только возле машины сводного брата. — Когда людям не о чем говорить, то они молчат. — А я прям распинаюсь… — прошипел под нос Намджун, отпирая машину. — Я же говорю, — Джин сразу отвернул голову в сторону, зная, что кроме мата вряд ли услышит какой-то другой ответ прямо сейчас. Из школы ещё выходили ученики, и сощуренному взгляду попадаются две знакомые макушки: блондинистая и с высветленными кончиками волос. Провожая взглядом Тэхёна и Чимина, Джин поворачивается лицом к водителю, хватаясь за ручку дверцы автомобиля, но замечает, как тот наблюдает за теми же младшими, что и он. — Что такое, беспокоишься? — садясь внутрь, у Джина перед лицом тут же показывается кулак, где на костяшках виднелись свежие следы ударов о что-то явно твёрдое. Он резко подаётся вперёд к чужой руке, складывая губы трубочкой и начиная дуть на покрасневшую от небольших ссадин кожу. — Совсем рехнулся?! — Намджун подпрыгивает от неожиданности подобного ощущения на своей руке, которая была протянута с целью предупреждения негативных последствий за подобные высказывания. — Тебе всё равно придётся везти меня, а ещё научиться жить по новым правилам, — Джин говорит спокойно, даже не смотря на него. — Ты больше не тронешь Тэхёна, также как и не можешь сделать что-то мне. Бедный бедный наш Намджун. — Лучше заткнись и едь молча, — водитель заводит машину и она с рыком старого мотора выруливает на дорогу. — Один хуй, я в душе не ебу чё ты там несёшь и мне как-то поебать. Вы блять пидоры конченые, сука чё с вами ещё делать, как не въебать хорошенько? А Джин усмехается, откидывая голову назад, чтобы волосы не падали в глаза. — Наши с тобой диалоги всегда получаются бессмысленными и полными мата, — парень склонил голову в бок, поднимая взгляд на водителя. — А может ты поэтому перестал плавать в море? Оно ведь тоже говорит, как по-крайней мере обычно выражается Тэ-Тэ. Но Намджун не ответил. Продолжая вести машину, держа одной рукой руль, а второй держась за свой подбородок, он решил игнорировать пассажира. Ему и так достаточно той бури, которая сейчас с новой силой разрывается внутри. Будто бы он впитал её в себя, очистив от неё городок. Джин почти сразу отвернулся, так и не получив ответа. У него свои ветра по душе гуляют. Ему и хочется их выплеснуть на этого человека рядом, который так глупо прячет свои прекрасные глаза за очками. Хочется наконец добиться правдивых чувств от того, кто боится их, пытается сбежать сам от себя. Серое небо никак не хотело становиться обратно голубым, и это удручало. Намджун сильнее вдавливает педаль в пол, молчание его тоже не устраивало. У него желание выйти из машины, начать крушить всё вокруг. Разбить окна, поджечь, ударить. Только бы успокоиться наконец-то. Перестать чувствовать это напряжение на каждой клеточке кожи. Злость, взращённая искусственной ненавистью, поедала его, словно ржавчина съедает пороги его машины. Каждый день он говорит себе — как ненавидит геев. При удобном случае нужно выместить злость на одном таком. Но за что ему ещё один педик рядом, к которому и пальцем страшно прикоснуться. Который под защитой собственного же отца, того самого, что когда-то сам говорил: геев в природе нет. Это всё извращение и таких либо лечить либо расстреливать. Руль резко выворачивается и Джин по инерции наклоняется от стороны поворота, хватаясь рукой за панель и ловя чужой взгляд на своей вытянутой руке. Там, на открытом от задравшегося рукава запястье, ещё остались покраснения от хватания одного будущего избитого придурка. — Побежишь жаловаться? — выпаливает неожиданно Намджун, кусая себя за язык, чтобы не поинтересоваться о боли. Джин аккуратно с изяществом убирает руку с панели, поправляя рукав на ней и хотел было открыть рот, чтобы ответить, но его прервал звонок телефона Намджуна. Выражение лица меняется у того, когда он смотрит на экран, и Джин пытается увидеть, отчего его младший сводный брат резко стянул очки и с таким растерянным видом преподносит телефон к уху. Намджун