***
Наруто закрыл глаза. Поначалу сосредоточиться было сложно: Сакура и Саске разговаривали приглушенным тоном, и ему было любопытно, что они обсуждают, Какаши громко дышит рядом с ним. — Сосредоточься, — напомнил Какаши, и Узумаки предполагает, что его неуверенный настрой должно быть отражено на лице. — Трудно сделать это, когда собираешься умереть, — ответил он. Или когда проклятый Лис не делает мне злых комментариев! Но демон проигнорировал его, в данный момент в угоду собственной тревоге. — Я мог бы помочь мотивировать тебя, — предложил Какаши, и Наруто вздыхает. — Эм, нет! Я смогу, погодите минутку! — затараторил блондин и опять сосредотачиваеться. Замечательно! Скажите мне кучу плохих слов, а потом пригрозите убить меня. Отличная работа, сенсей... Сосредоточившись, Наруто пытается представить себе промозглое секретное место внутри себя, где он впервые столкнулся с Девятихвостым. Без адреналина неминуемой смерти труднее это сделать, но в конце концов он смог. Ослепляющий свет на обратной стороне век Наруто тускнеет, заменяется нарастающей темнотой, и полное отсутствие запаха и ощущений наполняет его. Когда он открыл глаза, то оказывается в коридоре, окруженном тусклым светом. Гулкое рычание подсказало Наруто путь, и он направился по знакомой дороге к клетке. Прибыв на место, он увидел гигантского Лиса, расхаживающего взад-вперед с беспокойством. Наруто открыл рот: — Эй, глупый Девятихвостый! — Он полагает, что это, вероятно, неправильный способ разговаривать с кем-то, у кого он хочет попросить о помощи, и поэтому он сменил тон, неуверенно шагая вперед. — Эй… ты в порядке? Демон переходит из отвлеченного состояния в опасное за долю секунды. Он зарычал и прыгнул на прутья, шипя. — Не твое дело, ничтожный мешок с мясом! — рычит он, с зубов капает слюна, а глаза злобно блестят. Наруто протестующе кричит, падая назад, взмахнув руками, в глубокую воду по голень, которая всегда заполняет это место. — Ааа! Я просто задал вопрос, не надо тут рычать и грозится меня сожрать! — Однажды я сделаю тебе намного хуже! — Да-да… — ворчит Наруто, поднимаясь на ноги. Он хмурится, глядя на воду. — Эй, есть какая-то причина, по которой это место всегда было в воде? У тебя что, слюни текут во сне? Или...подожди... — Узумаки моргнул, глядя на воду, ему в голову приходит ужасная мысль, и он посмотрел на демона с ужасом. — Это моча? Я стою в моче?! Наруто начал подпрыгивать, будто эти действия помогут ему выбраться из воды. — Не будь идиотом, — недовольно рычит Лис. — Это твоё подсознание, а не моё. — Тогда как мне сделать, чтобы мы были в другом месте которое не похоже на канализацию? — проныл Наруто. — Зачем другое место? Ты можешь представить, что я не в клетке. Я предпочитаю равновесие. А на самом деле твой отец запер меня здесь. — Да, и ты убил его, так что мы квиты, — ответил Наруто, сжимая кулаки. Девятихвостый всегда знал эту историю, но это ему было до лампочки. — Ты ведь тоже убил мою маму? — У неё все получилось, — усмехнулся Лис. — Она хорошо скрывала эту силу, про которую не так просто объяснить и понять. Но...этот выблядок из Учих, который так легко увидел меня... Другие джинчуурики и твоя мать никогда не должны были обладать этой силой. Наруто хотел уже встать на защиту своей матери, но ему нужно заставить Лиса работать с ним. И ссора из-за женщины, которую он никогда не встречал, не поможет. Во всяком случае, не сейчас. — Ага, ну, мы пытаемся остановить весь беспорядок на шкале времени. И раз уж у тебя с этим такая проблема, ты можешь помочь мне а не ворчать! Ладно, может быть, не так вежлив, как мог бы, но он оскорбил его мать. — Я уже помогаю, — фыркнул демон. — Оказывается, в будущем мне суждено перевернуться и обнажить горло ничтожному щенку вроде тебя. Интересно, сколько невинной крови ты пролил, пытаясь подчинить меня своей воле... — Я бы никогда не сделал ничего подобного! — Да ты... — Эй, хватит скалить на меня зубы, как-будто я все это сделал! — Пока что. — Так вот, когда мы выберемся из этой пустыни, ты будешь кричать на будущего меня? — кричит Наруто. — Или спросишь себя из будущего, что, чёрт возьми, происходит, держу пари, он знает больше! — Это не имеет значения, если мне очевидно суждено снова об этом забыть, и я не вижу смысла в том, чтобы пережить неприятности, — протяжно протянул Лис и развернулся в своей клетке, показывая свою спину Наруто в явном отказе. — Подожди! Ты имеешь в виду, что ты тоже должен потерять память? — спросил Наруто в замешательстве. — Как такое вообще возможно? Ты состоишь из чакры… как что-то может стереть твою память? Демон повернул голову, бросая на него раздраженный и гневный взгляд. — Ты действительно не обращаешь внимания или просто тупой? С этим Шаринганом твоего дружка, взрослого дружка, возможно все. — Эм… верно! Он ведь видел тебя, правда? — спросил Наруто. — Никому раньше не удавалось этого сделать! — Шаринган видит чакру, а я состою из чакры. И