Дважды в одну реку

Нимуэ с трудом подняла голову, сплюнув на пол. Густая черная кровь растеклась резко пахнущей лужицей. Лопнувший ожог, затронувший всю левую половину лица, засочился сукровицей и гноем. — Ничтожество! — прошипела Малис, останавливаясь. Лапа надавила на основание шеи, заставив захрипеть. Демон с отвращением смотрела на не оправдавшую ее надежды подчиненную. Какая интрига провалилась! И все потому, что эта самоуверенная идиотка ляпнула, не подумав, потому как не озаботилась получить информацию. И вот результат: сделка, которая должна была принести им королевство на блюдечке, расторгнута. По их вине! И отменить расторжение невозможно. Утер, на которого возлагали такие надежды, стал врагом. И более того, они привлекли нежеланное внимание Этуэлл и ее сына, но это можно пережить. Ничего б они не сделали, но вот незадача — их обнаружила Маб. А Маб — это совершенно другой уровень. Малис крутилась, как собака в колесе*. Искала, рыла, интриговала, подставляла, разведывала... И для чего? Чтобы длинная интрига рассыпалась прахом? Зарычав от злости, Малис пнула валяющуюся на полу женщину. От удара тело отлетело, впечатавшись в покрытую изморозью стену. Нимуэ захрипела: от удара даже очень прочное тело суккуба обзавелось переломами. Обломки костей протыкали кожу и мясо, кровь из ран тягучими струями растекалась по грязному каменному полу, Нимуэ закатила глаза, беззвучно крича от боли, а Малис все пинала и пинала, не в силах остановиться. Маска приятной среднего возраста обывательницы лопнула, обнажая настоящий облик: черты улыбчивого пухлого лица заострились, волосы превратились в длинные, как стрелы, шипы, руки стали рептильими лапами, Малис одновременно вытянулась и сгорбилась. Демон выла и орала от бессилия — тщательно выстроенная, заботливо выпестованная ситуация развалилась, нанеся убытки. И поправить ее невозможно! То, что должно было принести им наследника престола на золотом блюде, давая возможность тонкого влияния и правильного воспитания, рассеялось как дым. Амвросий, который должен был погибнуть на охоте, женился, и Боудика уже беременна. Утера не подпускают к герцогине на расстояние полета стрелы — какие уж тут дети! Этуэлл, которую планировали незаметно отравить, жива и здорова. Мерлин... Мерлин — просто песня. Отдельная. Будущий воспитатель нерожденного Артура, соперник Морганы, возненавидевшей обесчестившего ее мать Утера и его сына, несостоявшийся возлюбленный Нимуэ, под чью дудку он бы долго и с удовольствием плясал, вообще нарушил все планы. Он влюбился — но не в Нимуэ. Он стал магом — но получил прекрасное образование, а также титул и положение. Он станет приглядывать за принцем и будущим королем — но не тем, каким планировалось. И самое главное — он знает о Притворщиках. Мало того, не просто знает, но вступил в конфронтацию! Малис еще раз пнула превратившуюся в дышащий и булькающий мешок с костями Нимуэ, с ненавистью сплюнула кислотной слюной на пол и щелкнула пальцами, подзывая слугу. Из тьмы в углу выступила уродливая, сгорбленная рогатая фигура, воняющая немытой скотиной. — Каждый день отрезай у нее по куску мяса и запихивай ей же в глотку. Пусть жрет сама себя, пока не сдохнет, — процедила Малис, брезгливо вытерев подошву лапы о влажный камень порога. — Потом отрежь голову, отруби рога, остатки костей и прочего продай алхимикам — пусть хоть так возместит убытки. Женщина вышла вон под стоны будущего трупа, на который алчно уставился слуга, пуская слюну и воровато косясь на стремительно удаляющееся по коридору начальство. Дверь захлопнулась, в подземельях завибрировал дикий булькающий крик, сменившийся чавканьем. *** Фрик осторожно, по паре дюймов, выполз из щели, в которую забился, скуля и тихо рыдая. — К ноге! — процедил холодный голос, и Фрик, пресмыкаясь и унижаясь, пополз на брюхе по мраморным плитам к ногам своей повелительницы. Сейчас несчастному полугоблину было плевать на унижение, на... Да на все плевать! Сейчас его гнала вперед лишь одна мысль: что сделать, чтобы Маб смилостивилась, сняв свое наказание? А оно было чудовищно жестоким. В тот страшный день Фрик стоял на коленях, боясь поднять глаза, а Маб, находящаяся в состоянии ледяной ярости, стояла напротив, задумчиво поигрывая чашей для