Космонеудачники

Утро выходного дня началось со Спота, который нашёл в багажной сумке Энди теннисный мяч и принялся радостно гонять его по всей комнате, топча наши кровати. — Что, уже рассвет? — я подняла голову с подушки, сдувая с лица спутавшиеся волосы. — Хоть бы это было искажением пространственно-временного континуума… — Спот хочет провести с нами время, — Энди уселась на своей кровати, ловко поймав летящий в её сторону мяч. — На этой неделе мы совсем с ним не играли, бедный малыш, — она усадила на колени запрыгнувшего на её кровать Спота и потрепала его по голове. — Ну ничего, мы с Райаном сегодня возьмём тебя с собой, — ультра-питомец пискнул от счастья, а Энди повернулась ко мне. — Доброе утро, Эми! — Угу, очень, — пробубнила я, накрываясь одеялом с головой. — Опять полночи сидела за задачей, — констатировала Энди, заметив мой помятый внешний вид. — Неужели для тебя так важно опередить учебную программу? Ты и без того одна из лучших учеников в классе. — Одна из лучших, но не самая лучшая, если не могу всего лишь определить данные какой-то далёкой галактики, — проворчала я, показываясь из-под одеяла. — Честолюбие — это хорошо, если оно в меру, — сказала Энди, вставая со своей кровати и принимаясь за зарядку прямо в шёлковой лиловой пижамке. — Но если хочешь просидеть все выходные за головоломкой, так тому и быть, — она бодрой походкой направилась в душевую, а я перевернулась на спину и принялась сверлить взглядом потолок. Он начинал казаться мне чистым листом бумаги, на котором так и тянуло начать писать заново проверочные формулы. Вот и воображаемая формула наблюдаемой величины галактики уже начертилась от стены до стены — чёткая, с поправкой на селективное поглощение света во Млечном Пути… Я моргнула и повертела головой. Кажется, я начинаю сходить с ума на почве нерешённой задачи. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь её вообще решал? В следующую секунду произошла вспышка, озарение — мой измученный мозг пронзила гениальная мысль. Настолько гениальная, что меня подкинуло на кровати от радости будто на огромной пружине, и с упоением чесавший задней лапой за ухом Спот изумлённо посмотрел на меня. Решебник! Мне нужен решебник. Вслед за эйфорией от догадки накатил стыд. До чего же я всё-таки низко пала, хочу заглянуть в решебник. Негласный закон ботаников твердил о том, что заглядывать в решебник прежде, чем решишь задачу, — страшное позорище. Но я дошла до крайней степени отчаяния и выбора уже не оставалось. И, вообще, я готова была поклясться, что не буду смотреть на ответ, только взгляну на принцип решения одним глазком… Непричёсанная и в пижаме, я вскочила на ноги и рванулась к ноутбуку на рабочем столе, выискивая интернет-магазин учебников. Спот удивлённо следил за мной, занеся заднюю лапу над ухом и забыв её опустить — видно, моё маниакальное выражение лица его впечатляло. Энди вышла из душевой, переоделась, сказала мне на прощание что-то, что я успешно пропустила мимо ушей, и забрала ультра-питомца с собой на прогулку. Решебник по второму курсу астрофизики от нужного автора отыскался не сразу, но я ликовала как номинант Нобелевки, когда всё же его нашла. — «Добавить в корзину», и… готово! — я победно крутанулась на стуле, щёлкнув на кнопку «оплатить», но мои коварные планы прервал стук в дверь. Будь это Энди, она вряд ли бы стала стучаться в собственную комнату, а Райан сам по себе никогда не заходил. Неужели Бретт пришёл мириться? Я в панике соскочила со стула, хватая уличную одежду, и умчалась в душевую приводить себя в порядок и переодеваться. Параллельно зародилась мысль, что вряд ли это Бретт. Чтобы Бретт пришёл мириться сам, должно случиться что-то экстраординарное. Например, остывание Солнца или оккупация планеты