с этим его глазом... я не видел таких глаз со времён Мадары... — Кого? — Неважно. Дело в том, что если он захочет, то сможет контролировать меня, — Лис замолчал на мгновение, а потом от него вырывается неприятное рычание. — Возможно, он причина того, что я в будущем так слепо привязан к тебе. Он заставил меня подчиниться. Или, может быть, он контролирует тебя, контролируя меня. — Эй! Ни за что! Саске этого не сделает! — встал в защиту Наруто. — Он Учиха. Все они эгоистичны. — Может быть, но Саске посчитал бы это жульничеством! Нельзя сказать, что ты сильный, если тебе нужно манипулировать людьми, заставляя их делать то, что ты хочешь! Да и я не позволю этого! Девятихвостый усмехнулся. — О да. И ты собираешься сказать мне, что ты не желаешь обладать всей силой, которую я могу тебе дать, без необходимости вести со мной переговоры? — Я хочу пользоваться своей силой! — рявкнул Наруто. — И если бы у меня был выбор, я бы принял твой, только если бы я хотел одолжить самостоятельно. Мы бы уже тысячу раз умерли, если ты бы не помогал мне, так что я не собираюсь лгать и говорить, что мне это не нравится! И похоже, что мы все еще будем вместе в будущем, так что, может быть, каким-то образом мы с этим справимся. Может, мы даже станем друзьями? Девятихвостый смотрит на Наруто целую минуту, а затем разражается громким смехом. — Твоему заблуждению нет предела, не так ли? Ты такая наивная особа, мне будет очень приятно наблюдать, как твои детские фантазии рушатся вокруг тебя… а когда они это сделают, я буду очень и очень громко смеяться. Наруто скресил руки и посмотрел на Девятихвостого. — Так значит, что ты собираешься поднять свою задницу и помочь? Лис зловеще усмехается. — Очень хорошо. Но только потому, что я хочу поговорить с самим собой. Возможно, я найду способ остановить все, что происходит. — Да, удачи с этим, — бормочет Наруто. — Так ты можешь почувствовать, где ты, не так ли? Другой ты? — Не задавай вопросов, на которые ты уже знаешь ответ. Наруто закатил глаза. — Хорошо. Так что мне нужно сделать, чтобы помочь Какаши-сенсею открыть портал? Полагаю, все будет иначе, чем когда мы с Саске помогали ему раньше? — Ему понадобится больше чакры, чем раньше, поскольку он намеревается пересечься со всеми вами в свое маленькое тюремное измерение. А потом снова из него. Отродье Учиха может быть недостаточным якорем в цепи чакр. Девушка может помочь, даже если она не так сильна, как её будущее. — Значит, все мы должны ему помочь? И это сработает? — Или сожжет их всех изнутри. Глубокий, громкий смех эхом разносится в зале. — Эй, если с ними что-нибудь случится, значит, мы с тобой застрянем здесь навсегда! — рявкнул Наруто. — И даже если я уступлю и позволю тебе завладеть мной, ты все равно застрянешь в этой гигантской пустыне, не имея возможности вернуться. — Ты предполагаешь, что это измерение пусто. — Я... ну... подожди. Оно не пусто? — Откуда мне знать? — Ты действительно хочешь рискнуть? Лис проворчал и посмотрел в сторону. — Песок все равно раздражает. В глазах Демона есть что-то задумчивое, как будто он что-то вспомнил, и Наруто подозревает, что это не единственная причина, по которой он хотел бы покинуть это место. — Хорошо. Так что не смей сжигай моих товарищей по команде, — напоминает ему Наруто. — Отлично. Наруто моргнул при согласии и открыл глаза, обнаруживая, что смотрит на выжидающего Какаши. Он усмехнулся и показал ему палец вверх. — Он согласен. — Но какая цена? — осторожно спрашивает Какаши. Наруто подумывает передать свой разговор, но почему-то чувствует, что Лис не захочет, чтобы он рассказывал, как он расстроен. Итак, он пожимает плечами и потирает затылок: — Он говорит, что ненавидит пустыни. — Хм, — задумчиво отвечает Какаши, не до конца веря своему ученику, но предпочитая не спрашивать ничего. — Хорошо. Тогда мы должны это спланировать, — Он смотрит туда, где находятся Сакура и Саске, открывает рот, чтобы позвать их, но затем останавливается. — Давай решим, что мы им скажем, не упоминая Девятихвостого, хм? — Какаши предлагает. — Да, хорошо, — задумчиво говорит Наруто. — Он сказал, что мы все равно заберем всех... Какаши прислушивается к нему, наблюдая за двумя другими учениками краем глаза. Несмотря на то, что он сказал Наруто раньше, он не может не думать, что если это усилие убьёт их всех, возможно, будущая пара заслуживает нескольких минут для себя. Саске, со своей стороны, желает, чтобы Какаши и Наруто завершили «секретную» встречу, которая им необходима. Мысль о том, что их сенсею нужен идиот, а не он, его раздражает. Это происходило чаще, но никогда так открыто, как это-... — Знаешь, он не заменит тебя, — Саске посмотрел на Сакуру, которая слабо улыбается ему. — Я имею в виду Какаши-сенсей. У вас слишком много общего. Ты его любимый ученик, даже если он сейчас разговаривает с Наруто. — Тц. Ты так говоришь, как-будто мне не все равно, — парирует Саске, скрестив руки на