Нить Коруна

*Nickelback — If everyone cared* Реальность оказалась слишком пушистой. Лезущей в нос, в опущенные веки, и мяукающей на очень-очень высокой ноте. Эллен открыла глаза и увидела перед собой две гигантские зеленые бусинки, с интересом ее разглядывающие и пытающиеся понять, что за зверь такой перед ними. — Миу? — задали резонный вопрос бусинки. Готеро не сдержала улыбки и почесала черно-рыжее нечто за ушком, на что то довольно заурчало и улеглось у нее на коленях, накрытых светлым одеялом. Следовательница окинула взглядом небольшую комнатку, в которой находилась. Парочка полок, прибитых к правой стене, были забиты книгами, а на левой висело зеркало величиной в человеческий рост. У изголовья постели стоял пузатый комод, на чьей поверхности была тарелка с чем-то вроде бинтов и повязок. Эллен осторожно коснулась шеи и почувствовала по пальцами плотную шероховатую ткань, то же самое и с грудью. Не сдержала ошеломленного вздоха, заметив множество красных и сине-желтых пятен на руках. — Не трогай ожоги, пожалуйста. Будет очень больно, — послышался бледный женский голос за правым плечом. Она сидела на балконе, опираясь затылком в перегородку и держа меж пальцев толстую папиросу. Снежный шторм, бушующий над курганами и хохочущий над трупами врагов, тогда словно застыл в воздухе и лишь иногда выпускал сероватый дым из лазурных губ. Ее белые тонкие руки пестрили шрамами и ожогами, свежими и застарелыми, а плоский живот был перетянут несколькими слоями бинтов. — Твою мать… — сокрушенно выдохнула Готеро. Коруна поднялась, шатаясь из стороны в сторону, добралась до постели Эллен и приземлилась на ее край. — У тебя все тело в ссадинах и ожогах. Большинство, конечно, заживет, но шрамы, безусловно, останутся… — Джен прикусила губу, — как, например, тот, что на лице… Эллен заерзала по постели, озираясь по сторонам, а когда вновь ухватила взглядом большое зеркало, выскочила из-под одеяла, и в два шага оказалась перед ним. Рваная, неровная борозда с ямками и бугорками тянулась почти от самой мочки уха до переносицы. Готеро коснулась темно-вишневого струпа, и в голове слепящими вспышками пронеслись кадры ржавой арматуры, обжигающей лицо. Дала себя изуродовать ради сумасшедшей убийцы — эта мысль во всей своей красе дошла до нее только сейчас. Стала ли безумная буря за спиной менее очаровательной? Слишком сложный вопрос. — Это того не стоило, — выплюнула Эллен. Четыре слова, обесценивших каждый шов и каждый слой марли на теле Готеро. — Что, прости? — еле слышно спросила Джен. Темные ногти врезались в тонкую кожу ладоней, тонкими нитями крови и боли удерживая хозяйку от взрыва эмоций. — Коруна, мы не друзья, — холодно отчеканила Эллен, — и даже не союзницы. Не надо было забирать меня из тюрьмы, перевязывать и так далее. Мне не нужна твоя забота, мне вообще ничего от тебя не нужно. Отдай мои вещи, и я уйду. Обида гнилым соком сочилась по сосудам, поглощала кровь, пробиралась к мозгу. Белые, как мел, волосы выбились из-за ушей и закрыли собой уголки глаз. Эллен медленно побрела к выходу, опираясь на стену. — Не друзья? — с дикой улыбкой прошептала Джен, — конечно, нет. Всего-то почти переспали. Готеро не услышала или не захотела услышать. Однако у двери ее заставило остановиться пушистое чудо, трущееся о ее босую ногу и искренне недоумевающее, почему та синеволосая девушка уходит. Разве пушистое чудо было недостаточно милым? Тонкие белые пальцы сцепили плечо Эллен и попытались развернуть ее к себе, но та грубо скинула чужую руку. Мир дал желтую трещину. Джен схватила слабую, неспособную сопротивляться, Готеро под ребра и почти швырнула на постель. Сама же уселась сверху и стиснула коленями бедра Эллен. — Думаешь, просто было сбежать из того ада, таща тебя