prologue. you taught me the courage of stars (Saturn by Sleeping at Last)
-ооо-
14 декабря 2000 года Было необъяснимо, как Гермиона могла всё ещё испытывать непостижимый ужас каждый раз, когда они выходили из своего укрытия. Они делали это уже много раз, в конце концов, имели строгие планы побега на тот случай, если что-то пойдёт не так, да и мантия-невидимка Гарри зарекомендовала себя как средство спасения, на которое всегда можно положиться. Но одну вещь Гермиона Грейнджер усвоила из этой нескончаемой войны: жизнь не всегда складывается так, как ты предполагаешь, неважно, насколько ты был изначально уверен в том, что всё будет хорошо. (Пример А: Гермиона и её лучший друг знали, что единственным способом одолеть Волан-де-Морта было уничтожение его крестражей. Но прошли месяцы, а они так и не устранили последние два. Пример Б: Она знала, что после окончания всего этого выйдет замуж за Рональда Билиуса Уизли, родит прекрасных, неугомонных детей, которые будут сеять хаос в их причудливом маленьком саду. Но не прошло и часа с начала битвы за Хогвартс, как Гермиона своими глазами увидела, как Долохов ударил Рона метким Убивающим заклятием. Пример В: Она знала, что продолжит сражаться до последнего своего вздоха. Но вот год подходил к концу, а Гермиона уже потеряла всякую надежду.) Гарри всегда был её неизменным спутником. Но раньше Мальчик-который-выжил был маяком света и надежды в сияющих глазах Гермионы, а теперь превратился в пустую оболочку, закалённую войной и горем. Его изумрудные глаза наполнились пустотой и отчаянием, которые пробирали девушку до глубины души. Сейчас на Гарри было трудно смотреть, ведь если её герой, вне всяких сомнений, потерял надежду, то что же оставалось делать самой Гермионе? Когда однажды Гарри вернулся в их маленькую палатку после очередного рейда, то принёс с собой сомнительную книгу, полную тёмной магии. К этому времени Гермиона заметила, что глаза Гарри засияли жизнью и неожиданным светом, которые она давно уже не видела, и в её сердце расцвела надежда. — Я принёс решение, — сказал парень, расположив тёмную книгу напротив Гермионы, и пролистал страницы. Когда он остановился, то указал на любопытное зелье, изображение которого испускало тёмно-синий пар, подобного которому девушка никогда до этого не видела, и её глаза быстро поглотили слова, бегущие с желтоватых страниц. Когда Гермиона, закончив, взглянула на Гарри, надежда в её сердце превратилась в ужас. — Гарри... — начала она. — Но... это... это же тёмная магия! Гарри будто мгновенно постарел у неё на глазах и резко наклонился вперёд так, что его лоб почти коснулся книги. — Гермиона, — прошептал он голосом, который заструился потоком воздуха и будто укусил её холодные щёки. — Прошло слишком много времени. Война затянулась и... — его дыхание прервалось, а глаза засверкали, яростно смотря в сторону от Гермионы в надежде спрятать слёзы, которые, как она знала, уже навернулись на его глазах. Гарри всегда ненавидел плакать в её присутствии. — Я так устал сражаться, Гермиона. Она подавила рыдания и крепко сжала его руку, вцепившись в парня так, словно он был её спасательным кругом. Поэтому, хотя и неохотно, Гермиона наконец смягчилась и начала варить зелье, но только для того, чтобы успокоить усталое сердце Гарри. В течение следующих нескольких дней было приятно чувствовать, что они, наконец, сосредоточились на плане. Гермиона пыталась подавить тревогу: "Неужели это сработает? Действительно ли мы сбежим из этой реальности?" — и её разум, которому уже очень долгое время не бросали вызов, был сосредоточен исключительно на совершенствовании зелья. Гермионе иногда казалось, что она вернулась на занятия по зельеварению, пытаясь превзойти Малфоя в приготовлении идеального зелья, которое бы не смог отрицать даже Снегг. У Гарри тоже была новообретённая строгость, поскольку он добывал ингредиенты, которые были слишком редкими и опасными, но всё же смог собрать их все. Гермиона никогда не спрашивала своего лучшего друга о методах получения таких вещей. По тому, как дрожала рука Гарри, когда он спал, девушка знала, что это то, о чём он позже пожалеет. Вскоре прошли месяцы, и приготовление зелья было близко к завершению. Последним необходимым ингредиентом были чешуйки химеры, которые, как было известно Гермионе, нельзя найти в Англии, а только на окраинах Франции, вдали от рук людей, которые стали бы использовать их в своих личных целях. Гарри и Гермиона уложили свои вещи, и девушка осторожно поместила зелье под чары Покоя, после чего рискнула использовать незаконно созданный Международный портключ и вскоре обнаружила, что они широко моргают, глядя на