И вспыхнет пламя. Зима пришла

Страница совершенно неинтересной книги перевернулась, наполнив большой зал библиотеки хоть какими-то звуками. Более скучного чтива невозможно было придумать, но хруст бумаги отвлекал от различного рода мыслей. Девушка ёрзала на стуле, ища более удобную позу. Она то подгибала одну ногу под себя, то подгибала обе, то закидывала их на другой стул, что стоял рядом. Нервно одёрнув волосы, она снова перевернула страницу, не прочитав там ни слова. Рыжеволосый парень сидел напротив, тоже листая увесистый том просто так, но упорно делая заинтересованный вид. Обычно разговорчивый Джеральд сегодня был унылым и молчаливым. Он не шутил, не улыбался, да и вообще кроме короткого «Привет» не сказал ничего. Мия редко поглядывала на него, но не решалась начать разговор. Ланнистер не был её другом, однако они часто сталкивались в библиотеке и могли поговорить на глупые и смешные темы, например, обсудить забавные привычки Гарольда. Баратеон уже слышала самые последние новости, касательно Дейны и всей этой истории, именно поэтому не заговаривала с Джери, боясь нарушить его хрупкое равновесие, которое он так упорно сохранял. Девушка поменяла позу и уткнулась носом в страницу. Ей очень хотелось зацепиться за какое-нибудь слово и начать наконец-то нормально читать, лишь бы успокоить своё сердце, которое изнывалось тоской по её принцу. Три дня она не видела его совсем, даже издалека, Бейлон будто бы пропал. На очередном семейном ужине Ширея обмолвилась, что её супруг очень занят, только вот чем, совершенно неясно. Мия не на шутку стала нервничать, ведь после их ночи Таргариен больше не назначал ей встреч. Она могла лишь наблюдать за ним издалека, а он продолжал безупречно отыгрывать роль безразличного и озлобленного принца. Даже зная, что всё было лихо отыгрываемым обманом, девушка начала сомневаться и в нём, и в самой себе. Их отношения были запретными и абсолютно неправильными. Мия как никто понимала, что лучше всего закончить их опасную любовь, и всё же, представив на минуту жизнь без Бейлона, она задыхалась. Баратеон дёрнулась, когда Джеральд громко захлопнул фолиант и отложил его в сторону. Парень сцепил руки в замок, вытянув их на столе, и уставился на Мию. Она попыталась не обращать на это внимания, но его взгляд был слишком пристальным. — Когда ты уезжаешь? — спросил Ланнистер, будто они всё это время вели задушевную беседу. Складывалось ощущение, что парень просто решил зацепиться хоть за какую-нибудь тему и поболтать. Тишина угнетала и его, а может Джери просто хотелось с кем-то поговорить, не затрагивая последние события. — Через неделю. — В голосе Мии чувствовались недовольство и обида. Ещё бы, она не просто не хотела никуда уезжать, она открыто ругалась с родителями и требовала, чтобы её взяли с собой. Меч она способна была держать, и война казалась ей лучшим вариантом, чем нахождение в одном замке с Ширеей. Драконий Камень значительно уступал Красному замку в размерах, а значит вероятность постоянно сталкиваться с сестрой возрастала. И уж наверняка молодая принцесса будет заправлять там всем и возомнит себя настоящей королевой. — Ты не рада такой перспективе, да? — парень улыбнулся краешком губ. — Сказать правду? Я в бешенстве! — Даже Гарри — её лучший друг — считал решение родителей Мии правильным. Ей не место на поле боя. И девушке следовало оставить свои глупые мечты о сражениях, ведь на словах война всегда кажется более красочной и интересной. Они продолжали смотреть друг на друга. Джеральд постукивал пальцами по столу, Баратеон отбивала незамысловатый ритм носком сапога. Оба нашли в библиотеке место, где можно было спрятаться от всего: людей, мыслей, переживаний. Этот покой суждено было нарушить, как только дверь резко распахнулась. Бейлон совсем ненадолго задержал взгляд на присутствующих, он молча прошёл к своему излюбленному месту в уголке зала возле витражного окна. Джери и Мия соблюли все правила и поклонились принцу, а потом снова сели на свои места и решили прервать разговор. Девушка пыталась успокоить себя, и это требовало немалых усилий. Ей хотелось то ли ударить Бейлона, то ли припасть к его губам. Злость балансировала на грани любви, от переизбытка эмоций она почувствовала, как тело начинает предательски потеть, хотя в зале было прохладно. Спасением снова стала книга, в которую Мия уткнулась и закрылась от всех посторонних глаз. Ей ужасно хотелось повернуться и посмотреть, что делает принц или узнать, смотрит ли он на неё. Это были глупые девичьи мысли, которые раздражали. Приходилось постоянно себя одёргивать и заставлять думать, как нормальный человек, а не как влюблённая дурочка. По этой причине Мия была рада увидеть Гарольда, который просочился в дверь. Она обижалась на него последние несколько дней из-за того, что парень поддерживал мнение её родителей, касательно отъезда. И все же капризный характер девушки не отталкивал его, а наоборот побуждал везде и всюду преследовать. Вот и сейчас Гарри, проигнорировав присутствие брата, плюхнулся на стул рядом с Баратеон и без разрешения пододвинул девушку ближе к себе. Мия закатила глаза, но книгу не убрала. Ланнистера только забавляла данная ситуация. Пальцем он отодвинул книгу вниз, чтобы как следует разглядеть лицо подруги. — Надеюсь вы не будете тут миловаться? — слишком громко спросил Джеральд. Раздался шлепок с другой стороны зала и все дружно обернулись к принцу. Тот в нервном напряжении поднимал свой блокнот с пола, который по чистой случайности упал. — Завидовать, брат, нехорошо, — весело проговорил Гарри. Кажется, он был в хорошем расположении духа. Его отличное настроение быстро передалось Мие и она уже не могла злиться на друга. Девушка со всей силы придавила ему ногу своей, чтобы хоть немного поквитаться. Ланнистер сморщился, а потом широко улыбнулся и заключил Баратеон в свои объятия. — Потренируемся? — поинтересовался Гарольд. — Сейчас? — Мия не была против, но она ещё надеялась найти момент поговорить с Бейлоном, поэтому так скоро не хотела покидать библиотеку. — Ну да, — парень пожал плечами. — Может позже? Я хочу дочитать. — Девушка стрельнула глазами в книгу. Гарри рад был бы поверить этому, но покрасневшие щёки выдали Мию. Он придвинулся к ней ещё ближе и склонился над ухом: — Ты плохая лгунья. Жду тебя на тренировочном дворе, и приготовь правдивую историю. — Гарольд чмокнул подругу на прощание и, будто бы зная её желания, прихватил с собой Джеральда, тем самым оставляя Мию и Бейлона совершенно одних в библиотеке. Баратеон ещё больше начала потеть от волнения, ведь теперь она была точно уверена, что Гарольд догадывался об отношениях с принцем. Она часто ругала себя за то, что скрывает такое от него. Ланнистер не побоялся раскрыться и рассказать правду о себе, а она в ответ продолжала утаивать свою тайну. Возможно пришло время поделиться происходящим хоть с кем-то. В конце концов им предстоит стать мужем и женой. Найдя в себе силы, Мия продолжила сидеть за большим столом и действительно начала читать. Смысл слов не укладывался в голове, но это не останавливало девушку и она поглощала одно предложение за другим. Бейлон даже и не пытался заговорить с ней. Он не смотрел в её сторону, только жёстко водил углём по бумаге и вырисовывал женские силуэты. Вскоре Баратеон сдалась и поняла, что не добьётся никаких действий от принца. Она решила принять