Освободи меня

Все вокруг было в серебристой крови, отовсюду доносились стоны боли и крики умоляющих о пощаде. От проливного дождя дорогу размыло, и приходилось стоять на коленях в грязи. Одежда промокла насквозь, раны не успевали затягиваться, а ноющие от многочасового сражения мышцы больше не слушались. Элмар не мог более держать меч, он выдохся, у него не осталось сил даже на то, чтобы дышать. Рядом, в той же унизительной коленопреклоненной позе, стояли его соплеменники, раненые и обезумевшие от усталости и боли. Они проиграли. Так позорно быстро, что в душе поднималась волна черной злости и зависти. Этот дьявол во плоти, лорд Дарион, словно играючи разбил их отряд. Как игрушечных солдатиков. Будто перед ним не лучшие воины города, а несмышленые дети, впервые взявшие в руки меч. Его магия поражала и вызывала ужас, она пугала и сводила с ума своей глубиной. Элмар слышал о лучшем воине Ночных Глубин, но, столкнувшись с ним вживую, да еще и на поле боя, понял, что слухи сильно преуменьшены. — Давай уже быстрей заканчивай с ними, мне надоело тут мокнуть, как псине какой-то, — раздраженно и небрежно, так, словно речь шла не о жизнях живых существ, а о чем-то обыденном, бросил лорд Рэмзион, усевшийся на подножие их разрушенной святыни — разбитой на части фигуры ангела. — Здесь все мятежники? — обратился лорд Дарион куда-то в сторону своих подчиненных. — Нет, ваше высочество. Здесь нет и половины. Большая часть успела сбежать. — Пронырливые волки. — Спрыгнув с подножия, лорд Рэмзион подошел к пленникам и толкнул ногой самого крайнего. — От вас проблем, как от крыс. Элмар с трудом удержал желание вновь ринуться в бессмысленный бой. Он видел, как эти демоны убивали его собратьев, но ничего не мог сделать. Лишь спасти тех, кого еще можно было спасти. Спасти самым неблагородным образом — бегством. — Кто командир отряда? — вновь обратился к ним лорд Дарион. — Я, — Элмар произнес это громко и уверенно. Он не собирался скрываться и готов был принять смерть достойно. Дождь хлестал по лицу, когда он поднял голову и взглянул на возвышающегося над ним лорда Дариона, чей черный плащ с глубоким капюшоном делал его похожим на всадника тьмы. Элмар ненавидел его всей душой, ненавидел так сильно, что никак не мог смириться со своим поражением. — Я оставлю в живых остатки твоего отряда, если ты согласишься сотрудничать с нами, — спокойным, равнодушным тоном произнес лорд Дарион. Для него их битва не значила ничего. Его глаза оставались по-прежнему пустыми и холодными, они врезались в память раскаленным железом, как напоминание о собственной слабости, бессилии, которому нет оправдания. — Сотрудничать? — усмехнулся Элмар окровавленными губами, чувствуя, как липнет мокрая одежда к ранам. — Ты считаешь нас настолько ничтожными? — Да, — невозмутимо ответил демон. — Вы слабы. И должны были это понимать, но я дам вам шанс остаться в живых. — Да катитесь вы в ад, лорд Дарион! — Элмар, собрав последние жалкие остатки сил, резко разорвал путы, связывающие его, и бросился в свою последнюю атаку. Лорд Дарион среагировал молниеносно, на инстинктах. Отбил атаку и ударил, отрубая ему руку. Элмар закричал от боли и рухнул на грязную землю. — Боги, неужели ты всерьез собирался сражаться с моим братом, оборотень? — хохотнул над ним лорд Рэмзион. Элмар ничего не ответил, проклиная демонов всей душой. Земля орошалась его кровью, смешиваясь с реками крови его соплеменников, но ужас охватил его секундой позже — когда лорд Дарион без сожаления и раздумий отрубил головы оставшимся пленникам. …Элмар вынырнул из своего кошмара без криков, просто открыл глаза и судорожно выдохнул. Звуки внешнего мира хлынули на него потоком — спорящий о чем-то с