Нить Коруна

Эллен выбежала из лазарета и, устало вздохнув, уткнулась плечом в каменную стену. — Зачем я вообще ей что-то рассказала? — вопрос отскочил от холодной породы и, не найдя ответа, растаял от одиночества. Внезапно змеевидный коридор заходил ходуном, и по нему прошлась оглушительная шумовая волна. — Какого?!.. Готеро схватилась за прутья решетки на окне, стараясь удержать равновесие, и заметила, что юго-восточная башня тюрьмы стремительно превращалась в руины, а ближайшие стены объяты пламенем. Размытые тени одна за одной проникали в крепость через разверзшийся пролом. За углом коридора зазвучали частые поспешные шаги. Глаза Эллен мгновенно наполнились темной синевой, и рядом со следователем материализовалась иллюзия. Однако вместо противника перед ней появился один из охранников. На его лице читалась смесь растерянности и страха. — Капитан… на нас… напали! — выплюнул он, захлебываясь воздухом. — Спасибо, я заметила, — раздраженно ответила Готеро, — кто напал и зачем?! — Мы не… знаем! Весь карцер и большая часть заключенных… общих камер… сбежали! Они крушат все вокруг! «Твою мать.» — Что делает охрана? — Пытаются потушить… пожар и… остановить бунт. У нас слишком мало людей, нужно подкрепление. «Они все равно не успеют.» — Значит так, солдат. Я отправлюсь помогать нашим, а ты оставайся здесь, и следи, чтобы никто не попал внутрь этой комнаты, — Эллен указала на дверь лазарета, — только, умоляю, не нападай ни на кого в открытую, иначе тебя разорвут на кусочки. — Есть, капитан. Готеро бежала так быстро, как могла. Мчалась сквозь вереницу тюремных коридоров и лестниц, где каждый поворот отзывался лишним десятком ударов уставшего, давно не видавшего нормального сна, сердца. На середине пути она пересекала охваченные пожаром и ударной волной комнаты, узнавала обстановку у всех охранников, кого встречала по дороге. Наконец, Эллен оказалась перед дверью в собственный кабинет и, заблаговременно вызвав иллюзию, вошла внутрь. Комната Следовательницы не отличалась вычурностью, роскошью или вообще чем-то выделяющим. Старый шкаф с документами у большого, выходящего на город окна, старый письменный стол и висящий на правой стене меч, за которым она и пришла. Однако оружия не было на своем законном месте. Его вертел в руках высокий худощавый эльф, разваливший на деревянном стуле и закинувший ноги на поверхность стола. При виде Эллен вторженец радостно ухмыльнулся и помахал свободной ладонью в приветственном жесте. — Наконец-то! Я уже начал волноваться, что вы не придете, капитан Готеро, — эльф растягивал каждое слово так, будто его клонило в сон, а тон был наполнен фальшивой вежливостью. Эллен не дала больше ни мгновения на разговоры. Зрение на пару секунд сместилось в сторону, и блик рванул на мужчину. Вторженец усмехнулся и схлестнул ладони друг с другом. Иллюзия запнулась и оказалась заперта внутри столба плотного воздуха. «Воздушная мина. Было глупо надеяться, что он не подготовился.» — Капитан, — посерьезневшим тоном начал эльф, — давайте, обойдемся без… лишнего насилия. Наш господин не хотел бы причинять неудобства ни вам, ни вашим коллегам. Просто ответьте на пару вопросов, и разойдемся мирно. Естественно, он лгал. Естественно, она сама уже стояла на такой же мине, которая сработает от малейшего движения. Дилетантская ловушка, поймавшая ту, кто полжизни считала себя профессионалом. — Какие вопросы? — безразличным тоном спросила Готеро. — Как вам известно, капитан, находящаяся где-то в здании Джен Коруна является кровной сестрой императора, а значит, принцессой Империи Коруна. Не подобает принцессе гнить в дыре, подобной этой, словно канализационной крысе. — Невежливо оскорблять дом, в котором ты являешься гостем, — ядовито заметила