Как змей приручал кролика, чтобы съесть (и не съел)

— Напоминаю, что в четверг занятия не будет. Всех поздравляю с наступающим Рождеством и настоятельно прошу использовать для рождественского стола что-то из обсуждённых сегодня диетических рецептов. Понимаю, это будет сложное время для всех нас, но поверьте, выйти из ситуации победителями — невероятно приятное чувство. И даже если семья не поддержит ваши предложения по новым блюдам, помните, что главное? — Локи оглядел собравшихся людей горящим взглядом, и Тор, не удержавшись, тихо хмыкнул в бороду. Уж кто-кто, а брат был в своей стихии сейчас — и ему это очень шло. — Не превышать порции и не подкладывать себе добавки, — ответила женщина, имени которой Тор так и не мог вспомнить. Ему вообще эти встречи и дискуссии давались тяжело. Особенно из-за участия Локи. — Правильно. Ещё? — Локи переводил свой огненный взгляд с одного участника собрания на другого. — Учитывать, что калории есть не только основного блюда, а ещё у закусок… — И у выпивки! — Именно так, — кивнул Локи. — Кола, пиво, вино — всё это имеет калории. Я понимаю, что никто не будет пить воду во время рождественского ужина, но постарайтесь придерживаться меры. И самое главное, — он поднял повыше свой телефон с открытым приложением, делая такой взгляд, словно видел каждого человека, сидящего в неровном кругу, насквозь. — Мы правда должны заносить всё в программу? — заныл кто-то в удалении и тут же попался на крючок взгляда Локи, который, кажется, готов был начать испепелять на месте. — Всё! — жёстко подтвердил Локи. — Вы не первая моя группа и я достаточно узнал вас за эти три недели. Я пойму, если вы что-то не учли. И я точно знаю, что ни один из вас не удержится в заданных рамках калорий — о, прошу, не надо выдыхать с таким облегчением, мы ещё будем работать с последствиями Рождества. Но если вы попытаетесь обмануть меня… Я сниму этих умников по несколько сотен калорий — и подумайте сейчас, готовы ли вы заплатить за обман ежедневным перекусом? Искренность и ответственность — и через месяц многие из вас достигнут первую промежуточную цель. Всё, встретимся после Рождества. Я в вас верю! Люди, негромко переговариваясь, потянулись к выходу из зала, только Тор оставался сидеть на месте. За пару недель навязчивой диеты от Локи и ежедневных совместных прогулок он на самом деле неожиданно для себя скинул чуть больше десяти фунтов — и наконец-то поверил в свою победу. Вот только Локи не сказал ему сразу, что после первой победы последует долгое нудное время, когда придётся сражаться с самим собой за каждый фунт качающегося туда-сюда веса. Локи заменил его чипсы и сладости свежими ягодами и виноградом. Не то, чтобы Тор был любитель голубики или клубники, но спустя время он к этому привык — что рука нащупывала рядом с планшетом не миску с чипсами, а любовно поставленную тарелку с пересчитанными и записанными в приложение ягодами. Он удивлялся, что почти привык первым делом с утра, как облегчится, вставать на весы и без особых эмоций заносить цифры в статистику. И продолжал удивляться, видя мягкую линию графика, честно показывающую, что вес снижается. Это было поистине чем-то, похожим на чудо. Как очевидное доказательство, что предложенная Локи схема, вкупе с проявлениями воли Тора, работает. Это уже было сродни награде, видеть, что то, что они делают, приносит свои плоды. Если график был верен, уже к концу весны Тор будет в намного лучшей форме, чем был месяц назад! Он ещё помнил, как у них происходили битвы насчёт пива, и как Тору пришлось сократить свои привычные шесть бутылок до трёх — это был максимум, на который Локи хоть и не был согласен, но который ему пришлось уступить. Без залитого незадолго перед сном пива Тор просто не мог уснуть. Его голова отказывалась отключаться, непрерывно переваривая по кругу самые разные мысли. Локи с умным видом знатока предлагал попробовать