Вопрос времени

После подписания договора была пьянка. Ну как пьянка, я, брат, Хаширама и Тобирама собрались за одним маленьким столиком-котацу и пили. Ну как пили, мужчины выпивали саке, а я смотрела на них и пила какой-то компот. Что-то свежевыжатое, из ягод, с мякотью, очень кислое. Но было вкусно! Как я поняла по словам Хаширамы, это что-то типа традиционного сока Сенджу. Отказываться было нельзя, поэтому первое время пришлось покривиться, но потом я вошла во вкус. Саке мне, естественно, попробовать не дали. Брат очень настойчиво посмотрел на меня и одними глазами дал мне понять, что с моим диагнозом пить вредно. Но тут вообще женщинам пить вредно. И как назло не было ни одного воспоминания, где Изуна выпивала бы с братом, чтобы попрекнуть его этим. А может она и не пила и была послушной девочкой. Я бы не удивилась. Мадара и Хаширама смеялись (ну как смеялись, Хаширама смеялся, а Мадара едва улыбался, но мы с Хаши знали, что значит эта его улыбка), они подкалывали друг друга и чувствовали себя непринужденно, будто не было между ними стольких лет раздора. Пару раз с грубых замечаний Мадары Хаширама впадал в те короткие депрессии, которые так забавно рисовали в аниме. Я никогда не видела настолько эмоционального человека, который делал бы такие скачки от радости к грусти! На первой его «депрессии» я испугалась и уже хотела извиниться за брата, но Мадара остановил меня, сказав, что ему полезно и это пройдет само, отчего Хаширама погрустнел ещё больше. Я замялась. Тобирама фыркнул и грубо привёл своего старшего брата в чувство, убедительно попросив не позорить перед Учихами. Хаширама обиделся, но после рассмеялся. Я решила, что здесь все психи поголовно. Но мне ли со своей памятью и мировоззрением их осуждать. Мы с Тобирамой были напряжены. Он до конца не верил в то, что всё это происходить на самом деле и ждал подвоха от вредных Учих. Я же сто раз уже пожалела о том, что предстала перед Сенджу наивной дурой, потому что хотя бы пару дней теперь придется держать этот образ. Брат с моей выходки тепло улыбнулся, явно оценив ее по достоинству, но мягко намекнул, что пару дней придется вот так еще перед Сенджу поиграть, чтобы те не подумали, что я над ними издевалась. Всё-таки только мир заключили. Я от этого сразу погрустнела, поэтому за столом много молчала. И много ела. К счастью, есть мне нравилось. Вообще сначала я боялась, что жрать здесь, кроме суши, нечего. А суши я еще в своем мире не любила. Но тут всё иначе оказалось. Мы ели мясо, жаренное на костре (почти гриль по вкусу!), жаренная речная рыба, несчастные утки и другие пролетающие мимо клана крупные птицы, название которых я, естественно, не знаю. Я и в утках то не уверена, просто они похожи на уток, которые плавали в пруду недалеко от моего дома в том мире. На счет мяса, клан разводил кучу живности: коровы, бараны и даже свиньи! Они, конечно, все выглядели немного иначе, чем я привыкла, но может это просто другой вид. Я допускаю, что и в моем мире были разные виды свиней, например. Еще были дикие кабаны и олени, которых я тоже с удовольствием хрумкала. Мой нелюбимый имбирь в блюдах не фигурировал, что радовало особенно. Вообще они специями не очень пользовались, только по большим праздникам, так как специи – это дорого. Были соль и перец, а моей русской душе большего и не надо. А вот из гарнира в основном один рис, такой крупный и будто немного склеенный, чтобы палочками было удобнее есть. К слову, я научилась есть палочками! Никогда раньше не получалось, но тут про другие приборы даже не слышали, так что пришлось. Еще должна была быть лапша, пресловутый рамен из аниме не давал мне покоя, но в клане Учиха лапша была только рисовая, так что по вкусу всё равно тот же самый рис. К чему я всё это, еды было навалом. Да, с гарнирами не очень, но блюд всё равно было много, они все были разные и рацион питания был очень даже русским. И никаких суши! Вот до этого самого праздничного ужина. Суши никогда не любила, а тут только они и