Нить Коруна

— Пожалуйста… я… кху… все отдам! Умоляю, пощади! Лезвие золотым почерком расписалось на дряхлом животе, скрытом под хлопковой рубашкой. — Да твоя гнилая душонка ни гроша не стоит! Скажи спасибо, что Подружка не побрезговала к тебе прикасаться, а то пришлось бы сжечь заживо. Не хочется на такую помойную крысу, как ты, много сил тратить. Зеленые глаза с вытянутым змеиным зрачком засверкали, охваченные безумным пламенем. Она смахнула со лба прядь белоснежных волос и прижала к земле голову престарелого мужчины, поседевшего во второй раз от ужаса. Правая рука, облаченная в перчатку, крепче сжала рукоять косы и поднесла ее к лицу жертвы. — Знаешь, что сейчас будет, дорогуша? Эта девочка ме-е-едленно войдет тебе в глазницу, неспеша, словно в первую ночь. Она немножечко уменьшит твой мозг в объёме и, в конце концов, вскроет теменную часть черепа, чтобы дышалось свободнее! Девушка звонко расхохоталась. Но мгновением позже, её лицо сменилось на возмущенное, и она влепила мужчине увесистую пощечину. — А это за то, что пытался облапать на первом свидании. Никаких манер! Ну ладно, Подружка уже заждалась. Беловолосая неторопливо вонзала лезвие в глаз жертвы, качая головой в такт его мучительным истерическим воплям. Второй хруст костей спустя минуту означал конец страданий. Или конец веселья. Убийца макнула ноготь в лужу крови и что-то написала на шее мужчины. Через полчаса достигшая пика луна пролила свет на труп, где красовалась надпись: «Здесь была Джен Коруна. Все чиновнички думают только об одном.» *** После полуночи жизнь в городах только начинается и находит пристанище в кабаках, барах, тавернах. Посетителям таких заведений плевать на правила вроде комендантского часа или «Сухого предписания после заката». Ведь запреты идеальны лишь на бумаге. В реальности суровость законов смягчается необязательностью их исполнения. Джен нырнула в узкий проход между домами и спустилась в подвал, находящийся с обратной стороны приземистого, облезлого, словно помойный кот, здания. Горячий, прокуренный и пропитый воздух ударил в ноздри, победив по омерзительности даже крики пьянчуг и звоны кружек. Радовало лишь то, что корчма была погружена в полумрак, и ничто не раздражало глаза ярким светом. — Стакан сока, пожалуйста, — бросила Коруна, подойдя к столу хозяина. — Нету. Джен удивленно подняла бровь. — Вот это новости! И почему же? — Кончился. Чего покрепче бери. — Так «сухое предписание» действует уже, нехорошо закон нарушать. Лицо мужчины помрачнело, он почесал густую бороду и сплюнул в рядом стоящий стакан. — Слышь, седая, ты в чужой храм со своим уставом не лезь. Мне здесь моралисты не нужны. Девушка наклонилась вперед, чтобы столкнуться носу к носу с корчмарём. — Милый господин, вы разговариваете с клиентом, а не с дружком-собутыльником, потому обращаться можете только на «вы». И раз клиент просит сок, нужно подать именно этот напиток, а не пытаться втюхать дешевую алкашку. Так что поторопитесь, пока девушка не расстроилась и не заставила вас сожрать собственные вены и запить той слюной. В глазах хозяина заведения появились острые снежинки ужаса. Он поспешно скрылся за дверью на склад, а вернулся лишь через несколько минут с наполненной до краев кружкой ананасового сока. — Пейте и уходите. Убийцам здесь не рады, — дрожащим голосом пробормотал корчмарь. Коруна с насмешливой улыбкой сделала реверанс и приняла напиток. — Премного благодарна! Она заняла единственный пустой стол в углу зала и с видом довольного сытным ужином кота растеклась по скамье. — Ну что, ты наелся сегодня, маленькое чудовище? — протянула Джен, сладко зевнув. {Конечно, нет! Была всего лишь канцелярская крыса, и ты даже не помучила его, как следует! } — Джен и Подружку могли заметить, так что они торопились. {Хочу еще! Хочу! Дай еще крови, или себя порежь! } Девушка бросила взгляд на руки, вдоль и поперек иссеченные шрамами, аккуратно провела пальцами по крупнейшим из них. {Да, да, давай! } — Нет, — отрезала Коруна, — Никогда не пробовала и не будет. Горло вдруг сдавила невидимая сила, и шепот у уха из детских капризов превратился в мерзкое угрожающее шипение. {Не смей перечить, маленькая Джен! я ск…} — Могу я сесть за этот стол? Коруна