Эллен. Девушка увидела алую, безумную вспышку в зрачках, увидела легкую дрожь кончиков пальцев и медленно искажающееся в ярости лицо. — Не смей перебивать, пока я разговариваю! — рявкнул эльф, полностью потеряв самоконтроль, — отвечай, где принцесса, или я зарежу тебя твоей же железкой! Острые неровные скулы вторженца окропились гневным багрянцем, на выкрике каждого слова брюзжал слюной. А Эллен победно ухмылялась. Как легко оказалось вывести его из равновесия. — Как же плохо, наверное, быть на вашем месте, — с театральным спокойствием проговаривала Готеро, — когда ваш император использует вас в качестве одноразовой резинки, не желая лично участвовать в спасении сестры. Очень удобно, и Джен спасена, и, если вдруг убьет кого-то, не жалко. Расходный материал же. Челюсть взорвалась тупой болью от неприцельного, но заряженного злобой апперкота. Взгляд Эллен успел захватить грязно-зеленые, болотные радужки в глазах эльфа, сложенные в форме неправильного ассиметричного солнца. От каждого рваного луча к уголкам белков тянулись капилляры, будто связывающие светило тонкими нитями. Попалась. Во второй раз. Пора задуматься об уходе со службы на пенсию. — На самом деле, я рад, что вы отказались решить вопрос мирно, капитан. Не терпится понаблюдать за вашими страданиями. Его голос почему-то звучал сквозь толщу воды. Так, будто эльф сквозь толстую каменную стену, а его слова словно проматывались от первой буквы сразу к последней. Готеро попыталась подняться, но ее тело выбросило в воздух с невероятной скоростью и уронило на спину. Вторженец водил ладонью из стороны в сторону, и казалось, что полет конечности быстрее лошади, мчащейся карьером. — Festīna lente говорит вам «добро пожаловать», Следовательница. Пытка уже началась. Лицо эльфа, по ощущениям, за половину мгновения оказалась перед взглядом Эллен. Ублюдок растекся в победной уверенной ухмылке и коснулся шершавыми пальцами гигантской раны от арматуры. — Как сильно вас потрепали, капитан, — надменно бросил он, — наверняка, останется шрам. И безусловно, будет очень больно, если кто-то вдруг решит оторвать эту ужасную кровяную корку. По ребрам и позвоночнику жидким металлом потекла ярость, заливаясь в легкие и пропитывая спинной мозг. Зрачки Готеро на секунду вернулись к нормальному состоянию, но затем вновь вспыхнули темно-синим свечением. — Поступим так: я буду задавать вопросы, короткие и несложные, но если ответ не удовлетворит меня, я сначала заставлю эту уродливую борозду кровоточить, а затем буду копаться в ней подошвой своей обуви, совершенно не заботясь об опасности инфекции. Итак, где сейчас держат сестру императора? *Three Days Grace — Break* Самовлюбленные личности никогда не видят дальше своего носа. В их голове не может родиться мысль, что мир не действует так, как им хочется. Эта прописная истина очевидна для всех, кроме самих этих личностей. Безымянный эльф был до одури доволен собой. Ему хотелось смеяться во весь голос, наблюдая, как беспомощная Эллен мучается от искаженного восприятия времени. Он никогда не испытывал на своей шкуре способность блика, но уверял себя, что видеть движения в десять раз быстрее их реальной скорости — не самое приятное чувство. Он рассчитывал дать следовательнице три мгновения на ответ, и ему уже не терпелось исполнить озвученную чуть ранее угрозу. Вторженец так жаждал насладиться криками Готеро, что не заметил, как живой блеск в ее глазах на секунду потух. Иллюзия схватила со стола забытый меч и рубанула наотмашь по спине противника. Нужно лишь заставить его потерять концентрацию, выпустить из плена ускоренных действий. Эльф запоздало обернулся и в последнюю секунду призвал два скрещенных воздушных лезвия. Клинок потерял в инерции и только