бронированными космическими жуками. Тогда кто? Директор Киркпатрик? Но проверка комнат, которую он проводил раз в квартал, была совсем недавно… Теперь я успела оценить, чем хороши еженедельные учения в Галактической школе — на полный сбор из состояния «сморчок в пижаме» до «к бою готов» здесь учат тратить три минуты. Когда я наконец открыла дверь, мои глаза, казалось, стали больше, чем линзы очков, висевших у меня на шее. — Ты?.. На пороге стоял Спевид, держа в руке пачку печенья «Криспи Мун». Опять он? Похоже, моё вчерашнее согласие дружить было ошибкой… Что ему нужно? Надеюсь, он не повадится навещать меня каждый день? — Привет… — растерянно выдавила я. — Что ты…? — Проходил мимо и решил заглянуть к тебе, — опередил меня мертоцианец. — Сегодня отличный день! Энди и Райан пошли кататься на роликах, а ты никуда не выходишь. Всё в порядке? — Да, я просто… Домашней работой завалена, — промямлила я. По крайней мере это не было неправдой. — Мистер Эс дал нам с Бреттом задачу повышенной сложности и… Она и впрямь очень сложная, — я разошлась и даже перестала стесняться Спевида, негодуя на задачу. — Вот скажи мне, где ты видел, чтобы значение К-поправки так плавало? Это какая-то шутка! Все возможные способы решения должны были подействовать давным-давно. Или я чего-то не понимаю, или… Спевид слушал мои излияния, честно стараясь понять, о чём они, но, судя по его лицу, со слабым успехом. — Печенюшку? — наконец предложил он и протянул мне луну из овсяного теста, покрытую шоколадными кратерами. — Не до печенюшек сейчас! — резко оборвала его я. — Если я не решу эту задачу, то я… Я… «Не получу дополнительную оценку и пойму, что потолок моего интеллекта гораздо ниже, чем я думала» — мысленно завершила фразу я. А второе было куда страшнее первого. — Уже не знаю, что делать… — пожаловалась я, сокрушённо хватаясь за голову. — Я пробовала все известные методы из всех учебников в библиотеке, и ни один из них не работает… Нет, я весь день сегодня посвящу тому, чтобы наконец всё решить! Прости, Спевид, но сегодня я занята. — У тебя остался ещё один метод, — хрустя печеньем, поведал мертоцианец и улыбнулся. Я подняла голову и удивлённо посмотрела на него снизу вверх. Непохоже, чтобы Спевид разбирался в астрофизике на уровне второго семестра. — Какой? — Не делать ничего! — Спевид успокаивающе поднял ладонь, видя, как я отшатнулась от него, словно от больного лунной оспой. — Ну, временно. Прогулка поможет тебе сосредоточиться сильней, когда ты вернёшься к делу. — Я не могу вот так сорваться посреди работы и пойти страдать ерундой, — проворчала я. — Хорошо… — Спевид задумчиво поднёс палец к губам. — Я попробую сказать по-другому… Что мы делаем, когда у компьютера перегружается процессор? — Перезагружаем его… — я подняла брови, удивлённая столь нетривиальным решением. — Считаешь, это поможет? — Стоит попробовать, — ответил Спевид. — Не сидеть ведь тебе за уроками весь выходной? Я пропустила паузу, раздумывая, стоит ли идти с ним, и… внезапно жутко захотела есть. Я уже не помнила, когда в последний раз ела, кажется, во время вчерашнего ланча… а потом уроки, домашняя работа, посиделки у Спевида и проклятущая задача. Мысли об утолении физических потребностей посещали меня и без того редко, а теперь, когда я больше ни о чём думать не могла кроме задач, похоже, вообще исчезли. Я чувствовала себя биороботом, ходячим компьютером, работающем на кофеине и снеках из буфета. Ни сна, ни покоя, только вычислительные процессы — днём и ночью, ночью и днём. И теперь последствия такого графика сказались очень ощутимо. — В кафетерий, — почти что скомандовала я, движимая желанием снести с его витрин половину сегодняшнего меню. — Как скажешь! — согласился мертоцианец. Идти на завтрак не одной