молча отвечает на звонок, слушая, как кричат на том конце. — Хорошо. Я понял. Джину приходится схватится за ручку, оттого, как резко разворачивает машину на сто восемьдесят градусов, и он слышит, как за окном кто-то из прохожих ругается на лихачество водителя посреди пустого перекрёстка. — Какого хрена?! — кричит он, понимая что они едут куда-то на конец городка. — Просто сиди, помалкивай и не мешайся, — сквозь зубы процедил Намджун, внимательно смотря на дорогу перед собой. Джин хмыкает от такого поведения, но и открывать рот не спешит. То, как Джун поменялся в лице при виде вызова, он явно не ожидал такого звонка.***
— Почему он делает это? Зачем он его обижает? — Джин спрашивал у Юнги, который попался ему в стенах школы. — А ты сам как думаешь? — спросил его тогда парень. — Только потому что Тэ-Тэ гей?! Это же глупо, да и, как-то странно. Ты же его можешь остановить, если бы Нам хотел, он убил бы его. Юнги потёр переносицу, гоняя мысли туда сюда и думая, что ответить. — Хён, это не совсем просто маленький городок, здесь нельзя как-то отличаться, понимаешь? Люди сожрут тебя, если будешь выделяться, сам скоро поймёшь. А Джун, он сын мэра, но в одном ты прав, хотел бы — убил.***
Джин сам не понимал, почему его мозг решил вспомнить этот разговор. Но сейчас, когда он видел, как они заворачивают на одну из самых отдалённых улиц, ведущих к маяку; как Намджун вырывается из машины, чуть ли не вышибая дверь, и кидается в сторону скамейки возле калитки самого первого дома на углу; вот сейчас что-то щёлкнуло у него в голове. Что, если не только Тэхён нуждается в защите, но и сам Намджун. Если его самого надо спасти от него же? Насколько сильно именно он лично избивал Тэхёна, насколько много боли ему принёс, в отличие от всех остальных? Может ли быть скрыто что-то за подобной агрессией? — Не время сейчас, — бубнит себе под нос Джин, тоже выходя из машины и кидаясь открывать задние двери, пока парень, которого обычно с лёгкостью оттаскивает от Тэхёна не такой уж и сильный Юнги, сейчас с лёгкостью поднял на руки пожилую женщину, которая весит явно не как пёрышко. — Какого хрена вообще произошло? — рычит Намджун тут же хватая первого попавшегося, стоило ему захлопнуть заднюю дверь машины, после того, как он положил туда женщину. — Что с ней?! Чимин поднял руки вверх, даже не пытаясь вырваться. — Не знаем мы! — крикнул он, чтобы его сразу услышали сквозь злость, с которой смотрели глаза дракона. — Езжай с Тэ! Я следом.***
1951-й годpolnalyubvi — Девочка и море
— Представляешь? Фрэду машину купили! — девушка хихикала в телефон, болтая ногами, пока сидела за столом. — А! Вот и они! Собирайся, скоро за тобой заедем! Светлые волосы, собранные в аккуратную причёску блестели на солнце, пока яркое платье с кружевом развивалось на ветру. К забору дома на самом углу улицы подъехала новенькая машина. Кажется, на таких и ездят звёзды, вроде Мэрилин Монро. Махая рукой, девушка побежала вперёд к друзьям, даже не думая запирать дом. Водитель сидел улыбаясь так широко, что глаза сами закрывались, отчего превращались в узкие-узкие щёлочки, сквозь которые и не видно ничего. — Мэй! Ну как тебе? — прокричал он, тут же сигналя, привлекая больше внимания. Девушка засмеялась. Звонкий смех разливался по всей улице, пока лучи солнца продолжали играть с прядями волос, которые повыбивались из узла на затылке. Она услышала звук открывающихся дверей и, прикрывая немного глаза от слепящего солнца увидела, как из машины, с переднего и заднего пассажирских сидений выходят друзья. Они вышли так, словно актёры на красную дорожку. Почти одновременно, такие симпатичные оба, в простой одежде, но когда стоят вот так рядом, так хорошо смотрятся. Прям модели, нет, звёзды, просто нереальные. — Рокк! Оушен! — девушка оббежала машину, чтобы приблизиться к ним. Поочерёдные тёплые объятия лучших друзей, и мысли о том, как же здорово, что у них собралась такая дружная компания. — У тебя же с собой камера? Давай, сфотографируй