Веритасерум (Сыворотка правды)

Субин, день бала Дело в том, что балы, вечеринки, танцы или что-то подобное - это такой стресс! Очень тяжело наблюдать, как Кай подходит к столу Айко с забавно-мучительным выражением лица и преподносит ей розу, которую он и Субин сорвали этим утром, пробравшись в оранжерею (незаконно). Такой стресс – ловить сочувственные взгляды Тэхена, которые он продолжает посылать ему после этого, и взгляды Йеджи - очень необоснованные и нежелательные. Вызывает стресс, когда пальцы становятся грубыми в попытке уложить волосы Кая в тот вечер, в это же время гадая, собирается ли Айко свести на нет всю его тяжелую работу, скользнув своими глупо элегантными пальцами в волосы Кая во время поцелуя. Субин знает, что это, скорее всего, случится ещё до конца ночи. Айко хорошенькая. Кай милый. Не нужно быть гением, чтобы сложить два плюс два. Это очень большой стресс – терпеть откровенный взгляд Ёнджуна, когда он один появляется в гостиной Гриффиндора после того, как отпустил Кая, чтобы тот забрал Айко из подземелий Слизерина. - Что? - говорит Субин, смущенно оглядывая себя. Он пропустил пуговицу? Забыл застегнуть молнию на штанах? - Ничего, - невинно отвечает Ёнджун. - Ты выглядишь хорошо. Бомгю показывает ему два больших пальца вверх с того места, где он пытается надеть свою официальную мантию. - Очень круто, - одобрительно говорит он. - Тем временем, - ворчит Тэхен, закатывая подол штанов. - Почему мы называем себя волшебниками, если даже не можем придумать, как укоротить наши штаны? - Твои штаны, - поддразнивает Ёнджун. - Мои в порядке. Они направляются в Большой зал в почти идентичных простых черных официальных костюмах («Слава Мерлину, нам не нужно переодеваться в супергероев или пижамы», - с пренебрежением говорит Тэхен, с чем Субин должен полностью согласиться). К тому времени, как они приходят, бал уже идет полным ходом. Большой зал, в отличие от них, великолепно оформлен. Практически весь потолок заполнен парящими мерцающими шарами света - настолько яркими, что они почти заглушают настоящие звезды в ночном небе над головой. Как ни странно, прямо посреди Большого зала стоит огромный дуб. Кажется, что большинство мерцающих сфер сосредоточено в его ветвях, меняя оттенок волнами золотого, пурпурного и синего цветов. Круглые дубовые столы и плетеные стулья, обвитые виноградными лозами и полевыми цветами, выстроились по периметру Большого зала, освобождая место для (Субин медленно со страхом это осознает) танцпола. Музыка, которую Субин может описать как веселую, но романтичную, влечет его. Большой зал выглядит как Царство Фей. - О, - говорит Субин. - Это "Сон в летнюю ночь". - Что? - переспрашивает Бомгю. - Это всё - отсылка к маглам, - пытается разъяснить Субин. - По сути, это знаменитая маггловская пьеса о любви, феях и любовных зельях, полученных из цветов. Тэхен приподнимает бровь: - Ужасно отражает твою ситуацию, хён. - Что ты имеешь в виду? - говорит Субин, и уже собирается отправить Тэхёну свой самый сердитый взгляд за всё время, когда замечает Кая и Айко. Смех Кая безошибочно доносится до него от главного входа. Субин, конечно, уже видел Кая в официальном костюме - он помог ему его надеть - но все же во рту у него пересыхает. Штаны Кая хорошо отглажены, а его темные волосы уложены нежными волнами. «Я сделал это», - думает Субин с лёгкой гордостью. Верхняя пуговица Кая расстегнута - когда это произошло? Субин чётко помнит, как помогал ему застегнуть и поправить воротник. Мантия Кая обнимает его плечи так, как Субину хотелось бы это делать. Она хорошо смотрится на нем. Кай в целом выглядит прекрасно. - Ты пялишься, - говорит Тэхён. - Нет, даже не собирался, - говорит Субин, со щелчком закрывая рот. Ответный смех Айко такой же яркий, и Субин в какой-то момент подумывает о том, чтобы сглазить себя сонным заклинанием, чтобы он мог потерять сознание и проснуться уже на следующее утро, не переживая того, что уже оказалось ужасной ночью. - Ревность тебе к лицу, - комментирует Тэхён. - Ты сейчас не выглядишь мягким и слабым. - Что… - бормочет Субин. - Я не слабак! - Я и не говорю, что ты такой, - дружелюбно объясняет Тэхен. - Я просто имею в виду, что иногда ты выглядишь так. - Ты задел мои чувства, - говорит Субин Тэхену, который закатывает глаза и тянет его к ближайшему столу, переполненному фруктами, мясом и чем-то похожим на маггловское вино. Ёнджун и Бомгю уже начали поглощать еду, но тарелки, которые они опустошают, просто снова наполняются. - Добро пожаловать на бал в честь возвращения в школу! - объявляет директор Ким, его голос перекрикивает музыку. - Я прошу вас только о двух вещах сегодня вечером - наслаждайтесь и не ругайтесь за еду, пожалуйста! Нам потребовалось почти два дня, чтобы убрать прошлогодний беспорядок, и вы знаете по опыту, что это означает два дня без хорошей еды, так что… Выбор за вами, юные дамы и господа! Хорошего вечера! - У меня определенно чудесный вечер, - заявляет Ёнджун, залпом выпивая бокал вина. - Мм, чего это такое? Это вкусно. - Магловское вино, - услужливо разъясняет Субин, но он почти уверен, что Ёнджун не слышит его из-за отвлекающе громкого хруста чего-то похожего на хлебные палочки у него во рту. Остаток ночи они проводят в хаотичном поедании вкусностей, слоняясь вокруг дуба. Субин с опозданием понимает, что все вокруг танцуют. А потом он быстро понимает, что на ветвях дерева есть будка диджея, и именно оттуда доносится музыка. Субин моргает один раз. И ещё один. - Эй, разве это не Чон Чонгук? - спрашивает он жуя, указывая на парня, который, как он уверен, качает головой и миксует музыку, паря над деревом. Ёнджун, Бомгю и Тэхён вытягивают шеи вверх. - Ого, - шепчет Бомгю. Все знают золотого мальчика Чон Чонгука. Он самый легендарный из всех школьников своего поколения, выступавший с прощальной речью своего года, капитан по квиддичу из Когтеврана, староста школы – чего бы