И вспыхнет пламя. Зима пришла

В шатре, который располагался на небольшом пригорке, никого не было кроме принца. Он не любил лишней возни возле себя, особенно когда у парня было гадкое настроение. Он не нуждался в слугах и оруженосце сегодня, все они жутко раздражали и вызывали негативные эмоции. Бейлон ещё не мог отойти от недавнего разговора с матерью, которая всё пыталась приставить к нему Ориса Баратеона в качестве оруженосца. Парня взбесило такое предложение. Наверняка лорд Ренли посодействовал этому. Но принц более не желал себя окружать Баратеонами — хватало тех, с которыми он вот-вот сроднится. По ногам прошёлся лёгкий ветерок, оповещая, тем самым, что кто-то вошёл. Таргариен не стал оборачиваться, продолжая смотреть на своё отражение в зеркале. Чёрный был его цветом. Из красного на доспехах был лишь дракон, выложенный рубинами. — Всё идёт по плану? — поинтересовался принц у вошедшего. — Да, Ваша милость. Он услышал сомнения в голосе своего друга, поэтому развернулся, чтобы видеть все эмоции Эдриана. — Точно? — Да. — Тогда что? Говори. Марбранд замешкался. Бейлону был знаком этот его растерянный взгляд. Он хотел выговориться, но не знал, с чего лучше начать, а может и вовсе боялся гнева своего друга. В последнее время принц определённо стал нервознее. — Я могу говорить как друг? — Мы одни. — Таргариен дал своё разрешение и Эдриан будто сбросил огромный груз с плеч, хотя ещё ничего не высказал. — Мне кажется, это слишком, Бей. Да, она в прошлом… причинила тебе вред. Но то, что ты делаешь сейчас… в конце концов, она просто девушка. Будь благосклонен к её чувствам. Принц не сдержал смеха. Он захлопал в ладоши, поражаясь излишней сентиментальности Марбранда. Гвардеец всегда был таким — переживал за чувства дам, беспокоился об их безопасности. У рыцарей подобное в крови — защита невинных, но была ли Мия невинной? — Мы уже это обсуждали. Мне плевать на её чувства. Она позволяет себе слишком многое. Девчонка должна знать своё место, иначе убийство наследника ей всегда будет казаться развлечением. — Хорошо, я могу принять твой жуткий план. Я также принял твой трюк с платьем, но поцелуй ведь не был задуман? Бейлон побледнел и нахмурился. Его ладони сжались в кулак, и вены проступили на костяшках. Ему хотелось просто ударить друга, чтобы он больше не смел говорить такое. Однако принц сдержался. Его снова перебросило в тот вечер, когда он наслаждался местью и праздновал победу. Он помнил лицо девушки, помнил, как она кривилась от неприязни к нему, помнил, как её руки чесались в попытках снять платье прямо там. Что же произошло? Таргариен убеждал самого себя, что поцеловал девчонку только ради игры. Он испытывал неимоверное удовольствие от её боли. Ему хотелось целовать Мию бесконечно, чтобы та вырывалась из его крепких рук, кричала и плакала, чтобы её сердце разрывалось от несправедливости. Она была такой непокорной, такой наглой и раздражающей. В Бейлоне вспыхивала такая ненависть, что он готов был ударить Баратеон, избить её милое личико до неузнаваемости, но вместо этого он поцеловал. Вкус её губ был горьким и мерзким, однако желание продолжать столь напряжённый момент заглушало все остальные чувства. Ещё немного и он бы проник языком в её рот, а может даже лично разорвал на ней платье, чтобы убедиться в своих догадках, что она всё тот же несносный мальчишка. Но разве стоило закрывать глаза на то, как платье прекрасно подчёркивало её небольшие формы? Когда он увидел её, там, в зале, ему хотелось рассмеяться самому себе в лицо. Принц надеялся изуродовать её, но в итоге он лишь разжёг в себе желание. Бейлон так и не ответил на вопрос Эдриана. Он ненавидел признавать друга правым. Положение Таргариена спасла, как это не смешно, Ширея. Гвардеец, что стоял на улице, заглянул внутрь и доложил, что леди Ширея просит встречи. — Где лента? — спросил он у Марбранда. Тот протянул чёрную ленту, принц быстро повязал её себе на запястье. — Пусть войдёт. Девушка, как всегда, выглядела изумительно. Сегодня она облачилась в жёлтое платье с чёрными вставками на поясе и небольшим вырезом на груди. На шее висело золотое ожерелье с драгоценными камнями, которое