нас! — водитель тоже вышел, приманивая к себе друзей ради фотографии возле своей новой машины. — Ну, доставай свою Экзакту*! — яркие улыбки и сменяющиеся позы. А вместе с ними лёгкий ветерок, чистое над головами небо и шум волн на море. Осень была очень тёплой, она окутывала романтикой и дружеской обстановкой. — Новое десятилетие — новый мир! — прокричал Рокк, обнимая одной рукой за плечи Оушена, когда тот, положил ему руку на талию, и слегка приобнимая в ответ своего друга. Он так любил все эти значения цифр. Мол, 1950-й год, ровно половина века пройдена, человечество идёт вперёд, пять лет назад закончилась большая война. А значит, впереди их ждёт новый, красочный мир, полный открытий и мира между людьми. И вот бы так всегда — подумала про себя тогда Мэй, убирая фотоаппарат и предвкушая, какие выйдут кадры, когда она проявит их в своей фотолаборатории для одного большого альбома, который так бережно пополняет улыбками своих друзей.***
2020-й год — Ты? — у Мэй сердце сжалось и разжалось резко. Боль в груди была настолько сильной, что ноги не выдерживали. Старушка прибиралась у себя в саду после урагана, обрывая надломившееся веточки роз. Сначала звук мотора машины, а затем и сигнал, оповестили её, что к дому кто-то подъехал и это было странно, учитывая, что у неё нет знакомых водителей. Она пошла сразу же к калитке, поправляя платок на голове, под которым прятались уже давно не светлые волосы, а седые, хотя её маленький Медвежонок Тэ-Тэ как раз таки и запрещает ей красить седину. Говорит, что так она даже симпатичней, в отличие от этих старух, которые понакрасятся в странные цвета дешёвой краской и похожи на ведьм. А она, как и его бабушка, её подруга, красивая именно такая вот — настоящая. Пожилая женщина не сразу поняла, что машина кажется ей знакомой, хотя видно, что эта модель теперь называется раритетом. Ретро нынче так в моде. Это для неё — это не ретро, а её молодость. Она видит за рулём знакомую голову со светлыми волосами и хотела только помахать, как… Как Чимин стал широко улыбаться, завидев Ба, да так широко, что у него всегда от своей же улыбки глаза закрываются, из-за чего он обычно ничего не видит, а Тэхён его прозвал чеширским котом за такую улыбку. А сам Тэхён в этот момент вместе с Чонгуком как раз открыли двери, и начали выходить. Тэхёну уже не терпелось представить Чонгука своей любимой Ба. Он махнул тому рукой и они вышли. Солнце сейчас не слепило так, но и сероватое небо не даёт смотреть с первого раза. Белые облака вместе с серостью ослепляют не хуже. Сильный ветер стих и сейчас чёрные волосы Чонгука, как и высветленные волосы Тэхёна, чуть развевались, падая на одну сторону, открывая их лица. Они вышли одновременно, тут же выпрямляясь, будто под прицелами камер прессы, и поворачивая свои головы в сторону старушки. Такие красивые, они одеты так по простому, но рядом смотрятся очень хорошо. Прямо как модели, нет звёзды, они словно из самой воды вышли, или с неба спустились — нереальные. — Ты…- женщина схватилась за грудь, оседая на лавку. Её глаза закрылись вместе с исходящим от неё стоном, в котором она явно называет чьё-то имя, но язык уже не ворочается и не понятно, что же именно женщина произнесла, закатывая глаза.***
Тэхён не видел, как умерла его родная бабушка. Ему просто сообщили, когда он проснулся и побежал в её комнату. Не найдя её, он спросил у родителей, а те и сказали, что ей стало плохо со здоровьем ночью, её увезли в больницу, но было поздно и она умерла по дороге. Водитель, который вёз её, был не самый лучший, а отец не мог повезти свою мать, ему нужно было на работу. Из-за маленького количества жителей, в городке нет больницы. Есть небольшой фельдшерский пункт, как и кабинет медсестры в школе, но серьёзную помощь там не окажут, ближайшая больница как раз в соседнем городе, но карету скорой помощи оттуда всегда очень долго ждать и жители городка обычно стараются выручать друг друга, так Тэхён объяснял Чимину, когда рассказывал про жизнь маленького городка. У Тэхёна руки тряслись. Слёзы сами катились из глаз, но он ещё как-то старался что-то сделать, набирая единственный номер в телефоне, у владельца которого точно есть машина, и который точно сможет успеть отвести его бабушку в больницу, и ради неё Тэхёну не откажет.Stream of Passion — Autophobia