груди. — Так и есть, — дразнит она. Учиха сердито смотрит. — Что тебе до этого? Улыбка Сакуры исчезла, и она смотрит себе под ноги. — Мне просто не нравится видеть тебя расстроенным. Из-за чего у него неприятно скручивается живот, потому что он помнит, что она сказала ранее. — Я бы отдала все, чтобы защитить твое счастье. Потому что ... ты для меня самый дорогой человек. Саске никогда не представлял себя важным для кого-либо, и это тревожит. Он понятия не имеет, как с этим справиться, особенно от кого-то такого теплого и заботливого, как Сакура. — Как бы то ни было, — неловко бормочет он. — Я знаю, что я тебе не нравлюсь, — мягко продолжает она, глядя куда угодно, только не на него. — И тот факт, что в будущем мы ... ну, я знаю, это должно сбивать с толку. И, возможно, сейчас тебе это не нравится, но... и даже если я не помню, чтобы это говорила но я не могу представить себе будущее, в котором я не делала все, что могла, чтобы помочь тебе достичь всех твоих целей и сделать так, чтобы ты был счастлив. Я сделаю все для тебя, Саске-кун. — Сакура, я… я не…— он запинается, потому что буквально нет слов, которые кажутся правильными в данный момент. Даже видение их будущего своими глазами оставило ему больше вопросов, чем ответов, и попытка количественно оценить это сейчас невозможна. — Все в порядке, — говорит она, фальшиво улыбаясь. — Я просто хотел сказать тебе, что я… пойму, если ты разочарован, это все. Харуно отворачивается, чтобы отойти от него, и рука Саске поднялась, прежде чем он полностью осознает движение, пальцы сжимают её запястье, чтобы удержать розоволосую. — Я не разочарован, — выпаливает он, когда Сакура посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Он быстро отпускает Сакуру, как будто её кожа обжигает. — Но я не ... я не люблю тебя. — С-Саске-кун? — Я просто… не могу позволить себе любить тебя прямо сейчас, — продолжает он неловко, морщась, потому что это звучит странно. Судя по тому, как опускаются её плечи, она тоже так думает, и это так раздражает! Как именно он должен выразить все это словами? Например, тот факт, что он никогда не признается в этом вслух, но получает самодовольное удовлетворение, наблюдая, как Наруто постоянно спорит с ней. Или, что небольшая часть его на самом деле польщена тем, насколько она непоколебима в своих привязанностях – любая другая девушка, которая ему понравилась, непостоянна или не легко отговорить. Как он до сих пор совершенно шокирован её добротой по отношению к нему и всем остальным, и что, возможно, несмотря на его усилия сосредоточиться на более важных вещах, он действительно немного ревнует, когда кто-то обращает на Харуно внимание и заставляет её улыбаться. Как это одновременно утешительно и болезненно, когда Сакура суетится из-за него, потому что никто не делал этого с тех пор, как умерла его мать, но он не может позволить себе принять это, потому что это сделает его слабее. Учиха не может полагаться на этот комфорт, потому что он помешает ему достичь своих целей. Или, что еще хуже, если Итачи каким-то образом узнает, что Саске все равно, что помешает ему забрать и её? — Саске-кун, я знаю, что ты не чувствуешь ко мне того, что я чувствую к тебе, — тихо говорит Сакура. — Но я могу подождать. Теперь, когда мы видели...теперь, когда я знаю, я могу подождать. Саске раздраженно фыркнул. — Ты не понимаешь. Дело не в том, что я не… сейчас я просто… — Он сжал кулаки, совершенно разъяренный своей неспособностью закончить простое предложение. — Это не кажется настоящим. — …Что ты имеешь в виду? — Даже после встречи с Сарадой, даже после того, как мы увидели, как мы... — начинает он, запинаясь, зная, что, если бы не ситуация, в которой они оказались сегодня, он никогда бы не сказал ничего из этого, — Это не кажется реальным. Это... будущее, которое у нас будет, с нами и ребёнком, и ... и нас будут считать героями. Ничего подобного, я даже не могу себе этого представить. — Но Саске-кун, ты… у тебя было это однажды, ты должен быть в состоянии… — И он уничтожил это, — яростно отвечает Саске. — И пока я не убью его, я не могу думать ни о чем другом. — Убийство его не исправит, — грустно говорит Харуно. — Месть не может вернуть то, что ты потерял. — Никто не будет делать вид, что этого не было. — Но я никогда не говорила, что так будет! — не выдерживает розоволосая. — Саске-кун, ты же знаешь, что будущее не в этом, верно? Никто не собирается, никто не может заменить то, что он забрал. Это… вот почему…? — Что почему? — Почему ты был так холоден с Сарадой? — заканчивает Сакура, её слова становятся более твердыми с пониманием. — Она напомнила тебе, не так ли? О том, каково это, быть не единственной. И она давала тебе всю эту надежду, даже если ты не хотел её иметь. И при всем этом, зная, что ты все еще должен пойти за своим братом-... — Это не имеет значения, — жестко настаивает Саске. — Особенно сейчас, когда мы все можем умереть. — Но мы не