The Unrestrained

Ло Цинъян смотрела на Вэй Усяня скептически. — Уточни, правильно ли я тебя поняла… Ты предлагаешь мне отдавать тебе фотки нашей университетской супермодели, а взамен ты мне… Что? — Все, что захочешь, Мянь-Мянь! Хочешь — я буду отдавать тебе все свои карманные деньги, хочешь — каждый день буду приносить разные вкусности из Старбакса. Только дай мне эти фотографии, Небом заклинаю! — взмолился Вэй Усянь, страдающий от долгой, безответной (Ло Цинъян с этим бы поспорила) любви к лучшему ученику университета, по совместительству модели, по совместительству их одногруппника Лань Ванцзи. Судя по выражению лица девушки, эта тирада не произвела на нее никакого впечатления. Вэй Усянь состроил щенячьи глазки. Ло Цинъян вздохнула. — Идет. Приносишь мне большой клубничный коктейль и шоколадный торт каждый день до конца семестра. — Я тебя обожаю! — возопил Вэй Усянь, получая, наконец, в руки заветные фотографии и едва ли не капая слюной. Лань Ванцзи на них был прекрасен! Непринужденный, в расстегнутой на несколько верхних пуговиц голубой рубашке, с заплетенными в длинную косу волосами — Вэй Усянь чуть не кончил там же, не отходя от кассы только от одного взгляда, направленного прямо в камеру. Издав нечто между ревом и стоном, он умчался в свою комнату в общежитии. Ло Цинъян смотрела ему вслед с плохо скрываемой иронией. Она-то знала, что Лань Ванцзи уже второй год сохнет по Вэй Усяню ничуть не меньше, чем сам Вэй Усянь по нему. Вэй Усянь лежал на кровати, разложив вокруг себя фотографии Лань Ванцзи и любовался ими. Цзян Чэн недовольно пыхтел каждый раз, когда проходил мимо этого импровизированного алтаря второму наследнику семьи Лань и клятвенно обещал рвать эти чертовы фотографии, чтоб братцу неповадно было. Вэй Усянь отшучивался, но внутри все замирало в ужасе — а если Цзян Чэн выполнит свою угрозу? А затем он нашел выход: просто сгребал фотографии в кучу, засовывал их в свои карманы и таскал с собой на занятия. Чем ближе к себе — тем безопаснее, любил говорить его однокурсник Сюэ Ян, который, правда, в такие моменты кровожадно поглядывал на сидящего в нескольких метрах Сяо Синчэня, и Вэй Усяню начинало казаться, что это не про вещи вообще. И, в общем, Вэй Усянь сам не понял, как очутился в самой глубокой заднице, в которой только мог. Осознал только то, что вдруг растянулся на кафельном полу, а вокруг живописно разлетались выпавшие из кармана фотографии. Сверху на все это безобразие со свойственным ему безразличием взирал Лань Ванцзи. — Я… Я могу все объяснить! — только и успел жалко пискнуть Вэй Усянь перед тем, как его схватили за шкирку, затащили в ближайшую уборную, облапали и горячо поцеловали.

***

Ло Цинъян закатила глаза, когда увидела этих двоих несчастных, держащихся за руки в столовой. Они были настолько увлечены друг другом, что едва ли замечали все, что творилось вокруг, и Мянь-Мянь высунула язык, всем своим видом показывая, насколько эта парочка тошнотворная. Затем повернулась к улыбающейся Цзян Яньли и вытащила несколько купюр. — Ладно, ты выиграла. Я всерьез думала, что они протянут дольше. — Цзян Яньли ангельски улыбнулась, принимая деньги и пряча их где-то в сумочке. Никто так и не узнает, что ту подножку Вэй Усяню подставила именно она.