The Unrestrained

В момент, когда космический шаттл класса «М», принесший последних остававшихся на Земле людей, высадился на Венеру, Вэнь Юань почувствовал, как в сердце образовалась огромная дыра. Он сомневался, что теперь ее можно будет заполнить. Он сомневался, что вообще переживет следующую ночь. Он был одним из последних. Почти тридцать две тысячи людей, выживших после непонятной эпидемии, охватившей всю Землю, и, подобно цепной реакции, прокатившейся по всем континентам, переселились на Венеру еще шестнадцать лет назад. А-Юаню было три года, когда все случилось, и он помнил все. Единственный врач, оставшийся в Уимборн Минстер, маленьком городке на юге Англии, куда тетушка Вэнь Цин уехала после какой-то катастрофы на родине, говорил, что это последствия тяжелейшего потрясения. Вэнь Юань видел, как умирали один за другим все вокруг. Они с Вэнь Цин шли по улице, а вокруг царила паника, шум, слышались стоны и крики умоляющих о помощи зараженных. Тетушка повыше натягивала на нос шарф и прибавляла шаг, а Вэнь Юань, быстро перебирая короткими в силу возраста ножками, пытался поспеть за ней. Они ходили так изо дня в день, путешествуя из одного города в другой, пытаясь спрятаться, сбежать, опередить болезнь. Только вот не вышло. Однажды утром его тетушка просто не проснулась, и четырехлетний А-Юань, маленький и худенький, бывший, по сути, совсем еще малышом, вдруг остался совсем один. Ему было шесть, когда первые шаттлы начали перевозить людей из специальных карантинных зон на чужую, еще никем не покоренную планету. Вэнь Юаню всегда было любопытно, что чувствуют эти люди, когда они заходят в шаттл, садятся в кресла и видят родную планету, удаляющуюся от них со скоростью света. Сначала она была размером с горошину, затем с булавочную головку, а затем и вовсе исчезала в пространстве космоса, оставляя этих людей в бесконечной, холодной темноте. Должно быть, они чувствовали себя совсем одинокими. Те тринадцать лет, прошедшие с того момента, как первые люди покинули Землю, отправляясь навстречу новой жизни, Вэнь Юань учился выживать. Он избегал больших городов, да и не было там ничего, что заслуживало бы внимания: кости, пыль, рушащиеся здания и природа, постепенно занимающая места, где еще совсем недавно бурно кипела жизнь. На самом деле А-Юань не знал, сколько еще осталось людей на Земле, тех, кто не улетел, тех, кто пережил эпидемию. Мальчик за всю свою жизнь после начала переселения видел четверых: старого доктора из Уимборн Минстер, отказавшегося покидать места, где похоронена его жена и дети; кареглазого и темноволосого мальчика лет пяти, оказавшегося, как и он, без родителей и опекунов, и не имевшего никого, кто мог бы взять его с собой на шаттл; нищего бродягу из Сторпайна, свято верившего, что ему уготована роль нового мессии и надменную даму лет пятидесяти, в доме которой он даже провел некоторое время, учась читать и писать, пока однажды не нашел эту даму застрелившейся. Позже он понял, что всей своей надменностью и холодностью она изо всех сил старалась скрыть отчаяние и страх, насквозь пронизывавший ее, потерявшую в этой эпидемии все: богатство, положение в обществе, семью и друзей. Ему было страшно, да кому будет не страшно? «Если ты боишься, значит, ты человек». Так сказал старый доктор из Уимборн Минстер. Такие слова проговаривал про себя Вэнь Юань, трясясь от холода в лесной чаще Нью Фореста, эти слова он повторял вновь и вновь и сейчас, когда глядел на то, как Земля, на которой он провел всю свою жизнь, теряется во тьме. Его заставили покинуть родную планету. «Там слишком опасно», — сказал какой-то важный человек из Правительства. «Может быть новая вспышка». «Необходимо эвакуировать всех, до последнего человека». Старый доктор из Уимборн Минстер не дожил до эвакуации двадцать четыре дня, и, думал А-Юань, возможно это к лучшему. Он не покинул места, где лежала вся его семья, и, завися это от А-Юаня, он бы тоже не покинул родную долину реки Стур. И сейчас, пережив многодневный космический перелет, Вэнь Юань молился только об одном: не забывать о Земле. Его сердце разрывалось на части, когда он представлял, что не увидит больше лесов и рек. Все, что его ждало — пластик и железо космических станций, затерянных на маленькой планете в недрах Вселенной. И когда он думал об этом, в его сердце разливалась чернильным пятном пустота. Было страшно. Но ведь если ты боишься, значит, ты человек.