на себе?! Просто нести тебя на себе несколько часов, пытаясь при этом никому не попасться на глаза?! Джен кричала следователю в лицо, ее уставший за ночь голос срывался и прыгал с низких нот на высокие. Эллен оцепенела и почему-то не пыталась вырваться, а лишь смотрела в изумрудные глаза с щелочками по середине. — …просто перевязывать, когда Они постоянно твердят, как классно было бы опустить твои руки с вскрытыми венами в теплую воду и посмотреть, что будет?! В капельках ртути, тонущих в пылающих изумрудах, угадывались кусочки враждебного льда. — …и ты, бесчувственная сука, никуда не уйдешь пока не сможешь хотя бы меч держать, не шатаясь. — Что же ты сделаешь? — равнодушно спросила Эллен, — запрешь меня здесь? Джен расплылась в дикой ухмылке. Она в два прыжка оказалась у двери, выскочив из комнаты, захлопнула ее и, судя по звукам, подперла чем-то достаточно тяжелым. — Что… Нет! Ты не можешь!.. Выпусти меня! — задыхаясь от возмущения, кричала Готеро. — Обязательно, как только научишься вести себя в гостях! — послышался приглушенный ответ, — можешь, конечно, попробовать сбежать через окно, но сомневаюсь, что высота пятого этажа поддержит тебя в этой идее. Джен тяжело вздохнула и уселась на полу, прижавшись спиной к стене. — Миу, — утвердительно произнесло черно-рыжее существо, запрыгнувшее на сведенные колени Коруна. Джен приветливо улыбнулась и почесала ему подбородок. — А ты чего выбежала? — притворно осуждающим тоном начала Коруна, — невежливо бросать гостью в одиночестве! — Миу! — возмутилась плюшевая мордочка. — Так Джен это в воспитательных целях сделала, а ты, при желании, могла бы через окно уйти. Девушка пригрела теплый комочек на груди и всего на секунду прикрыла глаза. Когда она проснулась, солнце уже вовсю выжигало деревянные полы жилища, а обладательница бездонных бусинок нежилась в их лучах и довольно урчала. Справа зазвучал слабый, но нетерпеливый стук в дверь. — Джен, прошу тебя, открой! — послышался жалобный голос Эллен. — А зачем? Вряд ли ты так быстро все осознала, — сонно пробормотала Джен. — Мне нужно в туалет… *** *Nickelback — Far away* Тем же вечером. Они сидели за столом подруга напротив подруги. Эллен жадно уплетала макароны, в то время как Джен, лениво ковыряясь вилкой в своей тарелке, наблюдала за «гостьей». Рваные синие прядки пытались лезть в глаза девушке, но не очень успешно. Девушка работала ложкой так усердно, будто не ела неделю. Коруна про себя усмехнулась и осторожно коснулась запястья Эллен. — Спокойнее, дорогая, — сладко протянула она, — никто не отберет у тебя еду. А так и подавиться недолго. Вместо благодарности ее удостоили холодным волчьим взглядом, за что в следовательницу полетел комочек из хлебного мякиша. — О, демонессы, прекрати себя вести так! — взорвалась Коруна, — что Джен тебе сделала плохого?! Воздух наполнился неприятным запахом. Таким, будто кто-то огнем растопил кристаллик льда, а он оказался керосиновым. Эллен бросила вилку, недовольно звякнувшую от удара о тарелку, и подняла серебристые лужицы на убийцу. — В месте и с персоналом, за безопасность которых я несла ответственность, произошел теракт, — отчужденно начала она, — однако я не смогла никому помочь, потому что первостепенной задачей было не раскрыть ТВОЕ местоположение. В итоге я потерпела поражение, но мне не дали даже умереть вместе со своими, ведь ТЫ спасла меня и притащила к себе домой, и не выпускаешь отсюда, давя на чувство вины. Действительно, с чего бы мне вести себя так. Сок обиды, всего несколько часов назад начавший высыхать, забурлил и впитался в печень, в легкие, в сердце, отравил и заразил органы. Джен тяжело дышала, но не отрывала взгляда от Готеро и ничего не делала. Лишь мир перед глазами трещал по желтым швам. — Ах