Утопая в омуте

      Вдох-выдох. Кажется головная боль начинала по-немногу отпускать и это не могло не радовать парня, прижавшегося спиной к стене и руками интенсивно массирующего виски. Вот уже четвёртый день как прошёл после того неудачного "разговора" Ромы с Ариной, и, как оказалось, довольно весомого для его существования в этом мире. На следующий же день после перебранки у Михаэлло начало покалывать сердце, однако он старался не обращать на это особого внимания, на третий – стрелять колени, и здесь он также не придал происходящему значения. Превознемогая дикую головную боль, параллельно отходя от жути реалистичного сна про "наказание за непослушание от распределителя душ", на четвёртый день Роу наконец смог понять, от чего зависело его ухудшающееся с каждым днем физическое состояние, и даже прийти к важнейшему, на данный момент для него, решению: он обязательно должен был извиниться (как бы мерзко это не звучало) перед Рин за грубость и просить взять его к ней в помощники (насколько бы это не было низко для него), для совершения важно и, увы, известной только ей, миссии.       Схватившись за спинку стула, стоящего рядом со стеной, около которой и опустился до этого, Роуман сделал попытку аккуратно встать, что, к счастью, у него все же вышло и направился в сторону двери, намереваясь сейчас же решить собственную проблему любым способом. Уверенно шагая по коридору к двери Юки, Михаэлло уже хотел было свернуть в нужный проем, как вдруг был окликнут со спины знакомым юношеским голосом: — Роу! – обернувшись, парень увидел перед собой остановившегося в паре метров от него Хаку, смотревшего на Михаэлло то ли с презрением, то ли с недоверием. — А, Хаку, это ты... Что-то случилось? Тебе нужна моя помощь? — Мне от тебя ничего не нужно, а вот Лидер ппопросил тебя подойти к нему ближе к девяти вечера. — Вот как... В таком случае спасибо, что передал. Обязательно подойду к нему. – развернувшись, Роуман хотел было уже продолжить свой путь, как вдруг, вновь был остановлен Хаку: — Разве твоя комната находится не в противоположной стороне? — Да... А есть какие-то проблемы в том, что я иду в эту сторону? Или же мне уже нельзя ходить где хочется? — Ходить ты, конечно, можешь везде, где угодно, вот только если ты сейчас идёшь к сестре, то заранее огорчу тебя – на данный момент её там нет. — И где же она? – недоуменно спросил Роу, уставившись на младшего Юки, которому было явно в радость побесить неугодного коллегу, чем, впрочем, по мнению Михаэлло, тот и занимался в данный момент. — Ещё с утра ушла вместе с Дейдарой на тренировку на западный полигон. Ну, это тот, что ближе к горам. — И с каких это пор она тренируется не вместе со своим напарником, а с коллегой, полностью провоположным её стихии?! – раздраженно бросил Михаэлло, прежде чем направился к выходу из базы. — Наверное, с того момента, как узнала, кто является её напарником... – усмехнувшись, бросил ему вдогонку Хаку, а после направился по своим делам, прекрасно зная, что только что окончательно вышел из себя и без того раздраженного Роумана...