стоят. Оказалось, они не едят суши каждый день. Это у них типа праздничная еда. Сырая рыба и рис. Ну что может быть праздничнее. Так что, когда я съела все закуски (и даже съела все рисовые лепешки, аналог хлеба, так что Хашираме пришлось попросить какого-то Сенджу принести еще), я решила всё-таки перейти к основному блюду. Правда, не знала, как это есть. Я долго и упорно смотрела на суши и понимала, что по размеру они намного больше тех, что давали в наших японских ресторанах. И там нет риса. Совсем. Может эта непонятная тонкая лапша, на которой они лежат, и есть рис, но я не уверена. Можно эту лапшу вообще есть? Похоже на просто куски сырой рыбы. Даже если я смогу обхватить их палочками, за один укус я точно такое не съем, минимум два. Может попробовать съесть сначала рыбу, а потом заесть рисом-лапшой? А если это не рис? За моими метаниями внимательно наблюдал Тобирама, который никак не мог понять, в чём проблема. Он сидел прямо напротив меня и тоже молчал, так что мы часто друг на друга смотрели. Я часто ему улыбалась, а он часто на это хмурился. Я вздохнула и дернула брата за рукав, обращая на себя внимание. Было стыдно спрашивать о таких очевидных вещах при чужих людях, но делать было нечего. Память Изуны про суши ничего не говорила, а, если я начну их есть как-то не так, опозорюсь намного сильнее, чем спрошу об этом. - Что такое Изуна? – Мадара мгновенно прервал разговор и посмотрел на меня. Ну вот. Теперь все смотрят на меня. Раньше этот план мне казался хорошим. - Нии-сан, а как это есть? – я выразительно смотрела на суши. Поднимать глаза было стыдно. И ведь как назло все ели только закуски и не притронулись к основному блюду! Я бы подсмотрела и не позорилась. - Ты про что? - Про суши? – я неуверенно посмотрела на брата. Это что, не суши? - Это не суши, Изуна, - вот чёрт, - это сашими, - пояснил Мадара. Ну и что это за фигня? - Переложи себе на тарелку понравившийся кусочек, потом за пару раз съешь его, - у Мадары ангельское терпение. Он обращался со мной как с ребенком и всё очень терпеливо объяснял, за что я была ему очень признательна. -Но тут же сырая рыба, - не ну а что, вдруг они забыли ее пожарить, - ты говорил, что сырую рыбу есть нельзя. - Ту, что ты хотела съесть, есть нельзя, - каюсь, был такой косяк. Как-то в клан принесли большую рыбину, очень похожую на нашу осетрину. Я тогда подумала, вдруг настоящий деликатес принесли, а я не попробую. Короче, не осетрина это была, а полнейшая гадость. Мадара ржал как конь. Впервые я видела, чтобы мой не особо эмоциональный брат так смеялся. У нас в Интернете такое состояние называли не иначе как «пад сталом». Ну хоть кому-то было весело, - вот такую красную есть можно. Эта рыба не была похожа на нашу красную рыбу. Она была какая-то бордовая и толсто нарезанная. Я взяла палочками сашими, покрутила, понюхала, и вот не впечатлило оно меня. Класть назад было неловко. При Сенджу неловко, будь тут только Мадара, он бы уже сам эту сашими жевал. И ему на тарелку класть неприлично. Эх. Ситуацию спас Хаширама. - Изуна-чан, смотри, можно есть это с разными соусами, - Хаши взял один кусочек и обмакнул в соевый соус и откусил, - видишь, так вкус немного меняется. Я с тяжелым вздохом взяла сашими и обмакнула в соевый соус. Укусила. Гадость. Соевый соус я тоже никогда не любила. И красную рыбу не ела. Но тут при всех пришлось проглотить. Я решила дать рыбе второй шанс и обмакнула ее в другом соусе (вообще-то их там было много, но я не знала ни один, кроме соевого). Короче, это было что-то острое и невкусное. Я скривилась. Мадара тихонько рассмеялся моей реакции, чем удивил присутствующих Сенджу, казалось, забывших дышать на этот момент. Да, мой брат умеет смеяться. Сама в шоке. Смеется, в основном, надо мной. - Ты никогда не любила сырую рыбу, - продолжал мой горячо любимый брат. Я возмутилась. - И ты не мог сказать мне об этом раньше? Я бы не мучила себя так! - Я хотел посмотреть, вдруг тебе сейчас понравится. - С чего бы это?! Всю жизнь не