Утопая в омуте

Три года пролетели для них совершенно незаметно....       В какой-то момент Азарина перестала понимать, когда именно время начало бежать для нее с невообразимой скоростью, а потому, увидев на календаре в один из дней слишком странную и в тоже время знакомую дату, замерла на месте, а после, чуть помассировав виски, присела за стол на кухне и, собрав мысли "в кучку", тяжело вздохнула, вновь принявшись за размышления. До первой смерти члена Акацки оставалось всего каких-то жалких пол месяца... — Что-то случилось, сестрица? – внезапно прервал нервное размышление о будущем младший Юки только что вернувшийся с очередной слежки за джинчуурики Шестихвостого, Утакатой. — О, Хаку, ты уже вернулся? Как всё прошло? Вы же его ещё... – тут же подорвавшись с места, подскочила к брату Рин, бегло начав осматривать его на наличие открытых или хуже того, закрытых травм. — Спокойно, все в порядке! Пока что вновь было принято решение не трогать Утакату, так что на данный момент он все ещё жив.. – приобняв сестру за плечи, поспешил успокоить Хаку, понимая, что дело было не только в их с подконтрольными телами Пейна вылазке. – Что заставило тебя так сильно испугаться? — Испугаться? О чем ты? Всё в порядке, я просто ненадолго задумалась... — Не ври мне, пожалуйста, я же прекрасно вижу, что тебя сейчас очень сильно что-то беспокоит и это уж точно не судьба Утакаты, ведь будь его смерть не за горами – ты бы тут уже точно всех на уши поставила и меня в первую очередь. Так что давай ещё раз: что тебя так сильно разволновало? — Я... Времени осталось совсем немного... я боюсь... я не справлюсь... – вновь присев за стол и опустив голову, тихо проговорила Азарина. — Не стоит расстраиваться заранее, ведь ещё ничего не решено, – сев рядом с сестрой, попытался было поймать её взгляд младший Юки, однако та наотрез отказывалась это делать, а потому, тяжело вздохнув, Хаку чуть приподнял её лицо руками, заставляя все равно посмотреть прямо на него. – и все ещё вполне можно исправить. В конце концов первой жертвы ещё не было ни с нашей стороны и ни со стороны джинчуурики, а ты уже опускашь руки. Что вдруг случилось с моей бесстрашной, порой даже безбашенной сестрой, готовой даже провести самый непроверенный и опасный ритуал ради воскрешения двух богом забытых нукенинов? — Я не знаю, Хаку, я просто... — Не бойся. По крайней мере, сейчас ты не одна. Тебе больше не нужно вести эту одиночную войну и уж точно не стоит полагаться только на себя и свои силы. Я с тобой, и буду с тобой до самого конца, каким бы в итоге он ни был. — Спасибо. – обняв брата, тихо сказала девушка, на что тот лишь слегка улыбнулся и погладил её по голове, зная, как необходима была Азарине хотя бы такая поддержка, особенно сейчас, когда до первый смертей оставались всего пара-тройка дней. — Ох уж страсти-то какие у нас тут происходят! Что на этот раз? Увидела маленькую белочку, сорвавшуюся с ветки и расшибившуюся о валун? Ну, бывает, увы, природа со всеми жестока. – флегматично проговорил незаметно вошедший и опершийся о дверной косяк Роуман, наблюдая за развернувшейся семейной идиллией. – Да ладно, вам, я же прикалываюсь. Что произошло, Рин? Вновь отстаём от плана?       Теперь, подойдя уже ближе к близнецам Юки, Михаэлло наконец сумел увидеть небольшое скопление слез в уголках глаз Азарины и явно был обеспокоен. Да, возможно ещё три года назад он непременно был бы рад такому проявлению эмоций давней знакомой и это точно доставило ему и его эго лишь бурю положительных эмоций, но сейчас... слишком много воды утекло, в том числе и той, что унесла за собой их топор войны, поэтому даже такая мелочь была поводом задуматься. — Все в порядке. Ничего не произошло. — Ага, а слезы – это так, глаза промыть от пыли. Не ври, пожалуйста, и выкладывай, что случилось. — Да что вы оба заладили "Что случилось?", да "Что произошло?", говорю же, все хорошо! Ну да, немного задумалась, но сейчас же в порядке! — Ты не в порядке, Рин, по крайней мере последнюю неделю так точно... – произнёс вошедший на кухню и заставший лишь конец беседы Дейдара, так же как и Юки с Роу, обративший внимание на моральное состояние голубоволосой и волнующийся за него ни чуть не меньше, чем остальные присутствующие. — Тц... Да ну вас... – тяжело вздохнув, встала с места девушка и собиралась было уже уйти, вот только цепкие руки Тсукури уж точно не могли позволить ей этого сделать. — Постой, давай поговорим наедине? – еле слышно проговорил Дейдара, на что Рин, недолго потупив взгляд в пол, всё же потянула подрывника за собой, понимая, что больше молчать и утаивать очевидное от него уже не получится.       