вы не хотели добиться, вероятно он уже этого добился. Ходят слухи, что он сдавал семь жутко сложных тестов и успешно прошёл их все, прежде чем окончить учебу. Сейчас он стал «самым молодым и многообещающим аврором!», о чём говорится в заголовках новостей. Этот аврор, по-видимому, теперь подрабатывает ещё и диджеем. Прошло три года с тех пор, как Чон Чонгук окончил учебу, но Субин почти уверен, что он до сих пор до смущения влюблен в него. - О, Мерлин! - говорит Бомгю, и его голос внезапно звучит ещё более взволнованно. - Разве это не... - ... Директор Ким и доктор Ким танцуют вместе? - Ёнджун заканчивает за него. - То есть. На самом деле. Вау! Нет ничего необычного в том, чтобы видеть директора Кима на танцполе, но наблюдать, как он двигается под музыку с доктором Кимом - который, по общему признанию, выглядит очень шикарно в темно-красном костюме - это, безусловно, редкое зрелище. - И, - продолжает Бомгю, немного оживившись, - разве это не наш малыш Хюнини танцует вон там со своей симпатичной парой? Субин так быстро поворачивает голову, что слышит, как слегка хрустит его шея. Он, должно быть, стареет. Кай и Айко медленно танцуют посреди танцпола и от них захватывает дух. Айко что-то сделала со своими короткими волосами, чтобы они стали плавно-волнистыми, а ее платье раздражающе блестит. В ее платье есть разрез, который идет прямо по бедру, что Субин совершенно не одобряет. Руки Кая на её талии. Субин одобряет это еще меньше. - Наш ребенок уже вырос, - драматично говорит Ёнджун, кладя руку на сердце. Бомгю лукаво смотрит на них: - Вы знаете, что было бы отличной идеей? У Субина плохое предчувствие по этому поводу. - Что? - спрашивает Тэхён. Бомгю вскакивает со стула: - Присоединиться к ним на танцполе! Это ужасная идея, но, очевидно, никто, кроме Субина не думает так же, и поэтому он обнаруживает себя медленно танцующим с Тэхёном, в то время как Бомгю и Ёнджун забавно кружатся рядом с ними. - Я отказываюсь мешать их свиданию, - говорит Субин, ведя Тэхёна в танце подальше от Кая и Айко. - Я не понимаю, - раздраженно говорит Тэхен. - Ты любишь его. Он явно влюблен в тебя. Что тебя останавливает? - Во-первых, - говорит Субин, потому что в заявлении Тэхёна очень много ошибок. - Он не любит меня так, потому что он натурал, помнишь? – (Или он пока ещё не определился, но Тэхену не нужно об этом знать) - Во-вторых, у них с Айко уже есть что-то. В-третьих, он мой лучший друг. - Люди говорят, что лучшие пары - это в первую очередь лучшие друзья, - мудро отвечает Тэхён. - Что? Кто это сказал? - Я, - говорит Тэхён. – Это хороший совет, раз я это говорю. - Ты пропустил ту часть, где пары для начала должны испытывать романтические чувства друг к другу, - отмечает Субин. - Ты слепой? - шипит Тэхён. - ... Нет, я недавно проверялся? Тэхен целенаправленно наступает Субину на ногу. - Знаешь, когда в прошлом году ты пьяный плакался мне, что Кай начал встречаться с Юнми, я думал, что ты, наконец, соберешься, возьмёшь себя в руки и пригласишь его на свидание, - говорит Тэхен, глядя на Субина страдальческий взглядом. - Почему тогда то же самое происходит снова в этом году?! Почему все думают, что ему нужно взять себя в руки? Субин скоро обидится. - По тем же причинам, по которым я не пригласил его на свидание в прошлом году, - говорит Субин, начиная немного раздражаться. На другой стороне Большого Зала Айко наклоняется, чтобы прошептать что-то Каю на ухо, и Кай разражается смехом. Затем его взгляд скользит по Субину, и их взгляды на мгновение сталкиваются. Субин отворачивается первым. - Знаешь что, - говорит Субин, уводя Тэхёна с танцпола. - Думаю, мне нужно еще выпить. Хюнин Кай Кай любит балы, вечеринки, танцы и все такое. Он любит романтику, наряды и ослепительные огни, заполняющие Большой зал. Но постепенно он начинает понимать, что самый большой фактор, способствующий его энтузиазму по поводу таких мероприятий, - это не романтика, или наряды, или декор. Это компания. Субин выглядит так, будто ему весело без него. - Эй, - говорит Айко, вставая на цыпочки, чтобы Кай мог расслышать ее сквозь музыку. - Что происходит между тобой и Субином? Кай инстинктивно смеется, чтобы дать время мозгу собраться с мыслями. Его взгляд перемещается туда, где Субин танцует с Тэхёном, только чтобы обнаружить, что Субин уже смотрит на него темными глазами. Улыбка соскальзывает с лица Кая. Субин отворачивается и, сжимая запястье Тэхёна, покидает танцпол. - Что ты имеешь в виду? - спрашивает Кай. - Ты сказал мне, что он ведет тебя на бал, - неуверенно говорит Айко. – Помнишь? Ах. - Ха-ха! - в панике говорит Кай. - Да. Нет. Ничего не происходит! Это был… спор. Сожалею. Я не должен был тебе отказывать. Это было неправильно с моей стороны. - Все в порядке, - легко говорит Айко. – Просто то, как он смотрит на тебя... Я искренне думала, что вы встречаетесь, ребята. Кай неловко переминается с ноги на ногу. - Мы не встречаемся, - говорит он. - Но...? - Но, ничего! - Ты ужасный лжец, Хюнин Кай, - Айко откидывается назад, чтобы изучить лицо Кая. - Я вижу тебя насквозь. Айко иногда бывает невероятно проницательной. Кай винит в этом их совместное детство, когда он еще не умел лгать. Айко понимает всё. Каю нравится думать, что он классный лжец сейчас - он вроде как должен им быть. - Что ты видишь? - надменно спрашивает Кай. - Он тебе нравится, - прямо говорит Айко. - Но ты боишься. - Ты что, читаешь мысли? - Кай шутит, а затем замирает, в ужасе глядя на Айко. – Ты? - Я изучала это в Японии, - небрежно говорит Айко. - Что!? - Шучу, - сладко улыбается девушка. - Нет, я не использую на тебе легилименцию, Кай, это было бы так грубо. У меня только глаза, вот и все. Любой, у кого есть глаза, вероятно, скажет тебе то же самое. - Вообще-то, нет? – сомневается Кай. - О! - говорит Айко. - Ну, тогда все идиоты. - Не говори никому, - просит Кай, его сердце тревожно колотится. - Никто не