нравилось, а тут понравится! Мы же уже выяснили, что предпочтения в еде у меня не изменились, - это и правда так. Все те блюда, которыми я восхищалась особенно, в итоге оказывались любимыми блюдами Изуны, - зачем так издеваться? – я демонстративно погрустнела и переложила оставшийся сашими на тарелку Мадаре. Он тепло улыбался, глядя на меня и, вероятно, умилялся моим надутым губам. Хаширама рассмеялся. - Что же тебе нравится кушать, Изуна-чан? - Я люблю мясо. И рыбу. Но только жаренные или вареные, а не сырые. - Ну не волнуйся, скоро должны принести жаренную оленину. Это ты ешь? - Да! – я воодушевилась. Это намного лучше сырой рыбы. - Вот и хорошо, - Хаширама засмеялся. Мадара продолжал смотреть на меня и улыбаться, - а давайте выпьем за Изуну! – выдвинул тост Хаши. - Я не против выпить за мою сестру, - поддержал Мадара. Мне стало неловко и отчего-то радостно среди этих странных мужчин-шиноби, пьющих за меня. Я посмотрела на Тобираму, который медленно поднял рюмку, не сказав ни слова. Он бросил на меня взгляд и быстро перевел его на сашими. Может быть я ошибаюсь, но кажется его задела эта ситуация, в которой я не помню даже как есть. Может и не надо было так жестоко с ним, вдруг он всё же совестливый и уже пожалел о том, что «убил» меня. Хотя не, вряд ли. Мадара и Хаширама продолжили разговаривать, а я продолжила пить Сенджу-сок и ждать оленину. Тобирама продолжал молчать и посматривать на меня. Я тоже на него смотрела. И на Хашираму. Мадару я разглядела вдоль и поперек, а вот эти двое еще представляли для меня жуткий интерес. Во-первых, я не понимала, почему у Тобирамы такие светлые волосы. Они прям седые! Я помню, что такие они у него с детства. Неужели здесь это нормальный цвет волос? Или их выбеливали? А эти татушки на лице. Непонятные красные полосы можно стереть? Или это тату? Зачем их набили? Я бы и дальше продолжила его рассматривать, если бы Тобираму это не насторожило, и он не решил с моими рыскающими шаринганистыми глазками разобраться. - Что-то не так? - Сурово спросил он. Ну и что тут ответить? -Нет, ничего, - я улыбнулась. Классный ответ, Изуна, ты молодец. Ну очень оригинально. Мадара и Хаширама отвлеклись на нас. - Тогда почему так пристально смотришь? – Тобирама сузил свои и без того узковатые глаза. Они и правда у него очень узкие даже по сравнению с глазами других людей. Хотя, наверное, это другие глаза слишком широкие. Но я сравниваю только с китайцами, которые бродили по улицам родной Москвы толпами, может у них глаза уже чем, у японцев? Хм… - Тоби, мы же говорили… - Хаширама возмутился. Не знаю, о чем они там говорили, но портить вечер я не хотела. Мадара любой взгляд Тобирамы в мою сторону воспринимает агрессивно. Хаши я перебила. -Мне просто интересно. - Что тебе интересно? – нахмурился Тобирама. Ну, была-не была. - Твои полосы на лице стираются или нет? – очень корректно заданный вопрос, Изуна, молодец. Он меня сейчас прибьет. - Какие полосы? – Тоби продолжал хмуриться, я продолжала тупить. - Ну вот эти на щеках и подбородке, - я демонстративно положила свои большие пальцы себе на щеки и провела у себя на лице линии примерно аналогичные линиям Тобирамы, - только не говори, что не замечал их, - наигранно заволновалась я. Хаши заржал. Мадара едва сдерживался. Я не видела ничего смешного. Тобирама сильно удивился. Его брови образовали такую дугу, что я вообще удивилась, что они на такое способны. Но он быстро взял себя в руки, видимо вспомнив, что я больная на голову и многое с меня не стребуешь. Тяжело вздохнув, он ответил. - Эти полосы не стираются. -А зачем ты их сделал? – продолжала тупой допрос долго молчавшая я. - Это часть ритуала. - Какого? – пусть всё выкладывает, что за непонятный вброс информации. - Я заключил контракт с белой рысью. Это мой призыв. Я проходил у них обучение, и в знак его завершения мне оставили эти полосы. - А как такое можно сделать? – ну нифига себе, древнее тату. - Есть специальные иголки-тебори и чернила, - я была в шоке. Что, тоже