вина, выточенной из изумруда. Грани чаши украшали витиеватые надписи, складывающиеся в стихи, и королева еле заметно улыбалась, бросая на них взгляд каждый раз, когда делала глоток. Фрик глотал слезы и трясся от страха, боясь поднять глаза и хоть что-то пискнуть в свое оправдание. Королева была недовольна. Очень недовольна. Стадия бешенства, когда Маб рвала и метала, спуская пар, прошла, и теперь ее недовольство превратилось в надвигающуюся с горы лавину. И Фрик боялся, что просто не переживет этот день. Хлопнуло, порыв ветра ворвался через балкон и арки. Здоровенный черный дракон приземлился на галерею, свесив крылья и хвост. Огромная зубастая пасть что-то прорычала. Маб выслушала, скептически подняв бровь, величественно кивнула, махнув рукой. Дракон снялся с импровизированного насеста, улетев прочь, Фрик облегченно выдохнул: значит, его хотя бы не скормят гигантской огнедышащей ящерице. Уже проще. Впрочем, это не означает, что к концу дня он не будет мечтать о том, чтобы его сожрал дракон. — Фрик, — наконец обратила на него высочайшее внимание Маб, заставив затрястись. — Скажи мне, Фрик, почему ты не выполнил порученное? Я дала тебе простое задание... Проследить, чтобы Утер не впутался в какое-нибудь непотребство. Чтобы он не подходил к герцогине Корнуольской ближе, чем на милю. Я поручила тебе слишком много? Не по твоему уму? Полугоблин затрясся, опасаясь пискнуть хоть что-то. Вопросы не были риторическими, но понять, требовала королева ответ или нет, Фрик сейчас не мог. Боялся, что Маб взбесится в любом случае. — Впрочем, — продолжила разглагольствовать королева, протягивая руку с чашей в сторону. Взлетевшая со столика бутылка наклонилась, наполняя ее густым фиолетовым вином с серебряными искрами. — Я не могу сказать, что ты провалил задание полностью. Некоторые попытки исправить ситуацию ты все же предпринимал, не так ли? И благодаря тебе удалось заключить сделку с драконами, это тоже стоит записать на твой счет. Фрик красноречиво хлюпнул носом. — Утер, конечно, влез в навоз — свинья его всегда найдет, не без этого, — но фатальных ошибок не произошло, — Маб задумчиво сделала глоток, — да и благодаря этому был разоблачен агент влияния Притворщиков... Хм. Плюс на минус, да и все такое... Я награжу тебя, Фрик. Полугоблин замер, превратившись в статую, медленно поднимая взгляд на подошедшую ближе королеву. Алые губы раздвинулись в нежной улыбке, от которой несчастного бросило в пот. — Благодаря твоей криворукости и халатности, — Маб сжала тонкими пальцами острый подбородок Фрика, оставляя начавшие синеть следы, — я заполучила союзников и определила дальнейшие планы. Вышла с прибылью из провальной сделки... Поэтому по делам и награда. Ты ведь изгой среди эльфов, да и гоблины тебя недолюбливают, не так ли? Фрик всхлипнул. — Так, — удовлетворенно кивнула Маб. — Ни жены, ни любовницы... Разве что особо небрезгливые... Я сделаю тебя привлекательным, мой верный слуга. Да... — она улыбнулась в ответ на потрясенное мычание смеска. — Ты станешь привлекательным... для женщин. — Повелительница? — проблеял Фрик, не веря своему счастью: он жив, даже цел и здоров. Маб шевельнула пальцами, отсылая прочь. — Да, Фрик. Для всех женщин! — дикий смех королевы долго преследовал тут же убравшегося прочь полукровку. К сожалению, причину смеха он обнаружил потом... Когда выползал с сеновала, на котором его буквально изнасиловали кухарка и три помощницы поварихи. Фрику было хорошо... Настолько, что он позволил утащить себя на конюшню, потом в виноградники, потом вновь на сеновал... Он спал, когда понял, что острые когти сдирают с него остатки одежды. Замордованный неожиданно привалившим счастьем, Фрик попытался отмахнуться от небольшого отряда горничных, но это не помогло, и то, что он был немного не в форме, их почему-то не остановило. Пришлось поднапрячься, но потом к горничным присоединились поварихи и кухарки полным составом, причем вооруженные ножами, и Фрик с ужасом понял, что плевать им на его желания и хотения. Женщины считали его крайне привлекательным и хотели использовать по полной программе, даже не ссорясь между собой и установив очередь в порядке старшинства. Отбиться он не смог, не сумев освободиться и гораздо позже, когда к работницам