***
Три часа дня. Чара бежала на встречу с Папайрусом, которую запланировала ещё неделю назад. Сегодня она должна улучшить отношения с младшим скелетом и, возможно, поговорить с Сансом. От этих мыслей она засияла и ускорилась. Даже если Санс не придёт сразу после работы, она дождётся его на улице, либо залезет к нему в комнату через окно. На улице всё ещё было аномальное тепло. Чара была одета в красную водолазку, чёрную кожаную юбку и такого же цвета балетки. Она уже добежала до дома скелетов, где её ждал Папайрус. — Ньехехе! Человек! У меня сегодня очень много планов на нашу с тобой тусовку! — казалось, что Папайрус никогда не изменится, оставаясь всё таким же наивным и дружелюбным скелетом. Он не вызывал у неё ненависти — это было похоже на жалость, что проявляется в отрицательном ключе. Она считала эту наивность огромным минусом в его жизни. В любой момент ему могут вставить нож в спину, и в этом будет полностью вина Санса. С глаз девушки полились слёзы, как она может обвинять свой идеал? Если старший скелет решил оставить младшего в розовых очках, то на это есть причины. Даже если они отсутствуют, то Чара не имеет права проявлять такую жестокость по отношению к нему. В общем, она будет вести себя с ним как с ребёнком, поддерживая в хорошем настроении. — Всё в порядке? — чёрт, она совершенно забыла, что не стоит проявлять своих истинных чувств. — Конечно! Я так рада нашей встрече! С тобой мы точно отлично проведём время! — она изобразила самую искрению улыбку, на которую была способна. Папайрус засветился от счастья и повёл её в место, в котором он очень любит находиться — дом. Факт того, что Чара почувствует запах её любимого, заставлял её дико улыбнуться — хорошо, что скелет ничего не заметил. С тех пор как монстры выбрались на поверхность — их дом особо ничем не изменился. Чара никогда не находилась здесь с разрешением одного из скелетов, поэтому надо было вести себя максимально заинтересованной, что было не сложно. Ей нравилось это место — одна только мысль о том, что здесь живёт Санс, приводила её в восторг. Она очень часто проникала в дом через окно, если оно было открыто, не оставляя следов присутствия. В перчатках она проверяла письма скелетов, иногда, фотографируя особо важную информацию для неё. Она знала абсолютно всё о её любимом скелете, что всегда ото всех прячет «скелетов» в шкафу. Они с Папайрусом никогда не были друзьями. Когда Чара приобрела собственное тело — Ториэль в честь этого пригласила к себе всех. Младший скелет сам подошёл к ней, что в прочем не удивительно, если вспомнить характер Папайруса. Если бы он не был для Санса так сильно дорог, то она убила бы его. Она боится, что эта глупая наивность и доброта младшего скелета может повредить её любимому. Любая угроза должна быть уничтожена, не смотря ни на что. Но, к сожалению, она не может принести вред младшему — слишком велик риск повредить Сансу. До восьми часов вечера они развлекали себя, чем могли. Настольные игры, которые Чаре казались, по началу, скучными, но постепенно, она начинала ощущать удовольствие от них. Разговор девушка поддерживала, как могла — ей не было интересно, что говорит Папайрус, а его жалобы на Санса заставляли её злостно скрипеть зубами — скелет воспринял это как согласие на своё недовольство. Приготовленная паста мало того что подгорела, так и посыпана сахаром. В общем, главное, что Папайрус за всё это время был доволен. К сожалению, лимит Чары окончился, так как сегодня Андайн запланировала вечеринку, на которую собирался Папайрус. Из-за этого пришлось покинуть обитель скелетов, но она не особо расстраивалась. Попрощавшись со скелетом, она отошла от дома на достаточное расстояние, и когда скелет ушёл, спустя двадцать минут зашла обратно через окно Папса. В её мыслях пронеслась идея: сделать ключи от дома. Возможно, когда она станет достаточно близка к Сансу, то позволит себе такую наглость. Она зашла в комнату старшего скелета и что-то в ней приятно дрогнуло. Глаза оживились ярким светом, улыбка окрасила её лицо, а слёзы полились с её румяных щёк. Она была по-настоящему счастлива. В