да, забыла упомянуть, — не унималась следовательница, — все это произошло потому, что ТВОЙ брат решил спасти ТЕБЯ. — С чего ты взяла, что Джен знала о нападении?! — вспыхнуло безумное пламя в груди, — если б ей хоть что-то сказали, она бы, как минимум, позаботилась о том, чтобы тебе никто не пытался причинить вред! — Это еще почему? — парировала Готеро, — с чего бы тебе, заключенной, защищать ту, кто тебя и упекла в тюрьму и, к тому же, добивалась твоей отправки на виселицу? — Да потому что ты мне, блять, небезразлична! Пары керосина взорвались и превратились в облака пепла, неопределенного и пугающего. Челюсть Эллен отправилась на пол искать там ее же сердце, а сосульки в глазах утонули в ртутных лужицах, метающихся по комнате, лишь бы не встретиться с потускневшими спокойными изумрудами. — Я… я думаю, мне стоит прилечь, — пролепетала Готеро, — слишком много новой и… тяжелой информации. Не дожидаясь ответа от Джен, она сбежала из-за стола и заперлась в единственной во всей квартире спальне. На поверхность стола забралось плюшевое чудо и издало свое многозначительное «мяв», прокомментировав ситуацию. — Да, она тоже думала, что это будет чуть более торжественным, — стеклянно ответила Коруна, — но все мечты сбываются наоборот. Потому желать себе надо смерти в одиночестве. Джен потянулась к ящику под раковиной, достала из него шприц и бросила взгляд на дверь в ванную. *** *Не выключать Far away* Эллен облокотилась на перила балкона и невидящим взглядом смотрела на дом напротив. Определенно, они находились где-то в черте города, в котором все и началось. — Она столько времени жила здесь, и у нее получалось не попадаться, — пробормотала Готеро себе под нос. Луна над головой девушки молчала, будто была в сговоре с убийцей. «…ты мне небезразлична…» Слова ледяными лозами сплетались вокруг ребер и ломали кости, заставляя органы гореть, а бабочек в животе метаться из стороны в сторону. — Ну почему она?.. — Увы, но часто Предназначение заставляет приносить жертвы ради счастья. Свободу выбора, к примеру. Плывущие в ночи облака будто увязли в темноте и почти остановились. Эллен в ужасе отшатнулась от перил, услышав знакомый, повторяющийся сотней эхо, голос. Еле заметный силуэт прильнул спиной к стене комнаты, узорные трещины белоснежной маски сияли всеми цветами радуги. Готеро озиралась по сторонам, но никак не могла найти свой меч или хоть что-то, подходящее на роль оружия. — Нет нужды в насилии, дорогая Эллен. Предназначение не желает навредить тебе, — мягко произнесла фантом из прошлого. — К-как ты… пробралась сюда?! Коруна… — Это сейчас совершенно неважно. Имеет значение лишь то, что Предназначение снова хочет помочь тебе, дать второй шанс после провала 19 лет назад. Пыльный мешок неприятных воспоминаний свалился на голову Готеро. Она сползла по стенке и закрыла лицо руками. — Я пыталась, но папа меня просто не послушал, — прошептала она, — тем более, он же преступник… и… должен был получить… по заслугам. Незнакомка подошла к Эллен и положила и жестом заставила серые глаза подняться против воли. — Тогда тебе ни в коем случае нельзя бездействовать сейчас. Быть счастливым — цель жизни всех разумных существ. — Но как можно быть с убийцей… Она… она зарезала десятки людей, которых я знала. Фигура протянула руку в приглашающем жесте. — Я могу помочь завоевать ее сердце и излечить от всех плохих качеств и болезней. Нужно лишь выразить согласие. Эллен прикрыла веки и ничего не отвечала. Незнакомка терпеливо стояла, не меняя позу, и ждала хоть какой-то реакции. — Я попытаюсь добиться чего-то сама, — наконец бросила Готеро, поднимаясь, — но все равно спасибо. Я последую совету. Силуэт понимающе кивнул и сделал шаг в темноту. — Предназначение всегда готово