извозчиком Грей, голоса за окном повозки, лязг металла и звон цепей, ржание лошадей и громкий стук копыт. Элмар ненавидел свои кошмары, которые то уходили, то снова возвращались к нему. И никакие травы не спасали от жуткого холода после таких снов. Прошло уже более десяти лет, а его до сих пор не оставляло в покое позорное прошлое, поражение, которое стоило ему руки и жизни друзей. Он взглянул на свою руку в черной плотной перчатке, закрывающей стальной механизм новой конечности, и несколько раз сжал ее в кулак. — О, ты проснулся? — повернулся к нему Грей. Он выглядел таким воодушевленным и энергичным, что в глубине души его хотелось придушить. — Я уже хотел тебя будить. Мы скоро подъезжаем к рынку. Представляешь, извозчик потребовал два серебряника! Неслыханная дерзость. Надо было брать другую повозку. Я тебе говорил, помнишь? Я говорил: «Элмар, мне кажется, этот извозчик хочет нас обдурить, потому что мы не местные». Ты помнишь? Элмар едва не закатил глаза. Повозку несильно тряхнуло. — Эй, да аккуратней ты там! — вновь возмущенно крикнул Грей в сторону извозчика, но тот его проигнорировал. — Ты какой-то бледный, — вновь повернулся друг к нему. — Не заболел ли, часом? Говорят, на землях орков бродит какая-то болезнь неизвестная. Я это слышал на том постоялом дворе, с узкомордой хозяйкой-водяной. Они говорят, тут не очень-то чистый воздух, поэтому многие заболевают. Орки. Боги, да они же просто воняют, жуть! Но зато у них лучший рынок рабов на всем континенте! — с энтузиазмом закончил Грей, поправляя воротник своей рубахи. — Может, мы и тебе присмотрим здесь симпатичную рабыню. — Нет, — отрезал Элмар. Он вообще не понимал, как согласился на эту поездку. Но Грей был таким настойчивым, что буквально сводил с ума своей болтовней по поводу рынка рабов. — Так и будешь жить как монах-отшельник? Так нельзя, Эл. Сколько раз мне твердить об этом? — Отвали, — грубо оборвал Элмар, желая использовать символ безмолвия на собственном друге. — Приехали, — резко остановив повозку, сообщил извозчик. — У тебя снова ужасное настроение. И почему я только терплю твою необщительность, не понимаю, — вылезая из повозки, продолжил Грей. — Ты не выбирался никуда уже столько месяцев, так порадуйся, посмотри, что вокруг тебя есть кто-то живой, а не только запылившиеся старые книжки о какой-то там ерунде древней! Шум рынка снаружи стал громче. Элмар спрыгнул с повозки, сразу закутываясь в темную накидку с неприметным серебристым гербом в виде вышитых витиеватых крыльев. В воздухе отчетливо витала атмосфера назойливой суматохи, свойственной всем рынкам. Все разом галдели, спорили, ругались, переговаривались, и все это на нескольких языках. Особенно выделялась громкая писклявая речь горных нуринов, от которой закладывало уши. В такой какофонии звуков Элмару становилось не по себе. Грей был прав, он давно уже не выбирался в свет и совсем не ожидал, что первый за несколько месяцев выход будет на рынок рабов. Зачем Грею понадобилось покупать раба, Элмар так и не понял, хотя друг наверняка что-то говорил и объяснял. Только вот находиться здесь, среди яркого пламенного солнца, духоты и гомона, Элмару совершенно не хотелось, какой бы там причина ни была. — Пойдем скорее, а то всех хорошеньких разберут. — Расплатившись с извозчиком, Грей обошел повозку и встал рядом. — Вперед, мой друг, навстречу приключениям! — Мы на рынке рабов, — напомнил Элмар, скептично глядя на друга. Откуда в нем столько бодрости? Они ехали сюда больше трех суток! — Не порть мне настроение. Я копил на рабыню долгих два года и собираюсь выбирать так долго и тщательно, насколько мне позволят. — Грей пошло ощупал воздух, словно уже дотрагивался до женской груди. Он выглядел