Блудные сыновья

Сэм сидел сгорбившись на своем рабочем месте. Единственным светом в кабинете было матовое свечение экрана компьютера. У локтя Сэма стояла забытая чашка с чаем, который давно остыл и даже покрылся какой-то маслянистой пленкой. Маршал вот уже две недели копался в личных делах и личной жизни своих коллег. Сэм чувствовал себя побежденным. Он до сих пор ничего не нашел. Не в буквальном смысле, конечно. Кое-что он узнал. Например, что Сара крутит роман с каким-то медиком. Роман оказался довольно серьезный, так как три недели назад от ее лечащего врача пришел положительный результат теста на беременность. Еще Сэм узнал, что Гарт каждую субботу ходит в детскую поликлинику, где участвует в шуточном спектакле в образе несуразного щенка. А Мэг большую часть рабочего времени проводит на порносайтах, где тратит почти всю зарплату на приобретение замысловатых секс-игрушек. Но Сэм не находит и намека на то, что кто-то отслеживает перемещения Дина и Кастиэля. Нет ни незапланированных притоков денежных средств, ни расходов. Нет никаких признаков шантажа или взятничества. Может, Дин ошибся? Может, нет никакого «крота» в агентстве? Сэм нажимает на красный «крестик» вверху экрана, откидывается на спинку кресла и устало закрывает глаза. Время 21:36. Даже если сейчас он пойдет домой, это будет самым коротким его рабочим днем за последнее время. Может, Джесс разогреет для него ужин, а затем наденет какое-нибудь интересное белье, и он забудет обо всем этом дерьме хотя бы на пару часов? Он вздыхает, выключает настольную лампу и начинает собираться домой. Он запихивает толстую папку с грифом «Ангелев» в портфель, когда слышит приближающиеся шаги по коридору. Сэм был уверен, что он единственный, кто так допоздна задерживается на работе. Он моментально выпрямляется в кресле, а рука непроизвольно тянется к верхнему ящику стола, где спрятан пистолет. В просвете под дверью мелькает тень, а затем следует короткий стук. Дверь открывается. - Привет, Сэм. Сэм расслабляется: - Фух, Кроули, это ты. Я не знал, что ты все еще работаешь. - Завершал кое-какие мелкие дела, - Кроули заглядывает ему на монитор, но тот уже погас, - А чем занимается мой любимый лось в отсутствие своего бельчонка? Сэм хмурится - он терпеть не может эти прозвища, которыми их с Дином наградил Кроули. - Закрывал «висяки», ничего особенного. Кроули оглядывает его испытующим взглядом, а затем выпрямляется и одергивает рукава своего пиджака. - Что ж, ладно. Тогда я, пожалуй, пойду домой. Но Сэм успел заметить кое-что интересное. - Красивые часы, - он смотрит на запястье Кроули, - Новые? Кроули вздрагивает и чуть приподнимает манжет, обнажая золотые часы: - Ах эти… Это подделка. Купил в Нью-Йорке на той неделе у подозрительного мужичка за 20 баксов. Думаю, они протикают недели две-три, не больше. Но надеюсь, за это время я успею поймать на них каких-нибудь цыпочек. Сэм тем не менее отмечает на циферблате безупречный логотип «Rolex» и идеально ровный ремешок. Конечно, он не эксперт, но, похоже, перед ним вовсе не подделка. Но Сэм и виду не подает. - Да, здорово, приятель, - Сэм отворачивается, - Ну давай, до завтра. Кроули улыбается в ответ, только глаза его остаются колючими. Он выходит из кабинета тихо, будто растворяется в воздухе. Сэм выжидает какое-то время, убеждаясь, что Кроули действительно ушел, а затем хватает телефон и быстро набирает номер Бобби. Приходится выждать три долгих гудка, прежде чем босс поднимает трубку. - Н-да? Голос невнятный – Бобби либо спал, либо принял на грудь. - Бобби, это я, - Сэм сильнее стискивает телефон, его руки дрожат, - Кажется, у меня появилась зацепка. *** Дин с Касом стоят среди группы туристов на пронизывающем сентябрьском ветру и смотрят на дырку в земле. Они ждут. Ждут. Ждут еще немного. И в тот момент, когда Дин начинает уже клясть себя за то, что никогда в жизни