знает. Песня, которую они танцевали, превращается во что-то плавное и медленное. Их окружают тесно обнимающиеся парочки и Кай вдруг обнаруживает, что предпочел бы сейчас стоять с Субином в сторонке, наблюдать за людьми и делать глупые предсказания о том, кто в конечном итоге с кем будет целоваться до того, как ночь закончится. Как обычно. Вместо того, чтобы застрять здесь в объятиях давно потерянного друга детства, который, кажется, слишком много знает о нем. Кто-то врезается Каю в правое плечо. - Наслаждаешься жизнью? - Ёнджун кричит прямо ему в ухо. - Не так сильно, как ты, - говорит Кай, глядя, как Ёнджун прижимает Бомгю к себе. Подозрительно. - Мы просто сливаемся с толпой, мелкий, - говорит Бомгю, кладя голову на плечо Ёнджуна. - Так вы двое, вроде… - спрашивает Айко, а Ёнджун и Бомгю отпрыгивают друг от друга так быстро, что почти налетают на другие ничего не подозревающие пары. - Нет! - Ёнджун кричит одновременно с Бомгю, который бормочет: - Почему ты так думаешь? - Что ж, - говорит Айко, глядя на них обоих. - Просто ощущение. - Она умеет читать мысли, - кивает Кай, многозначительно расширив глаза. Ёнджун и Бомгю бледнеют. - Знаешь что, - пронзительно говорит Ёнджун. - Я голоден. Ты голоден, Гю? Я умираю с голоду. Пойдем... нам пора. - Но мы только что съели, вроде, три порции, - говорит Бомгю в замешательстве, а затем Ёнджун утаскивает его, выглядя крайне смущенным. - Что ты наделал? - весело спрашивает Айко. - Ничего, - небрежно отвечает Кай. - Итак, мисс сваха, какие у тебя мысли на счёт Ёнджуна и Бомгю? Субин Он только что закончил свой... четвертый?... бокал вина, как вдруг кто-то говорит ему, напевая: - Вечеринки – не в твоём стиле? Субин медленно опускает бокал, почти не осмеливаясь дышать, потому что это Чон Чонгук, сидит перед ним, держит бокал вина и разговаривает с ним. - Ты, - красноречиво говорит Субин, разинув рот. - Я, - соглашается Чонгук. - Ура? - Ура, - слабо выдыхает Субин, поднимая свой пятый бокал вина и молясь, чтобы он случайно не уронил его из-за того, как сильно дрожат его руки. Золотой мальчик Чон Чонгук. Разговаривает. С ним. Через два столика Тэхен делает паузу, разговаривая с симпатичной девочкой-шестикурсницей из Гриффиндора, и поднимает брови, глядя на него. - Субин, верно? - говорит Чонгук, сделав небольшой глоток. Офигеть. Он такой классный. Все, что он делает, круто. Даже когда он просто пьёт вино – это уже выглядит круто. Субин внезапно сожалеет о том, что много пил. Он определенно, без сомнения, опозорит себя, так или иначе, перед Золотым мальчиком Чон Чонгуком до того, как эта ночь закончится. - Нет, - не подумав, отвечает Субин. - Я имею в виду. Да! Ох. Извиняюсь. Да, это Субин, привет, приятно познакомиться, Чон Чонгук, верно? Я имею в виду... Чонгук, извини, я не знаю, почему я так сказал твое полное имя, ммм. Чонгук смеется, и это лучшее, что Субин слышал за всю ночь. - Надеюсь, не лучше, чем мои миксы, - говорит Чонгук, и Субин вдруг понимает, что выпалил свои мысли вслух. Мерлин! Это уже катастрофа. Субин отчаянно пытается снова поймать взгляд Тэхёна, чтобы отправить телепатический экстренный вызов СПАСИ МЕНЯ! - Итак... - говорит Чонгук, замолкая, как будто не уверен, стоит ли говорить то, что он хочет сказать. - Почему такой красивый парень, как ты, сидит здесь один? Красивый. Чонгук просто назвал его красивым. Субин понимает, что ему, вероятно, следует что-то ответить, только тогда, когда Чонгук неловко кашляет, слишком много секунд спустя. - Да, вечеринки - не мое, - говорит Субин. - И не моё тоже, - отвечает Чонгук. - Что же тогда привело тебя сюда? - спрашивает Субин. – Извини. Если ты не возражаешь, я спрошу. Разве ты обычно не спасаешь жизни или что-то в этом роде? - Профессор Мин нанял меня, - говорит Чонгук. - Диджей - это что-то вроде хобби. - Чонгук смеется немного застенчиво. - И я подумал, что было бы неплохо вернуться и повидать остальных. Ты видел Тэ и Чимина? Я имею в виду, профессора Ви и профессора Пака. Я не видел их всю ночь. Субин моргает. Он тоже их не видел. Странно, потому что профессор Ви и профессор Пак обычно первыми зажигают на танцполе. - Я тоже. Может, они еще не пришли, - говорит Субин. Чонгук пожимает плечами: - Сейчас модно опаздывать. Думаю, я просто подожду. - Он скрещивает ноги и откидывается назад, устраиваясь поудобнее. - Тебе нравятся мои миксы? Я заранее записал этот сет, так что у меня есть немного свободного времени. Субин с энтузиазмом кивает. Музыка Чонгука могла быть ужасной, но он всё равно бы хвалил её. Но Чонгук потрясающий, так что его музыка тоже потрясающая. Как вообще можно быть таким замечательным, как Чонгук? Ему, вероятно, даже не нужно составлять список того, что ему нужно достичь, как это делает Субин. Чонгук, вероятно, уже держит всё в своих руках. - Поверь мне, это не так, - сухо говорит Чонгук. О, Мерлин! Субин снова думал вслух, не так ли? - Да, похоже, так и есть, - говорит Чонгук, выглядя всё более и более удивлённым. О, чёрт! - Мне очень жаль, - говорит Субин, вскакивая. - Я думаю, эм, возможно, я слишком много выпил, это… неловко! Я просто ... собираюсь ... уйти. - Нет, пожалуйста, - говорит Чонгук, кладя руку на локоть Субина. – Останься. Субин садится с громким «Уффф», его локоть горит под рукой Чонгука. - Итак, - говорит Чонгук, с любопытством поворачивая лицо к Субину. - Что это за список, о котором ты говорил? - Ух, - говорит Субин. - Это просто... чёрт, это глупо. - Это не глупо, - успокаивает Чонгук. - Не волнуйся. Ты на последнем курсе, верно? На самом деле у меня тоже был список, когда я был на седьмом курсе. - Чонгук дразняще усмехается. - Это тяжелая работа - быть таким потрясающим. Субин чувствует, как сильно краснеет. - Хм, - говорит Субин. - Это просто дурацкий список вещей, которых я хочу достичь до окончания учебы. Успешно подготовиться к выпускным экзаменам, быть хорошим старостой, найти работу и