комнате так и пахло его запахом, доказывая, что он являлся её владельцем. Торнадо, кетчуп, размазанный по кровати и одежде, разбросанные носки, письмо Санте — всё это делало её настолько живой, что было не узнать. Она прекрасно понимала захламлённость в комнате и печально выдохнув, принялась за уборку. Папайрус сегодня не придёт — вечеринка будет долгой, поэтому он с ночёвкой. А вот когда явится Санс — это было неизвестно даже Чаре. Руки дрогнули, а с глаз полился ручеёк из слёз. Ей так не нравилось, когда он унимал свою боль в алкоголи, что сводит некоторых с ума. Она так сильно переживает за него, когда наблюдает и видит, что тот пьян. Это душит её настолько сильно, что она не может ему помочь, укутать его в свои объятья и не отпускать. А если быть точнее… могла. Сегодня она дождётся его и подарит всю свою любовь через объятья. Она не может, к сожалению, позволить себе большего, ведь он не кукла, с которой можно поиграться и выбросить. После уборки она села на пол перед дверью и стала его ждать. Ей не казалось странным её поведение. Для неё была нормальна тайная забота, которая не несёт в себе физических взаимодействий. Она только вчера позволила себе такую близость, думая, что это позволительно при втором шансе. Хотя она прекрасно понимает, что Санс был похож на неё. В случае чего, он может спокойно вонзить кость в спину. Но это не особо волнует её — если он решил обмануть таким извращённым способом, значит, Чара не имела для него высокой ценности, а если так, то у неё нет смысла существовать в этом блеклом мире без минимального доверия Санса. Можно ли назвать Чару странной или даже безумной? Абсолютно. Она любила смотреть по ночам, как спокойно и крепко спит её обожаемый скелет. Ей нравилось получать любую информацию, которая не была в отрицательном ключе о нём. Но самой полезной информацией были соперницы, которых нужно было устранить. Их было немного, но это всё равно раздражало Чару. Три монстра и один человек. Она бы сказала два, но игрок давно не появлялся с тех самых пор, как Чара высказала всё, что думает о Фриск. Эта девушка приводила её в сильную ярость и большее желание убивать. Хотелось разрезать улыбку до самых ушей, чтобы она была будто счастлива своим страданиям; рукой проникнуть в гортань и как можно глубже вырвать этот вонючий язык; пальцем проникнуть внутрь глазного яблока, чуть-чуть пошевелить, и выдернуть; ножичком слегка сковырнуть слой кожи и медленно, как обои, снимать; глубоко пихать ей в рот коровий навоз, чтобы блевала и заставить проглотить обратно; 123пассатижами вырвать ногти на ногах и руках. Она хочет слышать каждый её крик о мольбе — видеть, как кровь бежит по её телу, а Фриск не в силах что-либо сделать. И Чара будет улыбаться, наблюдая, как игрок терпит все эти страдания, что приготовлены для него. Хотя будем честны, если бы игрока не существовала, то на Фриск ей было бы всё равно. Она не знает о ней ничего — только тот факт, что ей управляет игрок. А это значит, что она бездушная оболочка, которая не имеет своего характера. Даже печально от осознания такой простой истинны. Факт того, что Чара сидела на полу и ждала свою любовь — наполнял её решимостью.***
6 октября 2020 год. Санс вернулся только в три часа ночи. Всё в округ кружилось в быстром вальсе, а скелет кружился в такт. Кажется, кто-то перешёл границу дозволенного и теперь в хламину ввалился в дом. Хотелось остаться спать прямо у двери, но он не горел сильным желанием просыпаться на полу. Он слегка провёл указательным пальцем по мягкому коврику, задумываясь о том, что делать с свалившийся на него новой проблемой. Недовольно бурча, как старый дед, он встал, и медленно кружась из стороны в сторону, поплёлся в свою комнату. Когда он всё же вошёл, то факт того, что, скелет перепил настолько сильно, заставил вздрогнуть. Комната была идеально чистая, из-за чего возникло чувство, что Санс ошибся дверью, но девушка, сидевшая на полу перед ним, опровергла это. По ней было видно, что всё это время она просто смотрела в одну точку и ждала его. Это заставило скелета задуматься о звонке в психушку. — Эм… привет? — ему