так бесцельно не тратил время, из дыры, а, точнее, из гейзера Old Faithful, одного из крупнейших гейзеров штата Вайоминг, начинают бить струи воды. Они вздымаются все выше, пока не достигают отметки примерно в 150 футов. Это настолько же красиво и необычно, непривычно и потрясающе, насколько и скоротечно. Чудо природы уже закончилось, но земля под ногами еще вибрирует и стоит тихий гул. Кас оборачивается к Дину со светящимися глаза: - Еще! Я хочу увидеть еще один! Они возвращаются к машине и едут дальше через Йеллоусто́нский национа́льный парк, пока не сворачивают на проселочную дорогу, ведущую, согласно знаку, к «Источникам термальной активности». Они оставляют машину и идут по парку вдоль аккуратных деревянных скамеечек, и в поле их зрения нет ни души. Тут куда интереснее – вокруг множество разноцветных водоемов с горячей водой, над которыми клубится пар. - Судя по знаку, тут все довольно непредсказуемо. Неизвестно, когда случится выброс, Кас. Кастиэль приподнимает бровь, но при этом неотрывно следит за гейзером в центре небольшой пустоши. - Куда мы отправимся дальше? – спрашивает он. Дин плетется обратно к машине за пирогом и уже-отсыревшими-бутербродами, которые они сделали еще утром, чтобы перекусить на закате. - Я бы послушал твои предложения. Или Йеллоусто́нский национа́льный парк – единственное место, которое ты хотел посетить? Кас осторожно разламывает свой сэндвич и отправляет в рот, попутно слизывая клубничный джем с пальцев. - Знаешь ли ты, Дин, что наука о гейзерах довольно-таки захватывающая? Например, весь этот парк – это, по сути, один большой спящий вулкан, который не извергался уже 70, 000 лет, и если это случится сейчас, будет уничтожена бОльшая часть Северной Америки. Дин перестал жевать свой бутерброд с арахисовым маслом, который, казалось, прилип к его нёбу. - Блять, Кас, ты издеваешься, да? Мало мне переживать за людей вокруг, как бы кто тебя не обидел, так теперь я еще должен быть озабочен этим супердерьмом с мегавулканом? Дин кашляет и бьет себя кулаком в район солнечного сплетения, проталкивая еду к желудку. Кас улыбается: - Не беспокойся, мы на самой его вершине. Если это и случится, мы умрем раньше, чем успеем почувствовать боль. Дин пристально смотрит на Каса, пытаясь определить, серьезен он или шутит. Это все оказывается таким нелепым, что Дин чувствует, что его начинает распирать смех. Он начинает смеяться, да так сильно, что сгибается пополам, а на глаза набегают слезы. Кас искренне не понимает веселья Дина: - Что смешного в том, чтобы погибнуть в кипящей лаве? Дин даже ответить не может, одной рукой он держится за касово плечо, а другую прижимает к боку. Он хватает ртом воздух, а его смех настолько заразительный, что Кас не может не улыбнуться в ответ. - Черт, Кас. Вот умеешь ты успокаивать, честно! – выдавливает из себя Дин и снова смеется, чувствуя, как вздрагивает плечо Каса – тот тоже рассмеялся. *** На стоянку заехал старенький минивэн, за рулем которого сидела уставшая женщина. Сзади бесились ее дети – два малыша-близнеца непрестанно галдели. Мать хотела показать сыновьям гейзер, чтобы отвлечь их ненадолго и выиграть хотя бы десять минут спокойствия, но внезапно она меняет решение. Она видит, что на единственной скамейке перед гейзером сидят двое мужчин. Их руки покоятся на плечах друг друга, и они заливисто смеются над какой-то шуткой. Они полностью поглощены друг другом. Они оба очень красивы, красивы настоящей мужской красотой. Их фигуры золотит свет заходящего солнца, а пар от гейзера окутывает их клубящейся дымкой. Восхищение сжимает сердце женщины, и на губах ее появляется улыбка. Она понимает, что не вправе разрушать идиллию их уединения. Поэтому она включает заднюю передачу и тихонько выезжает со стоянки. Обернувшись, она спрашивает у мальчиков, не хотят ли те мороженого, на что дети восторженно