кухни подошло подкрепление в виде нескольких стражниц — три страшные, как чума, карги: чернокожие, покрытые бородавками, клыкастые и когтистые. Они затащили его в казармы, и дальнейшее Фрик помнить отказывался напрочь. Он не помнил, как вырвался, как полз, прячась, по канавам, единственное, что имело значение — как быстро его найдет поисковая партия. Фрик прятался долго, пока не нашел способ проникнуть в кабинет королевы, заливаясь слезами и трясясь от ужаса и слабости. — Хм, — Маб, увидев его, свернувшегося в клубочек, с любопытством подошла ближе, и Фрик бросился лобызать ее туфли. — Давно не видела тебя, Фрик. Видимо, совсем потерялся от счастья... Да? Полугоблин завыл, умоляюще целуя ноги королеве. Маб пнула его носком, брезгливо отодвигая. — Думаю, ты усвоил урок, не так ли? Фрик исступленно закивал. — Хорошо. Я лишу тебя дара привлекательности, но, — черты прекрасного лица исказила жестокая ухмылка, — запомни, слуга. Если ты провалишь поручение вновь, то я верну его с процентами. Ты станешь привлекательным для всех... абсолютно. Понятно? Брысь. Доклад о развитии ситуации с Утером через два дня. Фрик залепетал благодарности, тут же выметаясь за дверь. Мимо прошла служанка, бросив на него брезгливый взгляд, и полукровка едва не умер от облегчения. — Госпожа, вы не пожалеете! — выдохнул он, собираясь с силами. Спать, есть, работать. Именно в таком порядке. *** Маб фыркнула, переходя на балкон. Безмозглый Фрик неожиданно помог, провалив все, что только можно. Маб заключила договор с драконами, позволив им поселиться на своей территории в безопасности, взамен получив охрану границ и службу, пусть и оплаченную. Как выяснилось, драконы отлично чуяли Притворщиков, а также тех, кто им служит. Ящерам плевать было на внешний вид и запах, который эти твари отменно подделывали, они видели суть и связи, и этого было достаточно для обнаружения. Кроме того, после внимательного анализа происходящего между Утером и Игрейной Маб пришла к выводу, что это самое происходящее ее тоже устраивает. Утер, получив профилактическую взбучку, неожиданно начал думать мозгами — подвиг, который Маб еще год назад сочла бы непосильным для него. Стычка с Притворщицей, а также осознание того, что это мог быть его ребенок, неожиданно заставили бабника и самоуверенного наглеца увидеть, насколько в реальности было мерзким его поведение. И никакая «великая любовь до гроба», о которой поют менестрели за миску похлебки, тут не оправдание. Поэтому Утер принес действительно искренние извинения, и Игрейна это увидела. Утер по собственной инициативе выплатил огромный выкуп за так глупо потерянную жизнь из личного состояния, кроме того, даже не побоялся в частной беседе рассказать Игрейне о навязчивости своей любви, о сорвавшейся сделке с чудовищем непонятного вида и о том, что теперь, после «лечения идиотизма», любезно предоставленного братом, все равно продолжает любить. Женщина, выросшая на рассказах о магии, Фейри и прочем волшебстве, заново переоценила Утера. Теперь ей хоть стали ясны мотивы его поступков: с волшебными народами, коварными и жестокими, не шутят. Игрейна перестала воспринимать принца как врага, а Утер заявил, что будет делать все, чтобы она простила его и стала в конце концов его супругой. Моргана, прячущаяся в углу, при этих словах посмотрела на мужчину крайне многообещающе. Дар у девочки был сильным, и будущее Утера расцветилось мрачными красками. Амвросий только головой покачал, но предпринимать ничего не стал: ему своих забот хватало. Свадьба прошла успешно, семейная жизнь тоже была без особых потрясений, и король предвкушал, как представит вскоре своего наследника. Особенно его радовало то, что ни Этуэлл, ни Боудика ничего против друг друга не имели. Впрочем, это же и настораживало. *** Мерлин с трудом сдержал дрожь. Муторная слякотная зима закончилась, перейдя в такую же слякотную весну, впрочем, радуя все больше и больше пригревающим солнцем. Погода стояла чудесная, и он решил выехать из замка, наслаждаясь возможностью хоть немного проветриться, радуясь жизни. Конь сам вынес седока к памятному озеру, и Мерлин, волнуясь, выехал на берег, замирая. Кувшинки цвели вовсю, наполняя округу удивительно тонким и приятным ароматом, а на берегу, на толстых