причудливый, красивый французский город, который, казалось, никогда не был затронут Второй магической войной. На глаза Гермионы невольно навернулись слёзы, когда она увидела маленьких детей, бегающих вокруг и бросающих снежки друг в друга до тех пор, пока они не стали мокрыми, холодными и абсолютно счастливыми. — Нам следует закончить это быстрее, пока они не нашли нас, — прошептал Гарри странно сдавленным голосом, направляясь к очаровательному отелю в центре города. В то время как Гарри, скрытый под мантией-невидимкой, направился из отеля на поиски неуловимой чешуи химеры, Гермиона обнаружила, что перечитывает описание зелья, которое скоро должно было быть готово. "…остерегайтесь последствий, ведь многие из них неизвестны. Приготовление зелья, сваренного из самых тёмных ингредиентов, добытых из опасных существ, может занять месяц, год, возможно, ещё сотню лет. Как только зелье будет готово, оно приобретёт самый тёмно-синий оттенок, а два глотка станут всем, что вам необходимо, чтобы сбежать из этой реальности. Никто не знает, куда вы попадёте. В другое время, возможно, в другую вселенную, но знайте те, кто примет зелье, что где бы вы ни оказались, это будет далеко от вашей реальности." Описание зелья звучало почти так, что подошло бы, скорее, для дешёвой художественной книги. В нём так и не были приведены факты существования и свидетельства ведьм или волшебников, которые пытались сварить зелье. Статистических данных об успехах, смертях и несчастных случаях из-за испорченного зелья тоже не было, и рассудительный мозг Гермионы не мог принять нелепость всего этого. Но Гарри был непреклонен, объясняя, что если они хотят получить ещё один шанс в жизни, то должны попробовать и этот способ. Гермиона однажды предложила использовать Маховик времени. Она могла поэкспериментировать, немного повозиться с ним, пока не создаст опытный образец, который вернёт их на несколько лет назад, а не только на часы, чтобы они могли изменить ход событий, если действительно хотели выиграть. Но Гарри… Гарри смеялся, маниакально и беспомощно и так мучительно, что девушка начинала плакать. — Разве ты не понимаешь, Гермиона? — прохрипел он, пытаясь дотянуться до её трясущейся руки своей, не менее дрожащей. — Я не хочу больше так жить. Гермиона никогда не говорила вслух, что зелье может убить их, если оно не будет приготовлено идеально. Количество тёмной магии, которое она создаст после того, как закончит зелье, приведёт к тому, что после его приёма они либо добьются успеха, либо умрут. Промежуточного варианта не было. И Гермиона знала, что у Гарри тоже есть это подозрение, и ей не нравилось то выражение его глаз, которое она видела каждый раз, когда жаловалась на не тот оттенок после добавления пинты их крови или слишком большого количества яда василиска. Гарри выглядел так, будто ему было неважно, проживёт он другую жизнь в ином мире или умрёт в этой реальности, потому что в любом случае он всё равно наконец сможет избавиться от этого жестокого бремени. Когда Гарри вернулся той ночью, взволнованно рассказывая девушке о старом торговце, продающем чешуйки химеры и живущем в лесу недалеко от городка, Гермиона натянуто улыбнулась и позволила парню болтать о том, как он собирается жить в этой другой жизни. Он всегда хотел быть звездой профессионального квиддича, а может, и укротителем драконов. "Я бы" текли из его рта, как бушующий водопад, прорываясь с такой силой, остановить которую Гермиона бы не смогла, она это знала, и к тому времени, когда Гарри рассказывал о своих надеждах и мечтах, он уже дрожал на деревянном полу и плакал навзрыд. Той ночью парень уснул на полу, и Гермиона не пыталась переместить его на кровать. Сон уже несколько лет был неуловимой вещью для Гарри Поттера, и то, как размеренно поднималась и опускалась его грудь, означало, что сейчас парень спал спокойно. Девушка подползла к своему лучшему другу и осторожно сняла с него очки. Затем она положила руку ему на плечи, прижала голову Гарри к своей груди и тихо заплакала в его волосы.-ooo-