иголкой, как у нас? - А можно сделать себе такие рисунки на теле, не проходя никакое обучение? Ну вот просто так? Или это обязательно как-то знак чего-то там? – спорим Тобирама за всю жизнь столько не разговаривал с Изуной, сколько сейчас. Мне кажется, он поэтому такой заторможенный и так медленно отвечает. Всё ждет подвоха. - Чисто теоретически, можно, но зачем? Отметка на теле всегда что-то значит. - А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Мадара. - Просто интересно, - ну а еще, мне почему-то захотелось что-нибудь себе набить. Это очень странно, в том мире я ненавидела тату и считала их клеймом на теле. Что бы это не была за тату. А тут так захотелось! Неужели опять желания Изуны шалят. -Никаких беспричинных отметок на теле, Изуна! – ой, брат говорит строго, дела плохи. - Я и не думала… - попыталась безуспешно оправдаться я. - Я вижу тебя насквозь, - сказал, как отрезал. - Как ты можешь видеть меня насквозь? Я же не свечка, - безуспешно попыталась отвести тему я. - Изуна! Мы об этом говорили! – ой, какие мы грозные. Стоп. Значит Изуна уже хотела себе тату? - Хорошо-хорошо, я поняла. Никаких рисунков. - Другое дело, - расслабился Мадара и потянулся за саке. Кажется, ему надо выпить. - Никаких рисунков на видимых частях тела. Есть же и те места на моем теле, которые ты никогда не увидишь, - я широко улыбнулась и подмигнула Сенджу. Мадара не успел выпить саке и косо посмотрел на меня. Дома будет какой-то разъяснительный разговорчик. Хаширама снова заржал. Ну что за веселый парень! В целом, ужин прошел неплохо. Я бы даже сказала, хорошо. Пару раз я покидала наш домик, чтобы посмотреть, как там наши соклановцы. Ну что ж, они пили, ели, зыркали друг на друга, но с Сенджу за стол не сели и с былым противником не переговаривались. Но драк не было, даже пьяных. По мне, это большой успех. Спать мы оставались в тех же домиках. Конечно, часть соклановцев вернулась в поселение, а часть разместилась в палатках и домиках. У Сенджу всё прошло точно также. Мы вчетвером остались ночевать там же, где ужинали. На втором этаже (два этажа! У Учих только одноэтажные постройки!) было две комнаты, одна досталась нам с Мадарой, а другая братьям Сенджу. Хаширама долго сетовал, что при строительстве не рассчитывал на девушку в их компании, а потому не может предложить мне личную комнату. Здесь с этим строго. Плюсы сексизма, так сказать. Хаши предложил моему брату разделить с ними комнату, но Мадара категорически отказался спать с Хаши и Тобирамой. Сказал, что в жизни не оставит сестру одну среди Сенджу, мир с которыми не длится еще и суток. Сенджу всё поняли, кажется. Да и мне было страшно оставаться здесь одной без шанса защитить себя. Конечно, Мадара дал мне пару кунаев и сюрикенов, но какой мне от них толк? Было уже поздно. По моим ощущениям была полночь, но тут ничего не поймешь. Сначала я думала, что со временем тут совсем беда. Как-то ночью я проснулась и спросила у брата, который час. Он сказал, что сейчас час крысы. И вызвал безудержный смех. Мой. Я смеялась до слез, в голову лезли только шутки, связанные с шутками моего мира, годом крысы, временем крысятичать и всем таким. Я долго пыталась выбрать, что рассказать Мадаре, но по его серьезному лицу поняла, что он не поймет ни одной. И что смотрит он на меня, как на дуру. Пришлось сказать что-то типа «Извини, мне снились крысы, и вот ты говоришь час крысы. Совпадение? Не думаю». Мадара улыбнулся, принял за очередную детскую выходку, поверил и попросил больше посреди ночи его не будить. Но я будила. Поэтому он решил тогда, что мне уже лучше, и ушел спать в другую комнату, оставив мою комнату мне. Естественно, у него и без меня забот хватает. Так вот, время. Я долго ходила и искала часы в нашем доме в клане, но их не было. Представить себе не могла, что в доме главы нет часов, не по солнцу же они время определяют! Но оказалось всё намного хуже, честно, лучше бы по солнцу. Короче, нет у них нормальных часов. Во-первых, они не пользуются