подобные вещи. Но, в последнее время, все только и говорят, чтобы я пригласил парня…человека…парня на свидание. Это просто ... это же не конец света, если я останусь один, верно? Я имею в виду, ты же тоже одинок, верно? - Ага, - говорит Чонгук. - Да, я один. - Он смотрит на Субина проницательным взглядом. - Все хотят, чтобы ты пригласил парня на свидание? Субин говорит очень, очень тихо. - Хм, - пищит он. - Да. - Остынь, - говорит Чонгук, похлопывая Субина по руке. - Это круто. Дыши? Субин просто кивает, широко раскрыв глаза, и позволяет себе дышать. - Кто этот парень? - спрашивает Чонгук. Субин, должно быть, был более пьян, чем он думал, потому что его мозг, кажется, думает, что рассказать историю своей трагической безответной любви к Каю Золотому мальчику Чон Чонгуку - хорошая идея. - Вау, - говорит Чонгук, когда Субин, наконец, заканчивает свою попытку подвести итог своей трехлетней истории об односторонней любви. – Мне не хотелось бы запутать тебя ещё больше, но, мне кажется, у тебя есть шанс. - Но… любовное зелье, - слабым голосом говорит Субин. Чонгук смотрит на Субина: - Этот твой Хюнин Кай, - говорит он. - Он ведь когтевранец, верно? Я помню, как видел его в Башне. Он хороший лжец? Субин моргает. Какое отношение к этому имеет ложь? – Думаю, неплохой, - говорит парень, вспоминая, как Кай умело хитрит и обманывает всех в бесконечных играх. Субин вонзает вилку в ближайший кусок яблока, внезапно нервничая. - В моей работе, - говорит Чонгук, - мне довелось иметь дело с преступлениями, связанными с любовным зельем, но я никогда не встречал жертву, чья ориентация изменилась бы из-за него. Субин целится в следующий кусок яблока, но случайно отправляет его в полёт со стола, что ужасно, на пол. Он смотрит: - О! - А потом: - Ты хочешь сказать, что он... - Наверное, не такой натурал, как ты думаешь? - говорит Чонгук, подталкивая еще один кусок яблока к Субину. - Да. И я не думаю, что это имеет какое-то отношение к приворотным зельям. - О, - говорит Субин. – Это просто жесть! На периферии Кай кружит Айко в танце. - И это заставляет меня задуматься, - медленно продолжает Чонгук, - почему он думал, что необходимо продолжать лгать тебе о своей ориентации. Это хороший вопрос. Субин берет яблоко и с новой страстью кладет его в рот. В этом нет никакого смысла. Кай знает, что он гей. У него нет причин стыдиться или бояться. Итак - почему? - Я бы не хотел торопиться с выводами, будучи аврором и все такое, - говорит Чонгук, смеясь. - Это он, да? - он указывает на Кая, который сейчас танцует с Айко. - Вот это да! Половое созревание пошло ему на пользу. Раньше он был крошечным. Субин кивает, все еще не в силах вымолвить ни слова от шока. - Знаешь, что мы должны сделать? - говорит Чонгук, и на его лице появляется озорная улыбка. Субину внезапно вспомнился Бомгю и его «великие идеи». - Мы должны пойти туда и собрать доказательства. - Что? Какие доказательства? - слабо спрашивает Субин. Чонгук делает последний глоток вина, учтиво наклоняется через стол и говорит: - Вот о чем я думаю... Хюнин Кай Кай любит думать, что у него образцовый уровень выносливости, накопленный за годы полетов в качестве Ловца, но никто и никогда не говорил ему, что танцы будут такими утомительными. Кай собирается намекнуть об этом Айко, чтобы, может быть, немного отдохнуть, когда он видит их по другую сторону дуба: Субин. Танцует. С очень привлекательным парнем, который немного похож… погодите. Разве это… это… Золотой мальчик, капитан по квиддичу, самый молодой и многообещающий аврор, Чон Чонгук? Кай замирает, и Айко случайно наступает ему на ногу. - Ого, - говорит Айко. – Извини. Кай игнорирует ее, предпочитая пристально смотреть на Субина, большая рука которого обхватывает шею Золотого мальчика Чон Чонгука, его официальная мантия туго натягивается на плечах из-за того, как он наклоняется в пространство Чонгука. У них двоих нет абсолютно никаких причин, чтобы их лица были так близко друг к другу. Почему они так близко? Руки Чонгука обвивают талию Субина, и его лицо обращено к Субину, темные волосы которого волнами падают на лицо. Кай не видит выражения лица Субина, но ясно одно - все это выглядит наводящим на размышления. Сердце Кая замирает. У него нет шансов против Золотого мальчика Чон Чонгука. Во всяком случае, шансов у него и так не было. Он и Субин никогда не смогут быть вместе. - Алло? Земля вызывает Кая? Айко машет рукой перед его лицом. Кай моргает. - Извини, - произносит он, бросая последний мучительный взгляд на Субина и Чонгука, медленно и грациозно движущихся в такт музыке. Чёрт. - Это просто… - Кай кивает в их сторону, затем отворачивается, когда Айко оглядывается, чтобы посмотреть. Все хорошо. Все хорошо. В какой-то момент это должно было случиться - Субин нашел кого-то еще. Влюбился в кого-то другого. Это цена, которую должен заплатить Кай. Он провел всю свою жизнь в Хогвартсе, мысленно готовясь к этому моменту, но стал самоуверенным, не так ли? Он влюбился в безразличие Субина к свиданиям, парням и всему, что вообще связано с романтикой. Он привык к идее, что Субин всегда будет рядом с ним - его, но не совсем его, балансируя между дружбой и чем-то еще. Но ведь Субин никогда не принадлежал ему по-настоящему, верно? - Ох, - сочувственно говорит Айко. - Хочешь уйти отсюда? - Да, думаю, да, - выдыхает Кай и слепо следует за Айко с танцпола. Субин - Бинго, - шепчет Чонгук на ухо Субину. - Да. Ты ему определенно нравишься. - Что происходит? - Субин шипит, все еще неловко наклоняясь к Чонгуку. - Он взглянул на нас и бросился с танцпола, выглядя вот таким печальным… - Чонгук откидывается назад, бросая на Субина печальный взгляд запуганной лани. Он отступает, поправляя мантию. - Квоффл теперь на твоей стороне поля, Субин-ши. Доказательства собраны. - Может, это просто совпадение? - говорит Субин, прежде чем его прерывают два чрезвычайно взволнованных профессора, которые