принц подарил ей на её последние именины. Чёрные, длинные, блестящие волосы сплетались в сложную причёску, открывая обзор на шею и фарфоровое личико. Бейлон в который раз убедился, что его невеста была неотразимой. Она излучала красоту, которая была под стать ему самому. Девушка медленно присела в реверансе, опустившись чуть ли не на колени. Как же прекрасно ей удавалось любое движение. — Мой принц, — голос Ширеи звучал нежно и сладко, обволакивая Таргариена с ног до головы. Бейлон сделал шаг вперёд, взял руку девушки и поцеловал её ладонь. — Миледи, вы хотели меня видеть? Когда Баратеон подняла свои густые ресницы и пара лазурно-голубых глаз посмотрели прямо в его фиалковые, принц почувствовал нарастающее желание внутри себя. В этом не было ничего ужасного, Ширея всегда возбуждала его своим видом и покладистым поведением, а когда она молчала, то он готов был смотреть на неё вечно. Девушка была словно драгоценным камнем, который хотелось рассмотреть с разных сторон, пощупать, даже попробовать на вкус. — Мне хотелось пожелать вам удачи сегодня. Я буду молиться о вашей победе. И… ещё раз извиниться за сестру… Таргариен не хотел слушать о той непокорной девчонке, он приставил палец к её розовеньким губам. — Вы не должны извиняться за неё. — Их зрительный контакт не прерывался, а напряжение в шатре возрастало всё больше и больше. Бейлон смог отвести взгляд для того, чтобы снять с себя ленту и повязать её на руку Ширеи. Баратеон засияла от радости, но старалась сдерживать свои девичьи порывы. — Скоро мы поженимся, а пока примите эту ленту. Когда я выиграю турнир, то без сомнений назову вас своей Королевой Любви и Красоты. У девушки проступил лёгкий румянец на щеках. Она склонила голову и готова была снова упасть в реверансе, но Бейлон остановил её. Принц аккуратно взял невесту за подбородок и притянул её лицо к своему, а затем поцеловал. Это был не первый их поцелуй, так что парень знал какого вкуса ему ожидать. Словно ты съел все сладости Семи Королевств разом, а потом запил это валирийским вином. Настолько приторно, что к горлу подступила тошнота. Он резко отстранился от девушки и выдохнул чуть ли не с криком. Ширея раскраснелась ещё сильнее, она сделала быстрый реверанс и поспешила к выходу. Бейлон грубым движением провёл рукой по губам, чтобы стереть этот ужасный вкус. Почему-то именно сейчас ему захотелось прикоснуться к другим губам, к тем, что горчили и вызывали мерзость внутри. Он со злостью махнул рукой и опрокинул кубок с вином. Выйди из моей головы! Выйди! Но дикарка будто насмехалась над ним. Её образ преследовал его. Гордо задранное лицо, смелый и дикий взгляд. Мия не боялась его, она издевалась над ним, а ведь всё должно было быть по-другому. Он её принц и будущий король, это она должна трястись при виде него, должна слушаться и молчать. Прозвучал сигнал. Бейлон схватил шлем и с ещё большим озлобленным настроением выдвинулся к турнирному полю. Народу во второй день состязаний меньше не стало, наоборот, больше. И без того переполненные трибуны ломились от гостей. По правую сторону располагалась вся знать, сидя на удобных скамейках, а по левую сторону толпился простой люд, размахивая разноцветными флажками. Поединок принца был самым последним, так что оставалось лишь наблюдать за происходящим. Сир Эдриан не отходил от Бейлона, и сегодня он исполнял роль его оруженосца. Помимо Марбранда принца охраняли сир Гарт Кассель и сир Говард Престер, остальные гвардейцы были при королеве. Чёрный скакун Таргариена бил копытом о землю, готовый в эту же секунду ринуться в бой. Кажется, животное чувствовало эмоции своего хозяина, а Бейлон был настроен решительно. — Потерпи, Люцифер, — парень похлопал коня по шее. После второго гудка на поле выехали первые два участника — Лестер Уайлд и Валлис Стонтон. Оба неуверенно сидели в седле, никак не могли совладать с копьём, словно они впервые оказались в такой ситуации. Впрочем, когда противники двинулись навстречу друг другу, Уайлд выглядел сильнее. Наверное, он собрался с силами, и на первом же заезде выбил Стонтона из седла. Пока поле расчищали для следующего поединка, к Бейлону подошёл его