Шансы, что ты упустил

Sleeping At Last — Mercury, Saturn, Light и все на свете Первым звуком, что она разобрала, был шелест травы и листьев. Где-то в отдалении журчал ручей. Пахло сосной и можжевельником. Все вокруг было таким знакомым и родным, что к глазам невольно подступили слезы. Ведь это было так давно. Кларк открыла глаза. В поле зрения сразу бросились верхушки деревьев, уходящие далеко в голубое небо. Ни облачка. Она провела рукой по траве, и холодные росинки легли на ладонь, оставляя приятное ощущение лесного утра. Чирикали птицы, названия которых никак не вспоминались. Она поднялась на локте и медленно огляделась. Это была Земля, без сомнений. Место было настолько знакомым, что ее не покидало чувство, будто она вернулась домой. Сейчас мимо пронесутся Джаспер и Монти, таща в лагерь чистой воды из ручья; в той стороне они обязательно найдут Октавию, которая снова упорхнула за бабочками; а там… неподалеку был бункер Финна. И даже это воспоминание принесло тепло, заменяя привычное зудящее ощущение тоски и боли. — Кто-нибудь есть? — крикнула Кларк, складывая руки рупором. Эхо отлетело от горы неподалеку, возвращаясь уже четвертый, пятый раз, медленно тая в деревьях. Никто не ответил. Кларк поднялась на ноги и отряхнулась. Быть частью этого мира вновь было странно, хоть и так приятно. Она попыталась вспомнить, как попала сюда, но голова начинала страшно болеть, только она прикладывала усилия. В голове пронесся зеленый свет, воронка. Звуки выстрелов. Кларк бежала, а затем… жалящее ощущение в спине. Темнота. — Я умерла? — спросила тихо, будто у самой себя. — Да, — прозвучало также тихо. Сначала Кларк подумала, что это в ее голове, пока голос не произнес: — Ты удивительно быстро сообразила. Хотя кто удивлен, из нас двоих ты всегда была умнее. Кларк обернулась. На дереве сидел мужчина. Черные кудри, озорные глаза, мальчишеская ухмылка. Она и забыла, каким был Беллами Блейк до того, как этот мир свел их с ума. Она смотрела на него и не могла поверить. — Беллами? — Ожидала увидеть кого-то другого? — улыбнулся он и ловко спрыгнул на Землю, облокачиваясь о ствол того же дерева. Кларк смотрела, и слезы стремительным потоком хлынули из ее глаз. Она усердно утирала их рукавами, но все тщетно. Его лицо было таким родным, таким юным. В нем не было ни следа той боли, что он пережил за эти годы. Глаза больше не были уставшими, полными воспоминаний и вины. Нет, вот он, Беллами с Челнока. Именно таким он был, когда она полетела ему навстречу в Аркадии после побега с горы Везер. Когда она поняла для себя его важность. Беллами смотрел на нее, и она видела, как его глаза слезятся тоже. Но он встряхнул головой и сглотнул. — Принцесса, ты стала сентиментальнее. Он хмурился у дерева, не смея подходить. «Конечно, Кларк, ведь ты убила его», — прозвучало где-то в голове, и слезы увеличили свой поток. Так они и стояли, посреди леса, под рыдания Кларк и его пронзительные взгляды. Немного погодя, она спросила: — Почему мы здесь? — продолжая всхлипывать и вытирать покрасневшие глаза. Беллами почесал затылок. Знакомо, по-мальчишески. Он не делал так уже многие годы. — Вообще-то я так и не понял. Но у меня есть теория. Мы возвращаемся в места, где были наиболее счастливы. Может, это и есть рай? Звучит глупо, но ведь мы здесь. — Рай на Земле. Символично. — Да, это действительно забавно, — улыбнулся он, так открыто и по-доброму. Затем он снова нахмурился и посмотрел в землю. — Кларк, я… — Нет, постой, — осекла его девушка, поднимая руку. Она так сильно боялась услышать… даже не знала, чего именно. Что он ее ненавидит? Что он был прав и честен, а она, убив его, уничтожила единственную надежду на спасение? Что ему жаль, что встретил ее? Разве это