оторвали от него Чонгука своими сокрушительными объятиями. - Мы так по тебе скучали! - заявляет профессор Ви. Субин изо всех сил старается не пялиться. - В любом случае, Субини, мы искали тебя, - говорит профессор Пак, немного запыхавшись. - Помните камеру наблюдения, которую мы установили у изножья кровати Кая? Итак, Тэ и я решили просмотреть запись прошлой ночи - вот почему мы опоздали, Куки, извини - и мы увидели новую ученицу. Как…её…её имя, новая переведённая ученица из Слизерина? Прошлой ночью она подошла к кровати Кая и достала диффузор из-под его матраса. Юнги, я имею в виду, профессор Мин, уже учил вас диффузорам? Думаю, это предмет седьмого курса, верно? Так. Тайна раскрыта. Диффузор заставлял Тобина сходить с ума, хотя Мерлин знает, какое зелье она наколдовала в нём и зачем. Хорошо, что ты здесь, аврор! - Чимин подмигивает Чонгуку. - У нас есть для тебя работёнка. - Подождите-подождите, - говорит Субин, чувствуя, как краска уходит с его лица. - Вы говорите, что Айко накачала Тобина наркотиками? Что за чёрт? - Ах, Айко, - говорит профессор Ви. - Да, это ее имя. Не знаю, какие у них отношения, но… - Он пожимает плечами и многозначительно смотрит на профессора Пака. - Мысли? Айко. Любовное зелье. Диффузор под кроватью Кая. Вот почему Кай выздоровел на два дня быстрее, чем сказал доктор Ким - потому что он перешел спать к Субину. Значит, это был не тот напиток из «Трёх мётел», который выпил Кай. Это был диффузор. Только, что же это за любовное зелье такое? - Я… мне нужно идти, - торопливо говорит Субин. - Чонгук-ши, куда делись Кай и Айко? - Вышли, - говорит Чонгук, указывая на главный вход. - Тебе нужна помощь?.. Оглядываясь назад, возможно, попросить помощи аврора было действительно хорошей идеей, но Субин чертовски беспокоился, чтобы думать ясно. Единственное, что приходит в голову, это: Ему нужно найти Кая. Хюнин Кай На самом деле, он должен был это предвидеть. Он должен был заметить красные флажки, когда Айко предложила пройтись до квиддичного поля. - Полет всегда заставляет меня чувствовать себя лучше, - сказала Айко, и Кай, расстроенный, просто последовал за ней. Он должен был заметить что-то странное, когда Айко внезапно спросила: - Ты когда-нибудь думал, что некоторым людям дано слишком много власти, чем следует позволять? - Ты имеешь в виду, Субина и его способность разбивать мне сердце? - Кай пошутил, но был встречен холодным молчанием. Он действительно должен был что-то заподозрить, по крайней мере, когда Айко небрежно выхватила свою палочку, вертя ее в пальцах, как будто рассматривая. - Не то, - наконец говорит Айко, вытирая кончик палочки о платье. К сожалению, он не замечает красных флажков, пока не становится слишком поздно, пока Айко не направляет на него свою палочку и не говорит: - Петрификус Тоталус, - почти бегло, как будто она просит Кая передать вино. Руки Кая резко опускаются, всё его тело немеет, и он ударяется о землю достаточно сильно, чтобы перед глазами начали летать звёздочки. "Или, может быть, это настоящие звезды", - ошеломлённо думает Кай, глядя в чистое ночное небо. - Извини, - говорит Айко, нависая над Каем. - Я пыталась сделать это простым способом, но по какой-то причине он не работает. Кай может только моргать, сердце бешено колотится в его твердой, как камень, груди, растерянность туманит голову. - Я знаю, кто ты, - продолжает Айко, садясь на корточки, чтобы Кай мог ее отчетливо слышать. Она направляет свою палочку на грудь Кая и шепчет заклинание, которого парня учили бояться. - Вейла Ревелио, - раскрывающее его тайну заклинание. Кай это чувствует. Вейла в нем прихорашивается, прорезая защитные слои, которые он наложил на неё. Чувствует, как его глаза вспыхивают синим. Чувствует, как паника впивается ему в горло, изо всех сил пытаясь вырваться и закричать о помощи. Но даже если бы он мог кричать, он не уверен, что стал бы. Никто не должен знать. - Твои родители рассказывали тебе, что на самом деле произошло, когда нам было восемь лет? - спокойно спрашивает Айко. - Почему нам пришлось уехать из страны? Ох, извини! Ты не можешь говорить, а? - она смеется, но не так тепло, как раньше. - Твой отец - вейла, - она выплевывает эти слова, - он изнасиловал мою маму. Нет. - Я видела это, - говорит Айко. - Мне было всего восемь. Ты можешь представить? Моя мама - она кричала. Нет. - Твой отец-трус немедленно ушел, - говорит Айко. - И мой отец посчитал, что лучше всего вернуться в Японию, чтобы моя мама могла исцелиться и забыть. Но я, - Айко с болью вонзила палочку в грудь Кая, прямо между костями его грудной клетки, - никогда не забуду. Проклятие телесного связывания начинает исчезать, и Кай начинает шевелить губами. - Ты… ты ошиблась, - слабо говорит Кай, задыхаясь. - У них был роман. Твоя мама изменяла с моим отцом. Мой отец никогда бы никого не изнасиловал. - Я видела это собственными глазами, - холодно говорит Айко. - Я слышала, как она кричала. - Она кричала до или после того, как ты вошла в комнату? - спрашивает Кай, чувствуя, как проклятие телесного связывания уходит. Айко делает паузу: - Это не имеет значения, - огрызается она. - Она сказала нам, что твой отец ее изнасиловал. - Она лжет, - в отчаянии говорит Кай. - Она скрывает свою измену. Мой папа - он сказал нам правду. Сказал нам, что он изменил моей маме, и попросил прощения. Мы простили его. Рука Айко с палочкой замирает: - Ложь, - говорит она неуверенно. - Зачем ему признаваться, если это неправда? - спрашивает Кай, слегка двигая рукой, пытаясь достать палочку. Его попытки неудачны. - Ты лжешь, - холодно и сдержанно говорит Айко, вставая и снова указывая своей палочкой на Кая. – Вы все отвратительны. Школа заслуживает знать, что среди них есть монстр, и я им покажу. Я покажу им, кто ты на самом деле. Тебе повезло, что ты Хюнин Кай мне нравишься. Я только верну тебя обратно в Большой зал, чтобы каждый мог видеть, кто