какие-нибудь лекарства на травах, но Тор, ничего не объясняя, упёрся намертво. Он не собирался рассказывать, что лекарства все после армии были перепробованы, половина из них на Тора совсем не действовала, другая же выводила из строя отвратительными побочками в виде расстройств пищеварения или головной боли. А пиво… пиво для Тора было проверенным и хорошо работавшим уже многие годы средством, чтобы отключить голову. И он не собирался уступать. В качестве мести Локи отобрал у него перекус после ужина, каждый раз мстительно заполняя его калориями пива в своей чёртовой программе, и при этом показательно грыз свою положенную горсть кешью. Тор только пожимал плечами. Кешью был неплох, конечно, но пиво Тор любил больше. — Мы едем? — Локи наконец завернулся в недавно купленную парку с меховым капюшоном. Тор очнулся, понимая, что опять уплыл в свои мысли, и посмотрел на Локи. Его глаза тихо светились из-под пушистого псевдо-меха отблесками удовлетворения от очередной выигранной битвы. Во второй половине декабря резко похолодало, и Локи при должной настойчивости Тора волей-неволей пришлось сменить пижонское пальто на что-то более подходящее погоде. Тор снова на какой-то миг завис, оглядывая его. — Ты сегодня не выспался? Что с тобой такое? Тор фыркнул и, наконец, поднялся на ноги. Они в четыре руки составили стулья к стене и вышли из зала, а затем и на улицу из Общественного Городского Центра. Тор запустил двигатель пикапа и пристроился у дверцы, чтобы покурить. Локи в это время направлялся к пассажирскому сидению, но увидев, что брат остался на улице, вернулся и встал рядом, тоже прислоняясь спиной к боку машины. — Угостишь? Тор, выдохнув сизый дым, полез в карман за пачкой. — Когда ты перестанешь стрелять у меня сигареты? — ворчливо спросил он, наблюдая, как Локи вытряхивает сигарету и ждёт, словно само собой разумеющееся, что Тор прикурит ему своей зажигалкой. Тор не сердился, конечно, просто такое поведение невольно волновало. Словно Локи был уверен в том, что это единственно возможный вариант общения между ними, и если Тор сейчас сунет зажигалку ему в руку, будет немало ошарашен и даже обижен. Как ребёнок, честное слово… — Я не собираюсь сам покупать сигареты, — сладко затягиваясь и медленно выпуская первый дым в холодный воздух, ответил Локи. — Я, вообще-то, бросаю. А если начну снова покупать — то никогда не брошу. Тор не выдержал его серьёзного тона, словно брат объяснял прописную истину, одному Тору неведомую, и рассмеялся. — Если ты бросаешь, тем более мог бы не курить мои сигареты. В чём вообще смысл? — В том, что мне нравится стоять с тобой рядом и курить твои сигареты, — теперь настала очередь Локи ворчать, на что Тор лишь фыркнул и не стал ничего отвечать. Было в словах Локи что-то… отчего стало тепло в груди, словно на обнажённую кожу вылили чашку тёплого чая. — Ты когда-нибудь думал, чтобы бросить курить? — с внезапно вспыхнувшим интересом спросил Локи. Вот только Тор научился распознавать эту торопливость и тщательно разыгрываемый энтузиазм — они появлялись в голосе Локи тогда, когда тот пытался скрыть смущение. Сейчас под капюшоном ушей было не разглядеть, но Тор был уверен, их кончики порозовели. Как и щёки. Ему на самом деле нравилось видеть брата таким. Смущение было ему к лицу. — Нет. Нет, и ещё раз нет. Даже не начинай. Я не собираюсь бросать курить вместе с тобой. Мне похудения в твоей компании более чем достаточно. — Но ведь это страшно вредно, — Локи повернулся и уставился на него горящими глазами. — И страшно дорого! Я считал, ты выкуриваешь почти четыре пачки в неделю, ужас просто! Это ведь сорок долларов! И целых сто двадцать, если считать за месяц. Как ты можешь так транжирить деньги? Тор не мог заставить себя перестать улыбаться. Это было так глупо — стоять на опустевшей парковке перед общественным центром, курить и спорить друг с другом, и чувствовать