пушистых шкурах, небрежно брошенных на широкое кресло из черного дерева, сидела та, о ком он мечтал долгими днями и ночами. Мерлин слез с коня, осторожно подошел, совершенно не скрываясь, и почтительно опустился на одно колено. — Мирддин, — улыбнулась красавица, и сердце мага запело от счастья. — Ваше величество, — наклонил голову Мерлин. Он отлично понимал, кто стал любовью всей его жизни, мать, после обдумываний и советов с родней, а также наведения справок, узнала имя неизвестной. Маб, королева Темного Двора. Это было лестно и тревожно. Лестно, потому как мало кто мог похвастать, что его целовала королева фейри, тревожно, потому что просто так поцелуи не раздают. Вдвойне тревожно, так как Этуэлл все-таки рассказала ему о заключенном когда-то с Маб договоре, который, к удивлению, принес только пользу. — Я видела твой бой с варграми, — неожиданно заговорила королева после долгого молчания, наполненного молчаливыми потугами парня сдержать так и рвущееся наружу словесное извержение. Мерлин встрепенулся, с надеждой глядя на невероятно красивую девушку. — Мне понравилось. Мерлин вспыхнул от радости, но сумел сдержать вопли счастья, поклонившись. — Благодарю. Королева вновь замолчала. Мерлин судорожно пытался сообразить, что сказать, но язык отказывался нести связную информацию: наружу пытался просочиться лишь восторженный лепет. Любующаяся кувшинками Маб встала, кресло за ее спиной рассыпалось золотым песком. — Ваше величество, — отмер Мерлин, наблюдая, как она идет по воде, а та лишь упруго пружинит под ногами, как толстый матрас. — Что я... Что я могу сделать, чтобы быть с тобой рядом? — Мне не нужны слуги, Миррдин, — остановилась Маб. — Рядом со мной может быть только равный. Королева исчезла, оставляя его размышлять над свалившимся на голову откровением. Если честно, то сейчас Мерлин отлично понимал своего дядю, поставившего перед собой цель и с упорством эту цель достигающим. Равный. Какое емкое слово! Особенно из уст королевы фейри. Над этим стоило долго и тщательно подумать. Стать равным волшебному существу не так-то просто. Тем более такому. Впрочем, то, что Маб понравилось истребление Притворщиков, внушало надежду и давало подсказку. Этуэлл уже рассказала сыну, что дошли до нее некоторые странные слухи о появившихся в ущельях ограх, о том, что иногда волчий вой слышен слишком близко к городам и поселениям, о том, что участились пропажи людей... Опасливо поговаривали даже о кровососах-Энкиду. Этуэлл пришлось срочно вводить сына в курс дела, и Мерлин вникал, осмысливая информацию и разучивая приметы тварей хаоса и способы их уничтожения. И раз Маб выразила одобрение... Мерлин кивнул, оседлал коня, и помчался в замок — советоваться с мудрой матерью и не менее мудрым отцом. Может, Амвросий и не знал тонкостей взаимоотношений волшебных народов, но отлично разбирался в политике, военном деле и управлении государством. Мерлин знал, что сесть на трон Британии ему не светит, а вот стать советником — это да. А теперь, после краткого, но чрезвычайно плодотворного общения с Маб, так и вовсе в голову полезли разные интересные мысли. Робкие, но очень интересные. И их тоже надо обдумать. А пока стоило уточнить, что именно королева фейри вкладывает в понятие «равный». *** Малис задумчиво проводила взглядом едущий на север отряд хорошо вооруженных воинов, подхватила корзину и ловко ввинтилась в рыночную толпу. Люди гомонили, торговались, предлагали и покупали, Малис шла по рядам — благообразная горожанка в добротной одежде, — внимательно слушала разговоры и сплетни и осматривала всех, встречающихся по пути. Требовалось искать замену неудачливой ученице, и Малис обходила ряд за рядом, вглядываясь и вслушиваясь. Где-то рядом зазвенели колокольчики, зазывала заорал, сообщая, что идет представление, Малис протолкалась вперед, вглядываясь в лица артистов. Они не привлекли ее внимания, а вот стоящие в стороне явно потомки дикарей — вот эти да. В девчонке и мальчишке не было ни капли крови Притворщиков, зато в них дремал магический дар, и этого было достаточно. Может, пора сменить тактику найма? *В тавернах и на постоялых дворах вертелы в очаге соединяли с колесами, в которых бегали собаки, — для вращения и равномерной обжарки готовящихся блюд.