И вспыхнет пламя. Зима пришла

Мужчина, который прибыл в столицу буквально только что, был встречен угрюмыми лицами горожан. На улицах Королевской Гавани царила паника. Все, собрав свои последние вещи, в ужасе бежали к доступным воротам, создавая тем самым столпотворение. В потоке людей смешались как простой люд, так и гвардейцы, золотые плащи, Морские дьяволы. Эвакуация населения на юг шла полным ходом, правда большинство горожан даже не понимали всю суть опасности, просто оставляли свои жилища со слезами на глазах, будто бы их не спасали, а вели на верную смерть. Белый с чёрными яблоками конь под мужчиной забеспокоился и застопорился на месте, нервно стуча по каменной кладке копытом. Люди не разбирались, а просто шли, толкая друг друга, им уже не было дела до лордов, королей и прочей знати. Поэтому никто и не обратил внимание на Эддарда, позволяя себе наглость идти прямо на него, тем самым пугая лошадь. Рыцарям, что защищали своего лорда, потребовалось некоторое время для освобождения пути. Нед и до того был очень взвинчен, а сейчас держал своё самообладание из последних сил, только бы не прибегнуть к грубости. Несколько рыцарей, которых он отправил немного раньше себя, скакали к нему навстречу, пытаясь не задавить суетящихся людей. — Он в порту! — крикнул один из гвардейцев Летнего замка. Эддарду больше ничего не требовалось, он резко развернул лошадь и свернул на более пустую дорогу, по которой можно было попасть в порт. Гнев, что накрывал лорда крайне редко, сейчас бил по вискам и он уже не справлялся с этими эмоциями. Казалось, что из всех детей Джона Сноу Нед был самым спокойным и рациональным, в точности как отец. Но после письма, что прислала ему королева, мужчина стал не похожим на себя. Вся радость от рождения сына в момент исчезла и им овладела ярость и лютая злость. Он как бешеный отдал приказания вассалам, чтобы те не медлили и выступали к Харренхоллу, а сам Эддард, в сопровождении небольшого отряда домашней гвардии, устремился в столицу. Никакие мольбы Мирцеллы не сгладили его проявившийся жёсткий характер. Таргариен добрался до знакомого корабля, возле которого кружились Морские дьяволы, быстро спрыгнул с коня и мановением руки приказал всем своим рыцарям дожидаться его здесь. — Король у себя? — спросил Нед у одного парня, попавшегося на пути. Тот только кивнул головой и продолжил заниматься своими делами. Мужчина большими шагами добрался до лестницы, что вела вниз и, перепрыгивая через две ступеньки, оказался внизу. На корабле Грейджоя Эддард никогда не бывал, но найти гада не составило труда. Смех короля доносился из самого конца коридора, смешиваясь с голосами его дружков. Было огромное желание выбить дверь, но Нед придержал в себе этот порыв и просто сильно толкнул её рукой. Таргариен застыл в дверях, сверля своим взглядом единственного человека, который и был ему нужен. Родрик удобно развалился на стуле, закинув ноги на стол, в руке его поблёскивал бокал с золотой жидкостью, а с обеих сторон сидели те самые дружки — Арчи и Баш. Грейджой ткнул пальцем в сторону двери и Морские дьяволы в большой нерешительности поднялись со стульев и направились к выходу, внимательно наблюдая за Недом. Родрик тоже не стал засиживаться, отставил бокал в сторону и одёрнул свой дублет. Хватило звука закрывающейся двери, чтобы Таргариен сорвался с цепи. Он беспрепятственно преодолел всю комнату, подлетел к Грейджою, схватил его за ворот рубашки и откинул к ближайшей стене. Не успел король моргнуть, как ему в лицо прилетел кулак Неда, попавший ровно в челюсть. После одного удара последовал второй, третий и четвёртый. Это больше походило на одностороннее избиение, но только некоторое время. Когда Родрик получил заслуженное наказание, он заметно оживился. Зацепив своей ногой ногу Эддарда, он подсёк его и тот повалился на пол, при этом ударившись носом об уголок стола. Нед грубо провёл рукой по лицу, стирая