— Давай в машину, если едешь! — Намджун за шкирку схватил всё ещё сидящего на скамейке Тэхёна, толкая в сторону заднего сиденья, чтобы тот сел вместе с женщиной, которая сейчас была без сознание, а её дыхание было слишком слабым, чтобы понять, жива ли она ещё. — Вы, за нами! Чонгук было двинулся тоже в сторону машины Намджуна, но его опередил Джин, садясь обратно вперёд на пассажирское сиденье. Чимин махнул ему, чтобы садился к нему, и они поехали сразу следом. Парень не теряясь, сразу запрыгнул внутрь, оглядываясь на стартующую машину Намджуна. Не зря Тэхён решил вызвать другого водителя, Чимин недавно получил права, машина была для него, как для водителя, новой, и ехал он не так быстро и уверенно, как машина перед ними. Пара сотен метров и Намджун заметно отдалился, но сейчас они не на перегонки гоняются, а везут человека в больницу. — Спасибо, — тихо проговорил Тэхён, сжимая руку Ба. — Спасибо хён… Он больше не плакал и дорожки из слёз так и высохли на щеках, оставив заметные следы из-за дешёвой тональной основы, которая успела смазаться и ссадины на лице Тэхёна снова были видны. — Я делаю это только ради Бабушки Мэй, — брови Намджуна были сдвинуты и говорил он куда-то перед собой, не поворачивая головы и даже не смотря в зеркало заднего вида. — Джин, там бутылка с водой есть, дай её назад, пускай попробует привести её в чувства. Пошарив рукой по «карману» дверцы, Джин действительно выуживает оттуда бутылочку воды и сразу протягивает её назад, почти полностью разворачиваясь на сиденье. — Давай Тэ, попробуй побрызгать на неё, — и младший сразу забирает воду себе, отпуская руку старушки. — Что произошло? Тэхён был уже готов вылить всю воду на лицо женщины, потому что как бы он не старался брызгать на неё прохладными каплями, она никак не реагировала, а он всё сильнее отчаивался, пытаясь вспомнить, как в фильмах показывают, когда нужно нащупать пульс у человека. — Она… она вышла к нам, — его голос дрожал так сильно, что говорить было тяжело. — Мы приехали, хотели сюрприз сделать, она вышла к нам, а потом, что-то сказала, но я не слышал, схватилась за сердце и… и… Кажется новая волна слёз подступила к его глазам и Тэхён почувствовал, как из рук забирают бутылку с водой. — Успокойся Тэ, всё будет хорошо, — Джин попытался взять его за руку, но было жутко не удобно делать это в машине, когда он сидит спереди, а Тэхён сзади. — Ей ведь уже много лет, ты тут не причём. — Ага, не при чём! Ты рожу его видел? Ей нельзя волноваться так сильно! — Намджун почти кричал, его голос тоже подрагивал, но у него получалось это контролировать. — Нахуй ты заявился к ней такой разукрашенный? Тебе жаловаться больше некому? А? — А благодаря кому он такой?! — тут же начал кричать на него Джин, снова разворачиваясь и садясь нормально. — Чьи друзья его так избили?! Скажи спасибо что он вообще тебе позвонил, урод! Слова всегда так больно режут. Намджун всё же взглянул в зеркало заднего вида, скользя взглядом по лицу старушки, которое выглядело так, словно она просто уснула, и от этого сердце у него самого сильнее сжалось, так обычно сравнивают покойников. Но затем его взгляд перешёл на другое лицо. Полное испуга, словно у ребёнка, с какой-то косметикой размазанной по щекам, через которую видны все ссадины, полученные в это утро. Такого бы обнять, прижать к себе, шепча, что всё будет хорошо, защитить ото всех вокруг. Но… — Тц… — цыкает про себя водитель. — Давай бабушка Мэй, ещё немного и приедем. Никто даже не заметил, как быстро они покинули маленький городок и оказались уже на подъезде в соседний. Тэхён только посмотрел в окно, где море почти успокоилось после шторма. Довольно странный знак для него, как можно понять, что значат эти небольшие волны, которые уже не рьяно, а устало врезаются в песок и бьются о камни, продолжая оставлять на берегу оторванные от камней со дна зелёные и бордовые водоросли, словно вопросы, которые возникали в головах от происходящего, но не были озвучены, пока что. — Алло?..