предложение Гарольда и присоединиться к нему на тренировочном дворе. Девушка захватила свою книгу и книгу Джеральда, чтобы поставить их на полки. Будь она немного смелее, то эти самые книги могли полететь в сторону Таргариена. Возможно ему не помещали бы хорошие затрещины или кинжал у горла. Остановившись возле стеллажа, Мия засунула книги между остальными фолиантами и сильно вздрогнула, ощутив, как знакомые руки огибают её талию. Девушка шумно выдохнула и прислонилась лбом к полкам, пока Бейлон продолжал исследовать пальцами её тело. Он уткнулся в шею Мии и оставил мокрый поцелуй за ухом. Только-только её злость достигла пика, как принц начал тушить этот опасный пожар. Таргариен будто знал, как она тосковала, как изводилась от недосказанных слов. Мия медленно развернулась и мужская грудь немедленно вдавила её в стеллаж так сильно, что спиной она почувствовала, как уголки книг впиваются в её кожу. Не говоря ни слова, Бейлон поддел её подбородок пальцем и припал к желанным губам. Он был нежен и страстен одновременно. Пока губы сплетались всё в новом и новом поцелуе, руки парня завладели телом Мии. Принц без разрешения вытащил часть плотной рубашки девушки из штанов и проник ладонью под одежду. — Ты ужасно пахнешь, — прошептал принц в губы Баратеон и улыбнулся. В ответ она ущипнула его за шею и заставила снова поцеловать, на этот раз более требовательно. Снова Мию накрыл туман неизвестного дурмана. Она потерялась в многочисленных ласках, прикосновениях и поцелуях. Бейлон, как настоящий обольститель, продолжал наступать и его действия уже прямо говорили, что он желал девушку прямо здесь, без промедлений. Мия готова была поддаться безудержности страсти, что билась изнутри, но последняя доля разума дала о себе знать. Она одёрнула принца и, прижав кулак к его груди, попыталась оттолкнуть от себя. Фиалковые глаза, что так ярко блестели, нахмурились и парень непонимающе уставился на Баратеон. При новой попытке приблизиться он снова натыкался на её кулак, который выстраивал между ними дистанцию. — Где ты был? — Он не обязан был охранять Мию круглые сутки, но хотя бы маленькое письмо был в состоянии передать. Для девушки всё выглядело так, будто ей нагло воспользовались. Принц получил желанное тело, а после не взглянул на неё ни разу. Даже сейчас, вместо короткого «Привет», он набрасывается на неё и снова всё сводит к телу. — Пожалуйста, Мия, давай не будем. Ты ведёшь себя сейчас, как Ширея. — Для ненужных разговоров и раздражающих расспросов у него была жена. Мия же была чем-то большим, чем-то более дорогим. — Не смей сравнивать меня с ней! А если всё-таки так хочешь, то я тебе помогу. Она твоя жена, а я… кто я для тебя? — Как бы им не было хорошо вдвоём, неопределённость в чувствах Бейлона вечно заставляла задумываться о правильности этой связи. Баратеон с точностью могла сказать о своей любви, она была в ней как никогда уверена. — Мия… — устало прошептал принц. — Ты меня любишь? — девушка продолжала давить на него. — Зачем ты это спрашиваешь? — Потому что устала думать о моём месте в твоей жизни! Сначала ты просишь о помощи, а после того, как я отдала всю себя, просто исчезаешь! — Мне нужно было время. — Время? — У Мии пропало какое-либо желание находиться рядом с принцем сейчас. Она собиралась уйти, но Таргариен не дал ей сдвинуться с места. Он крепко схватил её за запястье и закрыл проход своим телом. — Пропусти! — Ты никуда не пойдёшь, ясно? — Некогда нежное лицо, на котором сияла искренняя улыбка, стало стальным и холодным. Бейлон поддался своим эмоциям и окунулся во тьму. Так ему было комфортно, так он справлялся с любым протестом на его слова. — У тебя нет никакого права приказывать