прийти на помощь. Помни об этом, дорогая Эллен. Облака вновь потянулись в привычном ритме, будто вспомнили, что их ждут важные дела, и заспешили. От разговора следовательницы и призрака прошедших времен не осталось и следа. Кроме тлеющей уверенности в груди. Готеро доковыляла до двери и бесшумно вышла из комнаты. Из тонкой щелочки пробивался свет из ванной и раздавались тихие глухие голоса. Эллен на цыпочках подобралась поближе и осторожно заглянула внутрь. Пустой использованный шприц валялся у ног раскачивающейся и почти полностью обнаженной Джен. Правая рука была пережата тонкой тряпкой выше локтя, и кроме этого жгута на девушке осталось лишь нижнее белье. Коруна шипела на зеркало, будто с кем-то говорила, и Готеро прильнула ухом, пытаюсь вслушаться. — Они все утверждали, что их подослала Империя! Не ври, что не отдавал приказ! Глаза Эллен округлились, и она спешно зажала рот ладонью, чтобы не издать ни звука. «Она с братом общается? Но как?..» Ее взгляд вдруг зацепился за зеркало надо раковиной, и следовательница заметила, что убийца в нем не отражалась. — Нет, Джен не проверяла метки. Не было времени. — Ну, раз у тебя не было времени убеждаться в правдивости своих подозрений, то у меня нет времени выяснять, кто на самом деле захотел прикрыться именем Империи, — раздался надменный мужской голос, который Эллен почему-то могла слышать, — на этой не очень прелестной ноте вынужден откланяться. Кстати, мисс… Готеро, вы знали, что подслушивать нехорошо? «ТВОЮ МАТЬ!» Джен распахнула дверь, чудом не заехав по носу Эллен. Сердце под ледяной корочкой скукожилось и приготовилось бежать вниз, к пяткам. — Развлекайтесь, девочки, — последнее, что произнес Джекелль, перед тем, как исчезнуть из зеркала. Изумрудные вспышки мерцали возмущенным пламенем, которое нужно было срочно потушить. — Он солгал про теракт? — почти выкрикнула следовательница, чтобы переключить тему с нарастающего конфликта. Джен присела на бортик ванной и сняла повязку с руки. — Вряд ли. Братец очень заботится о том, чтобы все знали о разработанных им операциях. К тому же, слишком неуклюже все прошло. Не похоже на работу Империи. Готеро, поколебавшись, приземлилась рядом с убийцей. — Тогда нужно найти настоящих виновных и заставить предстать перед законом. Коруна скривилась и небрежно махнула кистью. — Сейчас нет ни малейшего желания думать. Девочка дозу уже приняла, осталось под душиком подождать прихода, а потом баиньки. — Джен, — внезапно бросила следовательница, — мне… стоит кое-что сказать. — Только не тяни, пожалуйста. Железный шарик взлетел из легких в глотку, перекрыв дыхание и голос, но отступать уже некуда. Эллен до адской боли ущипнула себя и подняла серебристые капли на помутневшие от наркотика зеленые блестящие камешки. — Насчет того, что ты сказала вечером… В общем… — сглотнула, — я готова попробовать. — А с чего ты взяла, что предложение еще актуально? Оно не успело остановиться. Промерзлый кровяной мешок мешок рухнул так быстро, что разбился вдребезги. Готеро отшатнулась и попятилась к выходу. Дура. Поверила ведь. Джен схватила ее за запястье и талию и дернула к себе. — Ну куда ты? Это же просто шутка! Лазурные блестящие губы впились в бледно-розовые искусанные черточки, и мир внутри черепной коробки рассыпался на маленькие разноцветные льдинки. Дрожащие пальцы Готеро неловко обняли бледную Коруна и остановились где-то на уровне лопаток. Огненные лозы из чужого языка проникли в тело Эллен, подобрали осколки сердца и, собрав, вернули на место, отчего то засияло ярче прежнего. Следовательница почувствовала нежность темного шелка под рубашкой, который пробирался все ближе к груди. — Как насчет совместного душа? — оторвавшись от поцелуя, с шальной улыбкой прошептала Джен.