могли бы. — Это по-прежнему ничего не меняет. Все это с тем же успехом может быть гендзюцу, несмотря на то значение, которое оно имеет сейчас. — Если это гендзюцу, почему ты еще не сломал его? — тихо бросает она. Саске сделал паузу, пытаясь придумать приемлемый ответ. Сакура не дает ему шанса, вместо этого продолжает: — Я думаю, это потому, что ты этого не хочешь. Что бы ты ни говорил о неспособности чувствовать, я думаю, что да. Но если это поможет... Харуно внезапно протягивает руку и касается его щеки ладонью, заставляя его совершенно неподвижно двигаться. — Что ты...? — Жертва гендзюцу может вырваться из него, если поток чакры нарушен, — сообщает она ему голосом, даже если она пытается вести себя небрежно. На её лбу появляется морщинка, и внезапно от того места, где она прикасается к нему через остальную часть его тела, исходит теплое покалывание. Чакра Сакуры мчится через его собственную сеть чакр, и кажется, что успокаивающая волна накрыла его. По какой-то причине эта прохлада никак не притупляет вспышку жара в его груди. — Видишь? —мягко говорит она. — Это реально. — Это… работает только в том случае, если это кто-то вне гендзюцу, — говорит Учиха, пытаясь сохранить голос ровным и отстраненным. Он тянется вверх, чтобы оторвать её руку от себя, пальцы снова сжимают её запястье, но он задерживается с завершением действия. Ему сразу приходит в голову, что её лицо очень близко к ему, гораздо ближе, чем приемлемое расстояние, и определенно в его личном пространстве. И все ближе. Он внезапно подозревает, что она собирается его поцеловать. Он должен уходить. Его первоначальная автоматическая реакция всякий раз, когда Сакура приближается к нему слишком близко, слишком комфортно и знакомо, но надо отстраниться чтобы отговорить её язвительным замечанием. Но прямо сейчас его накрывает что-то вроде паники. Что, чёрт возьми, мне делать? Может, ему просто стоит принять это. В конце концов, она станет его женой. Очевидно, в будущем этого будет больше. И, ладно, ему может быть любопытно, но что, если он ужасен в этом? А что, если двое других увидят?! Это, конечно же, время, когда между ними появляется Наруто, хмурясь. — Вы издеваетесь?! Мир кончается, и Какаши-сенсей собирается сделать что-то действительно глупое, а вы, ребята, сейчас предпочитаете играть в поцелуи?! — Ох! Наруто! — Сакура кричит с горящим лицом и замахивается на блондина. Щеки Саске тоже красные, его сердце бьется сильнее, чем должно, учитывая, что он стоял на месте. Становится хуже, когда он смотрит вверх и видит, как Какаши смотрит на него сверху вниз. — Молчи. Не говори ни слова,— рычит Учиха, пытаясь нормализовать частоту сердечных сокращений. — И ты собираешься остановить меня… как? Саске скрипит зубами и успокаивается, наблюдая, как Сакура душит Наруто, делая вид, что их учитель невидим. — Хватит, Сакура. Если ты вырубишь его, все наше тщательное планирование окажется бесполезным, — кричит Какаши. С последней яростной тряской, от которой Наруто упал на задницу, Сакура отпускает его. Это последний раз, когда он нас прерывает, шаннаро! Чёрт! Мы были так близки! — Каков план? — кисло спрашивает Саске, избегая ее взгляда. — Мы собираемся сформировать ещё один контур чакр, — объясняет Какаши. Он вопросительно поднимает бровь, глядя на Сакуру, которая кивает: она знакома с этой техникой, по крайней мере, теоретически. — Я уже исчерпал свой лимит после всего, что сделал сегодня, так что мне понадобится всяческая помощь, которую ты можешь мне дать. Саске, ты с Шаринганом, поможешь мне закрепить мой. У Наруто есть много чакры и Сакура, твой контроль может помочь стабилизировать передачу. Это будет намного больше работы, чем просто вызов, поэтому мне нужно знать, что вы справитесь. — Конечно! — согласилась Сакура. — Если я выживу, проведя нас не через один, а через оба портала, я не смогу больше сражаться, — продолжает Какаши, чтобы предупредить генинов. — Мы надеемся подойти достаточно близко к вашим Будущим, чтобы вы могли предупредить их о Джиккене, но после этого вы попадете в безопасное место и переждите это. Дети обмениваются многозначительными взглядами, и Какаши сужает глаза. — Могли бы вы хотя бы сделать вид, что будете выполнять мои приказы? — Почему? Сакура-чан главная, — напоминает ему Наруто. Какаши вздыхает. — Давайте уйдем отсюда, — говорит Саске. — Что нам нужно делать? Вскоре Какаши обнаруживает, что стоит на коленях в песке, Сакура позади него, положив руки ему на плечи. Наруто и Саске находятся по обе стороны, оба они одной рукой прикрывают ее руку, а другая обхватывают плечо Какаши. Теперь все четверо связаны, и Какаши не из тех, кто молится, но если бы он был так, этот момент был бы подходящим для этого. — Есть ли у кого-нибудь последние слова перед тем, как мы попробуем это сделать? — мягко спрашивает Какаши, начиная вызывать свой портал. — Есть большая вероятность, что мы все умрём. — Тц. Я бы хотел, чтобы у нас