мне! — Нет, есть! Я твой принц! И ты никуда не пойдёшь! — Он со всей злостью ударил рукой по стеллажу и книги моментально начали падать на пол. Ему не хотелось ругаться с Мией, не хотелось вообще ни о чём говорить. Почему она всегда искала сложности? Им было хорошо друг с другом. Она была единственной, кто понимала его, кто заставляла улыбаться и совершать хорошие поступки. И вот теперь девушка будто бы была против Бейлона, пыталась заставить его сказать слова, на которые он ещё был не готов, которые боялся произнести вслух. — Тогда ответь на мой вопрос. Ты меня любишь? — Мия заметно смягчилась и глаза её горели надеждой. Она каждый раз доказывала принцу, что он может ей доверять, может не бояться её. — Да что ты заладила! Хватит это спрашивать! Зачем? Что изменится? — Это был бесполезный спор, где двое никак не хотели понимать друг друга. Для парня было важно, чтобы его не торопили, ведь любовь уже причиняла ему боль. Любовь матери. А для девушки нужно было убедиться, что она действительно важна ему. Что это не бесполезная игра. — Тогда я буду знать, что дорога тебе. Пожалуйста, доверься мне. — Я не хочу. Ясно? Я не люблю тебя! — Бейлон произнёс это только затем, чтобы не говорить полностью противоположные слова. Конечно он любил и очень дорожил её чувствами. Но легче сказать что-то обидное, чем истинную правду. Мия держалась очень стойко, пусть внутри её пронзила режущая боль. Даже глаза не наполнились слезами, их она припасла до того, как останется одна. Ногтями девушка вцепилась в запястье принца и заставила его отпустить её руку. Баратеон сделала пару шагов назад и прикрыла на мгновение глаза, чтобы найти подходящие слова. Тем временем Бейлон просто смотрел на неё, прекрасно понимая, как же сейчас ранил её. Просить прощения было выше его сил. Прощение для него было настоящим унижением. Он уже извинялся перед ней раньше и не мог снова пройти через подобное. — Тогда забудь всё. Забудь меня. — Мия не стала пытаться пробиться через него, она просто развернулась и решила обойти стеллаж с другой стороны. А когда поняла, что сейчас вот-вот упадёт, резко побежала к двери. — Мия! — закричал принц. — Мия! Стой! — Он спохватился слишком поздно. Дверь успела громко хлопнуть, и в этот же момент на Таргариена обрушилось всё — гнев, обида, потеря, злость, ненависть к себе. Он метался по залу, как загнанный в угол зверь. Принц крушил всё, что попадалось под руку. Чувство было такое, что из него вышла вся жизнь и теперь он лишь ходячее тело без эмоций и мыслей. Мия — его душа. Он понимал это очень чётко, просто не признавался, так как такие мысли пугали его. Бейлон не знал, что лучше сейчас сделать. Его сковывало слишком многое, не будь он принцем, то может побежал бы за девушкой, остановил её и высказал всё, что разрывало его сердце уже долгое время. Он умирал от любви ровно так же, как и без неё. Прекрасно понимая, что он ещё сможет увидеть Мию, парень так или иначе колотил себя в грудь от её потери. Сначала просто не хотелось верить, что последние сказанные слова она произнесла всерьёз. А когда Бейлон стал снова и снова повторять их про себя, то реальность быстро завладевала им. Принц всё кружился и кружился по библиотеке, превращая её в свалку книг. На последнем издыхании он перевернул свой излюбленный стол. Настоящая удача, что он упал в другую сторону, иначе мог бы спокойно пробить окно. Что-то остановило его от полного уничтожения блокнота, где уже каждая страница была посвящена только Мие, каждый рисунок был в её честь. Он поднял его с пола и засунул во внутренний карман, прижав ближе к сердцу. Его никто не беспокоил, даже Эдриан, понимавший, что в таком состоянии Бейлон способен