«Зачем ему я? И почему… Я?» — Эхом отдавались мысли в её голове. Потеребив край кожаной перчатки, она напряжённо думала. Сейчас как никогда был нужен Пятый. Он бы точно, пусть и не сразу, выдвинул пару идей. Но так как он лежал без сознания, ей оставалось только одно: подождать, а после уже подумать, как только парень доберется до безопасного места.
— Мне кажется, или Пятый сейчас потеряет много крови? — Сзади подошёл Диего.
— Тебе не кажется.
— Восьмая, куда ты сейчас пойдешь? Мы обыскали весь дом. — Сказала Элисон, поднимая брови, и махнув рукой в сторону жилья Пибоди. — Не лучше ли тебе поехать с нами?
— Нет… — Она бросила взгляд на Пятого, и сердце облилось кровью. Он лежал совсем беззащитный, и каким бы он не был сильным, он не смог бы сейчас себе помочь. — Ладно. Возможно. Запрыгивайте в машину.
Элисон и Диего, не теряя времени, уселись на передние места, а Восьмая залезла сзади, стараясь не трогать Пятого. Это было проблематично, учитывая что он лежал сразу на двух сиденьях, и она, повертевши головой, опустилась на колени между пространством кресел. Голова Пятого была прямо перед её лицом, но она старалась не смотреть, чтобы хоть на секунду перестать думать. Диего резко стартанул с места, заставляя пассажиров откинуться назад.
«
Какого хрена он мне не сказал что с ним что-то не так? К чему это геройство? Он ведь поправится, да? Почему я нужна Пибоди, и кем он вообще себя возомнил?»
Пятый, вздрогнув, не очнулся, но теперь пребывал в полусознании. Что-то бормотал, щурился от боли и сжимал кулаки. Восемь опустила голову, борясь с внезапным желанием угнать какой-нибудь синий пикап и свалить из этой страны, пока её не убьёт конец света. Махнув рукой перед лицом, она прогнала желание исчезнуть, и подняла взгляд на Пятого. Видеть его таким было странно-болезненно, и она бы отдала многое, чтобы сейчас он, как и должен был, возмущался на заднем сидении автомобиля, пока они бы ехали домой разбираться с уликами.
Как только они подъехали, Диего взял на руки Пятого, вихрем унося в палату. Восемь, неосознанно замедлившись, заметила силуэт женщины, что плавной походкой подходила к ней.
«Не может быть…»
— Милая, всё хорошо? Мне позвать Пого? — Мама была как новая. Её руки, всё такие же на вид нежные, она скрепила в замок, с улыбкой наблюдая за Харгривз. Восемь замерла, проходясь по ней взглядом сверху-вниз.
— Мама?
— Не нужно меня звать, Грейс. Мисс Восьмая, что произошло? — По лестнице спускался Пого, тяжело наступая на одну ногу.
— Пятый на цокольном этаже, мы не знаем откуда у него ранение, скорее всего глубокое. Вероятно, оно начало заживать около недели назад, но сейчас разошлось. — Без эмоций отчеканила Восьмая, наблюдая, как Пого с каждой секундой становился всё мрачнее.
— Есть ещё что-то, о чём мне нужно знать?
— Да. — Отозвалась Элисон.
— Нет. — Восьмая, холодно посмотрев на сестру, обернулась к шимпанзе. — Иди к нему, Пого. Не теряй времени.
— А как же информация о Пибоди? — Женщина, как только Пого скрылся, обернулась к сестре.
— Я не доверяю этому… Недоразумению из человека и обезьяны. Он предавал меня несколько раз, сдавал отцу, и чтобы я рассказала ему о том, что поехавший урод что-то додумал о моих способностях? — Восемь насмешливо выгнула бровь. — Нет.
— А… — Элисон глупо раскрыла рот. — Ладно, хорошо. Сами разберёмся, да?
— Однозначно.
Пройдя на кухню, Восемь начала готовить себе кофе, только чтобы отвлечься от гудящей головы. Кофеин плохо сказывался на её здоровье, и вообще, ей лучше бы поспать — она понимала всё это. Но просто не могла. К ним вернулся Диего, уже переодевшийся.
— Наконец ты снял с себя этот латексный костюм, он тебе не идёт. — Сказала Элисон.
— Это экокожа!
— Ага.
— Восьмая, ты тоже думаешь, что он мне не идёт? — Диего нахмуренно обернулся к сестре, которая уже делала глоток из кружки.
— Чтобы думать, подчеркивает ли он твою фигуру или нет, мне должно быть не плевать. — Восьмая отхлебнула ещё, а затем поставила кружку на стол, доставая из кармана пачку сигарет. — Но знаешь, в битве он скорее всего тебя много раз спасал. И он удобен в передвижении.