проступившую кровь, и живо поднялся. Таргариен опять вцепился в ворот Родрика, развернулся и со всей силой оттолкнул его влево. Грейджой потерял равновесие, сбил собой стул и рухнул на пол, сильно стукнувшись головой. В глазах на время потемнело, он только лишь почувствовал вес на своём теле, а в следующую секунду снова получил кулаком, на этот раз в нос. Король подогнул ногу и коленом ударил сидевшего на нём Неда в копчик. Это дало ему небольшое преимущество и теперь внизу оказался Таргариен. Вины Эддарда совершенно не было, но всё же он тоже получил несколько раз по лицу, пока рука лорда не дотянулась до ножен. Он попытался вытащить меч, но Родрик прижал его руку, а потом мотнул головой и ударился лбом о его лоб. У обоих тут же закружилась голова. Нед пришёл в себя первым, воспользовался приёмом Грейджоя, ударив того коленом в копчик, потом ударил его ногой в грудь, тем самым откидывая его от себя. Поднявшись на ноги, Таргариен потащил за собой короля и толкнул его к стене. — Она моя дочь, ублюдок! — Рукой Нед начал сдавливать шею Родрика, не давая ему дышать. — Тогда… ты… пло… плохой отец, — задыхаясь, прошептал Грейджой. Следующий удар коленом пришёлся в живот королю. Он согнулся, но зато появилась возможность глотнуть воздуха. Родрик истерично засмеялся, параллельно сплёвывая кровь, и, собравшись с силами, когда Нед совсем этого не ждал, поднялся и вместе с тем ударил кулаком в подбородок так мощно, что Таргариен зашатался. Им не дали продолжить, так как в комнату ворвались несколько королевских гвардейцев. И Родрик и Нед удивились, как же быстро теперь до королевы доходят все слухи, и как быстро она пресекает любые конфликты. Никто не стал сопротивляться и продолжать драку.

***

Спустя время, когда лорда Летнего замка успешно доставили в Красный замок прямиком в покои королевы, он смирно сидел на её постели и наблюдал исподлобья, как Лианна присаживается рядом. Женщина ласково приподняла брата за подбородок, на котором уже начал проступать большой синяк. Она молча смочила тряпку и стала обрабатывать лицо мужчины, очищая его от крови. От мейстера Нед отказался сам, заверив, что серьёзных ранений у него нет. Его упрямство слегка рассердило королеву, но она смирилась с таким решением и взвалила на себя обязанность привести брата в подобающий вид. — С-с-с-с-с, — зашипел Нед, как только Лианна задела его нос. Мужчина избегал с ней прямого контакта глазами. Что уж говорить, ему было так стыдно перед ней и как перед королевой, и как перед сестрой. Всю дорогу до столицы он только и думал, что скажет ей, какие слова извинений будут более уместны. Теперь же, оказавшись тет-а-тет с Лианной, Эддард будто бы проглотил язык. И назло всему королева тоже молчала, однако смотреть в глаза брату не боялась. Женщина в последний раз протёрла лицо чистой тряпкой и теперь могла оценить полную картину той «прелести», что сотворил Родрик. Как теперь выглядел сам Грейджой, страшно было представить — он, в отличие от Неда, всё-таки пошёл к мейстеру. Таргариен опустил голову и тяжело вздохнул. Что бы он не сказал, уже ничто не исправит положение. Ему ещё предстояло поговорить с дочерью, что было самым тяжёлым. — Прости меня, — выдавил из себя Нед. Он прикрыл глаза рукой и только после этого поднял голову. Лианна была настолько спокойна, что это сильно пугало. Лучше бы уж она кричала и отчитывала его, чем вот так смотрела, прямо как их отец. Он тоже редко повышал голос на детей, просто садился рядом и чего-то ждал. — Ты не виноват. — Нет, виноват. Она моя дочь и я несу ответственность за её воспитание. Даже подумать не мог, что такое вообще возможно. — Нед снова тяжело вздохнул. Он пытался всё сложить в своей голове, возможно понять свою дочь, но у него никак не получалось. Они с Мирцеллой дали своим девочкам всё самое лучшее, каждую растили в любви, дали должное воспитание. — Иногда наши дети вырастают не такими, какими мы