Ты не такой...

Тебя зовут Каркат Вантас. И ты далеко не такой спокойный и смиренный по поводу кучи вещей. Но идут месяцы, года, и ты всё больше убеждаешься, что тебе пора смириться и перестать надеяться, что между тобой и Дэйвом будет что-то кроме крепкой дружбы. Ты, вроде как, принял это, но когда слышишь чьи-то полушутливые комментарии или между вами возникают двусмысленные ситуации, ты вновь на что-то надеешься. Прямо как сейчас, когда Дэйв уснул у тебя на коленях во время просмотра «50 первых поцелуев». Тебя, кстати, сбивает с толку, почему принято говорить «спит на коленях», когда фактически это бёдра. А твои колени заняты тем, что сжимаются в попытке сдержать прилив… кхм, неуместных сейчас чувств. Тебе с одной стороны хочется разбудить Дэйва, чтобы прекратить эту пытку, а с другой хочется сидеть так вечность. У тебя уже болезненно сводит затекшие ноги, но ты не можешь перестать смотреть на его спящее лицо, на котором играет свет от экрана. Это вообще законно быть таким красивым? Про просмотр фильма ты уже давно забыл. Но тут Дэйв просыпается, и ты делаешь вид, что все это время смотрел на экран и больше никуда. Он, как ни в чем не бывало, отлипает от твоих бедро-колен, принимая сидячее положение и потирая шею. Ты тут же скрещиваешь освобожденные ноги и тоже делаешь вид, что ничего такого не произошло. — О, — глядя на экран изрекает Дэйв. — Проспал аж до сцены с чуваком «Привет, я Том»… Волосы с одной стороны у него взлохмачены после сна, и ты едва сдерживаешь порыв протянуть руку и поправить их. Дэйв ловит твой взгляд, приглаживает вихры и снова трет шею. — Блин, чувак, мне кажется или ты стал каким-то костлявым? — неожиданно говорит он. — Раньше, когда я отрубался на твоих коленях, было куда удобнее. Ты едва дар речи не теряешь от такой наглости. Но ты, был бы не ты, если бы сразу его не нашел, чтобы высказаться. — Ну, уж просите, ваше привереднишество! — издевательски декларируешь ты, закатывая глаза и картинно поднимая руки. — Мне охереть, как жаль, что вас не устроил наш коленно-ляшечный сервис сегодня! В следующий раз, когда вас хватит приступ нарколепсии вблизи наших покорных чресел, мы просто съебемся на хер, чтобы не оскорблять вас своей неудобной костлявостью! Дэйв, как назло, прыскает от смеха, и ты вместо того, чтобы разозлиться, пихаешь его локтем и улыбаешься. Что-то ты совсем не в форме в последнее время… — Но серьезно, я вот сейчас на тебя смотрю, и, блин, ты, кажись, реально исхудал, — Дэйв хмурится, оглядывая тебя. — Ты вообще как питаешься? Я не предавал этому значения, но сейчас понимаю, что уже давно не видел, что ты ешь хоть что-то кроме шоколадных жуков. И больше одного раза в день. Ты хочешь фыркнуть и что-то возразить, но когда задумываешься об этом, понимаешь, что Дэйв прав. И впрямь ты ешь не так много, как когда-то. К примеру, в те времена, когда жил на Альтернии, играл в игру или жил на метеоре. Тогда ты был вечно чем-то занят и частенько практиковался со своим серпом. Ты мог обходиться без сна, но ел ты нормально. А сейчас, когда ты целыми днями просиживаешь штаны за теликом и редко утруждаешься выходить на улицу, у тебя не такой хороший аппетит, как раньше. Эту причину ты и озвучиваешь Дэйву, думая, что на этом вы закроете тему. Но не тут-то было. — Ну не, — качает головой он. — Бро, так нельзя. Я хоть бессмертный, но даже я не рискнул бы так жить. А то сдох бы на месте, приспичь мне сделать что-то геройское. Понимаешь, насколько это будет тупо помереть от истощения, будучи одним из героев и богов, что создали этот мир? — С хера ли я должен помереть от того, что не ем, когда не хочу? — ворчишь ты. — Не разводи драму на пустом месте и не смеши мои костлявые ляхи, Дэйв. Я спать. Ты с раздраженным видом встаешь с дивана и бредешь в сторону спальни. Дэйв что-то говорит тебе вслед, но ты не слушаешь. Ты не сказал Дэйву, что есть еще одна причина твоего плохого аппетита. Это что у тебя частенько сводит желудок, когда тот рядом. На следующее утро ты просыпаешься и умываешься с каким-то дурным предчувствием. Тебе кажется, что у