цифрами, только животными, точнее знаками китайского гороскопа (я полагаю, буддистского). Петух, Свинья, Крыса, Тигр и другие талисманы из старого мультика про Джеки Чана. Более того, у них 6 часов после заката, 6 после рассвета, остальное время как считать непонятно. А ведь Мадара объяснял. И долго объяснял. Но всё, что я поняла, это ход часов наоборот. То есть, против часовой стрелки. Так принято. У меня в том мире такие в комнате висели. Было прикольно. Но там были цифры! Самое главное, что час не есть ровный час, то есть не 60 привычных минут. Он меняется в зависимости от продолжительности светового дня. Летом дни подлиннее, зимой покороче, как в России. И как тут отсчитывать дни? А если я просплю сутки? Ничего непонятно, но очень интересно. Когда я увидела этот большой настольный механизм, любовно именуемый Мадарой часами, поняла, что пришел капец, и чуть не разрыдалась. Но брат успокоил. Не нравится? Есть еще водяные часы в клане и песочные, как трофей из страны Ветра, который отец притащил. Ну ясно-понятно. Как они вообще за столь короткий период дошли до будильников, раций и телевизоров, которых я помню в Наруто? Конохе едва ли там больше 100 лет. Короче, работы у меня много. В домике, где мы временно спали с братом и Сенджу, часов не было вообще. Брат под воздействием саке отрубился сразу, а я всё никак не могла заснуть и смотрела на полную луну, что светила мне прямо в лицо из окна. Я всё думала про те перемены и инновации, которые я смогу привнести в этот мир. И про Зецу. Сейчас еще говорить об этом рано, но я впервые подумала о том, что эта черная жижа может захотеть убить меня, чтобы довести до того состояния Мадару, в котором он был в каноне. Я впервые почувствовала угрозу за свою жизнь. Конечно, пока рядом Мадара, Зецу меня не убьет, это наоборот отведет моего брата от этого глазастого пятна. Но Мадара не всегда рядом. А я беззащитна. Кажется, я погорячилась с тем, чтобы никогда не быть шиноби и основать местных хиппи. Еще немного времени на восстановление моего не железного здоровья и нужно начинать тренировки. Обязательно. С такими невеселыми мыслями я крутилась с боку на бок, пока не решила выйти на воздух. Полная Луна только напоминала о вечном Цукиеми, что не способствовало позитивному мышлению. Я решила выйти на улицу. Энгавы у этого дома не было, но были ступеньки. Я не гордая, могу посидеть и на них. Тихонько поднявшись с футона (это такой тонкий напольный матрас), я вышла из комнаты и тихонечко спустилась по лестнице, а после последовала на улицу. Входную дверь я решила не закрывать, чтобы, если что, своим истошным криком наверняка перебудить всех обитателей дома. Хотя я и так перебужу всё поселение, вне зависимости от наличия закрытых дверей. Весенняя ночь была немного прохладной, и я пожалела, что не взяла плед. Но холод уступал той красоте, что открывалась моему взору. Загрязнения в этом мире не было, потому воздух был непривычно чистым и легким. А какое тут было небо! Мириады звезд сияли на небосклоне. Такую красоту я видела только в мультфильмах! Ветер шелестел листвой, принося в мою волнующуюся душу спокойствие, которого так не доставало. Луна больше не казалась врагом, она была другом, который освещал путь в лучшее будущее. То самое, которое я построю своими руками, чего бы мне это не стоило. - Не спится? – я испугалась, услышав голос за спиной. Резко обернувшись, я увидела Хашираму. Он стоял, опиравшись о дверной косяк, и улыбался. - Как видишь, - мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ. - Разрешишь присоединиться? - Конечно, - я поправила свой халат, полы которого раскидала по всем ступенькам, и позволила Хашираме сесть по правую руку от меня. Какое-то время мы просто молчали и наслаждались тишиной, а потом я всё же решилась спросить, - почему ты не спишь? - Я всё никак не могу поверить в то, что мы заключили мир. Что мой друг снова мой друг. Что больше не будет ненужных детских смертей. Наша с Мадарой детская мечта становится явью, - Хаширама