не особо хотелось сейчас с кем-либо разговаривать. Чара засияла и кинулась обнимать скелета, из-за чего они упали на пол и Санс сдох. Ладно, не сдох. Здравый разум, который покинул его ещё часа два назад, сказал бы ему подождать, пока она сама не отстранится, но скелет лишь обнял в ответ и смотрел на потолок, который танцевал польку. В объятьях девушки было что-то глубокое, то, что невозможно описать, но почувствовать реально. Она вкладывала всю свою любовь к скелету, надеясь, что тот почувствуют её и хоть немного успокоится. Она не видела смысла в разговоре на данный момент — Санс всё равно ничего не вспомнит, поэтому, когда она отстранилась, то просто помогла ему лечь спать, пожелав спокойной ночи и ушла. Хорошо, что сегодня у неё нет пар, иначе пришлось бы идти, как зомби. Она зашла в любимое гнёздышко Санса, где он выпивал алкоголь. Когда бывало время, она заходила сюда, чтобы раздобыть всю необходимую ей информацию. Ей здесь не нравится только из-за того, что здесь постоянно находилась глупая крольчиха, которая являлась её соперницей. Из-за неё добывать информацию приходилось сложнее, так как Чару всю трясло от гнева, что в любой момент мог обрушиться на это создание. На остальных ей было по большей мере плевать — главное полученная информация. Единственный к кому она проявляла каплю уважения — это хозяин бара Гриллби. Именно он сообщал ей всё, что произошло с Сансом в баре, но, к сожалению, что-то иногда утаивал. Чара не настаивала на этой тайне, что интересовала её очень сильно, она понимала, что эта информация была доступна только для тех, кому Санс мог довериться. И она обязательно станет такой. Когда же наступил пятый час утра — она, наконец, пошла домой, умело скрыв своё презрение к спящей на столе крольчихе. Идя по улице, девушка думала о том, как устранить эту ошибку природы. Она не имела никакого значения для скелета, значит, её можно было убить, но делать это своими руками — опасно. Хотя вероятность того, что полицейские займутся этим делом — мала, но стоит всё-таки задуматься об этом. Её взгляд устремился на многоэтажку. В одной квартире горел свет, а на подоконнике сидел силуэт, уткнувшийся в колени. Там явно происходил скандал, который навёл девушку на мысли, что можно было помочь этому человеку и воспользоваться. Она знала кто живёт там, и была уверена в том, что после решение проблем этот человек способен устранить монстра, не вызвав подозрения. Чара улыбнулась своим мыслям и пошла дальше. Мимо неё прошли два парня, которые случайно задели её локтями, из-за чего та упала. Она недовольно цокнула, когда ей протянул один из них руку. Карие глаза, шоколадный волосы с чёлкой, закрывающей глаза, пухлые губы, маленький нос, белая кожа. Красная кофта, на голове капюшон, чёрные джинсы и красные кеды. Рядом с ним стоял лысый парнишка с серыми глазами и пухлыми формами лица и тела. На нём была зелёная кофта, белые джинсы и чёрные кроссовки. Красной кофте она дала бы лет шестнадцать — не больше, а зелёной за двадцать. Когда она поднялась, то ей резко стало дурно от этих мальчишек. Хотелось перерезать их глотку так, что голова бы упала с плеч. Она предчувствовала, что в будущем они ещё устроят ей проблем. Но она не могла убить их прямо сейчас, к сожалению, кинжал пришлось оставить дома. Парень в красной кофте попросил прощения и ушёл вместе со своим другом. Когда Чара вернулась домой, то сразу же упала на пол. Этот день был для неё очень тяжёлый. Сначала пары, потом Папайрус, затем уборка, ожидание Санса, информация в баре, а теперь какие-то ночные гопники, которые даже не напали на неё. Она ели как переоделась в пижаму и буквально рухнула на кровать. — Блять, — это последнее, что она сказала, перед тем как уйти в царство Морфея. В следующие её планы по захвату души любимого скелета — входит Хэллоуин, который обязан пройти замечательно. Если что-то пойдёт не так и их отношения с Сансом станут хуже, он не простит себе такой ужасной ошибки. Этот Хэллоуин должен стать особенным для них обоих, она уж постарается сделать так, чтобы скелет не забыл этого. Чара сладко улыбнулась во сне.