так глупо и наивно, что Элмару стало его откровенно жаль. — Пойдем, вечно мрачный бука, пока мы не спеклись, — экспрессивно взмахнул он руками. Наверное, поэтому у Грея до сих пор нет семьи. Он был слишком неказистым, угловатым, тощим, непереносимо болтливым и таким же непереносимо самоуверенным. — Ты обещал присмотреть и себе рабыню, не забывай, — напомнил Грей и потянул его за собой. Элмар стряхнул с себя чужую ладонь и поравнялся с другом, входя в жужжащий, словно улей, рынок. За большой аркой и воротами сразу начинались палатки, только, в отличие от других мест, товар здесь был живой и разумный. — Покупайте! Покупайте самых послушных и самых красивых эльфиек, которых вы когда-либо видели! — Не проходите мимо! Белоснежные красавицы скрасят ваш досуг! Громкие выкрики продавцов начали нервировать практически сразу. Элмару уже хотелось сбежать, хотя они только пришли. Рынок рабов у орков был самым известным, сюда съезжались со всего мира, чтобы приобрести себе дорогую игрушку. — Вау! — засмотревшись на клетки с изящными эльфийками, протянул Грей настолько восторженно, что и Элмар бросил короткий взгляд на девушек с ошейниками. — Какие красивые! — Проходим, господин. Хотите посмотреть поближе? Уникальный товар! — мгновенно заговорив на международном, к ним побежал продавец. — У меня лучшие эльфийки этого рынка! — Он сначала осмотрится, — Элмар торопливо схватил друга за рукав и потащил в сторону, пока этот дурак не повелся на ладную речь прожженного торговца. Не заметить, что эти эльфийки были уже не первой свежести, мог только такой недотепа, как Грей. — Они в самом деле такие красивые! Элмар даже не пытался что-то объяснить, а Грей, словно ребенок, бегал от одной клетки к другой, расталкивая народ без особых церемоний. Элмару же толпа совсем не нравилась, он очень быстро раздражался от чужого внимания и начинал почему-то чувствовать себя в клетке, как и эти рабы. — А ты знал, что на некоторых рабов здесь накладывают специальное заклинание рабства? — прогуливаясь между рядами помостов с обнаженными девушками, снова заговорил Грей. Запах пота и тихие стоны из клеток вызывали отвращение. Элмар заметил, как у одной из клеток мужчина-орк нагло и беззастенчиво лапал рабыню между ног. Элмар не был пуританином и раньше, до того, как стал инвалидом, иногда позволял себе расслабиться в компании женщины, но сейчас ему почему-то претила сама мысль о совокуплении. — Представляешь? Им не освободиться от этого заклинания, и они физически не могут выжить без своего хозяина, — продолжил читать лекцию Грей, на ходу разглядывая клетки. — А метка хозяина — это черная полоска, появляющаяся на левой руке во время активирования заклинания рабства. Элмар не понимал, зачем ему вся эта информация. Он не собирался заводить себе рабыню или раба, насколько бы хороши они ни были и сколько бы Грей ни пытался его уговаривать. Тошнотворный запах дешевого товара вдруг сменился чем-то приятным, но неуловимым, тонким, цветочным. Элмар принюхался, как и Грей, который неожиданно осекся на полуслове и потянул носом, как собака. — Ты это чувствуешь? — Внезапное напряженное состояние Грея напугало бы кого угодно. — Это сложно не почувствовать, — хмыкнул Элмар, стараясь не показать, как и его самого сбил с толку появившийся в воздухе аромат. Запах сущности оборотни чувствовали лучше любых существ в мире. — Я никогда подобного не встречал, — признался Грей и шагнул на запах, как ищейка. — Ого. Он такой насыщенный, но… — Сломленный, — подсказал Элмар подходящее слово, когда они, миновав два ряда, вышли на площадь с внушительного вида железными клетками. Запах шел отсюда. Грей буквально выскочил вперед, принюхиваясь, игнорируя других