— Эй! — Возмутилась Элисон, смотря на брата, что расплылся в улыбке. — Это предательство с твоей стороны!
Восьмая, хмыкнув, чиркнула зажигалкой.
— Боже, не кури на кухне, прошу тебя. — Поморщилась женщина.
— Что, запретишь мне?
— Я попросила.
— Ну так я отказываю в просьбе.
Компания замолчала, каждый пребывая в своих раздумьях и переживаниях.
— Кто за то, чтобы выпить? — Диего говорил довольно устало.
— Я за. — Подняла руку Эллисон.
— Я нет.
— Что? — Брат вскинулся, с наигранной тревогой смотря на неё. — Восьмая Харгривз не хочет выпить? О-о, ну всё, мы её потеряли…
— Замолчи. Мне стоит поспать, иначе окажусь рядом с нашим братом на соседней кушетке. Без Пятого все равно нет смысла что-либо делать.
Восьмая подошла к холодильнику, затушив сигарету, открыла и захлопнула его, не найдя нужного. Открыв буфет, она взяла открытую пачку с маршмэллоу, который кто-то любезно оставил там. Взяв два тоста, она намазала их арахисовой пастой, положив сверху сладость, и соединила части. Откусив немного, она кивнула самой себе, а после вновь отпила кофе.
Элисон и Диего притихли, наблюдая как молчаливая сестра ест, а после переглянулись, начав тихо переговариваться.
— Тоже самое готовил Пятый когда только вернулся. Совпадение? — Тихо прошептал номер Два, обращаясь к сестре.
— Мы чего-то не знаем, хотя и так ясно что они… Не знаю, в любом случае, ведут себя будто пара. Точнее нет, — Элисон исправилась, ловя протестующий взгляд брата. — Не то чтобы обычная пара, которую мы привыкли видеть у наших знакомых. У них нет держания за руки на людях, поцелуев, свиданий и так далее. Но они готовы защищать друг друга. И они объединились, чтобы защитить нас.
Он покивал, смешно оттягивая губу.
— Знаете, чему меня обучили в комиссии? — Внезапный голос Восьмой раздался для них, словно гром среди ясного неба, и они вздрогнули, одновременно медленно поворачиваясь к сестре. — Слышать самые тихие звуки. Быть постоянно сосредоточенной. Я могла услышать как кто-то на расстоянии двух этажей сверху спускает курок. И вы правда думаете, что я не услышу ваш жалкий шепот?
— Прости, — Прыснула Элисон. — Нам надо было это обсудить.
Восемь устало потерла переносицу.
— Господи, скоро апокалипсис. Скоро, мать его, конец света. Часть нашего решения лежит без сознания, и я не знаю что делать, откуда искать информацию. Кто такой Гарольд Дженкинс, что представляет из себя Пибоди я тоже не знаю. И если вы будете говорить о таких мелочах как наши недоотношения с Пятым, я клянусь, я вас ножом для масла зарежу, идиоты. — Проговорила Восьмая, смотря на брата и сестру, которые приоткрыли рты.
Внутри её творилось что-то невообразимое. Слишком много мыслей. Слишком много нагрузки на это тело. Слишком много тревожности. Запихнув в себя половину сэндвича, она кинула остатки в мусорку, борясь с тошнотой, и устало положила руки на столешницу, облокачиваясь на них. Хотелось спать. Хотелось к Пятому.
Диего и Элисон о чем-то разговаривали, подливая друг другу виски. Они, кажется, обсуждали какая машина лучше, и время от времени Восемь могла слышать возмущения брата. Холодные руки почему-то никак не помогали собраться. Время шло, а девушка не двигалась, замерев в этой позе, и уже начиная проваливаться в сон. В затуманенном сознании мелькали мысли и вопросы. Её реакция на ранение Пятого была странной. Страннее только желание исчезнуть, возникшее из неоткуда. Это было чувство вины? Неосознанное. Почему не хотелось смотреть на него?
Прошло минут пятнадцать, а может и час. Её руки уже нагрелись, но она не хотела делать и малейшее движение, слушая, как уже пьяная Элисон что-то возбужденно рассказывает брату. Тяжело вздохнув, Восьмая медленно подняла голову.
— Я пошла к Пятому.
— Стой! Ты никак ему не поможешь.
— Я и не помогать иду. Просто так.
— Не-е-ет, ты не пройдешь! — Воскликнула Элисон, которая уже явно запьянела.
Восьмая опустила взгляд на пустую бутылку крепкого виски, хмыкнув.
— Почему я не пройду?
— Потому что ты его разбудишь, а потом… А кто знает, что будет потом? — Философски сказала женщина, вставая с дивана, при этом безнадежно покачиваясь.
— Элли, отвали. — Сказала Восемь, хватая её за руки, и усаживая обратно.
Каково же было недоумение девушки, когда ей в живот прилетело сразу два каблука женщины. Восьмая поморщилась, чувствуя пульсирующую боль.
