***
Как только Силена вышла, я встал на колени рядом с Аннабет и потрогал ее лоб. Он еще горел. — Ты, когда беспокоишься, такой симпатичный, — пробормотала она. — У тебя брови сходятся вместе. — Слушай меня внимательно. Ты не умрешь, поскольку у меня перед тобой должок. Почему ты приняла на себя этот удар ножом? — Ты сделал бы то же самое для меня. — Откуда ты узнала? — Что узнала? Я оглянулся, чтобы удостовериться — нас никто не слышит. Потом я наклонился к ее уху и прошептал: — Откуда ты узнала про мою ахиллесову пяту? Если бы не ты, он бы меня убил. В глазах у нее было какое-то нездешнее выражение. Дыхание ее пахло виноградом, возможно, от нектара. — Не знаю, Перси. У меня просто возникло такое чувство, что тебе грозит опасность. А где… где твоя ахиллесова пята? — В пояснице. Она подняла руку. — Где? Здесь? Аннабет положила руку мне на позвоночник, и мурашки побежали у меня по коже. Я подвинул ее пальцы к той единственной точке, что привязывала меня к смертной жизни. Мне показалось, что по моему телу прошел ток напряжением в тысячу вольт. — Ты меня спасла, — выдавил я. — Спасибо. Она убрала руку, но я ее не отпустил. — Значит, у тебя передо мной должок? — слабым голосом сказала она. — Какие еще новости?» — Я о том же. — Нико согласно закивал. — Такое чувство, будто ночью об мою голову разбили бутылку, или случилась временная амнезия. Я когда призвал из царства отца дух мертвой курицы, испугался не меньше неё. Тем не менее, я прекрасно помню, что являюсь сыном Аида и знаю имена всех греческих богов и их римских ипостасей. — Это странно, ведь я помню всё. — из руки Аннабет выпала чайная ложка, а сама она резко развернулась к Лео. — А ты? Сын Гефеста пожал плечами и щёлкнул пальцами. Мы с Нико вздрогнули, когда его указательный и большой пальцы, в прямом смысле этого слова, загорелись. При этом меня всё никак не отпускало чувство дежавю, будто я уже где-то подобное видел. — И что это значит? — Настя заинтересовано разглядывала потухшие пальцы Лео, но её глаза светились уже не так радостно и весело, как при нашей первой встрече. — Перси и Нико не помнят как использовать свои способности, но тем не менее знают имена богов, а ещё отрывками помнят события битвы за Манхеттен. Мы с Лео же помним, скорее всего, всё, что происходило с нами. Возможно это связано с тем, что дети Афины обычно раньше других узнают о том, кто их божественный родитель, а Лео узнал о нашем мире позже всех. А Нико и Перси дети богов Большой тройки. — Всё, что говоришь ты звучит логично — я опустил уже пустой стакан на поверхность стола и начал разглядывать плещущихся в реке неподалёку подростков. — У вас есть какой-нибудь бог, отвечающий за изменение памяти? Дочь Курея прикусила нижнюю губу и задумчиво почесала подбородок. — Есть богиня пыток, но не думаю, что Нинка могла бы сделать подобное. Верховным богом Куреимпа является Курей, но.. — голос Насти дрогнул. — Я имею ввиду, что ему многое подвластно, но он не стал бы делать это. Я не могу разглашать некоторую информацию, но с уверенностью говорю, что ни один из богов Куреимпа не пошёл бы на такое. «—Самая хорошая война всегда самая кровавая. Люблю повторять: нет ничего лучше, чем смотреть, как дерутся родственники» — эту фразу произнёс Арес ещё во время моего самого первого поиска, если не ошибаюсь. Да, мне верить в подобных делах сейчас опасно, но в том, что слова принадлежат богу кровавой войны я уверен на все сто. Также, хочу внести немного ясности — я прекрасно помню большинство своих поисков и то, что меня уйму раз пытались прикончить, но кроме того, что я владею Анаклузмусом, сказать ничего не могу. Как я одолевал всех врагов? Без понятия. Жив — уже хорошо. Но теперь вопрос только в том, как Настя может быть настолько уверена в богах? Ничего о местных правилах не знаю и знать особо не хочу, но всё же странно всё это. Я тоже, к примеру, даже подумать не мог, что Геката одним прекрасным днём отправит ко мне двух своих эмпус с целью убить и перейдёт на вражескую сторону. — Дело в том, что никто не видел Курея уже несколько месяцев — на пустующее место рядом с дочерью вышеупомянутого приземлилась та, которую мы встретили по дороге к домику директора. — Познакомимся заново. Меня зовут Анастасия, но можете звать меня Настей, а лучше Настасьей. Я дочь бога Курея. — Подожди, у вас одинаковые имена? — спросил Лео. Сёстры переглянулись и согласно кивнули. — В других странах это считается