Вопрос времени

Моя мама часто говорила мне, что я плохо разбираюсь в людях. Она имела ввиду, что я наивна и доверчива. В этом есть доля правды. Ладно, что там, она чертовски права! Еще она говорила, что я люблю повторять свои ошибки. Надеюсь, хоть тут она ошибалась. После того разговора о мире с Сенджу мой брат обрел небывалую уверенность в себе и своих силах. Я предпочитала думать, что мое мнение ему очень важно, и именно моя поддержка изменила ход этой истории. Хотя я прекрасно помнила, что по канону меня не было, а Коноха была. Но канон на счастье никто не знал, кроме меня, так что никто не мешал мне повышать самооценку. Мадара развёл небывалую деятельность: он собрал совет клана, пояснил всем, что мы идем на мировую, отобрал тех Учих, что наверняка согласятся, убеждал колеблющихся в своей правоте, разругался со старейшинами. И всё это за одно утро перед боем с Сенджу! На совете клана женщины не присутствуют, туда входят все мужчины, пробудившие шаринган не ниже второй ступени (ну как я и думала, чистый сексизм). Однако я оказалась приятным исключением из всех правил! Оказывается, отец ввел меня в совет еще при своей жизни, стоило мне пробудить вторую ступень шарингана. Он сделал это из соображений безопасности. Не дай бог слил бы кто информацию о том, что сын самого Таджимы Учихи не входит в совет. К тому же Изуна выдавала умные мысли. Надеюсь, я буду ей соответствовать. Короче говоря, я тоже была на этом совете. Кто-то из старейшин вякнул, что теперь меня надо убрать, так как к роли парня я решительно не вернусь, но вот незадача – Мадара резко активировал мангекью, посмотрел именно в сторону того старейшины и как-то недружелюбно нахмурил бровки. Больше возражений не было, я восхищалась братом, его статусом, уважением, которое к нему питали соклановцы, той слепой верой и отчаянным доверием к нему, человеку, ведущему их на мир со злейшими врагами. Они ведь даже не знали, согласятся ли Сенджу. И я не знала, вдруг я сбила как-то канон, и Хаширама передумал! Я волновалась, но отобранные моим братом Учихи верили, что иного исхода как мир быть не может. И всё это сделал Мадара одной только речью! Я гордилась им и конечно сказала ему об этом перед самым его уходом. Он сказал, что после я буду гордиться им еще больше. Знала бы я, что он задумал! Мадара с Учихами вернулся только вечером, довольный и счастливый. Хотя выражение его лица ни коим образом этого не выдавало, я всё видела в его глазах. Я встречала их у самого входа в поселение, ибо не могла найти себе места в ожидании брата. Он обнял меня, сказал, что через месяц подписываем договор, и всё вообще шикарно. А еще он сказал, что никогда так не веселился. Учихи тоже были подозрительно веселые. В отличие от их лидера, они свои улыбки не скрывали. Уже тогда я подумала, что Мадара что-то учудил, но быстро отбросила эти мысли. Этот серьезный, заботливый, добрый и строгий мужчина не способен на глупости. Как же я ошибалась. Мама была права, в людях я упускаю слишком многое. В Мадаре я упустила мальчишечью шкодливость. Почему-то я думала, что он очень взрослый и серьезный и забывала, что ему едва 27. Уже дома он лопал приготовленные мною онигири (с ума сойти, я откуда-то знала рецепт и на автомате приготовила съедобную еду с первого раза!) и рассказал мне всю правду о своем времяпровождении. Мой дорогой и горячо любимый старший брат не придумал ничего умнее, кроме как появиться на поле боя, заявить, что Изуна пал в той битве (пацан Изуна действительно пал, а Изуна-химе воскресла, так что тут он не обманул), начать сражение, сказав, что больше ему нечего защищать, устроить мордобой, поддаться Хашираме, рухнуть перед ним и сказать, что жизнь его, Мадары, якобы тяжела, но он готов великодушно дать Хашираме выбор – убить своего младшего брата или убить себя. И кто из нас тут попаданец, а?! Нет, он прям сам это придумал?! Сам. И очень собой гордился! В той битве не пострадал ни один Учиха и ни один Сенджу. В смысле, смертельно не пострадал, только раненые. Все Учиха были предупреждены о плане, и им был дан приказ – Сенджу не убивать, но