себя при этом так хорошо. — С чего это ты считаешь мои деньги? — Если я о тебе не позабочусь, то кто? И вообще, твоё сердце… — Ну уж нет, хватит, — Тор совсем не сердился, просто эта тема успела его порядком достать. Локи в каждом споре пытался давить на него доводами насчёт больного сердца, словно это был единственный рычаг управления Тором. И как водится, если постоянно дёргать за один рычаг, рано или поздно он сломается. Тору просто надоело. — Я уже записался на обследование. После Нового Года, — добавил он строго. — И если я в порядке, ты никогда в жизни мне больше об этом не напомнишь. Я чувствую себя здоровым. Точка. Локи надулся, торопливо докурил и, вслед за Тором, кинул окурок в кузов пикапа. — Ладно, поехали уже. Нужно ещё успеть заскочить в Волмарт. Наверное, Люсинда уже нас потеряла. Тор, всё ещё улыбаясь, забрался в машину и выехал со стоянки. Меньше чем за месяц Локи так нагло и прочно пробрался в их с детьми жизнь, что Тор до сих пор поражался. Первое время сердился и ругался, они постоянно спорили и ссорились, Локи уезжал к себе, хлопая дверью — но каждый раз упрямо возвращался, как ни в чём не бывало, с пакетом продуктов и таким воинственным «только-попробуй-мне-что-нибудь-сказать» лицом, что Тор терялся и тушевался, не зная, как на такую наглость реагировать. А может… Может быть, он просто страшно скучал по этим семейным походам в магазин, по совместным ужинам и разговорам, по этим непонятно откуда взявшимся «мы». Он сдался, потому что отстаивать своё одиночество ему показалось крайне бессмысленным. Локи слишком волновал его, порой доводил до смятения, но с ним однозначно было веселее и лучше, чем без него, а забота его была ощутимей потёртого кожаного руля под пальцами — такая же настоящая и крепкая, отзывчивая. Проведя несложный внутренний брифинг с самим собой, Тор понял, что сдаётся натиску Локи с радостью. Семья, конечно, из них четверых получалась странная, но когда это Тора слишком волновало чужое мнение? Ему было хорошо. Намного лучше, чем всего месяц назад. А ещё дети почему-то Локи обожали. Локи буквально узурпировал право укладывать их спать, и Тор каждый раз удивлялся, как у него оставалась энергия на всё это. Потому что сам к вечеру буквально валился с ног от усталости, и ни на какие увещевания, игры в ванной во время умывания и чистки зубов и тем более ежедневное чтение перед сном его и раньше не всегда хватало. Чаще всего он ограничивался несколькими серьёзными фразами, позволяющими детям понять, что время веселья кончилось, и им пора идти умываться и ложиться спать, да парой поцелуев с пожеланиями спокойной ночи. Наверное, он не был таким уж хорошим отцом, но тут вопрос шёл о выживании, а не о погоне за лучшим. Поэтому наблюдать, как Локи буквально наслаждается этим ежевечерним бедламом, в который он превратил прежде простой как дважды два ритуал отправления ко сну, было невероятно волнующе. Тор даже привык сразу мыть посуду после ужина — это давало гарантию того, что в течении целого получаса его никто не будет трогать. Впрочем, о нём и не вспоминали. Дети от всей души резвились с Локи, воображая какую-то непонятную дичь, и Тор лишь видел их то бегающие, то танцующие, то крадущиеся фигуры мельком в проёме между кухней и гостиной. Руки сами делали свою работу, намыливая и ополаскивая тарелки, а сам он размышлял, слыша довольные повизгивания Хелы и Фенрира вперемешку с насмешливыми фразами Локи, как так всё получилось. Но даже не этот вопрос его занимал так сильно, как вопрос, сколько это будет продолжаться. До конца курса? Или, быть может, до результатов обследования? Почему-то Тору не получилось достаточно сильно испугаться новостям о его предполагаемой плохой наследственности и проблемах с сердцем. Он всегда чувствовал себя здоровым, как бык, и если бы не пассивная жизнь и потери последних лет, повлёкшие за собой его вялотекущую