было очень неуютно. Я нервно теребила рукав джемпера, всё время украдкой посматривала на Спевида, который всю дорогу до кафетерия самозабвенно болтал о своих впечатлениях от школы, о наших ребятах, о ребятах из параллельного класса, о ребятах со старших курсов, и от его рассказов про друзей и друзей их друзей у меня болела голова. В кафетерии мы взяли себе по фруктово-молочному коктейлю, Спевид заказал свежих фруктов, а я в доверх к напитку — тосты с джемом, бутерброды с марсианской ветчиной и целую тарелку жареных лепёшек из картофеля. Я забыла, насколько неловко мне было идти со Спевидом — настоящей пыткой оказалось есть в его присутствии. Никогда ещё я так не боялась испачкаться и капнуть соусом на одежду. Честно говоря, раньше я не боялась этого вообще, и старый верный джемпер из секонд-хэнда нуждался в стирке после каждого перекуса бургерами. — Кто-то очень сильно проголодался, — с добродушным смешком заметил Спевид, глядя на то, как я молча уплетаю бутерброды с такой скоростью, будто участвую в соревновании, и я чуть не подавилась от смущения. Так странно было делить с ним стол, один на один. Когда мы в прошлый раз сидели рядом, я пряталась за монитором ноутбука и старалась на соседа по парте даже не глядеть. Сейчас Спевид беспечно тянул из трубочки свой коктейль, левую руку положив на столик и настукивая какую-то неизвестную мне мелодию по его металлической глади, и я смогла рассмотреть вблизи ладонь мертоцианца — куда больше моей, но не по-бойцовски изящную, с длинными тонкими пальцами. Ни проступающих вен, ни полутонов — цианиновый пигмент кожи слишком плотный. Я достаточно много читала, чтобы знать, что это аналог человеческого меланина, эволюционное приспособление для защиты от солнечного ультрафиолета. Если на Земле люди с меланиновой пигментацией концентрировались ближе к Экватору, то планета Мертоц была одним сплошным Экватором, большим парником, с пышными тропиками у линии океана и громадной пустыней в центре единственного сверхконтинента. Ничего удивительного, что её жители обзавелись цианиновым пигментом и отростками на голове для терморегуляции... Мы сидели у самого окна, и солнечный свет падал на нас, как лучи прожектора, играя бликами на гранях посуды и моих очках. Занимался ещё один ясный, жаркий день. За всё время своей жизни в Галакси Хай я почти не видела здесь дождя, и сейчас безоблачное небо за окном свидетельствовало о пляжной погоде. Только мне было не до прогулок и тем более не до пляжа. Я сидела мрачная, как туча ураганного циклона. Заметив это, Спевид собрал со стола все фрукты, и… принялся ими жонглировать. — Что ты делаешь? — изумилась я, оторвавшись от картофельных лепёшек. — Хочу тебя развеселить! — отозвался Спевид. — Ведь если друг грустит, ему нужно поднять настроение. — Не стоит, перестань… — несмотря на сказанное меня потянуло на глупую улыбку. Это выглядело так по-дурацки и так забавно одновременно, и никто ещё никогда не пытался меня рассмешить, и… я поймала себя на том, что улыбаюсь. Предательски, неприкрыто и безобразно. Но жонглёрского таланта Спевида хватило ненадолго. Сперва на него упали все фрукты, а затем он сам свалился под стол вверх ногами, пытаясь поймать последнее яблоко. — Святые квазары… Спевид! — я тревожно заглянула под стол. — Всё нормально? — Да, просто с ритма сбился! — помахал мне с пола мертоцианец. — Так и знала, что этим всё кончится, — вздохнула я, обходя стол и наклоняясь над лежащим на полу пришельцем. — Но ты всё-таки улыбнулась, — тепло заметил Спевид. «Да откуда ты такой взялся…» — подумала я, стыдясь того, как легко ведусь на всякую ерунду. — Куда мы пойдём после завтрака? — спросил мертоцианец, усаживаясь обратно на табурет. — Слушай, это всё, конечно, мило, но на самом