бы хотели. Нед, прошу, не стоит так стыдиться передо мной. — А что ты предлагаешь? — Эддард повысил голос и подскочил на ноги, разведя руки в стороны. — Ты понимаешь, что я чувствую? Моя дочь должна была быть благодарна за такой шанс оказаться здесь. А вместо благодарности к тебе она идёт спать с твоим мужем! — Нед, — Лианна тоже встала и дотронулась до его плеча, — мы с Родриком давно уже не те муж и жена, которыми должны быть. Она ведь просто глупая девочка, которая оказалась в таком скверном месте. Тебе ли не знать, как Королевская Гавань может затуманить рассудок. — Не оправдывай её. Дейна получит должное наказание. Просто скажи, что теперь? Ты попросишь о разводе? — Стыд всё больше и больше накрывал мужчину. Он готов был прямо здесь и сейчас вырыть яму и самолично закопать себя, лишь бы больше не видеть то, как Лианна с полным безразличием смотрит на него. Нед снова чувствовал, как выходит из себя. Если королева не накричит на него, то он может накричать на неё. — О чём ты говоришь? Сейчас всё живёт на уровне слухов, и я намерена всё так и оставить. Если попросить развода, то это будет настоящим ударом тебе в спину. Ты мой брат. Ты действительно думаешь, что я бы пошла на такое? — Это было бы справедливо. — Возможно. Возможно, они оба заслужили настоящего позора, но я никогда не опозорю тебя. — Это было в какой-то степени ужасно слышать. Было полное ощущение, что от справедливой кары Неда удерживает только то, что он брат королевы. Не будь он им, то где бы был сейчас? Наверняка его голова уже давно бы рассталась с телом или он сам воткнул нож себе в сердце, только бы прекратить муки совести. — Вопрос с ребёнком уже решён? Она была у мейстера? — Хотелось Таргариену или нет, но неприятный разговор нужно было продолжить. — О чём ты? — Королева нахмурилась. Она, кажется, понимала, куда клонит её брат. Уж такое услышать от Неда было дико. Мужчина всегда чтил свою семью и дорожил каждым её членом, а теперь он вдруг так просто намекает на настоящее преступление. Да, для Лианны подобное было преступлением, особенно как для женщины, что сама недавно испытала потерю. — Кем ты меня считаешь, Нед? Это её ребёнок и только ей решать, как с ним поступить. — Это ведь глупо. Как королева ты должна… — Что должна? Убить этого ребёнка? Потому что он может стать угрозой для меня и моих детей? Тогда и ты угроза, и твой новорождённый сын. Мне и вас убить? — Оба застыли, смотря друг другу в глаза. Нед всегда был таким правильным, настолько правильным, что порой это до жути раздражало. Сейчас он пытался сделать всё, чтобы встать на сторону Лианны, чтобы показать ей, что он готов на любой исход. Тем самым выразив верность ей, как королеве, и уважение, как сестре. Он ведь и лордом был только благодаря ей. Именно Лианна дала ему этот титул, дала возможность быть с Мирцеллой на законных основаниях. И теперь Таргариен не мог избавиться от наваждения, что он обязан ей всем. — Отдохни, Нед. Поговори с дочерью, накажи её, сделай то, что считаешь нужным. С Родриком я уже всё решила, реши и ты с Дейной. В твою семью я не буду вторгаться, потому что это твоя семья. — Почему-то прямо сейчас Лианна чувствовала себя старшей сестрой (каковой она и являлась), которая отчитывала младшего брата за глупые действия и мысли. Эддард потряс головой, пересиливая неприятную боль от синяков, и всё-таки повиновался. — Ты тоже моя семья, — хриплым голосом сказал Нед. — Знаю. Дабы не усугублять этот разговор ещё больше, Нед послушался Лианну и ушёл, правда не отдыхать, а прямиком к дочери. В один день он решил осуществить всё задуманное. Да и откладывать что-либо ему не хотелось. Времени у всех было довольно мало, многие уже выступили к Харренхоллу. Эддард со всей этой историей напрочь забыл, что к ним на порог пришла настоящая смерть. Теперь война казалась ему меньшим из зол, а вот беременная от короля дочь беспокоила куда больше всего остального.

