И вспыхнет пламя. Зима пришла

Не успело турнирное поле остыть, а доспехи очиститься от грязи и пыли, как всё семейство Талли выехало из Звездопада в Рогов Холм. Для кого-то ожидание свадьбы было волнительным и трепетным, а для кого-то ненавистным и мучительным. Редко политические браки можно было назвать счастливыми, но Бринден и Хостер надеялись, что их дочери найдут здесь свой дом и станут хорошими жёнами и заботливыми матерями. Переговоры по поводу данных союзов велись очень долго. Сначала леди Эллен Ланнистер, бывшая когда-то Тарли, просила королеву оказать ей милость и обручить старшего сына Уильяма с дочерью лорда Риверрана. Долгожданное согласие от короны потребовалось ждать несколько долгих лет, к тому времени подрос и младший сын — Томас. Однако Эллен не торопилась найти ему супругу, ей казалось, что снова просить королеву было бы уже слишком. Она все годы, после уезда из Королевской Гавани, старалась быть тихой и покорной, ощущая на себе тяжесть вины за деяния мужа. Ей пришлось перетерпеть и косые взгляды, и перешёптывания за спиной, и осуждения, и даже проклятья в свой адрес. Со временем женщина перестала обращать на это внимание и полностью погрузилась в воспитание своих мальчиков. После того, как Уильяму исполнилось шестнадцать, и он вступил в законные права лорда Рогова Холма, тогда-то младший брат и обрёл свою невесту. Бринден Талли не сразу согласился на этот союз, понимая, что в столице сможет подыскать для дочери более выгодную кандидатуру. Но вскоре ему вскрылись не самые пристойные вещи о Берте, и самым лучшим решением было увезти её подальше от Королевской Гавани и выдать замуж, пока та вдруг не понесла от какого-нибудь стражника. Лорд Переправы знал многое, и он всеми силами пытался подавить мерзкие слухи о дочери, но в Красном замке даже у стен были глаза и уши. По его инициативе сроки свадьбы были сдвинуты вперёд. Конечно, Берта негодовала, а после того, как она увидела своего избранника, то разругалась с отцом окончательно. Характер у девушки был не из лёгких и никакое строгое воспитание её не брало, лишь ещё больше раскрепощало. Бринден всегда был с ней суров, многое запрещал, запирал в комнате на несколько дней, но всё было тщетно. Может быть, также сказалось и слишком ласковое поведение Шарлотты, супруги Бриндена. Она видела в своей девочке только лучшее, и на каждый отвратительный слух просто закрывала уши. Несмотря на сложный характер и развратное поведение, Берта была довольно хороша собой. Она не обладала осиной талией, фарфоровой кожей и прочими прелестями дам из Красного замка. Её формы были пышными: довольно большая грудь, округлые бёдра, пухлые щёки, широкий нос. Она не скрывала своей любви к сладкому и могла есть его с утра до позднего вечера. Комплексов у Берты никогда не было, ведь ещё не нашёлся тот мужчина, который отказал ей. Лилли Талли, дочь Хостера, была полной противоположностью кузины. Послушная и смиренная, она была настоящей радостью для отца и матери. Девушка всегда улыбалась, умело заводила разговоры как со знатью, так и с простым людом. В Риверране её любили, и Лилли было грустно прощаться с домом. Она спокойно приняла новость о том, что её обручили с Уильямом, хотя на тот момент девушка была ещё ребёнком. После помолвки они с семьёй несколько раз посещали Рогов Холм и Ланнистер оставил после себя приятное впечатление. Уилл часто писал ей, а она с трепетом в сердце отвечала. Возможно, девушка была слегка наивна, а возможно просто влюблена. Ведь когда любишь, все недостатки сглаживаются и становятся незаметными. Внешне Лилли всем походила на свою мать. В отличие от Берты, она не обладала такими привлекательными формами. Высокая, с широкими плечами и маленькой грудью. Её нельзя было назвать настоящей красавицей, но женственность так и рвалась из неё. Все недостатки компенсировали её дивные карие глаза и яркая улыбка. День свадьбы стал настоящим испытанием для всех. Обе девушки постоянно спорили по разным мелочам. Одна хотела, чтобы обязательно был пирог с голубями, другая наотрез отметала это блюдо. Но настоящая ссора случилось, когда разговор зашёл о провожании. Берту привлекала эта традиция и она считала, что непристойные шуточки только разгорячат кровь перед брачной ночью. Для Лилли это было дико, ей вовсе не