прохожих, которые с любопытством осматривали рабов в клетках. Это явно была какая-то особая зона торговли, потому что народу здесь собралось значительно меньше, и каждый покупатель выглядел так, словно мог позволить себе половину рабов на этом рынке. Золотые украшения, дорогие наряды, самодовольный вид. Запах был настолько сильным, что в висках противно заныло. Суета вокруг отошла на второй план, словно смазываясь, растворяясь, оставляя его наедине с незнакомым ароматом, будто взывающим о помощи. Это сбивало с мыслей, вносило хаос в привычный жизненный уклад, слишком сильно напоминало о давно забытом кошмаре. Элмар потер виски, отказываясь верить своему чутью, но, открыв глаза, безошибочно определил источник запаха. Пока Грей метался в поисках, Элмар сделал несколько шагов к клетке, стоящей почти на самом краю площади, за помостами. Там, за мощными символами, в клетке сидело существо, внешне похожее на небожителя. Стройный парень с пятью угольно-черными хвостами, каждый из которых был связан серебристой лентой и распят так, чтобы было видно юное обнаженное тело. Парень стоял на коленях, широко разведя ноги. За руки, связанные браслетами, он был подвешен к верхним прутьям клетки. Голова его была низко опущена, а черные спутанные волосы и длинная челка совершенно не позволяли увидеть лица. В теле парня ощущалась и природная грация, и плавность хищника, что-то опасное и в то же время слабое, беззащитное. Странная аура окружала существо, от которого шла мощная волна мольбы о помощи. Любой высший оборотень почувствовал бы такое, но вокруг не было представителей его расы и касты, поэтому покупатели спокойно ходили, не замечая ничего странного. — Господин. Хотите приобрести себе раба? — заметив его пристальное внимание, спросил торговец. — Что это за существо? — кивнул Элмар в сторону клетки. — Небожитель, господин. Если вы хотите себе что-то необычное, то он вам подойдет. Мальчик красивый, — стал нахваливать продавец. Небожители так не пахли. Было в нем что-то до боли странное, но знакомое. Элмар подошел ближе к клетке. — Я и прошу недорого. Всего две сотни золотых, — продолжил торговец, кружась вокруг. — Хотите посмотреть ближе? Дырочка узенькая у него. — У него нет запаха невинности, — отметил Элмар, сам не зная для чего. — Почему он так связан? — заметив некоторые весьма непростые символы, спросил он. — Понимаете, — стушевался торговец, — мальчик немного непослушный, но зато смотрите, какой красивый. Если сможете его укротить, получите ласкового котенка. — Скорее дикого кота, — Элмар зацепился взглядом за выпущенные когти. Было странно видеть когти. Разве у небожителей-омег бывают когти? Элмар, заинтересовавшись, подошел еще ближе. — О, его легко усмирить, — отмахнулся торговец. — На нем заклинание рабства и ошейник. Элмар обратил внимание на ошейник, тяжелый и очень древний, в такие обычно заковывали высших существ, подавляя магию и волю. Такой рабский ошейник встречался крайне редко. — Где вы его взяли? Вблизи запах буквально сбивал с ног и дезориентировал. Элмар впервые сталкивался с подобным. Парень вызывал любопытство, интерес, которого Элмар не испытывал уже очень давно. — Я выкупил его у моряков в порту Аризоли, что на землях вампиров. Там сейчас обстановка тяжелая. Раньше такая империя была мощная, а сейчас колония Ночных Глубин. Демоны поражают, не правда ли? Рука заныла от одного упоминания об этой стране. Элмар стоял так близко к клетке, что мог протянуть руку и коснуться столь непонятного существа, испускающего яркий аромат. Понимал ли парень, что делает своим запахом? — Хотите на личико посмотреть? Сейчас, — торговец потянул цепочку от ошейника. — Эй, ты, давай, поднимай голову! — прикрикнул он на