The Unrestrained

Вообще-то Не Минцзюэ привык думать, что мать Не Хуайсана умерла сразу после родов. Ну, по крайней мере, это то, что ему сказали. Ему было шесть, и он уже не очень хорошо помнит лицо той женщины, но точно помнит, насколько мягкими были ее руки, гладившие его по голове, когда он уставал после долгих тренировок с деревянной саблей. А потом она родила Хуайсана и отправилась к праотцам, и все. Но вот незадача: в библиотеке, куда Не Минцзюэ пришёл, чтобы найти старые карты Цишаня, какая-то ветхая книжонка не выдержала и от всей души долбанула главу клана по макушке. Ведомый несвойственным для себя любопытством, Не Минцзюэ раскрыл ее, вчитываясь в стройные ряды иероглифов. Это явно была одна из книг учета казны, и в обычное время подобные сведения главу не заинтересовали бы (да, грешен, все эти цифры навевали на него сон, и он звучно храпел каждый раз, как садился сводить дебет с кредитом), но взгляд зацепился за знакомый иероглиф имени, а вся строчка, которую он перечитал несколько раз, заставила покрыться холодным потом. Чёрными чернилами по белому пергаменту было написано: «Выкуп из весеннего дома девы Мэн Ши — 40 лянов. Обеспечение ее сына Мэн Яо всем необходимым для учебы — 3 ляна. Расходы на содержание ее сына Мэн Яо — 14 лянов ежегодно». И приписка: «Следите за щенком внимательнее, глава слишком любит эту женщину и не вынесет ее расстройства. Она и так едва согласилась на весь этот цирк». Не Минцзюэ потел. Не Минцзюэ грыз ногти. Не Минцзюэ выдирал свои роскошные усы в припадке. В его мозгу бешено вертелись мысли-шестеренки. Он не помнил хорошо эту женщину, он был слишком мал, но теперь до него вдруг дошло, почему при первой их встрече Мэн Яо показался таким знакомым. Получается, мать Хуайсана и мать Яо — это… Да быть того не может! Да ладно, разве мало в Поднебесной людей с фамилией Мэн и именем Ши? Может, это какая-то другая женщина? Все надежды Не Минцзюэ разбились вдребезги, когда он начал читать дальше. Пунктом назначения платежей был тот самый чертов весенний дом в Юньпине, а Юньпин — городок совсем небольшой, и вероятность, что в одном и том же весеннем доме вдруг окажутся сразу две женщины с одинаковым именем и фамилией, которые, к тому же, одинаково назвали своих сыновей, стремилась к нулю. Не Минцзюэ был не самым умным, конечно, но он был не тупым. Все это значило только одно… — Мэн Яо — брат Хуайсана, — убито произнёс глава клана Не и плюхнулся на пол. Получается, что все это время он натягивал своего… Тьфу, думать противно! — Глава клана? Ты в порядке? — прозвенел взволнованный голос, и Не Минцзюэ содрогнулся. Затем голос приблизился, и уже совсем другим тоном продолжил: — А-Цзюэ, я тебя везде ищу, там приехал эргэ, и он хочет… А-Цзюэ? Что-то случилось? «Случилось, — подумалось Не Минцзюэ, когда он взирал на серую обувь перед собой. Случилось то, что я трахаю собственного брата, и мне вот вообще нигде не жмёт». Впрочем, думал позже вечером Не Минцзюэ, отмокая в ванне и ласкаясь к мягким рукам, намывающим его волосы, впрочем, эту чёртову книгу можно сжечь. Нет тела — нет дела. И ухмыльнулся.