и самим на рожон не лезть. Лучше отступить или притвориться мертвым. Мадара хотел проверить моральные принципы Хаширамы, нельзя же союз с кем попало заключать. Вот и подвел всё к сложному моральному выбору. Потом он признался, что, если бы Хаширама убил Тобираму, союза бы не было. Мадаре не о чем разговаривать с человеком, который может убить своего младшего брата. Но за Тобираму мой любимый братец бы не заступился. Это была бы ему плата за то, что альбинос сделал со мной. Все Учихи ждали сигнала: смерть Тобирамы была бы сигналом к реальной битве. Но Хаширама сделал правильный выбор. Он сказал ту же душещипательную речь, что и в каноне, отдал приказ не трогать Мадару и заключить мир с Учихами. Потом хотел проткнуть себе живот, но Мадара остановил его руку и сказал свое королевское: - Хватит. Я видел достаточно. Учихи начали ликовать, Мадара сказал, что согласен на союз, Сенджу были в растерянности и ничего не понимали. Тобирама так и не проронил ни слова, офигевший от происходящего. Мадара и Учихи были вне себя от радости, потому что эта шокотерапия была не самая плохая месть всем Сенджу за все потери и страдания. И самый большой развод всех Сенджу за всю историю их противостояния. Мадара чувствовал, как они пересчитали людей, увидели, что никто не умер, а царапины у всех незначительные, и поняли, что их просто надули и что изначально Мадара шел заключать мир. -Но это не самое главное! То ли еще будет, когда они увидят тебя! – не переставал свой рассказ непривычно эмоциональный Мадара. Это был настоящий азарт, свойственный, наверное, лишь безнадежным любителям покера, которые часто проигрывают, но уже не могут остановиться. Венцом в идеальном розыгрыше Мадары было мое появление на заключении мира. Мало того, что я жива, так еще и баба. В основном он хотел видеть лица Хаширамы и Тобирамы, да и во всей истории больше ориентировался на них. Так что я решила, что Мадара просто в свое время не наигрался с другом у реки и решил, раз тут такое дело, продолжить детские забавы. Это было единственное объяснение, больше оправданий я ему найти не могла. В конце концов, я педиатр, а не детский психолог, чтобы разбираться в этих яслях. Правда потом я тоже повеселела. Хорошее настроение Мадары, его неверие в скорый мир и воодушевление созданием общей деревни были так заразительны, что под конец я признала всю гениальность его плана и искренне смеялась над всей этой ситуацией. Мне ведь тоже хотелось посмотреть на их лица. И я согласилась участвовать в авантюре «появиться перед Тобирамой на подписании и увидеть его лицо». То ли чувства прошлой Изуны давали о себе знать, то ли эта шкодливость была заразительна, но я страстно желала услышать извинений от Тобирамы за мою смерть. Я понимала, что никогда их не услышу, не того склада он человек, даже в аниме было видно, но вызвать муки совести своим видом и до конца своих дней мелькать перед ним своей невинной рожей я просто обязана. Да я может потом еще в ассистентки Второго Хокаге напрошусь! Если им будет Тобирама, конечно. Короче, тот вечер прошел хорошо. Весь следующий месяц Хаширама и Мадара переписывались, составляя и согласовывая основные условия союзного договора. Мы с Мадарой подозревали, что большую часть условий выдумывал Тобирама, потому что они были не слишком уж честными по отношению к нам. Так продолжалось до тех пор, пока Мадара не написал напрямую, что Тобирама играет нечестно. С виновником сомнительных условий мира мы угадали, потому что больше таких инцидентов не было, и всё прошло более-менее ровно. Старейшины обоих кланов были недовольны, но Хаширама только смеялся над этим, мягко напоминая своим, кто тут главный, и жаловался на стариков (и на своего брата) Мадаре. Мой братец же не был таким любезным. Он очень доходчиво объяснил нашим ископаемым, что они лишь часть уходящей военной эпохи, что Мадара строит новый мир без войн и страданий, что все, кто будут мешать ему, получат славную дозу генджутсу. Риторика про мир без войн и страданий мне показалась странной, я поставила себе мысленную заметку приглядывать за братом