хотелось, чтобы чужие мужчины прикасались к ней. Кузины, бывшие когда-то подругами, стали чуть ли не врагами. Но их возрастающая ненависть была вызвана не только свадьбой. Лилли довольно быстро уловила многозначительные взгляды Берты в сторону Уилла. Дочь Бриндена постоянно крутилась вокруг старшего Ланнистера, привлекая к себе внимание. Но Уильям не предавал этому значения. Всё своё время он проводил или в одиночестве, или с будущей женой, прогуливаясь с ней по увядающим садам Рогова Холма. Двойное торжество состоялось через неделю после прибытия Талли. Уилл и Томас были при полном параде, ожидая своих невест в небольшой септе. Несомненно, старший Ланнистер затмевал своего брата во всём. Он был выше и стройнее. Волосы переливались золотом, как у истинного льва. Томас унаследовал внешность Тарли, так что казался очень простым и обычным. Он заметно нервничал, постоянно одёргивал рукава рубахи, тёр нос и переминался с ноги на ногу. Юноша переживал за сегодняшний день, а в особенности за ночь. Ему не хотелось облажаться, так что он засыпал Уильяма кучей вопросов. Зал септы погрузился в приятную тишину, как только две невесты вошли внутрь. Первым шёл Хостер под руку с Лилли. Она была облачена в бежевое платье с разноцветной вышивкой по всему наряду. Волосы были собраны в аккуратный пучок, сделанный из множества кос, украшением послужила золотая цепь, подчёркивающая слегка рыжеватые локоны девушки. На открытой шее висело довольно простое ожерелье. Рональд, брат Лилли, лично сделал его для сестры, чтобы она всегда вспоминала родной дом с теплотой. Две искусно сделанные рыбки сплетались воедино с помощью серебристой цепочки, а в завершение вниз свисала одна бусинка из жемчуга. Девушка не скрывала радостной улыбки, сердце её трепетало при виде жениха. Следом шли Бринден и Берта. Вторая невеста выглядела немного ярче. Для церемонии она выбрала нежно-голубое платье, которое скрывало недостатки её фигуры, а достоинства, наоборот, открывало на всеобщее обозрение. Вышивка также, как и у Лилли, присутствовала на всём наряде. С волосами Берта предпочла ничего не делать, а оставить их распущенными, лишь украсив сзади серебряным украшением в виде цветов. На шее висело довольно массивное ожерелье с драгоценными камнями, подходившее ей под платье. В отличие от кузины, девушка сохраняла холодное выражение лица. Конечно, все присутствующие списали это на волнение. Хостер и Бринден передали своих дочерей в руки женихов и отступили в сторону. Все затаили дыхание и стали слушать слова септона. — Перед ликом Семерых я сочетаю браком этих двоих, — он обратился к Уильяму и Лилли, а затем к Томасу и Берте, — и этих двоих. Да будут они едины отныне и навеки. Взгляните друг на друга, и произнесите обеты. — Отец, Кузнец, Воин, Матерь, Дева, Старица, Неведомый, — заговорили брачующиеся одновременно. — Я — её, а она моя, — проговорили Уилл и Томас. — Я — его, а он мой, — продолжили Лилли и Берта. Все женщины в зале тихонько заплакали. Алисанна и Шарлотта от счастья за своих девочек, а Эллен от небольшой обиды, что Джеймс не может видеть это. — С этого дня и до конца моих дней, — клятвы завершились. Далее последовал стандартный обряд семикратного благословления брака для обоих пар. После септон спросил, есть ли в зале присутствующие, которые могут назвать причины, делающие эти два брака невозможными. Все промолчали, тишину нарушали лишь всхлипы дам. Невесты сняли свои синие плащи, которые отличались лишь красиво вышитыми замками — Риверраном и Близнецами. Их плечи покрыли золотыми одеяниями с красными львами. Прихоть Уильяма — он желал отличаться от Ланнистеров с Утёса Кастерли. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой, — голос Томаса дрожал, тогда как Уилл был полностью уверен. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем. — И снова контраст. Абсолютно счастливая Лилли и сжимающая челюсть Берта. Обе пары приблизились друг к другу. Уильям был главным, он взял лицо девушки в свои руки и запечатал продолжительный поцелуй на её губах. Томаса трясло изнутри, он робко склонился над Бертой. Та уже не выдержала, и сама первая подалась вперёд, лишь бы это поскорее закончилось. — Перед ликами Богов и людей торжественно объявляю Уильяма из дома Ланнистеров и Лилли из дома Талли, а также Томаса из дома Ланнистеров и Берту из дома Талли мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними. Зал разразился аплодисментами. Дамы быстрее утёрли свои слёзы, а мужчины похлопали друг друга по спинам. Церемония завершилась и настало время пира. Он не был размашистым и пышным, как королевский. Народу собралось не так много, лишь самые близкие и приближённые. Оба жениха перетанцевали со всеми дамами, и, конечно же, со своими новоиспечёнными супругами. Берта просияла, когда она наконец-то слилась в танце с Уиллом. Она ластилась к нему, дёргала бёдрами вперёд, чтобы лишний раз потереться об его пах. Ланнистер оказался настоящим камнем и не реагировал на все её пошлые провокации. Он был слишком очарован Лилли. Парень не видел её довольно давно, так что Талли стала для него приятным сюрпризом. Он замечал не только её внешнюю красоту, но и внутреннюю. Он не сомневался, что Лилли станет украшением Рогова Холма, а также достойной леди Ланнистер. — Тебе всё нравится? — прошептал Уилл на ухо своей супруги, как только отдышался от очередного танца. — Это лучший день в моей жизни, — тихо проговорила девушка в ответ. — И он ещё не закончился, — Ланнистер подобрал выбившуюся прядь её волос и заправил за ухо. Кожа Лилли воспламенилась, и она залилась румянцем. Она, безусловно, нервничала, но в то же время поскорее хотела оказаться с мужем наедине. По её просьбе он отменил традицию с провожанием и Берту эту разозлило. Она вела себя вполне скромно, проводя большую часть времени с молчаливым Томасом. Девушка не забывала подливать ему как можно больше вина. Таков был план Берты — споить мужа, чтобы тот не понял, девственница она или нет. Такого дурака было легче лёгкого обвести вокруг пальца. Все веселились до поздней ночи, пока самые стойкие уже не начали падать, перебрав алкоголя. Тогда молодые и удалились. Гвардейцы не дадут соврать, что ночь выдалась горячей у обоих братьев. В случае с Уиллом половина замка слышали их с Лилли крики и стоны. А вот за дверями Томаса звучали только его восторженные возгласы. Берта взяла верх над мужем и сделала всё сама, а когда тот без сил уснул, она порезала себе пятку и выдавила оттуда как можно больше крови для правдоподобности. Сон к ней, однако, совсем не шёл, так что она вышла прогуляться, дабы насладиться последними более-менее тёплыми ночами. К удивлению Берты, не одна она решила покинуть душные покои. Как только девушка вышла на внутреннюю террасу, которая открывала обзор на небольшой двор, она заприметила одиноко стоящую мужскую фигуру. Это был Уильям, без сомнения. В одних штанах и не до конца застёгнутой рубахе он показался Берте ещё более желанным. — Не спиться, милорд? — ласковым голосом прощебетала она, подходя к нему ближе. Юноша нахмурился и стиснул зубы, но девушка не заметила этого. — Возможно, — строго проговорил Уилл. Тем временем Берта подошла к нему практически вплотную. Она намеренно выставила правую ногу слегка вперёд, а сорочку задрала повыше, чтобы Ланнистер лицезрел её нагую кожу. — Неужели моя кузина не убаюкала вас? — Думаю, это не ваше дело. Советую вернуться к супругу. — Уильям прекрасно понимал, чего эта девица добивалась от него. — Его уже ничто не разбудит до обеда. — Берта дотронулась до плеча парня и плавно провела рукой вниз, достигая кончиков его пальцев. Ланнистер рассвирепел мгновенно, он перехватил её руку и со всей силы сжал запястье. — Слушай меня, шлюха! Я знаю, чем ты занималась в столице, и не только там. Ты должна быть благодарна, что мы приняли тебя в семью. Твоя задача теперь быть смиренной и молиться о будущих детях. А если я узнаю, что ты продолжаешь раздвигать ноги перед всеми, я лично отсеку тебе их! Уяснила? Берта усмехнулась. — И не такие крепости я разрушала. И вам, милорд, лучше бы дружить со мной. Королевская Гавань научила меня многому, не только искусству любви, но и искусству манипуляции. А ваш брат… такой… — она понизила голос, — доступный. Им легко будет управлять. Хотите заполучить власть над Западом? Тогда вам лучше перестать мне сопротивляться. Ведь я могу помочь. Уильям отшвырнул её в сторону, и, не сказав более ни слова, ушёл. Эта девица игралась с ним, как игралась и со многими другими. Но она лишь дешёвая шлюха, тогда как он — истинный лев. По крайне мере, Уильям верил в это.