деле мне не до отдыха, — попыталась отвертеться я, возвращаясь на место. — Кроме основных предметов я набрала в свою программу курсы космической медицины. А теперь ещё эта задача… — Я понял, в чём твоя проблема, — догадался Спевид. — У тебя совсем не остаётся времени взглянуть вокруг! Ведь школа — это не только занятия и домашняя работа. — В смысле? — я так и оторопела, не донеся до рта бутерброд. — А что же ещё? — Одноклассники, развлечения, мероприятия… Это веселье, командная работа, незабываемые моменты, которые можно прожить вместе! — Одноклассники — это ужасный недостаток школьного обучения. И вообще, будешь отдавать приоритет этому, не заметишь, как скатишься на тройки, — проворчала я. — Думаю, ты относишься ко всему слишком критично, — полушутя упрекнул меня мертоцианец. — Разумеется. Я же учёная, — исподлобья посмотрела на него я. — Тебе не стоит бояться плохих оценок из-за одной прогулки, — сказал Спевид. — Я давно хотел посетить наш зоопарк, но в одиночку скучно. Пойдём вместе? — Ну-у… — замялась я. — Давай! Будет интересно! Покажешь мне земных животных? — от энтузиазма Спевид даже перегнулся через столик, наклоняясь ко мне. — Ладно, ладно, — буркнула я, тайно польщённая тем, что мне предлагают роль экскурсовода. Но, как и полагалось, без происшествий на прогулке со Спевидом не обошлось. На полпути к школьному зоопарку он остановился, о чём-то задумавшись. — В чём дело? Ты передумал? — осторожно обратилась к нему я. — Нет, я просто… Кажется, я забыл название той земной птицы, на которую хотел взглянуть, — поделился со мной пришелец. — Вспомнишь, когда дойдём, — бросила я, продолжая шагать. — У нас на планете много интересных птиц. Утки, журавли, фламинго… — Нет, те птицы назывались по-другому, — не унимался Спевид. — Я видел их в фильме про Землю, они очень красивые! — Попугаи? — предприняла последнюю попытку я. — Нет, нет, — мертоцианец отрицательно качнул головой и вдруг начал снимать свою ярко-апельсинового цвета куртку. — Что ты делаешь? — я уставилась на него с предчувствием чего-то крайне неловкого. И в следующий миг поняла, что не зря. Спевид обвязал рукава куртки вокруг пояса, развернул её позади широким импровизированным хвостом и начал по-птичьи вышагивать передо мной, издавая звуки павлина. Я мало что смыслила в тонкостях поведения в социуме, но вот ЭТО точно не вписывалось в понятия нормы. В радиусе полмили от нас полегли от смеха все мимо проходящие студенты, даже инопланетные, а особенно любопытные замедляли шаг и останавливались, чтобы посмотреть на бесплатное зрелище. Я почувствовала, что сейчас распадусь на молекулы от испанского стыда. По-видимому, Спевид затеял всё это, чтобы убить меня публичным позором. Чтобы я ещё раз его послушала! — Спевид! — я в истерике замахала на него руками. — А ну прекрати! На что вы все тут смотрите?! — я обернулась к толпе, бесцеремонно тыкающей в нас пальцами. — Кыш! Убирайтесь! Идите по своим делам! Но гогот сгрудившихся вокруг прохожих только усилился. — ЭТО ПАВЛИН, Я ПОНЯЛА, ЭТО ПАВЛИН! — в отчаянии воскликнула я. — Точно! — лицо пришельца засияло озарением, и он тотчас надел куртку. — Я не говорил, что у моего народа большие способности к подражанию голосам животных? Наш самый главный танец, додо-полька, не обходится без этого! Хочешь, покажу мертоцианского дронта? — он резко вдохнул, набирая в грудь побольше воздуха. — КУДАХХ… — Спевид, НЕ НАДО, ПОЖАЛУЙСТА, — под непрекращающийся смех окружающих я умоляюще повисла у него на рукаве. — Я тебе верю! — Я уже достаточно показал? — мертоцианец уставился на меня с искренним недоумением. — Ты показал больше, чем достаточно, — заверила его я, пытаясь унять нервное подёргивание левого глаза. — Я сделал что-то не то? — удивился Спевид. — Да нет, всё