ты. Ваш вид заслуживает смерти, как и твой отец. Холодный комок страха оседает в груди Кая, потому что он никогда не упоминал Айко о смерти своего отца, и он спрашивает, испугавшись: - Откуда ты… - Откуда знаю, что он мертв? - Айко жестоко смеется. - Я убила его. Субин Субин боится многих вещей. Это одна из причин, почему он дважды думает, прежде чем что-то сделать, и почему так хорошо просчитывает свои решения. Он боится воды, боится разочаровать свою семью и боится неудач. Но ничто не сравнится со страхом, который он испытывает, когда вырывается из Большого зала в пустой атриум, его шаги эхом разносятся в тишине. Может, он параноик. Может, он наткнется на Кая и Айко, болтающих в углу, и Кай снисходительно улыбнется ему, как когда Субин делает что-то глупое, и скажет «мне нравится, когда ты защищаешь меня». Но что, если этого не произойдёт? Ему нужно подумать. Субин ходит по атриуму, голова кружится. Куда Айко может увести Кая, чтобы остаться наедине? Он бежит, пока в его голове полностью не формируется ответ. Поле для квиддича. Об этом даже не стоит думать, это так очевидно. Субин вызывает свою метлу перед тем, как выбежать из здания. Полёт до поля для квиддича занимает меньше минуты, но кажется, что это вечность. Теплый летний воздух развевается в его волосах, и лужайка Хогвартса темнеет и широко расстилается перед ним, когда Субин заставляет себя летать все быстрее и быстрее, глаза устремлены к небу в поисках двух знакомых фигур. Он так сосредоточен на том, чтобы смотреть вверх, что едва не пропускает их внизу. Сначала он слышит смех Айко, громкий и резкий. «Я убила его» - второе, что он слышит, а затем он резко останавливается, застывает в воздухе и в ужасе смотрит, как Айко произносит: «Круцио», и Кай начинает корчиться от боли на земле. Хюнин Кай Боль не похожа ни на что, что он когда-либо чувствовал раньше. Такое ощущение, что ножи пронзают его вены, рассекают кости, раскаленная добела агония пронзает его позвоночник. Он чувствует это глубоко в своем теле. В кончиках пальцев. Оно повсюду, поглощает его, пронзает его насквозь. Смутно он слышит свой крик. - Жаль, что ты Вейла, - слышит Кай голос Айко издалека. - Я думаю, что в противном случае мы бы стали хорошими друзьями… А потом ослепляющая красная вспышка, боль прекращается, и прохладное, благословенное облегчение захлёстывает его. Кай делает прерывистый вдох, затем два. Это успокаивает его горящие легкие. А затем он чувствует руки, которые нежно каются его лица, шеи, успокаивающе поглаживают по плечам. - Чёрт, - слышит он, и голос звучит знакомо, успокаивающе, даже не смотря на то, что все это нечётко и далеко. - Чёрт, Хюнини, ты меня слышишь? - И затем, немного сломлено: - Пожалуйста, Хюнин-а, пожалуйста... Кай открывает глаза. Это Субин с широко открытыми, теплыми и встревоженными глазами напротив. - Хён, - дезориентирован Кай. - Твои… твои глаза, - заикается Субин, протягивая руки к лицу Кая. Он так близко. Кай винит в этом Вейлу в нем. Винит Круцио. Винит в этом остатки алкоголя, которые все еще текут по его венам, потому что, когда Субин наклоняется к нему, он не отстраняется. - Мерлин, я думал, что потерял тебя, - дрожащим голосом выдыхает Субин, прижимая свой лоб к его, и Кай не знает, то ли это он, то ли Субин, или, может быть, они оба, но внезапно они выдыхают друг в друга жаркое и дрожащие дыхание страха и облегчения, а потом... Потом они целуются, головокружительно скользя по губам друг друга. Вино, которое пил Субин, горько-сладкое на языке Кая. Вейла в нем вспыхивает, довольная, и Кай почти теряет себя в поцелуе, почти уступает своей природе, почти падает в ловушку всего, чем он поклялся, что никогда не станет. Эта мысль возвращает его к здравомыслию, адреналин бьет по венам Кая и заставляет его тело выйти из вызванного болью оцепенения. Кай отползает назад, сердце бешено колотится в груди. Вейла внутри него всё ещё берёт верх. Вот почему Субин поцеловал его или позволил поцеловать себя. Чёрт. Кай пытается обуздать свои способности, пытается подавить Вейлу в себе, но раскрывающее заклинание слишком сильно, и он полностью истощен от проклятия Круциатус. Кай приподнимается. Айко лежит на земле позади Субина, вероятно, оглушённая заклинанием, а метла Субина тревожно парит справа от него. Сам Субин выглядит ошеломленным. - Прости, - едва успевает произнести Кай, горло у него саднит от крика. Он не знает, что еще сказать, когда запрыгивает на метлу Субина, которая вибрирует под его пальцами в знак приветствия. Она узнаёт его за годы совместных полётов с Субином. Он снова говорит так искренне, как может: - Мне очень жаль, хён. А потом отталкивается от земли и улетает. Субин Жаль, что ты Вейла. Слова Айко эхом разносятся в его голове, когда Субин бормочет «Incarcerous», и веревки вылетают из его палочки, чтобы связать девушку, прежде чем она сможет оправиться от оглушающего заклинания. Жаль, что ты Вейла. Значит ли это… Но этого не может быть. Кай - Вейла? Субин знал бы, если бы Кай был Вейлой. Кай сказал бы ему, он в этом уверен. Верно? «Он хороший лжец?» - голос Чонгука проникает в его голову. Кай всегда слишком хорошо умел лгать. Субин не дурак. Вейлы не приветствуются в волшебном обществе, особенно в Корее. Если бы Кай действительно был Вейлой (а Субин видел, как глаза Кая сияли ярко-синим, чарующим и прекрасным светом), для него было бы разумно сохранить это в секрете. Но чтобы скрывать это от Субина? Все те шесть лет, что они знают друг друга, когда они вместе смеялись и вместе плакали? Субин в замешательстве касается губ. Он поднимает с земли палочку Айко, кладет ее в карман, затем поднимает девушку и несёт её обратно в школу, размышляя. Он уже на полпути через лужайку Хогвартса, когда Чонгук, профессор Ви и профессор Пак пикируют на своих метлах, чтобы приземлиться перед ним. - Мы видели, как кто-то применил Оглушающее заклинание, - говорит Чонгук, изящно