- из мыслей его вытянул голос Джина. Намджун попросил его позвонить в больницу, предупредить, что везут человека, которому нужна будет помощь, чтобы врачи были готовы их встретить. Тэхён повернул голову назад, смотря как чуть поодаль, отставая, за ними едет Чимин с Чонгуком. Вот и свозил познакомиться, — думает про себя Тэхён о Чонгуке, переживая за то, как парень отнесётся ко всему этому. Что он потом скажет? Хотя с другой стороны, Тэхён даже рад, что тот тоже поехал с ними. Не знал почему, возможно, потому что Чонгук бросился вместе с ним к Ба? Потому что стоял рядом с ним, пока Чимин повторял не переставая ходить туда сюда «Что же делать? Что же делать?». Больница была недалеко от первой же развилки на въезде в город, и Намджун не снизил скорости, предупреждая Тэхёна, чтобы придерживал тело женщины на повороте. — Вот она! — несколько мгновений, для Тэхёна всё словно вырезанные кадры, обрывки из кино. Всё быстро, выбегающие люди в халатах, Намджун, помогающий достать Ба, Джин забегающий внутрь, Чимин и Чонгук, подлетающие к нему в коридоре, врач, что-то говорящий при осмотре про сердце, каталка, звуки бесконечного топота от ног врачей и захлопывающиеся перед носом двери реанимации. — Всё будет хорошо… — пытается проговорить Тэхён, успокаивая сам себя и сползая по выбеленной больничной стене на плиточный пол. Его подхватывают сильные руки, не давая осесть до конца. Трясут так, что он готов сам за сердце хвататься. — Приди уже в себя, придурок! — Намджун не собирался возиться ещё и с младшим сейчас. — Сказали же, до утра ждать! Тэхён и не слышал толком, что там говорили врачи про срочную операцию и сердечную недостаточность. И смотрел сейчас размазанным от слёз взглядом на человека перед собой. — Спасибо Хён, — снова повторяет он слова из машины, цепляясь за чужие запястья, чтобы снять с себя его руки. — Пиздец нахуй! — Намджун сам резко отпускает Тэхёна, из-за чего тот ударяется головой о стену. — И только попробуй кому-то сказать, что я сидел с тобой в одной машине! — Ты сука опять начинаешь? — сразу вмешался Чимин. — Ты можешь хотя бы сейчас быть человеком, а не говном?! Чонгук всё это время стоял в стороне, не пытаясь вмешиваться. Хоть он и не понимал, что происходит, но кое-что вызвало эмоцию на его лице. Момент, когда Тэхёна отпустили с такой силой, что тот ударился, Чонгук дёрнулся. В его глазах появился недобрый блеск, который почти сразу пропал. На секунду для него всё потемнело, как бывает, когда лампочка начинает перегорать, а кулаки сжались. Он оглядел Намджуна с ног до головы, пытаясь запомнить каждую деталь в этом человеке. — Давайте, нечего тут толпиться, — мимо проходившая медсестра начала сгонять всю собравшуюся компанию подальше от дверей реанимационного отделения. — Всё с вашей бабушкой будет хорошо, вы лучше идите пока. Нечего здесь стоять. Тэхён ещё раз бросил взгляд на дверь, и пошёл вслед за остальными. Улица встретила их всё тем же невзрачным небом. Ни ветра, ни лучика солнца. Одна сплошная серость. — Давай Тэ, поехали обратно. Приедем завтра, — Чимин потянул его за руку к своей машине, делая тоже самое и с Чонгуком. В какой-то момент, он так близко притягивает обе руки к себе, что те соприкасаются пальцами, из-за чего Тэхён вздрагивает, но поворачивает голову в сторону Чонгука. Их новенький… выглядел таким спокойным, хотя во взгляде, стоило ему посмотреть на Тэхёна, сразу читалась обеспокоенность. — Тэхён! — все трое резко остановились. — Спасибо. Глаза широко распахнулись и рука тут же вырвалась из захвата друга. Тэхён повернулся на голос Намджуна, который уже успел закурить и сейчас стоял возле своей машины, брошенной прямо