отец. Сегодня он тоже принимал участие. Грейджой не изменял своему стилю, поэтому отказался от доспехов. За ним, подобно теням, следовали Арчибальд и Себастьян. Мужчины выделялись среди всех остальных своей униформой, присущей только Морским дьяволам. На них были камзолы, выкрашенные в морской цвет, по обе стороны на поясе висело оружие, а у Баша за спиной красовался серебристый топор. От обоих разило алкоголем, должно быть они только вернулись с ночных странствий по борделям и тавернам. — Как настроение? — поинтересовался Родрик у сына. Бейлон медленно повернул голову, удивлённый, что отец в кои-то веки заговорил с ним. — Хочется кого-нибудь убить. Грейджой рассмеялся, а за ним и его дружки. Вот только принц даже не улыбнулся. Шутить он не умел. Как жаль, что отец этого совсем не знал. Мимо них прошёл следующий участник. Дорниец. Кто ещё мог нарядиться так словно собрался прямо сейчас жениться? Он уверенно взобрался на своего скакуна, взял копьё и приготовился к заезду. — Грёбаный Сэнд! — выругался Баш. — Вчера проиграл ему свой кинжал! Ублюдок! — Мужчина плюнул в сторону. — Стареешь, друг, — Родрик усмехнулся. Кажется, у отца было прекрасное настроение. Неужели матушка пригрела его в своей постели? Принц поморщился, стоило ему только представить обоих родителей в постели. В это время дорниец рванул вперёд. Его противником оказался Эддард Таргариен. Дядюшка. Он был неплохим воином, насколько помнил Бейлон. Но Сэнд явно не хотел отдавать победу. Потребовалось целых четыре заезда. В итоге дорниец пошёл на хитрость. Он со всей силы ударил Неда по шлему, и тот, видимо оглохнув от звона, не удержался в седле и упал на землю. Королева тут же подскочила со своего места, так же, как и принцесса Элия. Но Таргариен показал рукой, что всё хорошо. Сэнд подошёл к нему и помог встать. Напоследок молодой дорниец многозначительно посмотрел в сторону принцессы и ретировался с поля. Теперь настал черёд короля. Родрик размял свои мышцы и взобрался на коня. Его противник — Роннал Белмор основательно подготовился. Бедная лошадь прогибалась под тяжестью его доспехов. — Идиот, — прошептал принц. Всадники двинулись навстречу друг другу. Скакун Грейджоя мчался быстрее и легче, поэтому набрал достаточную скорость, и с первого же раза Родрик ударил Белмора по груди, оставив заметную вмятину, тот повалился вниз, не успев удержаться. Трибуны зааплодировали, многие повставали со своих мест. Королева осталась непреклонна, но всё же выдавила из себя подобие улыбки и радости за супруга. — Моё копьё готово? — спросил Бейлон у Эдриана, пока все праздновали победу короля. — Да, мой принц. — Снова это неодобрение в голосе, но Марбранд пытался переубедить друга, это единственное, что он мог сделать. Перед заездом Таргариена состоялось ещё два поединка. Доменик Гловер с Рендиллом Крейном, в котором первый вышел победителем, и Сэмвелл Бульвер с Бенедиктом Бракеном, где победил последний. Всё было вполне предсказуемо, обоим хватило и двух раундов. Пришла очередь Бейлона. Его противником стал, как не смешно, Бенджен Баратеон. Кажется, это семейство решило облепить его со всех сторон. Скакун принца рвался в бой, выбивая из-под копыт столб пыли. Таргариен выхватил специально приготовленное копьё из рук Марбранда, опустил забрало чёрного шлема и рванул вперёд, как только прозвучал сигнал. Бейлон намеренно целился только в плечо Баратеона. В первом раунде ему удалось оставить вмятину на доспехах лорда Скалы Дюррана. Королева заметно занервничала, да и многие из зрителей. Все видели, что принц вкладывает в удары слишком много сил и даже агрессии. Во втором заезде Бейлон снова попал в нужную точку, вмятина стала ещё глубже, а между стыками образовалась небольшая щель. Третий заезд должен был стать решающим, по расчётам Таргариена. Он улыбнулся самому себе. Его взгляд быстро пробежался по трибунам. Аррены, Талли, Ланнистеры, Хайтауэры, Баратеоны. На последних он задержался. Она сидела там, бегая глазами в разные стороны. Рядом с сестрой Мия была практически незаметна, терялась в своём блёклом тёмно-синем платье и с простой косой, переброшенной через плечо. В одно мгновение их глаза