Гермиона наградила старого торговца подозрительным взглядом, в то время как Гарри осторожно складывал десять чешуек химеры в мешочек. Он вёл себя странно с тех пор, как они вошли в его магазин. — Гарри, давай, — пробормотала она себе под нос, схватив его за руку и потянув прочь. Гермиона чувствовала, как глаза мужчины пронзают их спину, а волосы на затылке встают дыбом от страха. Она крепче сжала Гарри и почувствовала себя почти обнажённой под добрыми улыбками горожан, несмотря на их привычную маскировку. Когда они вошли в холл отеля, Гарри выглядел более беспечным и счастливым. — Думаешь, мне стоит стать тем, кто добавит чешуйки химеры? — спросил он, игриво блеснув изумрудными глазами в ярком свете лампы отеля. Гермиона моргнула и взглянула на своего лучшего друга. — И испортить зелье? — поддразнила она. — Ни за что, Гарри. Он впервые за долгое время запрокинул голову и от души рассмеялся. Гермиона уже позабыла о дискомфорте, который она почувствовала, когда они отважились зайти в магазин старого торговца, и искренне ему улыбнулась. Ей не терпелось снова увидеть их счастливыми. Но затем лицо Гарри потемнело от шока и гнева. Его волшебная палочка быстро оказалась у него в руке, готовая атаковать, а Гермиона со страхом проследила за его взглядом и сглотнула. Добрая администратор, симпатичная белокурая девушка девятнадцати лет, которая явно флиртовала с замаскированным Гарри, была пришпилена к стене различными металлическими обломками из взорвавшегося кассового аппарата, расположенного рядом с ней. Она смотрела на них знакомым безжизненным взглядом тех, кто умер по вине Убивающего заклятия, и Гермиона мгновенно почувствовала себя ужасно. Волшебная палочка девушки выскользнула из рукава, и Гермиона медленно огляделась. Холл был абсолютно безлюден, а воздух стал таким безмолвным, что, казалось, грех было бы нарушать тишину дыханием. Снаружи по стенам разнеслось громкое: "МОРСМОРДРЕ", заливая весь отель зловещей зеленью, с которой они были знакомы многие годы. — БЕЖИМ! — закричал Гарри, когда через окна полетели многочисленные заклинания, разбивая стекло и взрывая дерево. В суматохе Гермиона смогла ухватиться за грубую руку Гарри и слепо последовала за ним, бросая отработанные проклятия и защитные заклинания через плечо на шквал мантий и шагов, которые следовали за ними по пятам. В воздухе витали дым, пыль и ослепляющие вспышки света, и это было чудом, когда они смогли наткнуться на свою маленькую комнату. Гермиона вздохнула с облегчением, увидев, что зелье осталось нетронутым. — Дай мне чешую химеры! — воскликнула она, и Гарри бросил девушке сумку, даже не взглянув на неё. Гермиона упала перед зельем и неуверенно положила ровно десять чешуек химеры. Хаос снаружи становился всё громче и резче, и девушке пришлось сдержать себя и не склонить лицо над зельем, чтобы уберечь его от её слёз ужаса. — Поторопись, Гермиона! — прохрипел Гарри, на что та лишь жёстко кивнула и начала энергично перемешивать зелье, стараясь сделать это ровно двадцать раз — ни больше, ни меньше. Дверь в комнату внезапно сорвалась с петель, а за ней ребят угрожающе встретили сверкающие маски Пожирателей смерти. У Гермионы перехватило дыхание, когда один Пожиратель смерти смог обезоружить Гарри и повалить его на колени. — ГА... — попыталась закричать она, но он оборвал её, махнув рукой. — Ты проиграл, Гарри Поттер, — сказал Пожиратель смерти, и, несмотря на маску, Гермиона знала, что он радовался. — Гарри, — слабо прошептала она, перестав помешивать, и безнадежно уставилась в спину своего лучшего друга. Гарри посмотрел на девушку, повернув голову через плечо. Его изумрудные глаза излучали жизнь и свет, несмотря на темноту, заполнившую эту маленькую тёмную комнату. Его лицо было окрашено разными цветами из-за хаоса снаружи, но она смогла увидеть лёгкую улыбку на его лице. На мгновение Гермиона мельком увидела старого Гарри — своего старого Гарри — который был безрассудным, храбрым и очень добрым. Исчез боец, измученный войной и беспорядками, остался только ребёнок, искренне желавший, чтобы всё стало хорошо и чудесно. — Давай, Гермиона, — прошептал он, а из его блестящих глаз скатилась маленькая слеза. — Нет, нет, я не могу без тебя, — всхлипнула она, прижимая черпак к груди. Гарри ненадолго закрыл глаза, а когда открыл их снова, они были полны любви. — Живи счастливо, Гермиона, — сказал он. Пожиратель Смерти зарычал и воскликнул громкое "Авада Кедавра". Гермиона закричала, когда зелёный свет ударил Гарри прямо в грудь. Свет его ярких глаз потускнел, и осталась только пустота. Гарри упал на бок, больше не двигаясь. Внезапная ярость заполнила её вены, и Гермиона яростно взглянула на Пожирателей смерти затуманенными глазами. Она опустила черпак обратно в котел и перемешала один, два, три раза, пока зелье не приобрело тёмно-синий цвет, каким оно и должно было быть. Многочисленные палочки направились прямо на неё, и девушка отчаянно ухватилась за дымящийся котел, не обращая внимания на обжигающую боль, распространившуюся по её ладоням. Три зелёных луча выстрелили из их волшебных палочек, Убивающее заклятие мчалось прямо к ней, и прежде, чем оно ударило Гермиону в грудь, она сделала два огромных глотка, после чего всё вспыхнуло ослепляющим светом, белым, как утренний снег.