улыбался и продолжал смотреть на тихий лагерь. Я улыбнулась, глядя на него, и тоже посмотрела вперед. Шорох листьев успокаивал. Тут до меня дошло, что Мадара ни про какую детскую мечту мне не рассказывал. Внутри поднялось какое-то возмущение. Я не понимала, отчего оно так, потому что сама из аниме про их похождения знала. Но решила картинно возмутиться и всё же спросить: - Подожди, что? Вы с Мадарой мечтали о мире в детстве? – спросила я, снова посмотрев на Сенджу. Хаши немного замялся, думая, стоит ли мне рассказывать об этом. Мадара же не рассказал, а сам этот факт уже что-то значил. После долгой заминки Хаширама неловко рассмеялся и придумал, как выкрутиться. - Ну, понимаешь, когда мы были детьми, мы думали с ним о создании единой деревни. Мадара говорил, что было бы здорово, если бы наши кланы объединились и основали деревню на этом самом месте, где мы сейчас находимся. С той большой скалы хорошо просматривается вся округа. Он говорил, что мог бы присматривать за тобой. - Вот как, - голова заболела с невероятной силой. Перед глазами пролетели отрывки каких-то воспоминаний. Глаза я решила прикрыть. - Ты всегда был слишком болтливым, Хаширама, - услышала я позади голос брата. - Мадара! – радостно поприветствовал его Хаши. Брат тихонько подошел и сел по левую руку от меня. Мы все сидели очень близко друг к другу, как в вагоне метро в час пик, потому что ступеньки были недлинные. - Ты же не думала, что можешь ускользнуть от меня, Изу-не, - произнес Мадара и посмотрел на меня. Я всё еще никак на него не реагировала, - Изуна? В голосе Мадары слышалось беспокойство. Я же, не до конца осознав, что происходит, начала говорить, что вижу и чувствую, полагая, что боль станет слабее. Мадара знал, что я вспоминаю, видел, как болезненно это проходит, но не переставал беспокоиться. Он всё понял и терпеливо ждал, когда я начну говорить. Я, не осознавая себя, повернулась к Хашираме и наконец подала голос: - Ты тот мальчик! У реки. Я видела. Мадара ходил к тебе. - Да, Изуна. Мы действительно встретились все в детстве на реке один раз, - спокойно проговорил Мадара, взяв меня за руку. - Не один раз. Вы встречались много раз. У реки. И забегали на эту скалу. - Откуда ты знаешь? – Мадара нахмурился, но в его голосе были слышны нотки удивления. - Я следила за вами. - Ты говорила, что следила только один раз. Тот самый, когда рассказала о моих встречах с Хаширамой отцу. - Нет. Я много раз там была. Но проследить просил папа только один раз. - Зачем ты ходила за Мадарой, Изуна-чан? – наконец решил присоединиться к разговору Хаширама. - Я ревновала. Я думала, что Мадара не хочет играть со мной, потому что я девчонка. Я думала, они-чан нашел мне замену. Я говорила, что иду на тренировку, а сама ходила за Мадарой. Брат играл с незнакомым мальчиком. Сенджу. Но не со мной. Я очень ревновала. Приступ боли не прекращался. Воспоминания Изуны всегда сопровождались болью. И наплывом чувств, которые она испытывала в тот момент в воспоминаниях. Меня охватила жгучая ревность и зависть. Я очень завидовала Хашираме за то, что тот проводит время с моим братом. Умом я понимала, что это глупо и сейчас уже не имеет никакого значения. Но грудь продолжало стягивать это тяжелое чувство, а боль продолжала пульсировать в висках. - Глупая, - услышала я мягкий голос Мадары. Он обнял меня, прижал к себе и терпеливо ждал, когда приступ боли пройдет, - боль скоро уйдет, потерпи, имото. Мадара стал гладить меня по волосам, слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно убаюкивая. Хаширама не мог пошевелится, наблюдая за развернувшейся перед его глазами картиной. - Мадара, я могу ее усыпить. Не знаю, как отразится это на ее новых воспоминаниях. По логике, она должна просто заснуть и не так остро чувствовать боль, - произнес Хаширама, проникшийся искренним сочувствием к сестре лучшего друга. - Давай, - едва услышала я голос брата, а после почувствовала теплую ладонь на своем лбу и мгновенно отключилась. Боли больше не было.