окей, — выдохнула я, успокаиваясь. «Кроме того, что над нами всю следующую неделю будет смеяться вся школа и кто-то заснял это на телефон» — ненавязчиво продолжился мысленный монолог. Но кто я такая, чтобы заставлять Спевида вести себя по-человечески? С его культурным колоритом оставалось только смириться. В какой-то мере я даже чувствовала себя космоэтнологом. — Пойдём отсюда скорей, — буркнула я и потянула Спевида за рукав куртки вслед за собой, стремясь побыстрее скрыться с места происшествия. — Зачем так спешить? Зоопарк закроют только вечером, — болтал мертоцианец по дороге. — Но мне нравится твоя энергичность. Кажется, тебе стало лучше! «О Вселенная, дай мне сил…» — скрипя зубами, думала я. — «Это научный опыт… Просто опыт… Я космический натуралист…» В зоопарке Спевид с почти детским любопытством сновал от вольера к вольеру, и теперь уже я едва за ним поспевала, сбивчиво рассказывая про каждое животное, у которого он останавливался. Чувство было ни с чем не сравнимое — говорить самую банальную и обыденную информацию, будто ребёнку, существу, которое одного со мной биологического возраста. Меня даже забавляли его неподдельно яркие эмоции при виде земной фауны. Особенно Спевиду понравились утки, но, как я не старалась, так и не смогла понять, почему. — Ну что ж, теперь ты знаешь больше о планете, на которой гостишь, — подытожила я, когда мы обошли земной уголок зоопарка. — А теперь мне пора, не хочу пропустить свои каждодневные три часа зубрения учебников наперёд. — Подожди! Есть одно место, где ты наверняка не была, — заинтриговал меня Спевид. — Теперь, поверь мне, я была везде, — скептично заявила я. Даже на дне вселенского стыда. — Ладно, — сдалась я под горящим от энтузиазма взглядом мертоцианца. — Что за место? Спевид загадочно промолчал. Голографический зал был пуст и встретил нас гулким эхом от наших собственных голосов. — Голографический зал? — я уныло вздохнула, с упрёком глядя на Спевида. — Мы же регулярно здесь тренируемся. — Знаешь, что студенты говорят про голографический зал? — отозвался тот, вставая у панели управления проектором. — Что это тысяча мест в одном. Ты ведь ещё не видела планетарную симуляцию? — Нет… Я же совсем забыла! — спохватилась я. Я мечтала побывать в виртуальных локациях других планет ещё на пути в школу, сидя в автобусе. На уроках мисс Роскоф мы чаще всего сражались с голографическим противником, помещённым в реальность, и виртуальные декорации видели только на зачётах и экзаменах, да и тогда некогда было на них смотреть, а в остальное время я училась, не покладая головы. — Коммуникатор, — Спевид протянул мне наушное устройство для связи. — А ты сам разве не?.. — проходя на платформу, я не успела спросить Спевида, не собирается ли он присоединиться. Реальность начинала меняться, обрастая новыми деталями, на фоне металлических стен зала проявлялся невиданный мне пейзаж. Я осталась в нём одна, наблюдая, как виртуальная картина поглощает звуки и краски настоящего мира. — Эй, постой! …шорох ветвей и шум льющейся где-то вдали воды отвлекли моё внимание и заставили оглядеться, и я не сдержала восторженного вздоха. Место, в котором я находилась, могло сравниться с далёкими фантастическими видениями из снов, которые часто посещали меня в детстве. Я находилась в роще причудливых низких деревьев, не имеющих листвы. Ветра не было — и тем удивительнее казались их будто сами по себе колышущиеся ветви. Деревья люминисцировали синими и малиновыми оттенками, набегающими, как волны яркого света, снизу от корней и до самой кроны, сменяя друг друга ежеминутно. Всё это наводило на догадки, что передо мной не совсем растения. Как заворожённая, я подошла к ближнему дереву и положила руку на кору, на вид кожистую и влажную, и