***

— ...а ещё... Ещё, чтобы хоть как-то отвлечь себя от жестоких тренировок, на которых меня особо не щадили, я, в свободное от них время, уходила в близ лежащие от базы леса и... прошу, только не смейся, обещаешь?.. – посмотрев прямо в глаза Тсукури, смущённо спросила Азарина, на что тот, мягко улыбнувшись, ответил: — Постараюсь... Честно-пречестно! — Ну, Дей! Я ведь тогда вообще не скажу! — Хорошо-хорошо, обещаю! Ну так что? Что ты делала в тех лесах? – заинтересовано спросил блондин, продолжая смотреть на девушку, пусть теперь и отведшую свой взгляд в сторону плещущейся реки, около которой и отдыхали, уставшие от тренировки нукенины. — Пела. Не знаю, на сколько странно и ужасно у меня это выходило, но... это определённо отвлекало от всех тех мыслей... – чуть задумавшись, Рин будто и вправду окунулась в события прошлого, когда, уставая от побоев, уходила вглубь старого парка, находящегося в десяти минутах ходьбы от дома и, забиваясь в самый дальний его уголок, пела в полном одиночестве, репетируя те или иные особо понравившиеся песни, с которыми чуть позже выступала в школе на конкурсах талантов и, почти всегда брала первые места. — Ну и с чего же здесь мне смеяться? Вполне прекрасное хобби для девушки, многие деревенские так и делают! А какая услада слышать их песни, прогуливаясь по улицам в тёплый денёк!... Ну что-то я совсем в воспоминания окунулся, сейчас же уже совсем не то время, да и... – затушевался Тсукури, как вдруг, будто что-то осознав, резко вскочил с места и азартно спросил. – А ты... Ты можешь спеть? — Я?... – удивившись столь неожиданной просьбе Дейдары, Рин чуть было не упала, попятившись назад, но была вовремя подхвачена парнем, все ещё ожидаемого её ответа. – Н-но это было так давно, да и я не уверена, получится ли... — Я верю, что у тебя получится! В конце-концов музыка – это ведь тоже искусство, а ты в нем, как я уже успел заметить за все время нашего знакомства, вполне хорошо разбираешься! Ну так что? Споешь? — Н-ну... – стушевавшись, девушка хотела было попытаться ещё что-либо возразить, но, заметив искренний интерес со стороны блондина, все же выдохнула и совсем тихо запела первую вспомнившуюся ей песню. – ...Ты говоришь, что в моих венах течет северный ветер, Пусть я младше, и тебе по плечо, Я твой на свете Самый страшный и губительный шторм На всей планете, Не найдешь ты утешения в другом... Любовь — не сказка многочисленных книг – Она опасна, Я согласна тобой вместе в тупик, Вместе на рабство. Коль напрасна моя жертва, так что ж: Закон негласный Разрешает тебе взять в руки нож...       Заслушавшись, Тсукури, как впрочем и сама Юки, не заметили подошедшего к ним Михаэлло, тут же спрятавшегося за деревом, неподалеку от отдыхающих коллег и теперь тоже слушавшего столь знакомую ему песню в исполнении Азарины. Когда-то давно или совсем недавно, он уже слышал её от Арины, готовящейся к очередному конкурсу талантов и отчаянно попросившей оценить исполнение, да и саму песню. Кажется, в тот раз он сказал, что это было ужасно, а сам текст вовсе был до абсурдного глупым и несуразным. Чтож, сейчас он вполне мог ударить самого себя за подобные слова, ведь теперь слушал и не мог наслушаться столь прекрасным голосом певшим, теперь уже совсем не для него... — Это... Это было прекрасно, Рин! У тебя явно талант к пению! Как жаль, что тебе пришлось стать шиноби, потому что, я на все сто уверен, что будь ты певицей, то получала бы намного больше признания, нежели чем сейчас! – восхищенно отозвался Тсукури, стоило только Азарине закончить. — Н-ну что ты... Какой там талант... Так, умение, не больше... тем более, что мне все равно говорили, что уж мне-то петь не стоит... Думаю, ты просто соскучился по подобной атмосфере, вот тебе и показалось... – смущённо отозвалась Рин, на что Роу, продолжающий стоять за деревом лишь сжал кулаки, явно услышав в словах девушки отсылку на собственные, брошенные в обыкновенном для Михайленко раздражении. — Показалось?! Рин, я – искусствовед и что-то столь прекрасное мне уж точно не могло показаться! Ну, а раз уж ты мне не хочешь верить, может тогда обратимся к Сасори-но-Данне?! Он ведь почти такой же как и я, пусть наши мнения и различаются! — Н-нет! Это уже точно будет лишним! – ещё более смутившись, ответила девушка, а после, решив закрыть данную тему, тут же отвела взгляд. – Спела и спела... А как и что именно – думаю сейчас для нас вообще не важно, в конце концов это вовсе не то, чем должны заниматься образцовой шиноби... — Кстати... А о чем была эта песня и на каком языке? – задумавшись, спросил Дей, на что Юки лишь удивилась – до этого момента ей казалось, что все, чтобы она не произносила тут же переводилось на японский, но услышанное сейчас совершенно точно решило все её предположения. — А...это... Это песня, которую в детстве нам с Хаку пела наша мама перед сном, кажется, там что-то про ветра... Я уже не совсем точно помню, в конце концов с тех пор прошло слишком много времени... — Вот как... Значит это ваша клановая песня... Эх, жаль, что у меня таких нет, ну либо же мама просто не успела мне их спеть... – немного расстроенно протянул Тсукури, вновь присаживаясь рядом с Юки, на что та лишь положила свою руку на его в знак поддержки, в свою очередь вновь вызвав у парня неподдельный интерес к собственной личности. Смотря на него – столь робкого и совсем непохожего на того буйного подрывника, которого она знала из аниме, Рин все больше понимала, что никак не могла допустить его ранней и такой нелепой гибели, пусть даже и ценой собственно жизни. — Если хочешь, я могу помочь тебе поискать какие-либо упоминания о клане... – аккуратно предложила Рин, на что Дейдара лишь усмехнулся и, сжав её ладонь, положенную на его руку, смотря прямо в глаза девушки, непринужденно ответил. — Не стоит. Мне вполне хватает и того, что у меня есть на данный момент...       Не ожидав подобного действия со стороны парня, Юки затаила дыхание, пытаясь выровнять собственное сердцебиение, что пусть и получалось довольно плохо, но всё же было осуществимо. "Нужно остановиться... Остановить в первую очередь себя, а потом уже его..." – подумала девушка и попыталась было вытащить собственную руку из руки Дейдары, вот только он... не хотел отпускать?...       Заметив попытку отстраниться со стороны Азарины, Дейдара лишь крепче сжал её ладонь в своей, ведомый непонятным для самого себя желанием не отпускать её даже на миг, на что Юки, подумала было, что ситуация уже совсем вышла из-под контроля. Продолжая находиться в непонятном оцепенении, внезапно друзья услышали чей-то настойчивый кашель и тут же обернувшись, заметили медленно подходящего к ним недовольного Роумана. — Азарина, вот ты где! А я тебя бегаю, ищу по всей базе! Что ты здесь делаешь? Ещё и вместе с Дейдарой... Неужто свидание тут устроили?! Так прошу напомнить, что это полигон для тренировок, а не парковая зона! — Да? А мы думали место отдыха, вот и пришли сюда! Спасибо, что объяснил! – бегло отстранившись от Тсукури, недовольно произнесла Рин, тут же вставая и отряхиваясь от успевшей прилипнуть земли. — Всегда к вашим услугам. – с явным сарказмом в голосе парировал Михаэлло, а после, не дожидаясь ответа, бросил почти что на ходу. – Жду тебя в десять около входа в базу, надо поговорить. – и развернулся в обратную сторону, оставляя удивленных друзей смотреть ему вслед, не понимая, как долго Михаэлло здесь пробыл и что именно успел увидеть, если вообще увидел...

Продолжение следует...