причинить вред кому угодно. Гвардеец продолжал караулить дверь вместе с Сантагаром. Всё затянулось на долгое время. Марбранд изъявлял желание зайти, когда в зале установилась полная тишина, продлившаяся несколько часов. Однако он не стал тревожить принца, смирно дожидаясь, когда тот сам выйдет. Случилось это не так скоро. Весь замок готовился ко сну, время было позднее. Дверь распахнулась, выпуская Таргариена в коридор. Он всё ещё пылал от гнева, но, видимо в библиотеке не осталось ничего, что парень ещё мог бы разрушить. Его лицо было влажным, а глаза красные, так что можно было легко догадаться, что после выхода всей ненависти принц ушёл в полное отчаяние и проплакал несколько часов. Гвардейцы едва поспевали за ним. Они свернули в коридор, где располагались королевские покои. Бейлон остановился перед собственной комнатой, а потом в нём что-то щёлкнуло. Она ведь твоя мать и очень переживает. Уступи ей, хотя бы раз. Вот до чего довело отчаяние. До того, что парень пересилил свою гордость, отступил от своей комнаты и пошёл дальше, прямиком к покоям матери. Двери королевы охранялись, но это не стало помехой для опустошённого принца. Он оттолкнул обоих и сильным ударом рукой распахнул дверь. Лианна готовилась ко сну. Она сидела возле зеркала на пуфике и расплетала волосы. Такой внезапный приход сына очень испугал её. Королева махнула головой, чтобы обеспокоенные гвардейцы вышли из комнаты и оставили их. Бейлон просто стоял, бегая глазами в разные стороны. Он еле заметно вздыхал и нервно проводил рукой по волосам. Лианна поднялась с места и ждала. Сын никогда не приходил к ней сам, только если она призывала его, чтобы отчитать. Именно поэтому женщина стояла на одном месте, боясь сделать шаг или заговорить. Когда принц поднял лицо и взглянул на мать, град эмоций вылетел из него наружу. Сначала задрожали губы, а после он поддался ненавистной слабости и заплакал. Никакая мать не смогла бы равнодушно смотреть на ребёнка, который страдал по неизвестным причинам. Лианна очень быстро оказалась возле Бейлона и обняла его. Он не оттолкнул мать, только уткнулся в шею и сам сжал её плечи. Это то, что им было нужно. И кто знал, что потеря любви способна привести к возрождению новой. Чем дольше они стояли, тем больше принц захлёбывался в своём горе. Он превратил ссору с Мией в настоящий конец света, потому что она была всем его миром. Единственной причиной, по которой ему хотелось просыпаться по утрам. Эта любовь была хуже, чем болезнь, она не давала Бейлону жить нормальной жизнью. Королева поглаживала сына по спине и беспокойство очень сильно растревожило её. Впрочем, устраивать парню допрос было бы неправильным. Она нежно отстранила его от себя и, взяв за руку, повела к кровати. Бейлону нужно было немного успокоиться. Усевшись на постель, он закрыл лицо руками и склонился вниз. — Тебе делали больно? — задался вопросом принц. Голос его ещё дрожал, но слёзы остановились. Мать поглаживала его по ноге, и это по-своему убаюкивало. — Множество раз, — честно призналась Лианна. Разговор сразу пошёл по серьёзному руслу. Было непросто говорить с Бейлоном, как со взрослым человеком, а не ребёнком. Королева снова отругала себе за то, что не заметила, как собственный сын вырос, а она была занята чем угодно, только не им. — И как ты справилась? — Никак. — Значит, это навсегда? Всегда будет больно? — Я солгу, если скажу «Нет». Мы в силах научиться жить с этой болью, но не избавиться. — А если я не хочу с ней жить? — Такой вопрос напугал Лианну. Она перехватила руки сына и заставила посмотреть в глаза. Ей не было известно ничего о том, что случилось. Она даже и не догадывалась, по кому Бейлон так страдал