соскальзывая с метлы. Он смотрит на Айко, без сознания и крепко связанную в его руках. - Что произошло? - Она наложила на Кая проклятие Круциатус, поэтому я оглушил ее, - говорит Субин ровным голосом. - Вот. - Он передает палочку Айко. - Проверьте её. - Priori Incantato, - говорит профессор Ви и приглушенное эхо «Crucio!», которое сопровождается криками Кая, исходит из палочки Айко. - Просто проверим, если ты не против, - извиняясь, говорит Чонгук и тоже накладывает обратное заклинание на палочку Субина. Есть слабая красная вспышка и жесткий голос «Ступефай!» из палочки Субина. - Мы должны сообщить об этом директору Киму, - говорит профессор Пак. - Где Хюнин Кай? - Он как бы... украл мою метлу и улетел, - говорит Субин немного смущенно. - Я подумал, что лучше сначала позаботиться об Айко. Нельзя, чтобы она бегала и насылала непростительные заклинания на других учеников. - Молодец, - одобрительно говорит профессор Ви. - А почему он улетел? - спрашивает Чонгук, сужая глаза. - Я не знаю, - лжет Субин. Кай, вероятно, убил бы его, если бы он раскрыл его личность аврору. - Могу я оставить Айко тебе? А я найду Кая и отведу его в кабинет директора после. - Так и сделаем, - соглашается Чонгук. - Профессор Пак, профессор Ви, помогите Субину найти Кая, пожалуйста. Я позабочусь об Айко. - Давайте разделимся, - говорит профессор Пак. - Я проверю общежития. Тэ, проверь классы. Субин...? - Могу я одолжить метлу? - спрашивает Субин. - Можешь использовать мою, - говорит профессор Ви. - Она может быть немного непредсказуемой, но, надеюсь, ты хорошо умеешь летать? - Я надеюсь на это, - говорит Субин и перекидывает ногу через метлу профессора Ви. Хюнин Кай в совятне Честно говоря, Кай удивлен, что Субин так долго его ищет. К тому времени, как Субин прилетает в совятню, Раскрывающее заклинание исчерпано, так что Кай уже давно подчиняет Вейлу внутри себя, заставляя её покориться. - Знаешь, если ты действительно хотел спрятаться от меня, я могу назвать, по меньшей мере, 10 лучших укрытий, чем это, - говорит Субин, спрыгивая с незнакомой метлы и проскальзывая в главное окно совятни. - Мне очень жаль, что я сбежал, - покорно говорит Кай. - Я запаниковал. - Ты - Вейла? - прямо спрашивает Субин. Кай моргает: - Разве ты не почувствовал этого от меня? - Почувствовал? - Субин с недоумением повторяет его слова. - На самом деле, нет. - Подожди, - говорит Кай. - Что? - Что, что? - Разве ты не видел моих странных синих глаз? - спрашивает Кай, указывая на свои глаза. - Это было довольно сложно не заметить, - сухо говорит Субин. - Но ты ничего не почувствовал? Какие-нибудь… странные… ощущения. Ну, знаешь, влечение? Я имею в виду… - сглатывает Кай. Вот это да. Он краснеет там, где не знал, что может краснеть. - Мы поцеловались. - О, - говорит Субин, и теперь настала его очередь краснеть ярко-красным цветом даже при лунном свете. - Я имею в виду. Хорошо. Да. Это… мы сделали это. Это было... уф...интересно? - Но ты вроде ничего не почувствовал? - Кай давит. - Ух, - говорит Субин. Хорошо. Хм. Мерлин, слабо думает Кай. Это мучительно. Это почти так же плохо, как проклятие Круциатус. Почти. - Вот, - говорит Кай, вставая с того места, где он раньше сидел на соломе, закрывая глаза. Затем медленно он позволяет Вейле взять верх. Он открывает глаза. Субин смотрит. - Ну, - туманно говорит Субин. – У тебя красивые глаза. Это то, что ты хотел услышать? - Я Вейла, хён, - говорит Кай, раскрывая все свои силы. Это в новинку. Он никогда не делал этого раньше, никогда не использовал свои способности Вейлы, просто потому что хотел этого. - Ты должен сейчас, вроде как, влюбиться в меня. - Я могу, если хочешь, - говорит Субин немного неуверенно. В смысле? Кай ограничивает свои силы, позволяет себе вернуться в нормальное состояние: - Да что с тобой не так? - Это вообще-то идёт от тебя! - оскорбленно говорит Субин. Кай делает шаг назад в непонимании. - О, нет, нет, - мягко говорит Субин. - Мне очень жаль, я… ты знаешь, я не имел в виду ничего плохого. С тобой все в порядке, Хюнини. Почему ты мне не сказал? - Я - Вейла, - дрожащим голосом говорит Кай. - Отброс общества, грязь под ногами. Я ошибка природы. - Нет, - говорит Субин, сокращая расстояние между ними двумя шагами и берёт руки Кая в свои. - Хюнин-а. Вейла ты или нет, ты все еще ты. Ты не ошибка. - Айко убила моего отца, - дрожащим голосом говорит Кай. - Потому что он был Вейлой. Быть Вейлой небезопасно. Я, черт возьми, боюсь все время. - Мне очень жаль, - говорит Субин, нежно обнимая Кая. - Ты можешь мне доверять, ты это знаешь, правда? Я никогда не буду против тебя. Обещаю. - Хорошо, - сглатывает Кай. Он закрывает глаза, позволяя себе раствориться в объятиях Субина. - Ладно. На этот раз обнимая именно Кая, парадная мантия Субина натянулась на его плечах. Это щека Кая, на которой он чувствует волосы Субина. Это руки Кая обвивают талию Субина. Удовлетворение поселяется глубоко в животе Кая, вызывая у него любопытство. - Эй, - бормочет Кай, касаясь губами мантии Субина. - Так. Короткий вопрос. - Хм? - спрашивает Субин, успокаивающе поглаживая поясницу Кая. - Когда ты, эм, поцеловал меня? Ты… думал сам, верно? Я имею в виду, был в себе... ты понимаешь, о чем я. Когда Субин смеется, Кай чувствует это всем своим телом: - Ага, - вздыхает он. - Да. Это был я, Хюнин-а. Думаю, не только у тебя есть секреты. Медленно Субин отрывается от объятий, чтобы посмотреть Каю в глаза. Летний ветер проникает через открытые окна совятни, а высоко над головой ухает одинокая сова. Отстранённо Кай гадает, где сейчас Шон. Наверное, летит по небу с другими совами. Звезды в ночном небе отражаются в глазах Субина. - Я кое-что знаю о Вейлах, - говорит Субин, сияя глазами. - Ты знал, что противостоять силам Вейл можно? Кай безмолвно качает головой. Субин делает глубокий вдох, затем кладет руку на щеку Кая, как он это делал накануне вечером в постели: - Есть