The Unrestrained

— Погоди, А-Сан, ещё немного, тебе нужно посидеть тихо совсем чуть-чуть, а потом ты сможешь поесть… — Не Минцзюэ загремел цепью, обматывая ею толстый ствол сосны, приковывая брата, смотрящего на него тупым, бессмысленным взглядом. Вздохнул, на автомате потянувшись потрепать Не Хуайсана по голове, и едва успел отдернуть руку до того, как острые зубы сомкнулись на его ладони. — Не шали. Кто тебе будет доставать еду, если ты меня укусишь, а? Хуайсан ответил брату невнятным рыком, и сердце Минцзюэ в очередной раз прошило глухой болью. Когда вся эта дурацкая эпидемия только началась, Не Минцзюэ и подумать не мог, что она унесёт жизни всех, кто ему был дорог. Отец и мать совершили парное самоубийство, застрелившись, не выдержав ада, творящегося на улицах города. Они с Хуайсаном пытались оставаться дома, Минцзюэ сам ходил за провиантом, вооружившись ружьем, чтобы не подвергать опасности младшего брата. Тогда он не думал, что именно это станет его роковой ошибкой. В один день, вернувшись после очередного набега на продуктовый, он обнаружил дрожащего А-Сана рядом с трупом забравшегося в их дом заражённого. Минцзюэ схватил брата за руку, потянул на себя, и внутри что-то оборвалось. На запястье алел налившийся кровью и гноем укус. — А-Цзюэ… — тихо сказал тогда Хуайсан, дрожа от страха. — Ты лучше меня убей, пока я ещё в своём уме. Я же не хочу навредить тебе, но потом… Это от меня не будет зависеть! И Минцзюэ клялся, держа тонкие, холодеющие запястья в своих руках. Клялся сделать то, что не сможет. Он не смог. Когда Хуайсан… Когда он обратился, единственное, что смог Минцзюэ — заковать брата в цепи и искать неосторожных путников, чтобы покормить его, утолить вечный голод. Раньше, каждый раз, когда Не Хуайсан впивался в живот или грудь очередного несчастного, выдирая печень или желудок, сжирая, Не Минцзюэ чувствовал отвращение. Разве это его брат? Милый, добрый, мягкосердечный А-Сан?.. Сейчас, по прошествии почти года, он не чувствовал ничего, кроме бесконечной усталости. В этот раз он напал на какого-то парня, обчищающего ближайший хозяйственный магазин. Вырубил, ударив прикладом ружья по голове, забросил себе на плечо, потащил к лесу, где приковал Хуайсана. Со стороны могло показаться, что он просто помогает уставшему путнику, но правда была куда страшнее. Минцзюэ много раз думал о том, как будет смотреть в глаза матери и отца после смерти, учитывая, сколько невинных душ он погубил из-за того, что не смог убить одну-единственную, своего младшего брата. Он уже почти дошёл до того дерева, когда услышал выстрел. Сердце замерло. Сбросив труп на землю, Минцзюэ кинулся к брату, но обнаружил там только какую-то женщину с все ещё дымящимся вскинутым пистолетом и Хуайсана, распластанного по земле с простреленной головой. Внутри стало совсем пусто. — Ты… — Кто-то приковал этого говноеда здесь, — отозвалась женщина, пряча пистолет в кобуру. — Не стоит благодарности. — Благодарности? — заорал вдруг Не Минцзюэ, и женщина обернулась, испуганная. — Благодарности?! Ты убила моего брата! На лице незнакомки отразилось вдруг понимание, и она одним слитным движением выхватила пистолет, направляя его и на Минцзюэ. — Так это ты? Тот ублюдок, путешествующий с зомби на привязи, убивающий простых людей ради того, чтобы накормить его? Тогда я должна быть вдвойне счастлива, потому что я наконец смогу отомстить. Ты убил моего мужа ради этого мешка с дерьмом! Минцзюэ, совершенно обессиленный и разбитый, опустился на колени рядом с трупом брата, взял его руку, оставил на холодной, мертвой коже мимолетный поцелуй и устало вздохнул. — Убивай. Все равно меня теперь ничего здесь не держит. Прогремел выстрел.