депрессию, он вряд ли бы так сильно запустил себя. Наверное, дети — единственное, что до сих пор хоть как-то держало его на плаву. Ему было страшно представить, во что он превратился бы, если бы не пресловутое чувство ответственности за них. Что будет, когда обнаружится, что с ним всё в порядке? Когда он успешно закончит курс? Куда после этого понесёт Локи с его острым шилом в заднице? Тор вздохнул. Не то чтобы он верил во что-то. Локи был не тем человеком, которому стоило верить. В чём-то он казался надёжен, когда вдалбливал себе в голову одному ему понятную «великую» цель… но как долго может продлиться его надёжность, никто не мог быть уверен. Тор и не был уверен, уговаривая себя не думать об этом и радоваться хотя бы небольшой передышке. Удивительно, конечно, насколько он привык справляться со всем в одиночку и насколько, оказывается, тосковал по ощущению семьи, пусть и такой странной, как получалась у них с Локи. Пусть так. Даже так… Даже немного тепла лучше, чем полное его отсутствие. Дети пришли на кухню, уже переодетые в пижамы и с влажноватыми лицами, тёплые, мягкие и уже немного сонные, заставляя сердце в груди сжаться от резкого прилива нежности. Тор наспех вытер руки, присел и обнял обоих, желая им спокойной ночи. Хела и Фенрир поцеловали его в щёки пахнущими зубной пастой губами, и от этих щекотных поцелуев зачесалась кожа под бородой и совсем немного — глаза. Впереди маячили Рождественские каникулы, а это означало, что будет больше телевизора, приставки с играми и родительских сожалений, потому что его собственный рабочий дедлайн никакое Рождество не могло отодвинуть. Ему придётся позже ложиться и раньше вставать, чтобы успевать больше времени провести с детьми, а не за закрытой дверью, спихивая функции няни на телевизор в гостиной. Когда Тор поднял голову, то увидел, что Локи стоит совсем рядом, сложив руки на груди и плечом опираясь на дверной проём. Он смотрел, как Тор обнимает детей, и выражение лица его при этом было совершенно непередаваемым. Едва он понял, что Тор ответно смотрит прямо на него, он поторопился отвести взгляд, но краешки ушей неумолимо выдали его, и он тряхнул головой, заставляя заправленные пряди волос выпасть себе на лицо. Тор усмехнулся и поднялся, легонько подталкивая детей в спины: — Идите укладывайтесь в кровати. — А дядя Локи дочитает нам про Гензель и Гретель? — тут же начала ныть Хела. — Ведьма постоянно трогала Гензеля за палец, чтобы понять, не потолстел ли он, а он подсовывал ей косточку, такой умный! — вдохновенно вещал Фенрир. — И дядя Локи сказал, что самое интересное прочитает сегодня! — Конечно, я дочитаю, — поднял руки в жесте капитуляции Локи. — Я ведь обещал. Идите, забирайтесь под одеяло. Там впереди такие ужасы… — он перешёл на шёпот и изобразил страшную гримасу; по его озорно блестящим глазам ясно читалось, что он наслаждается происходящим. Дети радостно завизжали и наконец убежали в свою спальню. Тор понял, что до сих пор сжимал в одной руке кухонное полотенце и принялся снова зачем-то вытирать руки. Локи стоял в паре шагов от него, продолжая смотреть странно, — от этого взгляда Тор начинал чувствовать себя неуютно, а голова отказывалась соображать. — Наслаждаешься ролью дядюшки? — фыркнул Тор, наконец, и усилием воли заставил себя повесить полотенце на держатель. — Конечно, — легко пожал плечами Локи. На его губах заиграла снисходительная улыбка. — Теперь у меня есть полное право дурачиться и творить ерунду, при этом я не выгляжу слабоумным. Теперь это называется «проводить время с племянниками», мне по душе такой расклад. Тор, не в силах сдержать уголки губ, расплылся в улыбке. — Не думал, что ты так хорошо ладишь с детьми. — Я тоже не думал, пока не встретил твоих оболтусов. Думаешь, у меня было много шансов попробовать себя? Тор не знал, что ещё сказать, и решил вернуться к недомытым после ужина чашкам. Неожиданно