В абсолютной тишине отступник Скрытого Камня и обладательница Хьётона дошли до комнаты последней, а после также незаметно в неё вошли, тщательно скрывшись от посторонних взглядов, ведь сейчас, в воцарившемся между ними полноценном понимании, это было им вовсе ни к чему.       Но все же, стоило только двери комнаты захлопнуться прямо за блондином, намертво отрезая его от множества коридоров базы, как вдруг атмосфера в помещении вновь изменилась до неузнаваемости – из спокойно-умиротворенной в удушающе-тихую. И это пугало. Пугало так, что даже ему. самому Дейдаре Тсукури, подрывнику, не страшившемуся ничего и никого никогда, сейчас стало по-настоящему страшно, но нет... Это был не тот примитивный страх, присущий любому человеку, будь он простым гражданским или высокоранговым шиноби, нет... это было что-то иное... И Дейдара вполне догадывался, что именно это могло быть... — Так о чём ты хотел со мной поговорить? – присев на край кровати спиной к отступнику, отрешенно спросила Рин, будто и вовсе не ожидая ответа. — Зачем ты так со мной? Что я тебе сделал? Где поступил не так, как было нужно? – непроизвольно начал было спрашивать Тсукури, но вовремя спохватившись, тут же остановился, понимая, что вновь повелся на собственные эмоции и, вероятнее всего, ими же сейчас ранил ту, которую хотел меньше всего ранить. — Продолжай. Это же не всё, что ты хотел у меня спросить, так чего сейчас остановился на полуслове? — Это..я... Это не то, что я хотел... — Не надо, Дей... Не отказывайся от собственных вопросов. в конце концов я более чем уверена, что ха все эти года у тебя их скопилось не мало... поэтому хотя бы сейчас... не отмалкивайся... Раз начал спрашивать – так доводи это дело до конца – я на все отвечу... потому что сама больше не могу... Не могу держать всё в тайне... от тебя... — Хорошо, тогда... только пообещай мне, что остановишь, если спрошу большее? — Обещаю... – тихо проговорила Юки, однако все равно не смогла повернуться в сторону Дейдары, на что тот, еле слышно вздохнув, все же остался на своем месте и продолжил спрашивать: — Что ты скрываешь от меня такого, что об этом знают и твой брат, и даже этот придурок Роуман, но не я? И знают ли об этом Пейн-сама и Конан-сама? — Для начала скажу то, что об этом знают только Хаку и Роу, и теперь будешь знать ты, и... надеюсь, на этом список "знающих" и закончится, ибо то, что я тебе сейчас расскажу может показаться странным и, возможно, даже страшным...а может ты и вовсе подумаешь, что я в край спятила и мне следует уйти, пока не "заразила" этим других, но, поверь, все, что я скажу – чистая правда. Ни грамма лжи. Просто потому что даже если бы захотела, не смогла бы тебе солгать. Только не тебе. Поэтому прошу тебя, Дейдара, выслушай меня от начала и до конца, и постарайся не перебивать, а после уже сам решишь, что тебе делать с этой информацией. Или со мной... — Хорошо, я тебя выслушаю, и обещаю, что не буду никак препятствовать по мере твоего рассказа, вот только и с моей стороны есть одно условие. — И какое же? — Повернись ко мне лицом. Я хочу видеть твои глаза.       На мгновение в комнате вновь воцарилась абсолютная тишина и Дейдара уже было вновь запереживал, что сказал что-то не то, как вдруг Азарина начала медленно разворачиваться и, обернувшись окончательно, все же подняла свой взгляд на него. И Тсукури тут же пожалел, что вынудил её это сделать, ведь, как оказалось, даже для него самым большим страхом оказалось увидеть полные слёз глаза дорогого человека...

Продолжение следует...