был лучший план. — Да, но если мы выживем, это будет похоже на окончательную команду, поверьте! Сакура остается в ярости. — Наруто, если я останусь единственным человеком в этой команде, который умрет без поцелуя, я убью тебя. ナ ル ト Смертельные когти существа движутся по нисходящей дуге болезненно медленно, и потрясенный мозг Сарады задается вопросом, не замедлилось ли для нее само время. Ничего другого не имеет смысла, – все это не имеет смысла, – и ей снова хочется рвать, но её желудок пустой, и она не может, ей нужно двигаться, ей нужно что-то делать ... Хруст! Зверь внезапно застывает, испуская мучительный крик. Бледная рука вырвалась, обхватила толстое, залитое кровью запястье и крепко сжала. Слышен звук скрежета костей, и зверь рычит, наклоняясь назад, пытаясь вырваться из тисков, словно хватка непреклонных пальцев. В зеленых глазах вспыхивает такая же угроза, как и в любом Мангекьё Шарингане, когда Сакура с трудом поднимается на ноги, задыхаясь от разорванного горла, которое уже заживает. — Это на самом деле немного ужалило, — хрипит она, а изо рта течет кровь. Черная отметина расцветает от печати на её лбу, лентой спускаясь по её лицу и шее, вокруг рук и далее. — Но тебе придется ударить намного сильнее, чем это! Регенерация! Сарада едва может это понять. Она слышала, что её мать могла это сделать, Шизуне рассказывала свои истории, когда она спрашивала о маминой печати, но она никогда не видела это собственными глазами. Розоволосая сжимает хватку зверя, и кровь брызжет, когда она разбивает его руку, бросая его через пролет пещеры. — Сарада… твоя мама… — шепчет Мицуки, благоговейный трепет не позволяет ему закончить предложение. Сарада чувствует, как её дрожащие губы складываются в облегченную улыбку. — Я точно знаю? Еще нескольким зверям удается прорваться через преграду. Слева виднеется пятно синего света, и на мгновение Сарада думает, что Мицуки снова использует свои странные силы чакры. Но он становится на колени перед Конохамару, пытаясь помочь ему подняться. Вращающиеся синее пятно чакры – это на самом деле Хината. — Две ладони! Четыре ладони! Восемь ладоней! — поет она, во время движения над её руками вспыхивает синее пламя. Форма пламени в темноте напоминает львов с разинутыми пастями и зубами, которые набрасываются на нескольких отставших. — Шестнадцать ладоней! Тридцать две ладони! Шестьдесят четыре ладони! Она – пятно, которое почти невозможно увидеть, и вокруг неё существа падают на землю, как марионетки, у которых перерезаны нитки. Некоторые из них лежат, подергиваясь, пытаясь пошевелиться, но не могут. По крайней мере, пока они не вернутся… что, как это происходит? — Никто из вас не коснется наших детей, — говорит Хината таким тоном, от которого по коже Сарады пробегают мурашки. — Ого, мама, — выдыхает Боруто совершенно удивленно. Сарада вспоминает, как в шоке наблюдала, как Хината сражалась с инопланетными существами, которые похитили Седьмого и даже сумели ранить ее отца. — Хината! Сакура-чан! — кричит Наруто, когда существа, которые только что удалила Хината, начинают делать то же самое, судорожный спазм, который означает, что они собираются вернуться в свое прежнее состояние. — Вы в порядке? — Мы в порядке, — ворчит Учиха, вытирая пятна крови со своего недавно зажившего горла: её голос звучит немного грубовато. — Но мы могли бы бороться с этими существами вечно. — Приберегите свои силы на тот случай, когда они нам понадобятся, — говорит Наруто и сосредоточенно закрывает глаза. Мгновение спустя Сарада удивленно подпрыгивает, когда по её коже начинает растекаться ярко-красная пленка. — Что за…? И она не единственная. Все шиноби внезапно окутаны странной пузырящейся красной энергией. Похоже, они все в огне, чакра – это расширение обширных резервов Наруто. Сарада чувствует, как восстанавливаются кости её руки и другие травмы, которые её мать не успела вылечить. — Лечебный покров Девятихвостого позаботится о любых травмах, которые у вас остались, и восполнит вашу чакру, — продолжил Наруто, переводя взгляд туда, где его клоны продолжают бороться с животными, которые неумолимы даже в лице Сакуры и Хинаты. — Это лучшее, что я могу сделать на данный момент, но так легче отслеживать всех, пока мы придумываем следующий шаг! — Это помогает, но не остановит смертельную рану, — мрачно говорит розоволосая. — И даже у моего исцеления есть пределы, тем более что я не могу вызвать сюда Кацую-сама. Сарада обменивается мрачными взглядами с Боруто и Мицуки; все они знают, что нужно делать. — Тейсо должна быть убита, — объявляет Сарада, когда два теневых клона пронзают поблизости и исчезают: почти сразу двое других занимают их место, поддерживая живой щит вокруг шиноби Конохи. — Кто-то должен вырвать ей глаза и поджечь. Мы думаем, что это единственный способ убить её. — Мы? — спросила Сакура. Сарада колеблется, не зная, должна ли она что-нибудь говорить. Похоже, Конохамару не испытывает