встретились, пусть Бейлон и был в шлеме. Он резко отвернулся, ударил своего коня и понёсся вперёд. То, что произошло дальше, повергло всех в шок. Принц специально целился копьём в другое место, чтобы запутать Баратеона, но когда расстояние между ними сократилось, он вновь ударил по плечу, его копьё, которое оказалось обманом для всех, скрывая в себе острый конец, прошло ровно в ту щель между доспехами. Лорд Бенджен уронил своё копьё, а затем и сам рухнул на землю. Кровь хлынула из его раны. Началась паника. Королева вскочила со своего места, вместе с ней к Баратеону бросился лорд Ренли, леди Лиза и леди Аша. Бейлон не хотел ждать продолжения, он в полном спокойствии покинул поле, полностью удовлетворённый сегодняшним днём. Принц не мог объяснить свой поступок. Его душа переполнялась тьмой, от которой он просто не мог избавиться. Все события, что произошли в Звездопаде, стали причиной сегодняшней ярости. Будь на месте Бенджена кто-то другой, он поступил бы точно так же. Ему не терпелось поскорее избавиться от доспехов и просто расслабиться, но покой ему лишь только снился. Прошло не так много времени, как к нему в шатёр влетела разгневанная мать. — Ты из ума выжил? Бейлон! Повернись! Я говорю с тобой! — С улицы раздался протяжный рёв дракона. Он злился вместе со своей матерью. Принц развернулся к Лианне, отставляя в сторону бокал с красным вином. — Что ты устроил? — Решил развлечься, — как ни в чём не бывало проговорил Таргариен. Его лицо было абсолютно спокойным и не выражало ни единой эмоции. — Ты мог его убить! — Но не убил же, — всё так же равнодушно продолжил Бейлон. — Для тебя жизнь человека ничего не значит? — Королева приходила во всю большую ярость. — Абсолютно ничего. Женщина не знала, что ей сделать. Ударить, запереть, запретить что-то. Уже поздно прибегать к таким методам. Дабы прибавить ещё веселья, в шатёр вошёл Родрик с аналогичным лицом, что и у королевы. Лианна тяжело вздохнула. — И что это за представление было? — подал голос Грейджой. — Что ты себе позволяешь? — Вы можете оба выйти? — раздражающе проговорил Бейлон. — Ты не имеешь права так говорить с нами! Я твоя мать! — Лианна сделала шаг вперёд. — Мать? — Принц истерически засмеялся. — Когда в последний раз ты была мне матерью? А про него я вообще молчу! — Он кинул взгляд на отца. Внутри всё стало закипать. — Мой вам совет — идите и сделайте себе ещё ребёнка, может в третий раз не облажаетесь. Или может обратить внимание на Рейнис? Которой, кажется, плевать на нас всех! О! Есть же ещё… Король Севера! Ты, вроде, собралась к нему, да? Родрик удивлённо посмотрел на супругу. — Ты не знал, отец? Вы вообще разговариваете друг с другом? В следующее мгновение Лианна зарядила громкую пощёчину сыну. Бейлон не дёрнулся, даже не почувствовал боли. — Это всё? Тогда может займётесь более важными делами? Ты, отец, например, мог бы посетить Пайк за столько-то лет. Мне помнится, ты всё ещё там лорд. Королева развернулась и поскорее вышла на улицу. Родрик замялся, не зная, как лучше поступить, но в итоге тоже покинул шатёр и последовал за женой. В Бейлоне снова вспыхнула злость, смешанная с, должно быть, обидой. Он в очередной раз опрокинул кубок с вином, а потом со всей силы ударил кулаком по зеркалу, и то сразу треснуло. Он метался по всему шатру, не зная, куда себя деть. Будь он волком, то непременно бы завыл от боли. За столько лет принц смирился с одиночеством, даже когда его окружала сотня слуг, рыцарей и прекрасных дам. В этом королевстве нет человека, который был способен понять его, кроме Эдриана, но и тот не знал о всех терзаниях друга. — Сир Марбранд! — вскрикнул Таргариен. Гвардеец быстро вошёл на зов своего принца. — Ваша милость. — Приведи эту девчонку. — Леди Мию? — Причём тут она! — Эдриана передёрнуло. — Ту шлюшку Талли! Должен же я сегодня хоть кого-то трахнуть! Марбранд хотел вставить слово, но принц посмотрел на него с такой ненавистью, что пришлось повиноваться приказу. Таргариен плюхнулся на стул и закрыл лицо руками. Стоило ему лишь закрыть глаза, как ненавистная Баратеон вновь предстала перед ним. В голове снова и снова всплывал тот мерзкий поцелуй. Гори ты в пекле!