возле крыльца. — Что? — переспросил он, не веря услышанному. Намджун недовольно цыкает, но всё же смотрит в упор и повторяет. — Спасибо, что позвонил мне ради неё. У Тэхёна становится чуть теплее внутри, словно солнце прорвалось через серые бесконечные облака. Он попытался улыбнуться, но благодаривший уже сел в свою машину, заводя двигатель и явно ругаясь в сторону пассажира, который ярко улыбался. — Поехали, Тэ, — Чимин открыл ему дверь переднего пассажирского сиденья, пока Чонгук уже садился назад. — Кажется, я попал в нужную компанию… — проговорил брюнет, провожая обогнавшую их машину Намджуна и оглядывая уже успевшего немного повеселеть Тэхёна, у которого на лице снова стала появляться улыбка. — Тэхён, всё хорошо?***
Tommee Profit — Hurts Like Hell (feat. Fleurie)
2015-й — Тэ-Тэ, не вертись, — Намджун собирал отросшую чёлку мальчика, аккуратно перевязывая её резинкой для волос, которую стащил с туалетного столика мачехи. — Вот, теперь точно милаха. Совсем юный мальчишка лет двенадцати смотрел на него огромными глазами. Его лицо теперь было полностью открыто и ничего не мешало им любоваться. — Он только тебе и позволяет так с ним сюсюкать, — недовольно пробурчал сидящий рядом Хосок, протянув руку, чтобы провести по открытому смуглому лбу младшего, пока руки Намджуна держали лицо паренька, нежно теребя за чуть пухловатые щёки. — Я вам не ребёнок, — начал хмуриться Тэхён. — Но ты младшенький, а потому слушай старших, — Намджун стал поправлять торчащий хвостик, чтобы был ровнее. — Мы твои хёны, которые любят тебя. Показалось, что у Тэхёна крылья за спиной появились, а сам он стал ярче новогодних лампочек. — Ты любишь меня? — спросил он, часто моргая. Намджун рассмеялся, щурясь, походя на маленького дракончика. — Конечно люблю, — он обнял Тэхёна прижимая к себе, чувствуя, как у самого тепло становится на душе. — Ты же как младший братик. — И я тебя вообще-то люблю… — пробурчал Хосок, обнимая их двоих сразу.***
2020-й За окном машины Чимина небо было чистое. Оно дразнило своей голубизной, отражаясь такой же синевой в спокойном море, где настолько идеальный штиль, что кажется, будто вода замерла. Тэхён вспомнил, как они вместе с Намджуном и Хосоком часто гуляли по пляжу, как им весело было. А ещё вспомнил, каким был сам Намджун. Весёлый, хотя иногда и задиристым, а ещё сильным, всегда защищал своего младшего друга. И всегда такой красивый, Тэхён именно таким его видел. Ба часто любила говорить, что он вырастет прекрасным мужчиной с самыми очаровательными глазами, которые погубят женские сердца. Пока весь городок, женская его половина, обсуждала личную жизнь мэра, Ба единственная, кто говорила Намджуну, какой он прекрасный, заставляя смотреть ей в глаза. — О чём задумался? — вырвал из воспоминаний Тэхёна Чимин, когда они подъезжали к школе. — Да так, детство вспомнилось… — ответил Тэхён, оборачиваясь назад. — Так значит, говоришь, хорошо плаваешь? Чонгук, сидевший позади, кивнул, тут же озвучивая вслух положительный ответ. — Я сегодня пойду в ваш бассейн, хочу записаться в команду по плаванию, — парень вышел из машины, закидывая свой рюкзак на плечо. На нём были тёмные серые джинсы, обтягивающие крепкие бёдра и свободная белоснежная футболка, с чуть длинной задней частью. Накинутая сверху рубашка была заправлена вместе с футболкой на один край, отчего он смотрелся одновременно несуразно и довольно круто. На одном бедре болталась всё та же цепь с брякающими об неё ракушками, и среди нескольких колец в проколотых ушах, была одна серёжка с точно такой же ракушкой. Его чёрные волосы падали на глаза, чуть скрывая их и делая от этого ещё темнее. К школе со всех сторон тянулись другие ученики, и это утро ничем не отличалось от прежних. Всё тоже начало осени и учебного года. Когда они вышли из машины, к ним сразу подошёл Джин, который явно ожидал друзей где-то неподалёку. Вчерашняя ситуация невидимым ластиком стёрла границу между ним и Тэхёном, и сейчас они, пускай не совсем