таких угрызений совести. — Сарада столкнулась с прошлой версией Итачи Учихи, — говорит он, заставляя остальных троих вздрогнуть от удивления. — Это было, когда мы с мамой, – прошлой, – отделились от остальных, — подтверждает Сарада. — Так вот почему прошлое было таким нервным, — понимает Наруто. — Ты в порядке? — обеспокоено спросила Сакура. — Конечно! — Он не… он ничего не делал…? — Ты же помнишь, что он был хорошим парнем, верно, Сакура-чан? — невозмутимо спросил Узумаки. Сакура нахмурилась. — Я знаю, что был. Но тогда я не знала. Никто не знал. И он очень хорошо умел заставлять людей поверить в самое худшее о нем. Они обмениваются мрачными взглядами, о которых Сарада определенно спросит, когда все это закончится. — Что я не понимаю, так это то, что если он втянулся в это, почему он не пришёл и, чёрт возьми, не помог нам, — ворчит Конохамару. — Он сказал, что не может вмешиваться, потому что это может все изменить, — виновато напоминает Сарада. — Он прав, — мрачно говорит Наруто. — Если бы мы потеряли его сейчас, все бы изменилось. Сакура, кажется, не особо обрадовалась этому, но кивает. — Хорошо. Наруто, тебе пора. — Хм? — Если эта женщина Учиха настолько сильна, что может продолжать воскрешать мертвых, и если Итачи беспокоился о ней, даже у Саске будут проблемы с ней, — сказала Сакура. — Он заберет вас обоих, и, к счастью для мира, жаждущие власти боги – ваша специальность. Наруто слабо ухмыляется. — Ты не идешь? В прошлый раз нам понадобилось трое, чтобы убить одну. — В прошлый раз у нас не было детей, которых нужно было защищать. — Эй! Мы можем защитить себя! — Боруто щелкнул пальцами, как будто в подтверждение своей правоты, швыряет сюрикен в лоб ближайшего зверя. — Никто не знает об этом больше, чем мы, — говорит Наруто, с гордостью глядя на своего сына, несмотря на обстоятельства. — Все будет так же, как когда мы дрались с Момошики и Киншики. Если все остальное не поможет… — Мы твоя последняя надежда, — заканчивает Боруто. — Верно, — говорит Хокаге и отступает. — Но я сомневаюсь, что до этого дойдет, поверьте! Вы, ребята, держите линию здесь! Мы с Саске сможем! Он исчез, хотя его клоны остаются на месте вокруг них, по-прежнему обеспечивая корм для существ с меткой проклятия. — Хорошо, Наруто может в конечном итоге нуждаться в любой чакре, которую он может получить, я не хочу, чтобы он использовал ее слишком много, чтобы защитить нас, — говорит зеленоглазая, учитывая красную энергию, окружающую её. — Чем раньше мы избавимся от этих, тем скорее оригинал сможет сфокусироваться. — Мы не можем убить их по понятным причинам, но, может быть, мы сможем снова загнать их в загон? — предлагает Мицуки. — Они не были бы мертвы, что не заставило бы их перезагрузиться. — Это как ловить кошек, — ворчит Боруто. — Должно быть что-то, чего нам не хватает, — говорит Сакура. — Если бы то, что сбрасывает их тела, было просто обычным дзюцу, это коснулось бы всех в зоне действия. Мне бы не пришлось активировать свою печать, чтобы выжить. — Итак, каким-то образом они затрагиваются на индивидуальной основе, со своими индивидуальными сбросами, я думаю как своего рода бесконечный цикл, — догадывается Хината. — Что, если это похоже на схему? — предполагает Конохамару. — Пока все, что производит энергию для их работы, доступно, они будут продолжать перерождаться. — Но если мы сможем его сломать, мы сможем остановить их восстановление, и они останутся на счету, — поняла розоволосая, глаза игриво блестят. — Хината, ты видишь на них что-нибудь подобное? Невидимые нити или…? Вены вокруг глаз Хинаты становятся более четкими, она смотрит на окружающих нападавших, решительно стиснув зубы. — Ничего, – разочарованно говорит она через несколько секунд. — Нет никакой соединительной чакры или свидетельств двусторонней передачи… хотя, подождите, — Хината еще больше сужает глаза, глядя на ближайшего зверя. — Там что-то есть… в левом желудочке сердца… что-то вроде… сигилы. Похоже, что оно каким-то образом прожегло ткань. — Это требует точной операции, — говорит Конохамару. — Кабуто, — бормочет Сакура себе под нос. — Нет, — говорит Мицуки. — Кабуто, вероятно, был таким же впечатлением, что и мой родитель. Его все равно здесь нет. Но я подозреваю, что Джиккен ужасно хорошо обращается с ножом… — В любом случае, это начало, — ответила Сакура. Она улыбнулась Хинате. — Я подрежу их, а ты ударишь. — Я знаю, что это отход от того, что вы привыкли, — отвечает бывшая Хьюга а затем бросает взгляд к Сарутоби. С многозначительной ноткой в голосе она говорит: — Конохамару? — Понятно, миссис Босс, — говорит джонин и начинает гнать своих учеников за ними. — Готовьтесь, детишки, мы выходим отсюда. А дальше это просто шквал конечностей и звуки боя. Пока Сакура и Хината проверяют свою теорию на ближайшем зверя, Конохамару ведёт свою команду через продолжающиеся стычки между сокращающимся числом клонов и зверей. — Почему клоны не заменяют