Локи подошёл ближе, слишком близко, и потянулся рукой к его лицу. — Что? Что ты… — У тебя тут… пена, — тихо сказал Локи, вытерев что-то с усов Тора и показывая ему палец с капелькой мыльной пены на кончике. Тор схватил его за запястье и ткнулся носом в сжатые пальцы. Это был секундный порыв — пальцы пахли детским мылом для ванны, Тор всегда покупал одинаковое, потому что Хела обожала арбузный запах, и он не надоедал ей уже несколько лет, но на пальцах Локи… — Что ты… делаешь? — беспомощно прошептал Локи, пытаясь вытянуть руку из крепкого захвата Тора. И эта беспомощность и странная дрожь в голосе отрезвила. Тор смутился и, тут же отпустив руку, повернулся к раковине и включил воду. — Я случайно, прости. Иди читай, раз обещал. Уже поздно… Локи постоял в растерянности ещё пару мгновений и наконец оставил его наедине с самим собой — и с быстро колотящимся сердцем. Тор, медленно вдохнув и выдохнув, оперся руками о край раковины и тяжело навис над ней, гипнотически пялясь в отверстие слива. Туда медленно стекала пена, и пузырьки её играли на гранях всеми цветами радуги. Что он творит? У Локи была нежная бледная кожа, длинные тонкие пальцы с красивыми овальными ногтями и такое же тонкое запястье, которое Тор запросто взахлёст обхватил своей рукой. Наверное, их руки — единственное, что не так уж и сильно изменилось за все прошедшие годы. Тор снова вздохнул и, приходя в себя, домыл последнюю кружку, ставя её сверху на нагромождение уже намытой посуды. Не стоило ему трогать Локи. Даже подходить к нему ближе необходимого не стоит. Он был как личный вид яда для Тора — чересчур тесная близость, лишний вдох — и он уже чувствовал себя отравленным. Всё это явно совершенно лишнее в свете текущих обстоятельств. Ему нужно подумать, как в ближайшее время сбросить с хвоста Локи хотя бы на один вечер и упросить Люсинду посидеть с детьми допоздна. В соседнем городке был неплохой бар, куда Тор изредка захаживал. Иногда ему везло там найти приятную компанию на вечер, иногда — нет. Но ему точно стоило развеяться. Эта то и дело зарождающаяся внутри дрожь, стоило ему придвинутся чуть ближе допустимого, начинала порядком выводить из себя. Когда Тор закончил прибираться на кухне, дети давно спали, и вместе с ними, снова заняв любимое хозяйское кресло, до груди натянув на себя дежурное одеяло, спал в гостиной Локи. Он уложил голову в мягкий изгиб боковины кресла и едва слышно похрапывал приоткрытым ртом. Тор на долгие мгновения замер, не решаясь подходить ближе. Ощущение, что ему не стоит приближаться, загорелось внутри красной тревожной лампочкой. Тор просто стоял и смотрел, затем вытер повлажневшие ладони о домашние штаны и зачем-то потянул вниз край футболки неведомого огромного размера. Ткань обрисовала выступающий мягкий живот, и Тор, поддавшись какому-то неожиданному порыву нелюбви к себе, со всей силой хлопнул по нему. Он так ненавидел сейчас это раздутое тело. Он был таким… безобразным. О какой приятной компании он вообще имел глупость думать? Никто не захочет не то что спать с ним, но даже просто посидеть и выпить пива. — Я уснул? — Локи с силой потёр глаза. Видимо, резкий звук шлепка разбудил его. С Тора всё благодушие стекло, как дождевая вода со ската крыши. Он видел Локи, и тот был так хорош собой, он едва ли изменился за прошедшее время… в то время как сам Тор стал таким… он не завидовал брату, нет. Он просто тихо ненавидел себя за бесхребетность. За то, что однажды просто решил всё, что с ним происходит, пустить на самотёк и ни о чём не задумываться. Думать было слишком больно. — Эй, Тор. Что случилось? — Уже поздно, — хрипло проговорил Тор и кашлянул. — Ты заказывал свой Убер? Или останешься ночевать у меня? Завтра уже каникулы, дети будут дома до самого Нового Года. Локи вытащил из-под себя телефон, который, судя по всему, съехал под его бедро, когда он заснул, и его лицо осветилось