вас дома в воздухе веет запах сладкой выпечки. Но откуда ему тут быть? Когда спускаешься вниз, понимаешь, что аромат стал сильнее, и тебе не показалось. Шлейф запаха ведет тебя прямо на кухню, где ты застываешь на пороге в полном шоке. Ты видишь блинчики. Просто туеву кучу блинчиков на тарелках, расставленных на всех горизонтальных поверхностях. Среди этого блинапокалипсиса стоит Дэйв в переднике. И даже в этом хаосе ты не можешь не заметить, насколько он чертовски привлекательный. Настолько, что ты почти готов звонить 911 и заявить о преступном уровне привлекательности прямо у тебя на кухне. Ну и еще вызвать службу спасения, потому что у вас тут нашествие блинов. — Какого… блять… хера? — только и можешь сказать ты. — О, доброе утро, — приветствует Дэйв. — Я встал в 4, нет, в 5 утра, чтобы приготовить нам все эти гребанные блинчики. Так что закрой свой ворчащий хавальник, и садись жрать, пожалуйста. Ты осматриваешь окружающие тебя блины, так будто они вот-вот набросятся и сожрут на завтрак тебя. Глубоко дышишь, пытаясь успокоиться. У тебя есть весомые причины на то, чтобы сейчас сорваться. В другие дни ты срываешься по куда более пустяковым поводам. Но ты понимаешь, что это ради тебя стараются и надо отреагировать помягче, как хороший друг. — Дэйв… — произносишь ты, сжимая пальцами переносицу, — Я, правда, хочу закрыть свой ворчащий хавальник и выразить тебе свою признательность за раннее пробуждение и твои старания, но… Даже если бы у меня сейчас был мой ебучий аппетит, я столько не съем! Ты на кого столько наготовил? Джейд приедет только на следующей неделе, а в гости мы никого не звали. Или ты устроил сюрприз-вечеринку и не посчитал нужным мне сказать? — Да не, тебе не надо все это есть, — говорит Дэйв, и ты немного успокаиваешься. — Большая часть этих гребанных первых блинов вышли комом. Если честно, я не уверен, какие из них вышли нормально, и нам надо будет еще это выяснить. — Ты, блять, издеваешься… Ты еще долго ругаешься на Дэйва, но помогаешь тому рассортировать блины на горелые, сырые, стрёмные и «вроде как ничо так». Последняя категория оказывается перед тобой на тарелке, и Дэйв очень ждет, что ты их попробуешь. Сам он говорит, что перепробовал столько хреновых блинов, что уже не может почувствовать разницу. Вопрошая про себя «за что мне все эти мучения», ты отламываешь вилкой кусок от одного из блинов и кладешь в рот. Дэйв внимательно смотрит, как ты жуешь. — Этот блин, конечно, настолько сырой, что я чувствую песчинки крокерской муки, но есть можно, — говоришь ты свой вердикт. — Воу-воу, полегче, Гордон Рамзи. Но я тебя понял и попробую еще раз, — с этими словами он к твоему ужасу начинает готовить новую порцию. — Дэйв, может не на… — Зараза ты мучная, хватит пригорать! — не слушая тебя ругается Дэйв со сковородкой, после чего задумывается и принимает решение со словами: — А ладно, по хер. После чего внезапно использует манипуляции со временем. Ты подскакиваешь, чтобы понять, что происходит, и видишь, что пригоревший блин вернулся в прежнее жидкое состояние. Тебя поражает, как Дэйв готов применять свои могущественные временные способности на подобную вот фигню. И для чего? Чтобы тебе блинчики его понравились? Что за бред! Дэйв кладет перед тобой тарелку с блином, что пережил не одно путешествие во времени. И тебе даже жалко его есть из-за этого факта его биографии. Но еще больше тебе жалко Дэйва, который взял на себя неблагодарную миссию — угодить тебе. Так что ты берешь и пробуешь его. — Слушай, а неплохо, — отвечаешь ты Дэйву, который от этих слов аж весь светится. — Спасиб, — он довольно улыбается уголком рта. — Короче я решил тебя откормить до того состояния, чтобы я не чувствовал себя так, будто лежал на кирпичах, если вновь случайно на тебе прикорну. Возражений не принимаю в принципе. Ты бы сказал что-нибудь, но твой рот уже забит, потому ты закатываешь глаза и просто киваешь. Ты не такой смиренный и возможно никогда не можешь до конца усмирить свои чувства, но ты сделаешь все, чтобы сохранить ваши отношения такими, какие они есть сейчас.