E l'oscurità totale non può nascondere le nostre maschere.

У Гермионы в волосах вороньи перья и искры синего и зелёного цвета в глазах, кто-то даже назвал их вспышками заклинаний, угасающими в карих очах. Гермиона никогда не говорит об этом, она просто молча улыбается и выбирает перья из волос, сплетая из них ловец снов. Гермиона – чистый Рейвенкло, Слизерин, – шепчет шляпа и тихо смеётся в голове девушки, вторя её смеху, такому же мысленному, непонятно каким образом попавшая на Гриффиндор. Гермиона – ходячая библиотека, и никто не знает, как сложно остановится, чтобы не выдать больше чем ей следует знать и уметь. Гермиона спокойно относится к слизеринцам, только смеётся, когда они упоминают тайную комнату Слизерина, она не говорит о том, что эту комнату использовала и сестра Салазара – Ровена, а также о том, что она и есть перерождение этой сестры и одной из Основателей. У Гермионы ветер в каждом движении и интуитивные способности к варке зелий. Гермиона не хочет вспоминать чего ей стоило научиться варить их, а также о том сколько на это потратил нервов её брат. Гермиона обожает высоту, но не любит мётлы. Уж лучше гиппогрифы или те же драконы, но только не это извращённое подобие транспорта. Гермиона иногда задерживает грустный взгляд на нескольких людях, она часто думает, что они слишком похожи на её друзей и брата. Гермиона – маглорождённая, Гермиона хмыкает на это и вспоминает проверку крови, показавшую то, что она – Ровена и наследует рода Рейвенкло и Слизерин. У Гермионы к поясу всегда прикреплена книга, никто и не догадается, что это гримуар и при этом очищенная от крестража диадема. У Гермионы знание нескольких языков, в том числе и змеиного, врождённый навык видимо остаётся в любой жизни, впрочем, ей же легче. А Гермиона спокойно общается с Фоуксом и недоумение всех остальных её не интересует, ей ещё со времён прошлой жизни на внимание других всё равно, хотя это опасно. А ещё Гермиона мастерски игнорирует взгляд изумрудно-зелёных глаз, почти неотрывно следящих за ней, чтобы не давать себе надежду.

***

У Гарри изумрудно-зелёные глаза, почти жидкая Авада, но ему на это всё равно. Всё что его интересует это сестра и зелья, ну ещё друзья и да, именно в таком порядке. У Гарри шрам на лбу, а также на шее шрам из прошлой жизни, по которому его все узнают. У Гарри движения змеи, даже характер похож, и как этого никто не видит? Гарри – Гриффиндор, Слизерин и ничего боле, – шепчет шляпа, а глаза Гермионы сверкают холодными сапфирами и торжеством, даже при том, что её глаза карие. У них одни мысли на двоих, и они так привыкли к этому, что даже ощущают себя неполноценными без этой связи. Гарри – немного везения, ментальная магия и создание зелий буквально из чего угодно. Гарри щурит змеиные глаза и растягивает губы в едва видной усмешке, скрывая клыки. У Гарри страсть к зельям и абсолютное равнодушие к ядовитым замечаниям Снейпа. Гарри просто может лучше ответить и молчит, хотя его сестра точно бы посмеялась над этим. Гарри – сирота, Салазар точно помнит, что у него есть сестра и отец, в чьих глазах застыла жажда материнской любви, Салазар смеётся и думает о том, что ему больше сестры и её любви не хватает, а не рыжеволосой Лили Поттер и её мужа. Гарри ходит в Тайную комнату с первого курса как к себе домой, и как они умудряются не пересекаться друг с другом? Салазар чуть склоняет голову и ему отвечает лёгкое покачивание со стороны Ровены. Они настолько привыкли чувствовать друг друга, что понимают с полуслова. Гарри – марионетка Дамблдора, Салазар смеётся и скалит змеиные клыки, с которых капает яд. Если они думают, что могут их остановить, то они ошибаются.

***

Они настолько привыкли к друг другу, что понимают с полувзгляда и полуслова, так что когда переглянувшись они оба улыбнулись, то и Годрик, и Хельга знали, что кому-то будет плохо и даже спустя перерождение это не изменилось. Особенно напрягали их разговоры, когда они говорили мысленно, а потом резко начинали вслух. Это казалось чем-то жутким впервые, когда видишь это, а потом привыкаешь. — Хей, а как ты думаешь… - и они снова продолжали мысленный разговор, а потом это звучало с другой стороны, но уже по другой теме и так могло быть несколько раз за день, что иногда пугало учеников, особенно первокурсников, не знающих, что такое возможно. — Не выйдет ли зелье слишком сильным, всё же оно направлено… Рядом с Ровеной и Салазаром стояли Годрик и Хельга, смотрящие на всё это с едва скрываемым раздражением, потому как они задерживали их поход. И только мысль о том, что они обдумывают все ходы предстоящего похода, смиряло их с этим фарсом.

***

Когда Гермиона слышит слухи о том, что она встречается в Гарри, она недоумевает, хотя в глубине души помнит о том, что что-то такое было и в прошлой жизни. Гарри, когда слышит это, начинает смеяться и говорит о том, что те, кто распускают такие слухи полные идиоты. Где-то в подземельях чихает Драко. До четвёртого курса всё глухо, их никто не достаёт, а они не трогают остальных. Но вот на Святочном балу все подсознательно ждут подтверждения о том, что они встречаются, пока Гермиона не приходит вместе с Виктором, а Гарри с Луной. Они всё ещё помнят, что были близнецами и уж точно не собираются танцевать друг с другом.