открытым приложением. Локи что-то потыкал пальцем, в то же время спрашивая: — Ты уже покупал рождественские подарки? Есть у них пожелания? Я могу заехать и купить что-нибудь тоже. Тор замялся. Он не был большим любителем бродить по Волмарту и всё, что не касалось припасов еды, старался покупать с доставкой на дом. Так было проще. Он вообще не очень-то любил бывать на людях. Общения с кассиром на заправке несколько раз в неделю, когда он покупал пиво и сигареты, было более чем достаточно. Поэтому кое-что он уже заказал детям на Рождество, и теперь оно дожидалось своей «упаковки от Санты» в гараже, куда детям хода не было. Но и отказывать Локи в удовольствии продолжать роль заботливого дядюшки он не хотел. Пускай резвится. — Можешь подарить им, что посчитаешь нужным. Только что-нибудь недорогое и не опасное для пятилеток, хорошо? — Замётано, — кивнул Локи, но лицо его было напряжённым. — У меня плохие новости. Убера на ближайший час не предвидится… видимо, все уже легли спать. Задержался я сегодня… — он заразительно зевнул, заставив Тора подавить напрашивающийся следом собственный зевок. — Останешься ночевать? — Тор спрашивал так, что голос его звучал совершенно спокойно, но то самое идиотское внутри снова начало потихоньку дрожать. — Нет, брат, прости, но я ненавижу твой диван. Может, отвезёшь меня? Тут ехать всего минут пять, за десять минут обернёшься, мелкие точно не успеют проснуться. Мне нужно выспаться в нормальной постели. Тор на несколько мгновений завис. В голове навязчиво крутилось: «У меня вполне нормальная постель, и широкая. Можешь спать там», — но это было не просто неприлично после всего, что между ними однажды произошло — пускай и очень давно. Это было совершенно невозможно. Или Тору придётся спать в одежде, чтобы не умереть от стыда. Но большей проблемой всё же стала бы чрезмерная близость. Вряд ли Тор сам в таком случае выспался бы. Локи задабривал и подкупал его искренней заботой, и в то же время отравлял памятью прошлого, и это состояние отравленности с каждым днём нравилось Тору всё меньше — потому что становилось всё сложнее его контролировать. — Так что? Сможешь подкинуть меня до кондоминиума? — Локи уже встал, одёрнул извечную тёмную водолазку, раскатал подтянутые выше рукава вниз к запястьям — наверное, закатывал, пока помогал детям мыться. Почему-то в этот самый миг, рассматривая, как пальцы аккуратно разглаживают ткань, Тор снова ощутил прилив нежности и почему-то укол сожаления. Не особо понимая, что творит, он кивнул. — Отлично. Спасибо, — Локи улыбнулся краешками губ и отправился в прихожую за своей паркой с мохнатым капюшоном. Дети крепко спали в своей спальне. Оставив дверь в комнату чуть приоткрытой, Тор увидел, как согнувшись к своим полуботинкам, Локи осторожно застёгивает короткие молнии. Парка задралась, утягивая за собой и край водолазки, оголяя полоску молочно-белой кожи на пояснице. Тор ощутил, что ему очень нужно покурить. Ехать и правда оказалось близко. По опустевшим дорогам сонного городка они добрались за три минуты. Когда Тор припарковался у длинного двухэтажного здания, выходящего на главную улицу, он ждал, что Локи выйдет из машины — а сам он просто отправится домой к детям. Но Локи, на миг замешкавшись, кинул на него странный взгляд и вдруг сказал: — Хочешь подняться на пару минут? Покажу, как я живу. Ничего особенного, на самом деле, просто мне будет спокойнее знать, что ты знаешь… — Хорошо, — без долгих раздумий кивнул Тор. Ему на самом деле было интересно. Он хотел знать, где живёт Локи. Просто на всякий случай. Они выбрались из машины и зашли в дверь под табличкой с номером «2», поднялись на второй этаж, и Локи открыл ключом чуть пошарпанную дверь с треснутым посередине глазком. И хоть весь кондоминиум буквально кричал своим видом, что это крайне бюджетное жильё, внутри всё оказалось намного лучше. Было чисто, немного пахло