слегка саданул по груди вторженца. «Защитную показал, может отразить два удара, в среднем. Значит, надо атаковать в трех плоскостях. Всего-то.» Рухнув на колени, эльф метнул сгусток воздуха под ноги иллюзии. Сознание Эллен переместилось в блик, чтобы отдать приказ увернуться от мины, но в ту же секунду живот прострелило острой шипящей болью. Тройка невидимых пуль оставила три идеально круглых отверстия в стене позади Готеро. Иллюзия, контроль над которой был потерян, тут же исчезла, и меч жалобно лязгнул, когда его лезвие столкнулось с землей. Следовательница всхлипнула, схватилась за раны одной рукой, а другой, не целясь, выпустила водяной шип куда-то в сторону эльфа. Вторженец, легко увернувшийся от жалкого подобия атаки, наигранно зевнул. «Идиот.» Жидкая игла достигла цели. Разбитая лампа опала прозрачными листьями, и кабинет погрузился в ночной мрак. Водяной силуэт вновь появился из ниоткуда и тут же рванул на эльфа. Эллен подцепила пальцами навершие меча и, хрипло дыша, бросилась к выходу. Коридоры полыхали огнем, а языки его представали перед спутанным разумом невероятно быстрыми головами гигантской гидры. Черная завеса лезла в глаза, в уши ударили прежде скрытые за тяжелой дверью крики сбежавших заключенных и охраны. То тут, то там лежали тела мертвых или потерявших сознание от нехватки воздуха. Нос саднило чужеродным запахом, идущим от сырых стен. Эллен рухнула на пол и спешно поползла под столбом дыма, стараясь вдыхать как можно реже. Рука скользнула по чему-то горячему и масляному. «Керосин?! Твою мать…» Нечеловеческих усилий стоило Следовательнице покрыть себя слоем собственного пота, чтобы не получить ожоги. — Стой, сука! — раздался надрывный визг, почти мгновенно сменившийся тяжелым кашлем. Пламя перед глазами внезапно стало замедляться, и время вернулось к нормальной скорости. Облегченно вздохнув, Эллен зажала рот ладонью и ринулась вперед. Сердце сбежало со своего места, засело в голове и усиленно билось о стенки черепа, причиняя сильную боль и выбивая и без того малые остатки воздуха. За спиной засияло что-то гигантское, и позвоночник обдало жаром. Готеро обернулась. Небольшой силуэт эльфа скрылся за лавиной пламени, рвущейся прямо на нее. Порывы ветра сгорали прямо в полете, и огненные языки казались щупальцами, тянущими в преисподнюю. Эллен вскрикнула и припала к масляным разноцветным камням. — Говорят, что стихия воздуха слабее своего пламенного собрата, — до хрипоты кричал вторженец, — что ветер лишь раздувает огонь сильнее. Так тому и быть. Мой ветер разнесет по округе прах, в который ты превратишься! Следовательница, лежащая лицом в пол, глухо засмеялась. — Какой же ты тупой. Из щелей меж стен и потолка потекла жидкость и собралась в небольшой керосиновый шар. Перед Эллен вновь возникла иллюзия и, схватив полыхающий кусок деревянной балки, метнула его в левитирующий сгусток. — НЕТ! Эльф попытался рассечь шар воздушными лезвиями, но было слишком поздно. — Встретимся в Чистилище, тварь. *** Джен утопала во тьме. В первый день, когда ей дали заснуть не по своей воле, она лежала, объятая мраком и не могла сбежать от собственного сознания. Устав от мятых неудобных простыней и непрошенных мыслей, Коруна приподнялась и свесила ноги с края постели. Почувствовав вес тела, правая голень взвизгнула болью и уничтожила желание куда-либо идти. Дверь справа распахнулась, и Джен торопливые приближающиеся шаги. — Госпожа, пойдемте быстрее, пока она не вернулась! Она почувствовала горячее, неприятное дыхание и сморщилась, пытаясь от него отмахнуться. — Значит, человечек, которого Эллен оставила охранять, оказался крысой. Кто бы мог подумать! Коруна лениво потянулась, схватив руки в замок и заведя их за спину. — Есть два вопроса: «кто тебя прислал?» и «куда ты собрался вести больную девушку?». — Ваш брат приказал освободить вас, связался с лояльными людьми. Мы больше суток готовили этот теракт, — язык охранника явно опережал его мысли, потому тот задыхался после каждого слова, — нам нужно дойти до операционной, там извлекут обсидиановый стержень из вашей головы, и вы сможете сбежать! Коруна удовлетворенно кивнула. — Немного банально, но сойдет. Только тебе придется побыть правой ножкой пострадавшей Джен. У настоящей, кажется, после пары шагов швы разойдутся. Под рукой оказались острые неровные плечи, и Коруна, двигаясь осторожно, словно боялась сорваться со скалы в бездну, бесшумно ступила на пол. Жар от пламени, полыхающего на каждом углу здания протягивал свои неосязаемые пальцы, зазывая девушку к себе, умоляя окунуться в безумие. Приглушенные крики и редкие взрывы давили на разум, и чернота перед глазами вновь дала желтые трещины. Коруна сбилась со счета, сколько поворотов они преодолели, и когда ее мозг в защитной реакции почти полностью отказался обрабатывать получаемую информацию, Джен ощутила резкий и неожиданный холод, ударивший по коже, нос обожгло горьким стерильным запахом. Их поприветствовал нервный шамкающий голос. — Наконец-то! Давайте, кладите ее, пока кто-то из сбежавших на нас не наткнулся. — Дедуль, — устало начала Джен, — если ты будешь волноваться и накосячишь, то обезьянки, свалившие из своих клеток, будут не самой большой твоей проблемой. Девушку усадили на кушетку и наложили вокруг макушки несколько марлевых салфеток, пахнущих разбавленным спиртом. — Вам нужно как можно быстрее выбраться из тюрьмы, поэтому доставать придется без наркоза, чтобы рефлексы не подвели в случайной стычке. Но будет очень больно. — Хватит тянуть, начинай. Однако, когда холодные когти зажима коснулись кожи головы, вся уверенность испарилась. Джен впилась ногтями в сиденье кушетки, молясь лишь об одном — не потерять сознание. Малейшее движение инородного предмета обожгло стенки мозга. Импульсы страданий разбежались по всему телу, и Коруна вонзилась зубами в собственную руку, боясь завопить от боли. На губах уже стал ощущаться соленый привкус, когда ей в ладонь вложили какой-то мягкий сверток, вроде бинтового валика. Стержень выходил очень медленно, а руки врача дрожали. С каждой секундой гром в голове нарастал и разбудил Их. #Хватит! Прекрати! Заставь его остановиться, мне страшно! # — Я… н-не могу… — бессильно прошептала Джен. Белый паук проявился прямо у нее на глазу и, когда переполз на скулу, прокусил ей кончик носа, заставив наконец завопить по-настоящему. — Еще немного, я п-почти закончил! — дрожащим голосом воскликнул хирург. Череп то полыхал желтым пламенем, то задыхался в толще синего льда. Коруна обхватила себя за плечи, не давая забиться в конвульсиях. Зазвучал двойной удар металла о металл, а на отверстие в голосе, кишащее паучками-импульсами мучений упала и прижалась еще один кусок марли. — Госпожа, все почти закончилось. Надо только закрыть рану… Джен молчала. Хирург, сочтя это согласием взял со стола крошечную пластинку и несколько скоб. Он уже и забыл, когда последний раз это делал. Обычно те преступники, которым вживляют стержень в мозг, заканчивают жизнь за решеткой. Обычным заключенным лишь зашивают небольшой кусочек обсидиана, вполне достаточный, чтобы заблокировать блик. А тем, кто идет на сотрудничество с администрацией, даже позволяют пользоваться полным потенциалом глаз. Например, «смотрящим», вроде покойной Рены. Запястье врача застыло в воздухе, скрученное чем-то, вроде тонких жгутов. Свободная ладонь Коруна потянулась к макушке и, сорвав белоснежную ткань, коснулась округлой дырочки. Нос ударил мерзкий запах горелой плоти. Ярко-зеленые