и кто мог так сильно его ранить. Было ли дело в девушке или ком-то другом, сказать было сложно. — Сдаться можно в любой момент. Но сдавшись, ты навсегда лишишься шанса всё исправить. — Мне тебя не хватает, — признался Бейлон. Сегодня он боялся сказать одно слово любимой девушке, и вместе с тем обрёл смелость поговорить с матерью и раскрыть свои чувства. Принц не понимал самого себя, не понимал своего поведения. — Твоей вины в этом нет. — Женщина погладила сына по щеке. — Я лишила тебя любви из-за своих эгоистичных целей. Мне остаётся только раскаиваться и просить прощения. — Пока я не могу простить. Ты была нужна мне очень давно. Это хуже всего, когда твоя мать рядом, но ты будто лишён её. — Бейлон не кричал, он говорил абсолютно спокойно, лишь иногда позволяя слезам снова скатываться по щекам. Он с радостью принимал её ласку, ту самую, что не получил в детстве. Парень склонил голову ей на колени и подтянул ноги на кровать. Пожалуй, сейчас ему было хорошо. Лежать здесь, на коленях у матери и чувствовать, как её рука нежно гладит волосы, совсем как раньше, когда ему было пять лет. — Я люблю тебя, ты должен всегда это помнить. Несмотря на все ошибки, на недостаток внимания, я никогда не переставала тебя любить. — Давно Бейлон не слышал таких слов от неё, если вообще слышал. Признаться матери в том же у него не получилось, как не получилось и с Мией. — Ты любила кого-нибудь так, что мысль о потере этого человека заставляла тебя задумываться: «А не проще ли вырвать себе сердце?» — Любила. — Люблю. Слово растворилось в тёплом воздухе и мать с сыном замолчали. На сегодня слов было более, чем достаточно. Они сдвинулись с точки невозврата и немного открылись друг другу. Мия бы точно гордилась Бейлоном, если бы узнала, на что он решился. Он и сам был доволен собой. Всё оказалось не так страшно и не так плохо. Мать будто бы давно ждала его и приняла очень тепло. Она не давила, не поучала, а просто принимала все слова, сказанные сыном, и незаметно утешала. Лианна как никто понимала, что парня терзают любовные муки и что он оказался на самом краю обрыва, как когда-то она сама. Главное отличие — у королевы были друзья, были любимые и дорогие люди, которые не дали ей упасть. А вот у Бейлона не было никого. И только он нашёл нить, за которую можно было зацепиться, как она разорвалась и Таргариен снова повис над пропастью, из последних сил зацепившись за уступ. Бейлон не заметил как задремал, а проснувшись, обнаружил, что мать по-прежнему сидит в той же позе и продолжает ерошить его волосы. Она выглядела уставшей и такой же потерянной, как он. Всё-таки они были похожи. Возможно, именно Бейлон был её истинным сыном, который был способен понять женщину лучше всех на свете, если бы захотел. А она могла понять его, если бы попыталась. Принц молча поднялся с постели, одёрнул одежду и направился к выходу. Нужно было вернуться к себе и дать матери поспать хотя бы пару часов, что оставались до рассвета. — Она достойна этого? — спросила Лианна вслед уходящему сыну. Было достаточно времени для размышлений, пока парень спал на её коленях. Женщина могла быть уверена, что девушка, которая вызвала Бейлона на подобные эмоции, точно не Ширея. И ей бы следовало провести воспитательную беседу о том, что стоит отказаться от тайных желаний, ведь недавно в такую ловушку попал Родрик. Она этого не сделала только потому, что сама была отражением сына. — Она достойна всего мира. — Принц ждал поучений или осуждений. И мать приятно удивила, когда вместо слов просто улыбнулась. — А вот я её недостоин. Дверь комнаты закрылась и два дракона уснули крепким сном, а два их сердца забились в одинаковом ритме. Больном ритме.