тщательнее. Не хватало только Зецу упустить. К счастью, приглядывать за ним было не так уж и сложно. Мадара не отходил от меня ни на шаг, советовался по каждому написанному старому другу слову и будто по-новому взглянул на этот мир. Похоже, его действительно сильно поразило осознание того, что он может меня потерять. Мы за этот месяц стали еще ближе. Точнее Мадара, скорее всего, восстановил свои бывшие отношения с беспамятной сестрой, а я поистине привязалась к нему, впервые по-настоящему осознав фразу «у меня нет никого, кроме брата». Я, два месяца назад боявшаяся умереть второй раз уже в этом мире, сегодня понимала, что готова отдать жизнь за Мадару, не раздумывая. Это немного пугало, но было таким правильным и верным, что не вызывало внутреннего отторжения. Кажется, память бывшей Изуны и ее мироощущение были со мной согласны. Память, к слову, действительно возвращалась, поэтому я зря ругала Провидение, не давшее мне никаких плюшек в виде идеального знания канона или суперспособностей. Но Провидение могло бы и постараться чуть больше. Воспоминания приходили действительно из детства – от самого раннего к самому позднему. Такие приходы сопровождались жуткой мигренью и были ну совсем нерегулярные. Например, сразу после той последней битвы с Сенджу я четыре дня подряд вспоминала про какие-то первые тренировки, битвы на палках, день рождение старшего покойного брата, давно погибшего друга, за которого собиралась выйти замуж (мне было пять лет) и многое другое, никак не помогающее мне выжить в мире шиноби, а сейчас воспоминаний нет уже две недели. Меня эти приступы настораживали, но Мадара говорил, что даже не рассчитывал на такое. Врачи говорили ему, что я начну жизнь буквально с чистого листа и не вспомню ничего и что именно это есть цена моей жизни. И именно это убивало его первые дни после моего пробуждения. Но сейчас всё хорошо: договор составляется, деревня на горизонте, как и мир с Сенджу, сестра жива и относительно здорова, вспоминает забавные моменты из детства и сохраняет детскую непосредственность, которую Мадара мечтал, чтобы его имото никогда не потеряла. Но в детстве она потеряла, а сейчас ей будто выпал второй шанс. Его жизнь налаживалась, и я не смела жаловаться, потому что у меня всё тоже было относительно хорошо. Я привыкала к этому миру и ждала, что мир привыкнет ко мне. Привыкнуть к миру капец как сложно. Без электричества, водопровода, газовой плиты (газа в принципе) было нереально сложно. Оказалось, в доме есть специальная печь – хибачи, которая отвечает за обогрев дома и помогает в приготовлении еды. А внутри угли. Которые надо разжечь. Это капец. И воду тоже с колодца носить надо. Я серьезно задумалась о том, чтобы изобрести здесь водопровод. К сожалению, я была недостаточно продумана, чтобы изучить всю эту систему в своем мире, поэтому знала только о конечном результате – вода приходит в дом сама. Но как это осуществить, оставалось загадкой. С Мадарой я говорить о таком не решалась, решит еще, что я совсем чокнутая. Нужны хотя бы какие-то наброски, прежде чем выдвигать такие идеи-хотелки. Надеюсь, у Сенджу есть хорошие инженеры. К слову, посмотреть на Сенджу мне удастся уже совсем скоро. Сегодня точнее. Меня нарядили в традиционную одежду с высоким воротом, хотели подкрасить и сделать прическу, но я отказалась, просто собрала волосы в привычный низкий хвост. Так меня скорее узнают. Заключение, то есть подписание, договора происходило на месте будущей деревни, план которой Мадара и Хаширама уже образно накидали. Там были разбиты временные палатки и с помощью мокутона возведены временные домики. Когда мы прибыли, Сенджу уже были на месте. Хаширамы и Тобирамы не было видно. Остальные же смотрели на нас с опаской и интересом одновременно. Учихи чувствовали примерно тоже самое, я знала. -Я останусь с кланом, а ты найди Хаши, хорошо? – предложила умную мысль я. По любому он в одном из немногочисленных домиков. И судя по тому, как уверенно двинулся Мадара к одному из домиков, он четко чувствовал, где Хаширама спрятался. Я осмотрела всех Сенджу. А они осматривали всех