дружественно, но приветственно, пожали друг другу руки. — Есть новости из больницы? — спросил старший, когда Тэхён поправлял свою излюбленную футболку с надписью на груди. Парень кивнул. — Спасли, но пока в реанимации, так что, к ней нельзя… — он чуть сник, но его тут же схватил за плечи позади Чимин. — Как только разрешат, сразу наведаемся к ней! — Ты как доехал вчера? — Чонгук тоже пожал руку старшего, осматривая его в спокойной обстановке. — Чон Чонгук, их новый одноклассник. — О! Ким Сокджин, выпускник, — старший приветливо улыбался. — Как видите, живой. Думаю предложить Намджуну в водители идти. Все рассмеялись, оценив лёгкий юмор и двинулись по направлению ко входу в школу. Солнце лучами игралось со всем, где можно было блестеть или отражаться, создавая солнечных зайчиков, прыгающих при малейшем подрагивании предмета. Ни единого порыва ветра, а поэтому даже листва не шумела, как обычно. Тихое затишье нависло над маленьким городком, разрываемое обсуждением учеников, столпившихся возле доски объявления.«Пропали»
Именно так гласило объявление с тремя портретами. — Погоди-ка… — Чимин протискивался через остальных, кто был выше его. — Тэ, это же те уроды. Тэхён чуть приподнялся на носочки, ему было достаточного этого, чтобы разглядеть три лица, от рук которых вчера он получал удары… — Наплюй, — сказал он холодно. — Может набухались где и просто не вернулись по домам. Нам тоже как-то с ними так пропадал. Тэхён хотел было обернуться, но столкнулся с тем, кто стоял позади. — Смотри куда прёшь, — парень поднял взгляд, и пускай улыбка не тронула его лицо, однако Юнги сделал шаг назад, протягивая руку для приветствия. — А, это ты Тэ. К ним обратно вынырнул Чимин, вытягивая за собой рюкзак. Все старались подойти как можно ближе, чтобы внимательней изучить такую новость, из-за чего образовывался довольно плотный круг. Увидев ещё одного старшего перед собой, Чимин махнул рукой в знак приветствия, тут же подталкивая Тэхёна и хватая за руку Чонгука. — Давайте, сейчас звонок будет, а нам ещё к бассейну. Рука Юнги, которую он поднял запоздало, на несколько секунд задержалась в воздухе, пока он провожал взглядом светлую макушку. — Я дебил… — пробормотал он, опуская руку, вспомнив про неё и тут же шикая на очередного врезавшегося в него ученика, посылая беднягу на все четыре стороны и даже на пятую. У бедолаги и так мысли в кучку, а сейчас ещё Намджуна надо найти, чтобы выяснить, где его горе-свита. Не он ли их прикопал где-нибудь. А море вокруг городка, омывая его с трёх сторон, оставив лишь небольшой участок, по которому проходит трасса на «большую» землю, сегодня молчит. С самого утра оно притихшее, только мелкую гальку да ракушки перебирает по песку лениво. Ученики сидят за партами забивая голову тем, что сразу после выпуска отправится в помойное ведро, Тэхён играет с Чимином в морской бой, пока Чонгук бросает в них взгляды и думает о том, что нужно бы попросить пересесть тоже на заднюю парту, рядом с ребятами. Джин и бровью не ведёт, когда кто-то открыл вторую сторону доски, где написано что-то явно обидное рядом с его именем, а он и не читает, молча слушая недовольное бурчание учителя, которому теперь нужно это стирать. Юнги, забивая на конспекты, выводит очередной текст в своём блокноте, где выливает все свои мысли о принятии нового себя. Намджун только смотрит в окно, вспоминая, что сегодня будет поток новеньких кандидатов в команду по плаванию. И Хосок, стоя на своём рабочем месте за кассой, пробивает очередные покупки такого же очередного покупателя, периодически растирая сонные глаза, его отец опять напился, да какой опять, когда он был трезвый, парень и не помнит… Каждый прямо сейчас на своём месте, каждый занят тем, чем должен. И море занято. Оно не молчит, а только шипит всё теми же ракушками, той же галькой. Гладкое, будто зеркало, отражающее океан над собой, море спокойное, говорит на своём языке, выплюнув из себя три затонувших тела на один из пляжей маленького городка…