бытовой химией, и никаких проблем с ремонтом или мебелью не бросалось в глаза. Небольшая гостиная, совмещённая с кухней и столовой, и спальня за приоткрытой дверью — вот и вся квартира. Впрочем, привычка Локи разбрасывать вещи везде, где ему вздумается, сказывалась и здесь, превращая скромную квартирку в обжитое, чуть неряшливое, пространство. На круглом обеденном столе лежал закрытый ноутбук, рядом стояла пузатая кружка — явно из-под кофе. На паре лишних стульев висели какие-то вещи, и кровать, судя по пробивавшемуся из окон освещению, была не заправлена. Натура Локи проявлялась во всей своей красе. Тор улыбнулся собственным мыслям. — Вижу, тебе тут нравится, — фыркнул Локи, стягивая парку и кидая её на ближайший к двери пустой стул. Тор только покачал головой, поднимая её и вешая на прибитые крючки рядом с дверью. — Мои шикарные лофт-апартаменты поражают воображение… — Моя вилла на берегу океана тоже чрезвычайно изысканна и гостеприимна, особенно в утреннее время по выходным, — Тор улыбнулся, предполагая, как наверняка тяжело ему будет завтра с утра. Парадокс, но когда детей не нужно будить в школу, они приходят и сами будят тебя даже без будильника — потому что на самом деле давно привыкли к режиму и завели свой внутренний будильник, а вредничают по утрам только из любви к искусству лицедейства. — Именно поэтому я должен выспаться дома, — заметил Локи, нажав кнопку на небольшом электрическом чайнике. — Но не переживай, я приеду после полудня, и мы вместе приготовим что-нибудь вкусное на ланч. Только пожалуйста, позавтракайте нормально. Не одним кофе. — Детям кофе нельзя, — с усмешкой заметил Тор, и Локи, чуть обернувшись, скорчил гримасу и показал язык. Как ребёнок… — Хочешь чай? — Нет, — Тор замялся. — Мне надо ехать обратно. — Да, точно, — Локи потеребил край водолазки, словно отчего-то нервничая. — Слушай, после Рождества, на следующей неделе, — внезапно начал Тор, чувствуя, что должен хоть что-нибудь сказать, чтобы разрядить начинающую звенеть обстановку, — мне нужно будет вечером съездить по делам. — О? — Локи чуть приподнял брови, но Тор завис на округлившихся губах. — Хочешь, чтобы я остался с детьми? Хм-м, интересно, что из этого может… — Нет, я не об этом, — перебил его Тор. — Я договорюсь с Люсиндой. Тебе не нужно будет с ними сидеть. Наверняка, у тебя есть свои дела. — Хм, — только и сказал Локи. А потом медленно двинулся в сторону Тора. — Как скажешь. Найду, чем себя занять. — Хорошо. Тогда… доброй ночи, — Тор через силу улыбнулся, чувствуя, что ладони начали неприятно потеть. Он уже взялся за ручку двери, когда Локи вдруг обхватил его руками сзади, обнимая. Обхватил — сильно сказано, при ширине плеч Тора, но он честно попытался. Чем вышиб почву из-под ног. — Ты такой большой, — тихо проговорил Локи. — Спасибо, что напомнил, — так же тихо ответил Тор. Он очень хотел очутиться сейчас по другую сторону двери. Без повисшего на нём Локи. — Брат, обними меня. Можешь хоть раз нормально меня обнять? Тор помедлил несколько ударов сердца. Руки Локи расслабились, и Тор обернулся. Локи был чуть ниже него и не такой широкий, но это точно не могло помешать его обнять. Подумав, Тор раскинул руки в стороны, приглашая. Рот Локи расцвёл неуверенной улыбкой — словно брат и не рассчитывал, что его уловка сработает. Но он всё же шагнул вперёд — и Тор обнял его за плечи, притягивая к груди. Тепло от прижавшегося твёрдого тела было невыносимо приятным, а ткнувшийся в шею нос наоборот оказался холодным. Тор хотел было сказать что-нибудь нормальное, чтобы как-то направить происходящее в понятное, объяснимое русло. Поблагодарить Локи за самоотверженность, что он проявляет в общении с племянниками, и вообще… Но все слова застряли у него в горле, когда помимо холодного носа Тор почувствовал, как Локи мягко, но уверенно коснулся губами кожи на шее. По телу пробежали мурашки — от затылка до