нас. Ничего необычного, люди как люди. Таких было много в моем мире. Точно с такими же я живу в своем поселении и зову их кланом. Единственное, что я могу отметить, это их клановую одежду, которая смотрится явно свежее и моднее. Поставила себе закладку на ребрендинг клановой одежды Учиха. А то мы и правда какие-то мрачные все, неудивительно, что пугаем только своим видом. У Сенджу, как и у нас, не было оружия. Я знаю, что Тобирама был против этого, и я тоже с этим согласна, потому что сейчас на нас может напасть кто угодно, а мы будем беззащитны. Мадара был другого мнения, и спорить я не стала. Мы еще долго стояли с Сенджу и рассматривали друг друга. Никто не решался подойти и заговорить, да и между собой внутри клана никто не разговаривал. Я заметила, что каждый нашел своего обычного боевого противника и сверлил его взглядом. Это было ожидаемо. Вообще я вдруг подумала о том, что никто не знает нас лучше, чем наш противник. Тем более, такой вековой. Я и сама бы сейчас с удовольствием встала напротив Тобирамы, хоть лично я с ним не знакома. Просто какое-то инстинктивное желание при виде Сенджу. Я тепло улыбнулась. Все сомнения будто отступили, и теперь я была уверена, что у нас с этими ребятами всё получится. Мою улыбку заметили Сенджу и немного зашевелились, не понимая, чему я там лыблюсь. Привыкшие за два месяца к заскокам ожившей химе Учихи поняли, что Сенджу зашумели из-за действий химе, и некоторые из них тоже улыбнулись. Где-то у Сенджу рухнула картина мира от огромного количества улыбающихся им Учих. Кажется, мои соклановцы решили, что мы продолжаем подшучивать над бывшими врагами. Что ж, пускай. Но обстановка стала более располагающей для беседы, и я не выдержала: - Подходящий день для заключения мира, правда? А день действительно был подходящий. Весеннее солнце грело, но не припекало. Ветер был теплым, а мое настроение приподнятым. Сенджу на мои слова сдержанно кивнули. Кажется, некоторые из них начали узнавать меня как псевдо-брата Мадары. И наверняка гадали, скрытая я сестра или и тут Мадара их обманул, заявив о моей смерти. Вскоре все немного расслабились и некоторые Сенджу стали переговариваться между собой, а за ними обсуждать новых союзников бросились и Учихи. На поляне стоял какой-то гул, который меня совсем не бесил. Я не знала, куда себя деть, поэтому ходила туда-сюда между кланами под чутким присмотром Хикаку, любуясь небом, деревьями и монументальной горой. Место для деревни было прекрасное, а гора была восхитительной. В аниме она не производит должного впечатления, потому что ее великолепие и величие не передаются даже на жалкий 1%. Вдруг из-за спины я услышала чей-то удивленный возглас: - Изуна?! Я обернулась. Передо мной стоял Хаширама во всей своей красе. Такой же величественный и симпатичный, как в аниме. И его волосы тоже длиннее, чем мои на данный момент. От него веяло какой-то невероятной мощью и положительной энергией. Будто дыхание летнего леса. Действительно Бог Шиноби. Стоило мне обернуться, он засмущался и, неловко рассмеявшись, произнес: - Извини, Учиха-чан, я обознался, - Хаширама рассмеялся громче. В мою пакостную голову пришла не очень хорошая идея. Но я почему-то решила, что Мадаре понравится, поэтому собрала в кулак всё-всё актерское мастерство и подбежала к Хаши поближе. - Здравствуйте! Мы, наверное, были знакомы, да? Я знала Вас? Меня зовут Учиха Изуна, - я широко и светло улыбалась, стараясь при этом выглядеть максимально наивно. Вообще-то я больше так себя не вела. В смысле такое бывало первую недельку моего общения с Мадарой, но теперь я освоилась и медленно превращаюсь в серьезную девушку, чтобы не вызывать подозрения брата. Но Хаширама об этом не знает. На свою беду. - Изуна? Как брата Мадары? – неловко спросил Хаширама. - У Мадары никогда не было брата Изуны, только сестра. Я. Сказать, что Хаширама удивился, это ничего не сказать. Он был настолько поражен, что уставился на меня, будто… ну не знаю, попал в Россию в 2020 год в мою семью. В общем-то его реакцию я могла сравнить только с моей реакцией на попадание в мир шиноби. Тобирама, не