***

Дейна совсем не выходила из своих покоев, хотя ей иногда разрешались прогулки, но она отказывалась. Просто не хотела никого видеть. Совершенно точно слухи о её связи с Родриком давно наводнили весь Красный замок. Кем теперь она была в глазах прочих дам, например? Распутницей? Или, как все любили называть таких девиц, просто шлюхой, которую не наделили мозгом, раз она прыгнула в постель к самому королю. Девушка стала безумно ранимой, и если бы она услышала в свою сторону подобную гадость, то разрыдалась бы на глазах у всего двора, что стало бы ещё большим позором. Пусть сплетничают, осуждают и покрывают грязью. Главное, что сама Дейна этого не видела и не слышала. Она целыми днями сидела возле окна, вышивала, просто лежала на кровати, делала всё возможное, только бы не думать о том, что в ней зародилась ещё одна жизнь. Таргариен не знала, как ей относиться к такой новости. Сначала было просто страшно, потом неоднозначно, то она отвергала любую мысль об этом ребёнке, то невольно гладила живот и воображала в голове, кто же там — мальчик или девочка. Она успела уже и попрощаться с таким далёким материнством, ведь кто ей позволит сохранить ребёнка. Она не разговаривала ни с кем кроме слуг. Ни королева, ни сам король к ней не приходили. Только прислуга невольно рассказывала, что супруги знатно повздорили и что Родрик практически не появляется в стенах замка. Первые пару дней, а может чуть больше, Дейна надеялась, что он придёт, скажет хоть какие-то слова. Вся правда произошедшего постепенно, но доходила до ума девушки. Когда в дверь постучали, Таргариен не шелохнулась, продолжила сидеть возле окна и аккуратно вышивать узор в виде розы. Никого кроме слуг она не ждала, и те уже привыкли не получать ответ для разрешения войти, просто стучали и входили. Так произошло и сейчас, только вместо привычных добротных молодых служанок на пороге оказался отец. Дейна выронила своё вышивание и тут же вся побелела от страха. Неизвестно, что же девушку поразило больше всего. Сам факт, что отец приехал, его избитое лицо или его взгляд — такой строгий, холодный и будто бы неродной. На ватных ногах Таргариен поднялась с мягкого кресла, но больше никаких движений не сделала. Был ли смысл вымаливать прощение? Она так поздно поняла, что натворила. Сколько раз говорила ей мать, что как только она окажется при дворе, нужно вести себя достойно, ведь ты представляешь не только себя, но и свою семью. Получается так, что Дейна обесчестила и отца, и мать, сестру и маленького брата. — У тебя есть три дня, чтобы собрать все вещи, — чеканя каждое слово, начал Нед. Он даже не поздоровался, не обнял и не поцеловал, как это бывало раньше. — Ты отправишься домой, а об этом месте можешь забыть. У Дейны было так много вопросов, которые требовали ответов. Однако, посмотрев ещё раз на отца, она поняла, что сейчас не самое лучшее время. То что он не кричал на неё, не говорило ровным счётом ни о чём. Он определённо был зол, причём очень сильно. — А… ребёнок… — не зная, как сформулировать вопрос, Дейна начала запинаться. — Тебе решать, — холодно ответил Нед. Как бы сам он поступил, точно неизвестно. Поэтому предоставил этот нелёгкий выбор дочери. Раз она была достаточно взрослой, чтобы спать с королём, пусть теперь и отвечает за свои поступки. Если она решится оставить это дитя, то должна прекрасно понимать последствия. Быть матерью бастарда, как известно, всегда сложно. Нед знал, что не посмеет попросить у королевы, чтобы она даровала этому ребёнку его фамилию. Это было бы слишком высокомерно с его стороны. Дитя, если родится, всю жизнь будет носить фамилию Шторм, и всю жизнь будет поддаваться давлению и гнёту со стороны знати. Готова ли Дейна к подобному? Готова видеть в глазах своего ребёнка презрение к ней? — Мы поговорим, когда я вернусь домой. А сейчас можешь начинать собираться. — Это всё, что сказал Нед перед тем как уйти. Больше он к ней не заглядывал все три дня. Дейна с тоской собирала все свои платья, половину из которых так и не успела надеть, все украшения, судьбой которых теперь было пылиться в сундуках в Летнем замке. Девушка окончательно попрощалась с красивой жизнью, что так ярко представляла. Теперь до конца дней она будет видеть только родные стены, и больше ничего. Приёмы, турниры, балы — всё теперь испарилось из её воображения. Красота померкла и некого было винить, кроме