самого копчика — заставляя вздрогнуть. — Мне… надо ехать, — хрипло сказал Тор, решительно отстраняя Локи от себя. — Дети могут проснуться. Сердце колотилось в самом горле, а щёки и шея горели огнём. Зачем он?.. — Да, конечно… Спокойной ночи, — согласно кивнул Локи, пряча взгляд. Он выглядел растерянным — словно не понимал, почему Тор прекратил его обнимать. Нахмурившись, Тор открыл дверь и вышел на небольшую лестничную площадку. — Тор, — донеслось из-за спины. Он обернулся, чувствуя забытое подростковое смятение мыслей и души. У него не было ни единого представления, что в этот момент творилось в голове у Локи. — До завтра, — мягко сказал тот и закрыл за ним дверь. Тор на автопилоте доехал до дома, припарковал машину на дорожке и выкурил одну за одной сразу две сигареты. Совсем немного полегчало. Наверное, так случайно получилось. Мог ведь Локи просто случайно его задеть? А Тор уже дёрнулся, словно от огня… как-то по-идиотски всё вышло. Оказавшись дома, первым делом он проверил детей — те сладко спали. Его не было в общей сложности минут пятнадцать, и он не впервые отлучался, когда они спали, чтобы доехать до заправки, если внезапно заканчивались сигареты. Тор не особо переживал. Неожиданностью стал внезапно накативший дикий голод. Ему необходимо было что-то съесть. Чувство было таким всепоглощающим, словно он на самом деле умрёт, если что-то не затолкнёт себе в рот прямо сейчас. Обшарив ящики и несколько раз заглянув в холодильник, Тор едва не взвыл — нигде не было ничего, что он обычно привык есть в моменты, когда ему хотелось «чего-нибудь этакого». Да и калории на сегодняшний день он уже все наел. Сжав кулаки, Тор бросил взгляд на упаковку «детского» белого хлеба — мультизлаковый, что покупал Локи, они не жаловали. И уже через пару минут вгрызался в сочный, сладкий, жирный сэндвич со сливочным маслом, джемом и арахисовой пастой. Боже… как он скучал по этому вкусу! Локи бы убил его сейчас, если бы увидел… О, сколько же в таком сэндвиче может быть калорий? Тор не выдержал и фыркнул в набитый рот, торопливо пережёвывая, словно кто-то мог у него этот сэндвич отобрать. К концу сэндвича, случившемуся слишком скоро, энтузиазм от совершённой выходки странным образом угас, превращаясь в упадок. А вот растревоженный голод — нет. Но Тору больше ничего не лезло в рот. Точнее, нарушив правило, которого держался целых три недели, Тор удивился, что радость была столь коротка. Он взял банку арахисовой пасты и застонал, увидев на этикетке цифры. Даже если взять примерное количество, получается, он сейчас меньше чем за минуту затолкал в себя около четырёхсот калорий! Почти пятая часть от его дневной нормы! И никакого удовлетворения… мог бы съесть большую тарелку супа или того ароматного рагу, что готовил Локи сегодня… Тор не знал, почему так получилось. Он просто был… зол сам на себя. Сжав банку с арахисовой пастой до пластмассового хруста, Тор едва не выкинул её в мусорное ведро. Но потом остановился — дети очень любили сэндвичи с арахисовой пастой. Даже если он сорвался, дети тут совершенно ни при чём. Он всё-таки такой идиот. Такой… слабак. Злясь сам на себя, Тор закрыл дверь в свою спальню и рухнул на кровать лицом вниз. Обнимать Локи было так приятно, так горько-сладко, и даже если Локи задел случайно его шею губами — разве в этом было что-то страшное? Почему он так разозлился? Потому что он отвратительный мешок с жиром, вот почему. Тор лежал, зажмурившись и сжав кулаки, перекатывал во рту оставшийся привкус арахисовой пасты и чувствовал себя последним неудачником. Локи… Локи его брат. Локи родной и единственный дядя Хелги и Фенрира. О чём Тор только думает? Его самобичевание прервало жужжание телефона в кармане. Тор достал его и открыл новое сообщение. «Прости за сегодня. Ты так вкусно пах, что я не удержался». Тор перечитал строчки несколько раз, прежде чем понял, что они от Локи.