вовремя подошедший к Хаши, мою фразу услышал и, как и его брат, не смог совладать с лицом. Я едва сдерживала порыв рассмеяться здесь и сейчас. Первым отошел Хаширама. - Значит ты, Изуна, младшая сестра Мадары. -Ага. - И брата у Мадары никогда не было? - У нас с Мадарой было ещё трое братьев вроде, но брата по имени Изуна у него точно не было. Кто бы стал называть двоих детей одинаковыми именами в одной семье? - Ты сказала «вроде ещё трое»? Ты что, не знаешь, сколько у тебя было братьев? – решил подать голос взявший эмоции под контроль Тобирама. Это был мой звездный час. - Мадара говорил, что их было еще трое, но я не помню. Я совсем ничего не помню. - Значит… ты не узнаешь меня? – мягко спросил Хаширама. Я немного печально покачала головой, - почему ты всё забыла, Изуна-чан? - Это всё из-за ранения. В моем последним бою меня очень сильно ранили, - я демонстративно положила руки на грудь, именно на тот шрам, который оставил меч Тобирамы. Пусть под одеждой не видно, мой несостоявшийся убийца посыл понять должен был, - мне было очень плохо. Врачи долго боролись за мою жизнь, мое сердце несколько раз останавливалось, но меня смогли спасти. Правда организм столько испытал за все те дни моих скитаний между миром живых и миром мёртвых, что моя память стала ценой моего спасения. - Вот как… - Сначала я не помнила даже себя, потом долго не могла вспомнить Мадару. Ему было очень больно на меня смотреть, наверное. Но всё обошлось! Я медленно вспоминаю всё, правда пока это какие-то события из детства. Но однажды я всё вспомню! Извини, что я забыла тебя, Сенджу-сан. Мы были знакомы, да? – мой наивный вопрошающий взгляд устремился к Хашираме. Последний мгновенно замешкался. - Да, немного были знакомы. - Мне тоже так кажется. Я смотрю на тебя, и ты кажешься мне смутно знакомым, - я задумалась. Это была правда. Мне казалось, что я уже видела этого красавца где-то. Наверное, это опять просыпаются воспоминания Изуны. Здравствуй, мигрень. - Правда? Что ж. А ты помнишь, кто тебя ранил? - Нет, я совсем ничего не помню с этим связанного. Мадара сказал, что это был какой-то Тобирама, - на этом моменте упомянутый «какой-то Тобирама» вздрогнул, - но мне это совсем ни о чем не говорит. - Прям совсем? - Совсем-совсем. Если я его увижу, вряд ли узнаю. Вас вот я не узнала, хотя, видимо, знала раньше. Мадара появился совсем не вовремя. Где он, кстати, был всё это время? На лице его отразился легкий испуг, который он быстро спрятал под маской безразличия. Кажется, он не будет оставлять меня наедине с братьями Сенджу в ближайшее время. - Изуна? Что ты здесь делаешь? Я просил не отходить от Хикаку, - Мадара взял меня под руку и потихоньку начал оттаскивать в сторону Учих, всё это время внимательно наблюдавших за сохранностью своей химе. Я возмущалась, но не вырывалась, выражая покорность его действиям. - Подожди, нии-сан, мы еще не успели познакомиться с Сенджу-саном! - Потом познакомитесь, сейчас ты будешь знакомиться с Хикаку. - Но мы знакомы! - Никогда не упускай возможность узнать человека получше, - а то не будешь разбираться в людях. Знаю. Прямо как и говорила мама. Я обернулась в сторону Хаши, тихонько помахала ему рукой и улыбнулась. Он помахал мне в ответ. Со спокойной душой я направилась к Хикаку, который знал, что я весьма рассудительна, а потому воспринял мою наивную игру как месть Тобираме и попытку воззвать к его совести. Так по сути и было. Жаль, что Мадара пока не может оценить этого. Уверена, когда его страх за меня пройдет, он по достоинству оценит такое вот мое представление. В конце концов, ему ли меня осуждать после того концерта, который он устроил на последней битве. В целом, подписание прошло неплохо. Я стояла рядом с Мадарой, и прямо напротив меня стоял Тобирама. Всю церемонию он не спускал с меня глаз, наверное, пытаясь понять, действительно ли я всё забыла. Я, поймав этот настойчивый взгляд, просто улыбнулась ему в ответ. И в этой моей улыбке не было ни капли угрозы. Тобирама не смог сдержать удивления. Он понимал, да и я тоже, что настоящая Изуна никогда бы так не сделала.