соглашаются. Женщина тепло улыбается, глядя в зеркало заднего вида на удаляющиеся фигуры мужчин. *** Дневной свет медленно угасает, и Кас начинает слегка дрожать. Дин буквально на автомате снимает с себя куртку и накидывает на плечи Кастиэля. Его руки на мгновение дольше задерживаются на спине Каса, а взгляд – на его открытой шее. Дин смущенно отводит глаза, чувствуя себя подростком на первом свидании, гордящегося своим великодушием и поделившимся своей курткой с пассией. Однако чувство это длится недолго – до первого порыва ветра, когда Дин вспоминает, что они в чертовом Вайоминге, и что на улице пиздец как холодно, чтобы сидеть без верхней одежды. А Кас мило улыбается, ощущая тепло Дина, передающееся ему с его куртки, в то время, как сам Дин отбивает зубами чечетку, медленно, но верно покрываясь гусиной кожей. Гейзер, наконец, соизволил выстрелить, обдав Дина с Касом мелкой моросью и окутав теплым паром. Последние солнечные лучи волшебно преломились в столбе воды, и лицо Каса вновь озарилось восторгом. А потом они уехали из парка. Дин не стал забирать куртку у Каса, и тот уютно кутался в нее всю дорогу. Дин признался самому себе, что оно того стоило. Черт, всё, что он успел пережить с Касом… Он не жалел ни о чем. *** И однажды это случилось. Спустя пару дней, на участке дороги между Монтаной и Айдахо, Кастиэль вдруг ясно осознал, что хочет Дина. Он не был глуп. Он прекрасно осознавал, что некоторые аспекты их взаимоотношений давно вышли за пределы того, что еще можно было бы назвать «дружеским». Если бы эта ситуация произошла пару лет назад, когда Кас был сильным, независимым, с чувством собственного достоинства, он мог бы догадаться, что Дин тоже находит его привлекательным. Такое с ним уже было. Иногда он поддавался, иногда игнорировал. Чаще игнорировал, чем поддавался. Ему не было до этого дела. Его жизнь была слишком опасной и запутанной, чтобы еще заморачиваться отношениями. Но теперь он под опекой государства. В лице Дина Винчестера. Так что Кас не решается ни о чем спрашивать, когда они случайно касаются друг друга, или когда смотрят друг на друга слишком долго. Кас уверен, что за этим ничего нет. Дин просто делает свою работу. Кастиэль не устает напоминать себе об этом, когда Дин смотрит на него слишком пристально, слишком проникновенно. Он просто хочет убедиться, что я в порядке, что я в безопасности, что мне ничего не угрожает. Он охраняет меня, чтобы потом отдать под суд. Но для Каса… о, для Каса это нечто большее. Он хочет Дина. Для него Дин больше, чем просто его защитник, больше, чем его герой. Кас хочет, чтобы Дин был только его, чтобы они были вместе просто так, потому что они оба этого хотят, а не вынуждено, в судорожных метаниях по всей стране в попытке скрыться от преступной семьи. Он хочет, чтобы их связывала любовь, а не страх. Но Кас слишком напуган, чтобы рассказать обо всем этом Дину. И он заставляет себя радоваться тому, что, просыпаясь, первое, что он видит в неверном предрассветном сумраке, - это Дин, спящий на соседней кровати. Он всегда спит на животе, одна рука под подушкой. Там спрятан пистолет. Кас знает это, потому что под его подушкой тоже пушка. Иногда Дин во сне спинывает одеяло, если ему становится жарко, и Кас может видеть его красивые мускулистые ноги и черные боксеры. Дин спит, а его ресницы подрагивают во сне, и тень от них мягко лежит на щеках. У него есть веснушки. Они почти не заметны, но Кас их увидел, когда разглядывал лицо спящего Дина. Да и вообще, спящий маршал был больше похож на ребенка, и от этого сердце Каса больно сжималось. Он боялся даты начала суда. Он не боялся обвинений, публичного слушания, не боялся прилюдно обличить свою семью в преступности. Он боялся этой даты, потому что в этот день их с Дином пути разойдутся навсегда. И Кастиэль вдруг осознал, что без Дина он навеки будет обречен на одиночество.