странным? — решила спросить нас Настя. — Не то чтобы, — Аннабет улыбнулась уголками губ, а у меня в этот момент на сердце потеплело. — Просто в нашем лагере у каждого своё имя. Так, вы там не найдёте ещё одного Нико или Лео. А про Аннабет и Перси и говорить нечего. — Смертные родители не любят называть своих детей в честь героев древнегреческих мифов, а Джексону просто не фортило бы, и его мама при рождении ребёнка решила исправить возможные будущие ошибки. Не вышло. А имя Аннабет это анаграмма имени Афины только с несколькими дополнительными буквами. Другим будет попросту лень так запариваться над именами для детей. — А Лео, он и в Мексике и Америке Лео — слегка недовольно пробормотал сын Гефеста. — Меня назвали самым популярным именем того времени, когда я родился — мрачно, со сталью в голове произнёс Ди Анжело — И вообще, имя это не такая важная вещь. Но когда кто-то величественно говорит «Николас Ди Анжело», мне хочется его ударить. — Кажется мы обсуждали другие проблемы, — напомнила Аннабет. — Я даже на этой местности не ориентируюсь, про составление плана и говорить нече.. И её последующие слова потонули в шуме и грохоте. Мы все одновременно резко повернули головы в сторону пятого столика, если отсчитывать от начала заборчика, отделяющего всю поляну от обеденного павильона. Через секунду за всё тем же столиком заиграло нечто, напоминающее по звучанию голоса, которые я слышал, когда был в царстве Аида. Жуть, если кратко. Всё же спустя какое-то время общими усилиями нам удалось разобрать несколько слов и мы пришли к выводу, что это не страшные завывания, а песня жанра «русский рэп». Имя бога, чьи дети включили этот кошмар, я прочитать не сумел, поэтому обошёлся тем, что сжал руки в кулаки и закрыл ими уши, сдерживая гнев и недовольство. — Гоша, выруби музло! — заорала Настасья. Причём, я сам не понял, как у неё получилось их перекричать. Подростки за пятым столиком начали выкрикивать что-то в знак протеста, но их бунт длился недолго. Настя положила руку на плечо сестры и громко прокричала: «Завалите рты, придурки!». И тут, как по волшебству, всё стихло. Я опустил руки на стол и облегченно выдохнул, наслаждаясь долгожданной тишиной. — Ненавижу детей Джигана, — Настасья вернулась на скамью, с которой ранее вскочила. — Это бог русского рэпа и психушки, если что. Они просто невыносимы. — Плюсую! — Настя подняла руку, соглашаясь. — Ещё, нам нужно поскорее отсюда свалить, ибо усмирили мы их явно ненадолго. Давайте я вам расскажу немного про наш лагерь, и отведу вас к гостевым домикам. Насть, ты с нами? Девушка улыбнулась и отрицательно помотала головой.***
После рассказа об этом месте я запутался ещё сильнее, хотя казалось бы, есть куда ещё? Есть, поверьте. В итоге мы просидели в обеденном павильоне ещё минут двадцать и потопали куда-то, где всегда светит солнце и нет ветра. Нас снова повели по длинной узкой тропе, ведущей не пойми куда. Ладно, вру. Мы направлялись, очевидно, к домикам, которые располагались чуть ли не на другом конце лагеря. Повсюду были посажены деревья: берёзы и дубы, везде росли всякие цветы и было очень много разных сорняков. Как я понял, на что-то из всего этого у Нико была аллергия, так как весь путь он безостановочно чихал и чесал нос. Несмотря на то, что в обеденном павильоне мы провели чуть ли не час, прохладнее на улице не стало. В такие моменты я сильно скучаю по нашему родному лагерю, где всегда хорошая погода. К слову, за всё это время мы не встретили ни одного человека на этой местности. Я действительно поражён, ведь в нашем лагере Полукровок (да даже в римском, чего уж там), куда не глянь, везде можно встретить хоть кого-то. Тут же единственными, кого мы увидели, были те самые подростки, до этого мирно плескающиеся в реке. Они все промокли до нитки, и я краем глаза заметил их недовольные и злые взгляды, обращённые на меня. Что я сделал? К слову, с именованиями у них дела обстояли ещё хуже чем где-либо. Кому в этой жизни вообще взбрело в голову назвать реку «Кирпич»? А тут это было нормальным явлением. На наше с Лео общее замечание Настя заявила, что это просто мы ничего в этой жизни не понимаем. Ну-ну, кто бы говорил. До домиков мы дошли к часам трём дня (вы не подумайте ничего такого, мы шли пятнадцать минут) и, увидев их, просто замерли на месте. Они выглядели точь в точь как наши домики в греческом лагере. В общей сумме их было ровно двадцать. Да тут даже домик Геры