себя самой. Может отец и был прав, когда не хотел отпускать дочь сюда. Всё, что Дейна получила от этого места — унижение и разбитое сердце. И девушка не подозревала, что оно разобьётся дважды. На третий день сборов, когда всё уже было уложено и слуги выносили сундуки из комнаты, девушка кружилась по комнате, раздавая распоряжения. Пусть ей не суждено было надеть те великолепные платья и украшения, но она всё-таки ими дорожила и поэтому так хлопотала вокруг слуг, лишь бы те ничего не уронили. — Уже уезжаешь? — внезапно раздался мужской голос, от которого Дейна замерла и вздрогнула. Ей хотелось избежать этой встречи, потому что ужаснее всего она поступила не с родителями, а с Джери. И она, как настоящая трусиха, словно огня боялась встретиться с ним. Стыд уже прилил к её щекам и нехотя, но девушка развернулась. Не было привычной улыбки, той, от которой у Дейны всегда поднималось настроение. Ланнистер был не похож на себя, будто бы уставший, невыспавшийся и очень печальный. — Уезжаю. — Зашёл пожелать тебе удачи, — и тут он улыбнулся, но совсем не так. Улыбка эта была жалкой, будто бы он делал это, превозмогая настоящую боль. — Джери, мне очень жаль, правда жаль, я… — Не объясняй. Просто я снова оказался в дураках. — Он печально усмехнулся. Даже сейчас, зная, что девушка просто водила его за нос, Джеральд не мог так просто разлюбить. Горько было от того, что прими он её вот такую, счастливее он больше никого не сделал бы, только снова унизил себя. — Мне стыдно перед тобой. Следовало сразу сказать тебе обо всём, но я посчитала, что мы поженимся, уедем отсюда и всё пройдёт. — Дейна всхлипнула. Снова её сентиментальность проявилась так не вовремя. — Вот как ты планировала? Развести меня, как настоящего идиота. Надеялась, что я никогда не узнаю и всё будет хорошо, да? Знаешь, я ненавижу себя за то, что люблю тебя. Мне стало противно тебя любить. — Теперь Джеральд не боялся таких слов, не боялся ранить девушку. Она обидела его настолько сильно, что даже такой как он уже не мог просто глупо улыбаться и делать вид, что жизнь продолжает радовать его яркими цветами. Вечно улыбающийся Ланнистер чувствовал себя использованным и разбитым. — Что бы я не сказала, мне не искупить эту вину. Но просить прощения за то, что полюбила другого, я не буду, — Дейна покачала головой. — Разве я прошу об этом? Но ты могла просто быть честной, ведь мы стали друзьями намного раньше, чем я, как болван, влюбился. В любом случае прощай. Надеюсь, ты будешь счастлива, если это возможно. — Он побыстрее ушёл, чтобы больше не смотреть в эти жалостливые глаза. Ещё немного и Джери мог сдаться под таким напором. Это было ужасно, чувствовать себя слабым перед девушкой. Будто она могла поманить пальцем и он готов был исполнить все её желания. От такого чувства следовало избавиться, поэтому Джеральд ушёл и больше не обернулся. Дейне потребовалось время, чтобы успокоить себя. Все вещи были погружены, но ей так трудно было покинуть эту комнату, которая полюбилась ей. Не хотелось прощаться ни с чем и ни с кем. Таргариен нехотя накинула на себя плащ, быстрыми шагами пересекла покои и так же быстро захлопнула за собой дверь. Она не смотрела на окружающих, которые по удивительному случаю именно в этот час решили прогуляться. Дейна смотрела только вперёд, отдаляясь от красочной, но такой жестокой жизни всё дальше и дальше. И даже когда на перекрёстке двух коридоров она сцепилась глазами с Родриком, ей не было так плохо, как было плохо при прощании с Джери. Это пугало. Почему же сердце больше не трепетало при виде её «высокого, темноволосого, смелого и строгого»? Она отвернула голову и ни на секунду не замедлила шага. И Таргариен не было печально от того, что Родрик не бросился ей вслед. Во дворе её ждал отец, готовый лично проследить за тем, чтобы дочь успешно отправилась домой. Нед снова был молчалив и очень озабочен. И всё-таки он чмокнул Дейну в щёку и помог забраться в карету, а после без промедлений отдал приказ, и вся делегация тронулась к выходу. Ещё не успев доехать до Королевских ворот, Дейна приняла решение, что она со всем справится. И как бы не был зачат этот ребёнок, она родит его и воспитает. Пусть для всех она будет разрушительницей семьи и распутной девицей, но это не помешает стать ей хорошей матерью. А может судьба преподнесёт ей что-то большее, ведь завтра наступит новый день и новая жизнь.