— Не твори хуйни.
— Я же сказала что ты не пойдешь к нему, почему ты не слушаешь? Почему меня никто не слушает?! — Взревела женщина.
— Ой, так, давай ты успокоишься. — Вскочил Диего, при этом также покачнувшись.
— Элисон. — Сурово произнесла Восьмая, блокируя удар в челюсть. — Это глупо, ты понимаешь?
— Да почему…
Не став её слушать, Восьмая легко обогнула диван, направляясь в палату. Диего, слушая сопливую историю про дочь Элисон и её мужа, что не разрешил ей видеться с ней, что-то говорил в ответ.
Зайдя в помещение, она увидела Пятого, позади которого стоял пого, меняя ему повязку.
— Мисс Восемь? — Шимпанзе вопросительно посмотрел на неё. — Вы что-то хотели?
— Навестить Пятого.
— О, — Он понимающе закивал, и подойдя к ней вручил чистую ткань. — Как раз смените повязку.
Пого удалился очень быстро, тихо захлопнув дверь. Девушка, уставившись сначала на ткань, а потом на спящего Пятого, вздохнула, обречённо подойдя к тазику с водой. Намочив повязку, она приложила её к ране.
— Ты идиот. — Произнесла она в тишине. Сказав пару слов, она захотела разогнаться до огромного монолога. Хотелось сказать, как непонятны её чувства. Их поцелуи — чуть ли не лучшее, что с ней происходило за последние несколько лет, но она уже не помнила что такое любить. Даже мысль об этом вводила её в заблуждение, и это была не её вина. Жизнь в опасности, бегах и заданиях от комиссии была адом. Когда она думала о том, что вернётся к семье, она ошибочно предпологала, что это будет передышка. Она и не надеялась, что среди Харгривз будет и Пятый, но он здесь, в своём молодом теле, и они не отдыхают, а рискуют своими жизнями, пытаясь спасти целый мир. Но когда он её целует и говорит эти слова поддержки, ей хочется жить. Хочется верить, что они делают это не зря. Девушка, сначала не признавая этого, определено имела эту… Симпатию к нему. Хотя, назвать «симпатией» то, что происходит между ними было бы как-то неправильно. Симпатия это скорее подростки, у которых есть нормальная жизнь, которые видят другого человека и определено что-то чувствуют, но не могут назвать это влюбленностью. Это нечто поверхностное, что ещё можно контролировать, что совсем ещё несерьёзное. То, что имели они с Пятым было чем-то особенным. Элисон верно сказала, что они готовы защищать друг друга. Они чувствуют друг к другу намного большее, чем эта сранная «симпатия». Но что именно? И к чему это всё приведёт? Почему так сложно понимать себя?
Дыхание девушки слегка участилось, и она так и простояла всё это время, обдумывая.
— Ты путаешь меня. — Она ужаснулась, насколько же её голос звучал слабым сейчас.
Пятый во сне слегка поморщился, повернув голову в другой бок. Она проследила за его растрепанными волосами и розовыми щеками, за его неравномерным дыханием. Вздохнув, она убрала тазик с водой, напоследок легко проведя кончиками пальцев по руке парня, и ушла.
— О, ещё не умер? — Восьмая оглядела Диего, который куда-то в спешке собирался.
— Да, я трезвею очень быстро. — Пафосно ответил он. — Ну что, добралась до Пятого в итоге?
— Как видишь.
— Из-за тебя мне пришлось выслушивать душеизлияния Элисон. — Он улыбнулся. — Клаус звонил. Он потерял Лютера где-то в клубе, просил меня помочь.
— Да блять… — Тихо произнесла она, роняя голову. Спать хотелось неимоверно.
— Эй, просили меня, а не тебя. Всё нормально.
— Нет, я тоже с тобой поеду.
— Бабуся, ты в своем уме? Давай ты лучше будешь мир от конца света спасать, а не обезьяньего идиота. — Диего искренне издал смешок.
Восьмая подумала с минуту, а после кивнула, чувствуя облегчение.
— Поспи. — Диего несмело положил ей руку на плечо. — Ты заслужила. А то выглядишь хреновенько.
Она кивнула, напоследок бросив ему что-то вроде «будь осторожен с Клаусом, Лютера можешь выкинуть на обочину», и скрылась за поворотом.
***
Кошмар. Снова. Один и тот же сон, что преследует её уже много-много лет.
«Кошмары — одна из наших реакций на стресс. Эти сны помогают переосмысливать, переживать травматичные события, перерабатывать неприятную информацию.» — Сказал какой-то доктор, пафосно кивая головой.
Кто просил мозг перерабатывать стресс во сне? Что, если Восьмая успешно делала это и в сознании? Почему именно в то время, когда она не могла контролировать своё тело, находясь в бессознательном состоянии?