раба. Парень поддался давлению, поднимая голову. Черты его лица оказались весьма привлекательными, но резкими, совсем не детскими. Волевой подбородок, искусанные до крови губы, аккуратный нос, неожиданно пушистые ресницы и закрытые глаза. Несмотря на запах, небожитель ничего не просил, он выглядел так, будто сейчас сорвется с цепи и начнет убивать. От него буквально исходила волна этой запрятанной за маской послушания яростной боли дикого зверя. — Смотрите, какой милый. Говорю же вам, чистый котенок, — продолжал нахваливать торговец. — Тело крепкое, многое может выдержать. Можете не бояться, у него высокий болевой порог. — На нем иллюзия, — заметил Элмар, присмотревшись внимательнее. — Ничего подобного, — занервничал торговец. — О чем вы вообще говорите? Товар в хорошем состоянии. Если нет денег купить, так отойдите, не загораживайте! Элмар и в самом деле хотел отойти, выбросить из головы назойливый запах и вернуться в свою привычно серую рутинную жизнь, в свою безопасную пещеру, где нет места никаким волнениям, больше нет. Но парень в клетке открыл глаза. Все внутри буквально оцепенело за один миг. Эти глаза он узнал бы и через тысячи лет. Глубокая темнота и холод зрачков вымораживали. Они ударили в самую душу. Метко и сильно, заставляя сердце пуститься вскачь. Элмару на мгновение показалось, что он снова там, в том дне, и это он стоит на коленях в грязи, сломленный и уничтоженный осознанием, что не защитил, проиграл. Казалось, сам лорд Дарион смотрит на него. Вместе с первой волной страха пришла злость и ненависть на себя, на то, что прошлое до сих пор живо, до сих пор владеет им. — Вы хоть знаете, кого держите в клетке? — усмехнулся Элмар, поражаясь тому, как судьба любит подшучивать над ними всеми. Торговец смотрел на него, не понимая. — У вас в клетке наследник Ночных Глубин. Шум в стороне от рядов привлек внимание всех вокруг, послышался ровный строй звуков гвардейских сапог. — О чем вы? — в ужасе спросил торговец, смотря на своего раба. — Он… он не может быть тем пропавшим ребенком… я не… Шум усилился. Внезапно на площадь вышел целый отряд демонов. Элмар попытался незаметно отступить от клетки. — Именем Императора Рэмзиона и Международного суда призываю всех оставаться на своих местах! — громко прокричал гвардеец. Над площадью раскинулась сеть. Все запаниковали, заволновались. Стали перешептываться. Элмар заметил, в каком ужасе работорговец, который по неосторожности и глупости держал в своей клетке самого наследника Ночных Глубин, сына лорда Дариона, мальчика, которого еще недавно, казалось, искал весь мир. — Это не я, — залепетал работорговец, — не я. Он был похож на напуганную мышь, которую загоняли в угол. Элмар стал незаметно отступать. Попадать под раздачу ему совершенно не хотелось. Да и сталкиваться с демонами не было никакого желания. Вокруг никто ничего не понимал, все переглядывались, спрашивали других, что случилось, почему на площади так внезапно объявился военный отряд демонов. — Это все он! — внезапно закричал работорговец и, прошептав слова активации заклинания, метнул в него серебристый шар. Элмар не успел отреагировать, да если бы и успел — ничего бы не изменилось. Он, как оглушенный, пошатнулся, когда серебряный шар ударил ему в грудь. Он понял все за секунду до. До того, как его жизнь в очередной раз полетела со свистом в кромешную тьму. В ушах зашумело, а перед глазами все стало расплываться. Сквозь мутную пелену он смотрел, как черная полоска проявляется на его левой руке. Хозяин раба. Хозяин мальчика в клетке. Хозяин сына лорда Дариона. — Дьявол! — Истеричный смешок сорвался сам собой. Заклятие активизировалось. А на площади объявился главный кошмар его жизни. Лорд Дарион.