себя? — спрашивает Сарада Боруто, когда они пригибают руку, полную когтей, проходящую их головами. — Может, он думает, что мама и Сакура-сан справляться? — парирует Узумаки, нанося удар, когда рычащее лицо оказывается слишком близко. — Или что-то случилось, — предполагает Мицуки, озвучивая собственные опасения Сарады. Учиха прищурившись, замечает путь, по которому им следует пойти. Таким образом они доберутся до выхода из пещеры не сталкиваясь с прямой линией боя. Она знает, что Хината и её мать, ожидают, что она и ее товарищи по команде переждут остаток битвы в безопасном месте... Красный покров, окружающий её, медленно начинает исчезать. Она не успевает обдумать смысл, когда около Боруто издали звук, как-будто кого-то ударили. Они обмениваются проницательными взглядами, а затем оба поворачивают влево, прокладывая другой путь в драке. — Сарада! — услышала она она крик своего сенсея. — Боруто! Но они его игнорируют. Потому что, если Наруто внезапно перестал их защищать, но Сакура и Хината все ещё ведут битву, означает это, что что-то случилось, что отвлекло его. Сарада и Боруто поднимаются на несколько футов по шаткой металлической лестнице, а потом из схватили сзади. Ожидая, что это будет враг, Сарада оборачивается и нацеливается на удар, только чтобы отступить в последнюю секунду, когда разъяренный Конохамару смотрит на них. — Что, чёрт возьми, вы делаете? — шипит Сарутоби, сверля их взглядом. — Собираемся помочь! — Нет, не так! Вы пропустили часть того, что ваши мамы хотят. Они хотят чтобы я вытащил вас всех отсюда! — Мы не можем рисковать, там что-то пошло не так! — кричит Сарада. — Ты серьезно думаешь, что твой отец и отец Боруто не справятся с этим? — А если что-то не так? — требует Боруто, стоя рядом с Сарадой. — Почему пропал покров Девятихвостого, если они с ней справляются?! — Это… наверное, это сложнее, чем он ожидал, — сдерживается Конохамару. — Мы должны верить, что твой отец и отец Сарады смогут победить. — Пока битва не выиграна, нелогично рассчитывать на неизбежный исход, — отмечает Мицуки. — Кроме того, конечная цель состоит в том, чтобы призвать сюда более молодое «я» моего родителя. Если она добьется успеха, а ему в любом случае причинят вред, все это закончится. Так что, если ей это удастся… — Да! Кто-то должен защитить старое змеиное лицо, если всё-таки выйдет, — соглашается Боруто, очевидно соглашаясь со всем, что поможет ему быстрее подняться по лестнице и приблизиться к отцу. Конохамару изучает непоколебимые лица каждого из своих учеников, а затем бросает нервный взгляд туда, где их матери все еще дерутся. Затем он стонет, опуская плечи. — Я ожидаю дорогие подарки на свою могилу, после того, как ваши родители убьют меня. — Мой родитель на самом деле не из тех, кто дарит подарки, — с милой улыбкой отвечает Мицуки, из-за чего Конохамару становится таким зеленым, будто в его организме все ещё есть части яда Джиккена. — Хорошо, если мы сделаем это, мы сделаем это с умом! Все в строю! — крикнул Сарутоби. — Мы двигаемся быстро и стараемся не попадать в стычки! Оказывается, легче сказать, чем сделать. Несколько зверей, отставшие, которые не заняты Сакурой и Хинатой, следуют за ними по винтовой лестнице, заставляя их сражаться на ходу. Сарада не может сдержать восторга, который она испытывает от возможности снова использовать руки. Ощущение, как челюсти ломаются о ее кулак, когда она посылает существо, несущееся сквозь стены и падающее с лесов, обнадеживает. Боруто и два теневых клона используют его обычные техники наживки и подмены, в то время как Мицуку отталкивает своих врагов от них. Тем не менее, Конохамару привлекает больше всего проблем, и Учиха считает это целенаправленным. Сделав себя большей целью для безмозглых тварей, они оставляют генинов в покое. В конце концов, он и окружающие его существа начинают пробиваться в один из гротов сбоку. — Продолжайте без меня! — проорал он. — Помогите своим отцам! Прежде чем они успевают поспорить с ним, между ними взрывается стена земли, отделяющая его и его противников от остальных. — Конохамару-сенсей! — отчаянно прокричала Сарада, зная, что, загоняя отставших существ туда с собой, он покупает им время, но ценой своей жизни. — Ну, давай же! — говорит Боруто, и Сарада оторвала взгляд и приблизилась к парню. Он будет в порядке. Он ученик Седьмого, он должен справиться! К счастью, оставшаяся часть их пути вверх проходит без конфликтов и битв, и они добираются до вершины купола. — Пойдем, — говорит Мицуки, указывая на далекую пещеру, почти скрытую в тени. — Это здесь. Ребята спешат, крадясь по узкому проходу, пока не попадают в небольшую прихожую. Он кажется еще меньше из-за огромного количества технологического оборудования, которое было забито внутри, и из-за блестящего желтоватого барьера, который занимает центр комнаты. И стоящий рядом с ним... — Папа! — прокричала Сарада, в то время как Боруто кричит: — Батя! Однако, когда