почти сразу ощутила мощную пульсацию внутри ствола, в ритм которой происходила смена цвета. — Живое… — прошептала я, придвинулась ближе и прижалась лбом к стволу, закрыв глаза. Сейчас я не слишком заботилась о том, что Спевид подумает. Кажется, такие организмы, сочетающие в себе черты животных и растений, зовутся зооплантами. На Земле ничего подобного не существует, но другая планета — другая реальность. И пусть сейчас это была всего лишь голограмма, я верила, что уже скоро иные миры откроют мне все свои тайны. Только теперь я заметила, что и воздух в этой роще необычный. Он странно мерцает в лучах оранжевого солнца, будто наполненный невесомыми частичками прозрачного раздробленного хрусталя. Отойдя от дерева и приглядевшись, я поняла, что в воздухе подвешены, как мельчайший планктон в толще воды, крохотные блестящие существа, и повсюду их так много, что само пространство будто светится изнутри. Как было бы любопытно узнать, что это за планета! Неужели где-то во Вселенной в самом деле существуют такие чудеса? Я решила исследовать местность дальше и прошла сквозь рощу, следуя на шум реки. Между деревьев сновали длиннохвостые зверьки, похожие на крупных ящериц, и, как я не старалась разглядеть хотя бы одного, они были слишком быстрыми, и всякий раз удавалось увидеть лишь исчезающий за стволом или в норе под корнями хвост. Вскоре мне показалось, что там, куда я иду, не река, а целый водопад — вода грохотала, словно билась о каменистую поверхность с большой высоты, и, выйдя наконец из рощи зооплантов, я ахнула. Действительно водопад… И какой! На скалистую долину впереди вода падала буквально с небес, спускаясь с осколков увитых лианами скал, парящих над землёй, формируя разветвлённую сеть рек и ручейков, оплетающую местность. Вероятно, над долиной происходила магнитная аномалия… Пейзаж вокруг дрогнул и сменился — и вот уже я посреди инопланетной саванны, бреду по пояс в фиолетовой траве, отливающей радужными разводами, и когда порывы ветра проходятся по ней, немного пригибая, кажется, что она играет всеми цветами спектра, доступного зрению. Вдалеке виднеются горные пики со снежными шапками, подёрнутые розовым туманом, а равнина простирается на много миль вокруг, и единственными возвышенностями по ней разбросаны то тут, то там деревья с узловатыми стволами и кронами, растущими не вверх, а в стороны. Я остановилась, не в силах поверить глазам. Эти деревья и эта саванна… Я же видела всё это во сне, когда была совсем маленькой! Неужели, неужели это где-то существует! Будто сама Вселенная даёт мне знак, что я иду по верному пути! Новый порыв ветра всколыхнул траву, и я, чуть пригнувшись, коснулась её кончиками пальцев. Словно не голограмма. Словно я снова в своих детских снах. Как хотелось задержаться подольше в этой локации… Но я знала, что вскоре программа сменит её другой, перелистывая, как слайды, в случайном порядке, и поспешила исследовать местность. Под деревом, раскинувшем ветви кроны на все четыре стороны, я присела на камень и окинула взглядом равнину, насколько хватало глаз. Саванна не кончалась, радужно-фиолетовым ковром уходя за горизонт, и у самой его линии едва различались движущиеся фигуры фантастических двухголовых животных, которые стадом паслись вдалеке. Скрежет наверху заставил меня живо поднять голову. Изгибая длинное шестилапое тело и цепляясь когтями за кору, вниз по спирали спускался неведомый мне зверь с длинной узкой трубчатой мордой. Подобравшись к сочному круглому плоду дерева, висящему на тонком черенке, он метко стрельнул в него острым языком, прокалывая кожуру, и уткнулся в отверстие клювом-трубкой, высасывая мякоть и сок. Я долго смотрела, как кормится инопланетное существо, а после заметила, как в траве вокруг ползают