глаза очнулись от оцепенения. — Г-госпожа Коруна, все прошло удачно, в-в-вы вернулись! — с трясущейся, фальшивой радостью залепетал хирург. Джен окинула себя взглядом. На фоне грязной тюремной пижамы болотного цвета выделялась темная, наскоро зашитая борозда на ноге. Указательный и средний пальцы руки в перчатке раскалились и, после того, как ногти левой разорвали швы, прижгли отвратительную огромную рану. Коруна осторожно поднялась, медленно ступая на больную ногу, и, не почувствовав ответной реакции, подошла к висящему над скромным умывальником зеркалу. Белоснежные волосы, наполовину собранные в пучок сверху, а наполовину струящиеся по затылку до основания шеи, почти не испачкались за два дня, проведенных в этой помойке, что очень странно. Однако под угнетенными глазами появились большие мешки и куча ссадин на на скулах, правом виске, в нижней части подбородка. От и без того небольшого количества косметики не осталось и следа. — Госпожа?.. — подал голос охранник тюрьмы, действительно очень худой и невысокий, совершенно непохожий на типичного представителя своей профессии. — Когда Джен сюда притащили, у нее забрали одежду. Вы пытались найти ее? — Да, конечно! — радостно вскрикнул мужчинка в форме, — она чистая и лежит на стуле в углу слева от вас. — Прелестно, — Джен прогнулась в спине, хрустнув позвонками, — кстати, дедуль, а это ты в первый день вставил девочку в голову ту черную штуку? — Д-да, я единственный хирург на т-территории тюрьмы… Джен солнечно улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Отлично, опрос закончен! Подружка будет рада покопаться в вашем «богатом внутреннем мире»! — Что… Нет, прошу вас, нет! Их крики утонули в клекоте искр пожара. *** Клубы черного смога закатывались в горло и зажимали легкие, не давая вздохнуть. Эллен чувствовала каждый отломившийся кусочек ребра, вонзившийся в органы. Дыра в стене, ведущая в прогулочный дворик, казалась спасительным туннелем, а яркий полумесяц — светом в его конце. «Лишь бы не умереть рядом с ним…» Готеро кое-как выползла наружу, и песок приятно ошпарил щеки ночной прохладой. Краем глаза Следовательница уловила мелькнувшую тень, но мысли о десятках соратников, дерущихся с бунтовщиками и нуждающихся в ее помощи, быстро вытеснили из головы все лишнее. «Надо встать… это долг… долг важнее…» — Ты совсем конченная?! — раздался скрипящий надрывистый визг за спиной. Разъярённый эльф с ее собственным мечом наперевес летел на лежащую Эллен. Он держался свободной ладонью за сгоревшую половину лица, в то время как здоровая металась от боли. — Сама хотела сдохнуть, а тебя почти не задело! Я зарублю тебя, мразь! Клинок свистнул в воздухе, занесенный над шеей Готеро. «Значит, как крыса…» Тень снова мелькнула. Эллен как-то досадно усмехнулась. — Лучше тебе… беж… — ЗАТКНИСЬ НАХЕР, ШЛЮХА! Золотая вспышка расчертила почти задохнувшееся в пожаре небо, тяжелый меч отлетел и, упав в песок, издал жалобный стон. *Ai mori — Tear away* — Видимо, элементарным манерам мама тебя не научила, дружок. Так может это она — шлюха? Левитирующая коса на цепи золотистой коброй извивалась перед глазами эльфа. — Почему ты не сбеж… — Это тебя волновать не должно. Подружка только-только разогрелась на двух дурачках из этой выгребной ямы. Ты ей в самый раз. — Но… Джен за один рывок оказалась рядом с противником. Коса описала дугу вокруг ее затылка и рубанула по ключице. Черные щелки в изумруде, испещрённые желтыми трещинами казались глазами самого Демона Смерти. Эльф наотмашь бросил в Коруна воздушные клинки и бросился к валявшемуся мечу. Темные острые ногти вонзились в свежую рану у плеча, а шелковые пальцы сдавили шею у основания. — Я разорву тебя на две части всего через пятнадцать