Она снова оказывается в старомодном морге или больничном коридоре, снова оглядывается по сторонам с бешено колотящимся сердцем и всегда, всегда видит его. Лео при жизни был таким красивым, таким веселым и милым, но сейчас он похож на злобное чудище. Он выглядит, как зомби-утопленник, склизкие волосы свисают неопрятными сосульками, с них капает вода. В груди у него всегда несколько дыр от пуль, и снизу видны разводы черной крови. Его лицо бледное до синевы, губы пепельного цвета и изогнуты в таком жутком оскале, какой не сможет повторить Восьмая никогда в жизни. Он ползет на четвереньках, неуклюже заваливаясь то на один бок, то на другой, но все равно каким-то образом передвигается проворнее убегающей Восьмой.
Догнав её — он всегда догоняет, без вариантов, — Лео хватает её за лодыжки ледяными, обжигающе ледяными пальцами, подтаскивает к себе и переворачивает на спину. И в этот момент Восьмой всегда страшнее всего. Потому что ей приходится увидеть сразу две вещи — чёрный от крови рот, который вечно повторяет «Все будет хорошо. Я люблю тебя.» и его глаза. Черные глаза, как два пустых туннеля, уходящие во мрак его души, в которой не осталось ничего, кроме острой, всепоглощающей ненависти к Восьмой.
***
Первое, что увидел парень, кое-как разлепляя глаза — Восьмая.
Она сидела на полу, прислонившись спиной к кровати, видимо уснув. Время на настенных часах показывало, что уже давно не ранее утро.
Пятый почувствовал дикую жажду, и краем глаза он увидел стакан воды. Потянувшись за ним, он резко убрал руку. Восьмая перестала дышать, а после быстро повернулась к нему, полностью пробуждаясь.
— Очнулся? Как ты?
— В порядке. — Голос не слушался. Он был тихим и словно надорванным.
— Правда? — Она выгнула бровь.
— Только тело ломит.
— У тебя часов пять жар не спадал.
— Сколько я спал?
Восьмая глянула на часы.
— Восемнадцать часов.
— А ты?
— Я проснулась несколько часов назад и пришла сюда.
Восьмая отходила от кошмаров очень быстро. Потому что каждый раз, не важно в каком году она находится, такие сны посещали её слишком часто. Если бы каждый раз она ещё сидела несколько часов подряд и пялилась в стену, то точно бы не дожила до такого возраста.
— Ты сама в порядке?
— Это не я пролежала тут восемнадцать часов с только зашитым швом. — Недовольно пробурчала она, приподнимаясь.
— Не нужно на счёт этого бухтеть, я не думал, что все так серьезно.
— Ты вообще не думал.
— Ну, сглупил немного, с кем не…
— Пятый. — Со сталью в голосе произнесла она, умываясь над раковиной.
— Понял. — Он вздохнул, закрывая глаза. — Я идиот, признаю. Прости дурака.
Она чуть подняла уголок губ, а после принесла ему воду, что он сразу же выпил.
— Ладно. Но ещё раз это повторится, и я…
— Всё, всё, я знаю! — Он чуть приподнял руки в успокоительном жесте.
Восьмая, тихо присев на край кровати, приняла от него стакан, поставив его на пол.
— А если бы это случилось в другой момент, когда никого не было рядом?
— Ты всегда будешь рядом.
— Ошибаешься.
— Нет, не ошибаюсь. Кого же тогда я буду путать? — Он насмешливо выгнул бровь.
— Что?! — Чуть ли не взвизгнула она, мигом поднимаясь.
— Я всё слышал.
— Что именно ты слышал?
— «Ты идиот, и ты меня путаешь». Как именно я тебя запутал?
Восемь закрыла глаза руками, пробормотав тихое «блять», и села обратно.
— Это неважно. Я в один момент стала какой-то сентиментальной. Просто забудь об этом.
— Ну знаешь, — Он невесомо провел рукой по её спине. — Ты вообще-то тоже меня путаешь.
Она сосредоточенно посмотрела ему в лицо, стараясь скрыть улыбку. Значило ли это тоже самое, что она имела в виду тогда, она не знала, но это определено прозвучало как что-то сокровенное. Пятый, поморгав, слегка подвинулся на кровати.
— Ты спать хочешь?
— Не особо.
— Ложись.
— Не приказывай мне. — Проворчала она, принимая его предложение.
Сняв кофту и оставшись в футболке, она легла рядом с ним. Пятый, немного подумав, взял её руку в свою, поглаживая костяшки. Восемь прикрыла глаза, внезапно почувствовав себя донельзя уютно рядом с ним. Пятый накрыл их обоих одеялом, и приобнял её, утыкаясь носом ей в шею.
Она почувствовала, будто действительно сможет отдохнуть.