рай? Казалось, что его слова разожгут землю под ее ногами, и она вечность будет гореть за самое страшное преступление всей жизни. — Я… Мне жаль, — она, как и он, посмотрела в землю, а затем подняла заплаканные глаза, заставляя смотреть прямо на него. Наказывая себя еще больше. — Мне так жаль, — прошептала она. — Я… Я никогда не буду прощена за то, как поступила с тобой. Беллами сделал шаг навстречу. — Нет, пожалуйста. Не подходи ко мне, — крикнула она, обхватывая себя за ребра, будто поддерживая, будто они вот-вот сломаются, и она упадет. Ей представилось, что все это проделки самого дьявола. Что сейчас Беллами подойдет к ней, его лицо исказится от злости, и он убьет ее. И будет убивать снова и снова, дабы искупить ее грехи. Но он просто смотрел и тоже казался напуганным. — Я… Должна была это сделать. Я верила, что это единственный правильный выход. Я всю свою жизнь верила, что совершаю правильный выбор. Каждый раз. Она снова утерла слезы, пытаясь понять, что необходимо сказать ему, пока еще не настали вечные муки. — Я всегда делала то, что я делала, ради любимых. Я просто хотела защитить Мэди. Она была… моей семьей. Ты… тоже был моей семьей, — Кларк завыла от боли, что разрывала ее сердце, продолжая смотреть ему в глаза. Она осела на землю, потому что больше не чувствовала опоры под ногами. — Ты — моя семья. Даже несмотря на то, что я сделала. Даже несмотря на то, что ты меня ненавидишь, — она усмехнулась сквозь слезы, как она всегда любила делать. Совмещать несовмещаемое. — И я никогда не искуплю своей вины перед тобой. Мне, наверное, даже не нужно твоего прощения. Я и сама себя никогда не прощу. Просто знай, что… я люблю тебя. Я всегда любила тебя. И я убила тебя. И это было самым сложным решением в моей жизни. Кларк снова усмехнулась. — Мне даже не жаль, что я умерла. Это эгоистично, прости, но… Мне не придется больше с этим жить. И я смогу получить… наказание. Вдруг вокруг стала тихо. Кларк перестала плакать. Земля не разверзлась под ней, Беллами не выпустил красные рожки и острый хвост, небо не упало на их головы. Кларк просто сидела, смотрела на свои ладони, а затем, когда услышала шаги, прикрыла глаза, готовясь принять все, что сейчас произойдет. А Беллами просто упал на колени рядом с ней, охватывая ее за плечи и приподнимая так, чтобы она оказалась в его крепких объятиях. Она глупо смотрела в нашивки на плече его куртки, считала его вдохи и выдохи. Почувствовала, как он глубоко вдыхает запах ее волос. — Я люблю тебя, — произнес он, слегка встряхивая ее. — И я все знаю. Я не виню тебя. Она подняла глаза чуть выше, в небо, и вновь увидела сосны на фоне темных туч, что заполонили все небо, пока она плакала и говорила. Одна капля упала на ее щеку. А затем холодные потоки изверглись и заполнили всю почву, намочили одежду, волосы, их лица. Сплошным потоком исчезала вина за то, что не спасла Сотню. За то, что уничтожила гору Везер. За то, что бросила своих людей, когда они в ней так нуждались. За то, что не успела вернуться к отлету корабля с Земли. За то, что убила сотни невинных людей, и еще стольким же искалечила жизни. За страх, за неверные решения, за жестокость. Вину за то, что бесстрашно натворила столько страшного, а в своих чувствах так и не призналась. При жизни. Дождь унес все, кроме любви, оставляя ее тем, кто заслужил. А затем на землю начали пробиваться яркие светлые лучи, заполняя темноту. Белый свет медленно наполнял все вокруг, растворяя и лес, и сосны, и голубое небо. Кларк, держась обеими руками за талию Беллами словно за якорь, вдыхала запах его намокшей куртки точно также, как и он вдыхал запах ее волос, крепко обнимая и отпуская пережитки прошлого. Они стояли на коленях и улыбались, растворяясь в вечности.