секунд, дружок, — сладко, томно прошептала ему Джен на ухо, — поторопись! Она метнула его прямо к своей цели. — Давай быстрее, бери железяку и цепляйся за свою душонку! Часики-то тик-так! Пятнадцать… Лезвие косы и цепь вспыхнули сине-желтым пламенем, и Коруна ринулась на эльфа. Четырнадцать… Мужчина рубанул наискось от бедра и, воспользовавшись блоком от Джен, выпустил две воздушные пули в упор. Тринадцать… Рукоять косы выскользнула из ладони Коруна, но продолжила давить на клинок. Джен ударила освободившимися руками по ключицам эльфа. Пули пробили правое легкое. Двенадцать… Эльф порывом ветра отбросил от себя убийцу и создал у нее под ногами воздушную мину. Одиннадцать… Пламя из дыры в стене выплюнуло уголек, взорвавший мину до приземления Коруна. Десять… Эльф подскочил к Джен и, нырнув под хлестким выпадом цепи, ударил колющим куда-то в печень. Девять… Коруна вместо уворота приняла удар и, схватив с земли горсть песка, дунула на него. Сотни искр осколками стекла врезались в лицо вторженца и заставили его завопить от боли. Восемь… Джен пинком оттолкнула эльфа и прижгла рану раскаленным лезвием косы. Мужчина маленькими порывами ветра сдул с лица песчинки и выстрелил четыре пули по коленям бегущей на него убийцы. Семь… Коруна резко метнула косу в стену и подтянулась к лезвию на цепи, увернувшись тем от пуль. Шесть… Лицо эльфа вспыхнуло радостью. Он ударил ладонями друг о друга, и тройка мин взорвалась в эпицентре очага пламени за спиной Джен. Пять… Коруна рассекла лавину пламени, словно гнилую деревяшку, и пустила его по земле. Непроходимое кольцо буйной стихии замкнулось вокруг трех силуэтов. Четыре… Джен рванула на сближение, занеся косу для удара сверху, но в последний момент рухнула на землю и хлестнула раскаленной цепью по сгибам коленей эльфа. Три… Вторженец потерял равновесие, но попытался ответным ходом разрубить шею лежащей Джен. Та заблокировала клинок косой и основанием свободной ладони ударила в подбородок. Два… Эльф приземлился на спину, но, сразу подскочив ударил сразу с трех сторон: металлическим лезвием и воздушными. Один… Подпрыгнувшие угольки сожгли ветряные клинки, а сама Коруна, легко отклонив настоящий меч локтем, отвесила противнику смачную пощечину. Ноль... — Прости, но ты не успел! Эльф оцепенел и завопил нечеловеческим голосом. Его рана на ключице взбухла и зашевелилась. Желтые трещины на мгновение взорвались вспышкой. Из кровавой борозды поползли десятки разноцветных пауков. Они вгрызались в мышцы, хрящи кровеносные сосуды, поедали глаза, заползали в ноздри и уши. Джен от души расхохоталась, наблюдая за мучениями вторженца. — Поверь, внутри их еще больше, чем снаружи! — Коруна взяла жертву за кончик подбородка, — теперь ты чувствуешь небольшую долю того, что я ощущаю постоянно! Эльф забился в конвульсиях, пытаясь сбежать, но полчища арахнидов уже пожирали его нервную систему и отобрали способность двигаться. — Я очень долго думала над названием и, в конце концов, пришла к Signum oculis multarum. Ведь они правда чудесные! Джен зашла стоящему на коленях мужчине за спину и, наклонившись над ухом, зашептала: — Ты слышишь, да? Как они копошатся внутри, что-то наговаривают тебе, просят подчиняться? Ты стал их завтраком, дружок, а это большая честь. Ну ладно, пора заканчивать. Ладони Коруна стали настолько горячими, что засветились жуткими белилами. Когда пальцы коснулись висков, повис запах паленой кожи, а эльф завопил так, как, не вопил никто до него. — Я же обещала, что разорву тебя. Череп, грудина и позвоночник разошлись, словно лоскуты старой рубашки. После одного небольшого усилия командир диверсионного отряда превратился в два куска жженого мяса. Та ночь насытилась гораздо большим числом смертей, чем должна была.