создания, похожие на морских звёзд. Но рассмотреть их как следует не успела — локация снова переменилась. Следующее место было пустым и безжизненным. Эта планета оказалось необитаемой, похожей пыльным серым каменистым ландшафтом на земную луну, и, судя по всему, у неё даже не было атмосферы — над головой зиял холодный чёрный космос и грозно нависал, словно готовый рухнуть, окутанный неясной дымкой рыжий газовый гигант. Мои ботинки оставляли в пыли глубокие следы. Вот уж никогда не подумала бы, что буду гулять в них по чьей-то далёкой луне… Сделав шаг, я едва не взлетела вверх на несколько футов. Вот это гравитация! Точнее, первокласная имитация её отсутствия. Но ещё больше, чем низкая гравитация, меня впечатлили незамутнённые атмосферой звёзды, самые яркие и ясные звёзды, которые я когда-либо наблюдала… Запрокинув голову и раскинув руки, я стояла в пустыне лунной пыли, и звёзды гипнотизировали меня, такие близкие, такие манящие… Может, сказывалась низкая гравитация, но я вдруг почувствовала себя свободной. Такой свободной, такой лёгкой, обновлённой… Казалось, ещё немного — и я оттолкнусь ногами в прыжке и улечу прямо в открытый космос, и зависну там в невесомости, среди бесстрастных и вечных небесных тел, буду бессловесно говорить с ними о загадках мироздания и о бесконечности времён. — Вчера ты говорила, как любишь звёзды, — голос Спевида в коммуникаторе прозвучал неожиданно. Я так забылась в своих мыслях и впечатлениях, что давно уже не обращала внимания на то, что он всё видит. — Кажется, я знаю, что тебе нужно. Я едва успела моргнуть — и оказалась в ослепительном мире огня. Окружающее пространство дрожало, трепетало, размывалось в пылающем мареве, вдалеке вздымались в небо колоссальные столпы пламени, соразмерные аризонским небоскрёбам. Под ногами кипела полужидкая плазма, словно я стояла на бушующей лаве в жерле бескрайнего вулкана. Только здесь происходило кое-что поинтереснее плавящихся каменных пород… Где ещё, как не в планетарной симуляции, можно постоять среди термоядерного звёздного нуклеосинтеза, наблюдая, как зарождается вся таблица химических элементов? — Угадаешь, где ты? — в голосе по ту сторону связи появились смешливые нотки. — На Солнце… — изумлённо выдохнула я. — Я гуляю по Солнцу! И, судя по ярко-красному свету вокруг, — по самым верхним слоям поверхности. Я вытянула руку навстречу всполоху сгорающего водорода — рука проходила сквозь огонь, не чувствуя температуры в четыре тысячи Кельвинов. А потом… потом я забыла обо всём на свете от восхищения. Огромная, невероятно огромная арка из чистого пламени вставала вдали, но из-за её размеров казалось, что она находилась прямо передо мной. Она застилала собой всё небо, все протуберанцы, рядом с которыми Эмпайр-Стейт-Билдинг показался бы детской башенкой из песка, и небосвод смешался с бушующим огнём, закрыв от взгляда холодный космос. Арка росла и набирала мощь, втягивала в себя килотонны горящей плазмы, становилась толще, выше, делилась на слои, а затем, всего несколько минут спустя… Начала с грохотом осыпаться вниз огненными искрами, волочащими за собой пылающие, словно кометные, хвосты, расчертившие расплывшееся пространство алыми полосами. — Это же… коронарный дождь, — догадалась я. — Солнечный дождь! Роняя на кипящую поверхность звезды сгустки плазмы, арка постепенно истончалась. Солнечный дождь превратился в неистовый огненный ливень, в сплошной вал огня, низвергающегося с небес. Пламя проходило сквозь меня, не задевая, не трогая, словно я была его частью. Призрачное, несравнимое, невозможное ощущение… Я почувствовала себя дайвером-новичком, резко поднявшимся на поверхность с большой глубины, когда симуляция внезапно растаяла, вернув меня в голографический зал. Сперва я даже потерялась