имелся! Я медленно повернулся к Нико и увидел, что удивился он даже сильнее меня, что кажется вовсе невозможным. — Как давно вы построили гостевые домики? — спросила Аннабет. — Перси, слышь, — Лео встал ко мне за спину. — Кажется нам сегодня предлагали спиться. Водка у них есть, во.. — Тебе, что, страшно? — А тебе нет? Я неопределённо пожал плечами, и Вальдес быстрым шагом направился в сторону домика №9. — Никто не знает. — Настя зевнула. — Ходят слухи, что примерно во время второй мировой, но это же слухи, верно? Я не знаю кого куда заселять, потому что гостей у нас никогда не было.. Вы сами сможете разобраться? — На самом деле эти домики — точная копия наших домиков в нашем лагере. — Аннабет начала рассматривать шестой домик, и её взгляд упал на книгу, лежащую у входной двери. — И тут даже есть наши личные вещи. Внезапно в домике детей Гефеста что-то взорвалось, и из окон даже повалил дым. Я сразу же рванул к источнику звука, но не успел войти в помещение, как оттуда вышел наш старый-добрый друг Лео. Весь он был в саже, кончики волос и брюк подгорели, а белая рубашка была навсегда испорчена. Тем не менее на лице парня всё ещё светилась улыбка, а сам он еле сдерживался, чтобы не закричать от радости. — Вещи наши там есть, подтверждаю — сказал он, кашляя после каждого слова. Аннабет с Нико смотрели на него укоризненно, а я был просто в шоке — Отвернитесь от меня! Я должен был проверить работает ли моя хлебопечь, которую я оставил на столе в домике позавчера! Дочь Афины потёрла глаза и помассировала виски, по-прежнему оставаясь на месте. — Ночью мы будем читать пророчества, так что можете сейчас прилечь и отдохнуть. — сказала Настя, немного отдаляясь от нас. — Если возникнут вопросы, обойдите тот маленький лес и сможете найти наши домики. Я живу в первом. Что ж, до встречи. С этими словами она удалилась, оставив нас наедине со своими мыслями. Вальдес уже вернулся в домик и принялся заниматься своими делами, Нико мотал круги вокруг тринадцатого домика, пока мы с Аннабет стояли напротив своих и не знали что делать. В руках девушки была всё та же книга, которую она нашла у двери, а у меня — Анаклузмос, который я предпочёл всё время держать при себе ради всеобщей защиты. — Мне это не нравится. — Я вздрогнул, услышав позади себя расстроенный голос сына Аида. Обернувшись, я увидел в его руках призрак кошки и положил руку на сердце от испуга. — Я нашёл её в домике. Решил назвать Бьянкой. — Нико.. — Аннабет погладила Ди Анжело по плечу и сочувственно покачала головой. — Я спать. Если что ищите в лесу или в домике. После этого мальчик ушёл, оставив нас с Аннабет одних. — Там должны быть книги, я поищу информацию. — Девушка поцеловала меня в щёку и похлопала по плечу. Я слабо улыбнулся — Тебе стоит отдохнуть, Рыбьи Мозги, ты беспокоишься больше нас всех вместе взятых. Если мы выжили.. там, то с этим тоже как-то справимся. Говорить о Тартаре всё ещё было тяжело. Нам до сих пор снятся кошмары, и мы никак не можем забыть о произошедшем. Вспомнить бы хоть один день, когда я нормально высыпался, не подрываясь каждый час с кровати. Тем не менее Аннабет была права — мы справимся. И пока она рядом, я полностью в этом уверен. И на этой ноте мы разошлись. Родные стены, шесть кроватей и захламлённый стол. Фонтанчик с тёплой морской водой, льющейся изо рта статуи рыбы. На дне фонтанчика лежали золотые драхмы для общения через почту Ириды. На стене — рог минотавра, а на кровати виднеются следы от нашей с Джейсоном и Лео битвы подушками, весь пол усыпан перьями. Ух, а как влетит-то нам по возвращению от проверяющих и Пайпер с Аннабет. Я положил подбородок на подоконник и прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями, которые всё это время не давали мне покоя. Я чувствовал что-то необъяснимо странное, что не поддавалось объяснению, отчего мне становилось ещё хуже. Когда от меня ускользнула очередная мысль, я со всей силы стукнул кулаком по стене, которая чудом выдержала мой удар. А когда я поднял голову, увидел огромную волну на реке, от которой на берег пятились все полубоги. Всё ещё не осознавая, что происходит, я легонько щёлкнул пальцами, и эта самая волна обрушилась на подростков, что-то кричащих о помощи. «О боги, это будет больно. Только бы сухими остались, только бы сухими». Когда волны не стало, до меня дошло, что желание моё исполнилось — никто не пострадал. Кажется моя способность работает как-то так?