рывком поднялась со скамьи и повернулась в сторону голоса. В паре метров, прислонившись к деревянной балке, стояла странная невысокая девушка. Она держала в руках жестяной бокал и бутылку чего-то янтарного, напоминающего то ли виски, то ли коньяк. — Да, конечно. Незнакомка тяжело опустилась на скамейку и наполнила свой бокал. В воздухе растянулся запах алкоголя, но не ядовитого, как дешевое пойло, что пило большинство присутствующих в той корчме, а более мягкого и утонченного. Но Джен не обратила на него внимание. Её взгляд был прикован к волосам девушки — причине, по которой той подходил эпитет «странная». Еле доходящие до подбородка, неаккуратно остриженные синие локоны, и нет, цвет был не иссиня-черный, а именно насыщенно-синий, сравнимый с глубокими океанскими водами. {Окропить бы кровью эту головушку, было б еще прекраснее…} ^А какая у нее фигурка, спортом наверняка занимается! Без одежды бы рассмотреть…^ Коруна дернула головой, отмахнувшись от шепотов в ушах, но вместе с тем неосознанно улыбнулась. ^Давай! ^ {Поболтай с ней! } — Вы не пьете алкоголь? Однако первой заговорила сама незнакомка. — Не пьет. Её тушка плохо уживается даже с самыми слабыми напитками. — «Её»? В смысле? — В прямом. Организм Джен — вашей собеседницы. Приятно познакомиться, кстати. — Почему вы говорите о себе в третьем лице? — Знаете, это долгая история, которую брат обозвал каким-то очень сложным словом. Если по-простому — я считаю себя наблюдателем, а настоящий владелец — Джен. В конце концов, голова каждого разумного существа — своеобразная таверна с кучей посетителей. Кто-то заходит лишь иногда, кто-то заливает там глаза чуть ли не с самого рождения, но все имеют одинаковое право пить. Не так ли? Синеволосая в один глоток осушила бокал и долила еще. Пальцы её левой руки теребили кончики обгрызенной челки. — В ваших словах нет никакого смысла. Это больше похоже на набор бессвязных реплик. — А вы, дорогая незнакомка, и не обязаны ничего понимать. Это придет со временем. Вы лучше выпейте еще. Как говорится: «красота женщины пропорциональная количеству спиртного в крови». А заодно и представьтесь. — Меня зовут Эллен, и можно обращаться на «ты», — девушка хитро прищурилась, уставившись в узкие щелочки, плавающие в кислотном озере, — а почему для тебя так важно выглядеть красивой в моих глазах? Коруна неопределенно повела плечом. — Вот выпьешь — узнаешь! *** Платье с легким шелестом стекло на пол, обнажив в лунном свете сотни шрамов, сливающихся где-то в причудливые узоры, а где-то в уродливые сплетения рубцов и борозд. Эллен, поваленная на постель, тяжело дышащая от пламени, что летело наперегонки с кровью от мест поцелуев к низу живота, приподнялась и, оказавшись с Джен лицом к лицу, провела ногтем по особенно большой ране, некогда разорвавшей ключицу. — Откуда столько?.. — шепот Эллен обжег бледную шею и вызвал дорожку мурашек на бедрах Коруна. — Да какая разница? Если хочешь, могу тебе пару похожих сделать. Джен прижала партнершу к кровати и прикусила сосок маленькой, почти плоской груди. Тонкий, отрывистый стон затанцевал в ушах Коруна, и она, улыбнувшись в сердцах, сжала зубы сильнее. {До крови… давай, оторви его…} Реальность перед глазами дала трещину, будто разбиваясь о нашептывания голоса. Джен будто смотрела пленочный фильм. Струйка вина во рту с металлическим вкусом… Звон в мозгах, похожий то ли на сирену, то ли на визг… Резкая боль в груди и в спине… — Чуть-чуть не хватило, — прохрипела она, безумно улыбаясь. Девушка обнаружила себя лежащей у стены, с обнаженного живота испарялись прозрачные капли. Рядом с Эллен стояла человеческая фигура, полностью состоящая из жидкости, глаза же девушки полностью покрылись лазурью. — Так у тебя блик есть… Хо-хо, это будет весело! Татуировка золотой цепи, обвивающая правую руку Джен, задымилась, прорвалась наружу, кромсая плоть, и соединилась с рукоятью косы. Коруна рванула к Эллен, но, не сделав и пары шагов, рухнула наземь. Желудок взорвался от десятка водяных игл, вросших в Джен из тех маленьких капель. Синеволосая подошла к обездвиженной и сгребла ту за волосы. — Ты потеряла бдительность, убийца. Короткий удар виском о доски выбил остатки сознания из реальности.