и не смогла собрать все мысли в последовательную цепочку, но секундой позже поняла, что прежней измученности и головной боли, вызванными концентрацией на одной-единственной теме, как не бывало. — Теперь тебе точно стало лучше, — с улыбкой утвердил Спевид, глядя на меня. — Да… — тихо сказала я и не солгала. Мозг медленно привыкал к возвращению в действительность. Мы вышли на улицу в полной тишине и побрели по направлению к центру кампуса. После всего прочувствованного и увиденного мне хотелось молчать. Спевид не стал отвлекать меня разговорами, ожидая, когда я созрею для того, чтобы самой что-нибудь сказать. Единственная мысль, которую мне хотелось выразить словами — что я теперь не жалею о том, что пошла гулять с ним. И, вообще, ни о чём, что случилось сегодня и вчера, не жалею. — Спевид… — наконец решилась я, искоса взглянув на мертоцианца. — М-м? — Друзья ведь делятся секретами, да? — Да. — Любыми? — Да, конечно, — Спевид на ходу пожал плечами. Он не переставал меня удивлять. Он что, готов поделиться личным вот так запросто? Это глупость или крайний идеализм? — Тебя здесь все любят, а ты даже не человек… — сбивчиво начала я. — В смысле… я хотела сказать… нет ничего плохого в том, что ты не человек, но это вносит свои коррективы, и то, что ты находишь общий язык со всеми, удивительно. Как тебе удаётся? Спевид засмеялся, смутив меня ещё больше. — Это совсем не секрет. Просто я стараюсь их понять. Это со всеми работает! Ну, кроме роботов, — он сделал паузу, словно задумавшись о чём-то. Безмятежно-радостное выражение его лица на секунду омрачилось. — И особенно воинственных народов… Меня настигло озарение. Щелчок в голове, вспышка перед глазами, настоящий инсайт. Если я узнаю, как он это делает, может, и у меня получится научиться? И тогда я больше не буду пришельцем с планеты Аутсайдер! И смогу использовать людей по своему усмотрению! Так-так, похоже, у меня появляется новый план по внедрению в общество... — Что ты сказал?.. Что со всеми работает? — принялась рьяно допытываться я. — Как ты их понимаешь? — Когда ты можешь представить себя на месте другого, то можешь понять, что он чувствует, — пояснил Спевид. — Тогда кто перед тобой, неважно. Если хочешь понравиться кому-то, нужно узнать, как он живёт и что для него дорого. — Но этого мало! — я возмутилась, почувствовав себя обманутой. Он явно что-то недоговаривает! — Ты объясняешь всё эмпатией… Даже способные на неё существа не всегда приходят к согласию друг с другом! Почему? Спевид ответил на мои волнения непроницаемым спокойствием, и опять улыбнулся. — Наверное, тогда они просто не хотят? Мы продолжили идти. Допрашивать больше не имело смысла, Спевид всё равно не ответил бы ничего внятного. Я совсем запуталась… — Всё это так странно… — я пространно оглядела газоны с пальмами и стендами для объявлений, мимо которых мы шли. — Что? — обернулся ко мне Спевид. — Я привыкла думать, что инопланетянина уж точно не понять, — честно сказала я. — Что наше сходство заканчивается на таблице химических элементов. И что существам с разных планет остаётся только изучать друг друга бесконечно. А теперь ты мой проводник в мир людей, потому что с тобой я поладила лучше, чем со своей же расой. Это самое ироничное, что когда-либо со мной происходило. — Я просто рад помочь… — Спевид застенчиво прикоснулся ладонью к своей шее. — Но у меня бы не получилось, если бы ты сама не захотела со мной подружиться. Я остановилась как вкопанная, вспомнив свой злополучный выпускной в интернате и последнюю фразу директрисы Карсон. «Пойми, если ты не захочешь понять других — они не захотят понять тебя». Фраза, которую я находила примитивным бесполезным поучением и отвергала, вдруг открылась с новой стороны и приобрела значение...