они устремились вперед, Мицуки схватил их назад и огрызнулся: — Осторожно! Мы здесь не одни. Он смотрит дальше Саске и Наруто, на его лице отражаются отвращение и страх. Сарада понимает почему через секунду, проследив за его взглядом. Тейсо Учиха – это кошмар на яву. Самая заметная особенность – её глаза. Однако не из-за их Шарингана — а я где-то видела эту закономерность, – но потому что кто-то отрезал ей веки, чтобы они всегда были открыты. Кровь запеклась на её щеках, старая и черная, окрашивая остальную часть её лица и просачиваясь в рот. Треснувшие и гнилые зубы тянут в гримасу. Её скелетное тело покрыто бледным, почти прозрачным в резком искусственном свете; она совершенно голая, с татуировками на коже. Нет, не татуировоками. Те были вырезаны! Серебристо-белые шрамы пересекают остальную часть её тела; самые старые выглядят так, как будто это боевые шрамы, но большинство из них, похоже, остались после хирургических вмешательств. Голова женщины была полностью выбрита, чтобы освободить место для большего количества струн и проводов, которые, кажется, были просверлены в её черепе. Это объясняет, почему её сдерживали. Но дело не только в цепях и наручниках. Бесчисленные толстые, черные электрические провода подключены к ней в стратегических местах её тела, – в самых крупных скоплениях чакр, как понимает Сарада, – и в основание её позвоночника. Скорее всего, это подключено к её нейронной сети. По другим трубкам кровь и питательные вещества поступают прямо в вены. Джиккен стоит рядом с Тейсо. Он выглядит хуже из-за износа, – он царапал свой живот, где Мицуки запечатал свою чакру, – но дико смотрит на Наруто и Саске. Которые совершенно неподвижны. На мгновение Сарада не понимает почему. Пока она не поняла, что они застыли в движении вперед. Саске сидит на корточках, держа руку рядом с собой, чтобы вытащить катану, в то время как Наруто напарит в воздухе, как-будто он летел вперёд, когда был захвачен… какой-то странной желтой энергией, которая окружает помост, где заточена Тейсо. Глаза Сарады расширяются, и она активировала Шаринган, видя, что в воздухе есть слои, которых она раньше не замечала. Мужчины оказались в ловушке, похожей на гигантскую застывшую волну энергии. За барьером, – в его эпицентре, – Тейсо и Джиккен защищены и почему-то все ещё мобильны. Взглянув на их ноги, она увидела печать, похожую на ту, которую она уничтожила на дне камеры: на гребнях, которые она инстинктивно понимает, принадлежат Мицуки, огромное количество темно-красных пятен. Провода и цепи были прибиты по кругу вокруг него, чтобы использовать всю мощность, которую он должен производить, и якобы для защиты людей внутри него от любых посторонних вмешательств. — Что, чёрт возьми, ты с ними сделала?! — проорал Боруто с бледным лицом. Двигаются только глаза женщины. — Я ничего не сделала, — отвечает она голосом, похожим на грохочущее предупреждение смертельной змеи. — Они попытались пересечь мой барьер по собственному желанию. — А теперь они в ловушке, — усмехнулся Джиккен. — Как мухи в янтаре, — мягко говорит Тейско, как будто она говорит о погоде. — Время никуда не годится, — Она ухмыляется, переводя взгляд на Сараду и её команду. — Неважно, насколько вы сильны. Если время остановится для вас, вы не сможете использовать эту силу. — И мы можем зашифровать это так, как сочтем нужным, — хихикает Джиккен. Глаза женщины перевелись к клону, и там поднимается что-то вроде отвращения. — Довольно… Она не так впечатлена им, как он ею... — Последним бустом мальчику и богине нужно будет открыть дверь! Он выглядит таким же легкомысленным, как ребенок в свой день рождения, совершенно непринужденно, когда за его спиной стоит любовница. — Вы не можете этого сделать, — возражает Сарада. — Это разрушит больше, чем исправит! — Смерть змеиного Саннина – это испытание, которое нужно перебороть перед моим прежним Я, — холодно говорит Тейсо. — Многие ошибки будут исправлены, и когда это будет сделано, я буду свободна от этого всего, — Её взгляд снова падает на Сараду, затем на Саске. — Хотя, похоже, мне придется кое-что отобрать. Джиккен захихикал, как псих, и потянулся к ближайшему рычагу консоли. — Прощайте, дети. — Нет! — закричал Боруто, когда мужчина нажал на рычаг. Послышался шум. Подростки с ужасом наблюдают, как мир начинает разрываться на части, сам воздух трещит и дрожит по швам. Портал открывается прямо перед ними, отделяя их от застывших телах их отцов. Джиккен в равновесии, блаженство выражено на его лице, пальцы радостно дрожат, когда он готовится протянуть руку вперед и схватить свою добычу. Внезапное мерцание света, звук, похожий на порывистый ветер, а затем портал внезапно исчезает. На его месте появляются четыре очень знакомые фигуры. — Привет, ребята, — лучезарно улыбается молодой Наруто Узумаки, совершенно не подозревая о хаосе, в центре которого он и его команда только что появились. — Ну что, скучали по нам?***