два известных способа противостоять силам Вейл: первый - окклюменция. А второй… - Субин выглядит немного смущённым. – Второй – это уже любить Вейлу. – Субин замолкает ненадолго. - Как думаешь, какой способ использую я? - Первый, - отзывается Кай. - Я не умею использовать окклюменцию, Хюнини. – Повисло короткое молчание. – Думаю, если быть вместе достаточно долго, то организм сопротивляется любому сверхъестественному влечению. Любить становится настолько комфортно, что это не сводит с ума. Кай изо всех сил старается не отставать. Субин… что говорит Субин? - Вот в чём дело, - продолжает Субин, поглаживая большим пальцем щеку Кая. - Я люблю тебя с четырнадцати лет, Хюнин-а. Я думаю, поэтому на меня это не действует. Думаю, я просто... привык любить тебя? Кай забывает, как дышать, и на минуту ему кажется, что он теряет все свои двигательные функции, потому что… черт возьми! - Кай? – встревожено говорит Субин. Он касается лба младшего. - Ты в порядке? О, Мерлин, это какой-то побочный эффект от проклятия Круциатус? Мне нужно позвать доктора Ким? Ты в порядке?.. – Субин начинает всё больше волновано говорить, когда Кай резко обрывает его, впиваясь в губы решительным поцелуем. Субин Невозможно описать словами, как приятно целовать Кая. Это невероятно, потому что Кай невероятный, и он невероятно хорошо целуется. Как-когда-с кем он научился так использовать свой язык? Субин проводит ладонью по спине Кая, надавливая сильнее, прижимая крепче к себе. Руки Кая обвивают его шею. Ох. Да. По ощущениям – очень хорошо. Еще лучше, когда Субин поворачивается и опускается на кучку веток и соломы, притягивая Кая вниз и усаживая его к себе на колени. - Настойчивый, - тихо с улыбкой жалуется Кай, поэтому Субин в отместку прикусывает его нижнюю губу. Кай хнычет. Субин видит звезды. Он ласкает нижнюю губу Кая своим языком, а после проскальзывает им в его рот, осторожно, не веря и все еще удивляясь тому, что он здесь, и что Кай здесь, и что он целует своего лучшего друга. Он запутывает руку в волосах Кая, испытывая глубокое удовлетворение от того, что он сам, а не кто-то другой, испортил всю свою тяжелую работу, и целует его. Он с силой притягивает Кая за талию, так что они плотно прижимаются друг к другу бедрами, и снова целует. Он вдыхает сладкий аромат кожи между шеей и подбородком Кая, оставляя там нежные поцелуи, затем наклоняется и целует его снова, и еще раз, затем дважды, затем ещё три раза, потому что Кай настойчиво прижимается ближе, бормоча «хён, хён» между горячими и сладкими поцелуями. И как Субин может противостоять этому? Кай нежно прикасается к животу Субина, и это правильно, знакомо, пока не… Чёрт… Кай расстегивает его рубашку, ловко просовывая пальцы под нее, и Субин чуть не сбрасывает парня с себя от того, как сильно он дергается. - Ты, - отрывисто говорит Субин, отстраняясь, - будешь моей смертью. - Так останови меня, - говорит Кай, озорно проводя пальцами по прессу Субина. Субин дрожит. - Тогда, может быть, я просто умру счастливым, - бормочет Субин, проводя пальцами по воротнику Кая. - Почему ты расстегнул пуговицу? Это сводило меня с ума всю ночь. - Неужели? – говорит Кай, самодовольно откидываясь назад. Румянец красиво окрашивает его щеки. - Мне было жарко, поэтому я расстегнул его, чтобы остыть. - Сегодня довольно жаркая ночь, - медленно соглашается Субин, играя пальцами со второй пуговицей на рубашке Кая. - И что ты собираешься с этим делать, хён? - спрашивает Кай, его глаза вспыхивают синим. Он покачивается на бёдрах Субина и старший снова целует его, напиваясь им, как маггловским вином, смеясь ему в губы. - Я буду сопротивляться тебе, - бормочет Субин, аккуратно застегивая верхнюю пуговицу на рубашке Кая. - Похоже, это то, что я делаю лучше всего. Пойдём, нас ждет директор Ким. Он мягко приподнимает Кая с колен, но тот не двигается с места. - Я еще не закончил, - говорит Кай мрачным голосом. - Хён. Я был влюблен в тебя с тех пор, как мы встретились в Хогвартс-экспрессе, ты помнишь? Мы ели кимбап, и ты так отчаянно старался со мной заговорить. Мерлин! Это было шесть лет назад. Субин перестает отталкивать Кая, и вместо этого откидывается назад и кладет руки на его бедра. - Я помню, - говорит Субин. - А любовное зелье, которое, по-твоему, я принял? – продолжает Кай. - Это не было любовным зельем. Это был Веритасерум. Ох. Все идеально встало на свои места. - Продолжительное воздействие Веритасерум заставит любую Вейлу раскрыть свою истинную природу, - цитирует Субин. – Ах, ты же ещё не знаешь об этом. Профессор Ви и профессор Пак просмотрели запись с камеры наблюдения и увидели, как Айко достала диффузор из-под твоей кровати. Я думаю, что Айко пыталась использовать это, чтобы раскрыть твою личность, и это то, что влияло на тебя и Тобини, пока ты не начал спать со мной, а Тобин у профессора Пака. - Думаю, мы должны разобраться с Айко первым делом, - говорит Кай, неохотно вставая с колен Субина. - Да, - говорит Субин, нежно проводя рукой по шее Кая, позволяя своему голосу упасть на октаву. – А к этому мы можем вернуться позже. Он усмехается, когда Кай краснеет. Хюнин Кай Айко исключают из Хогвартса, а аврор Чон Чонгук обещает лично возобновить дело о смерти отца Кая и пересмотреть его. - Три года назад это было отмечено как странное происшествие, но после того, что ты мне только что сказал… - говорит Чонгук, умолкая. - Айко может грозить пожизненное заключение. Кай просто кивает и надеется, что правда принесет немного облегчения его семье. Главным недостатком всего происходящего, помимо Круциатуса и выяснения того, что его отец был убит - является необходимость официально зарегистрироваться в реестре Вейл, что, как мрачно думает Кай, наверняка "сотворит чудеса" с его будущим. И как он теперь собирается стать старостой? - На самом деле, - говорит директор Ким после того, как Кай делает своё недовольное замечание. - Профессор Ви – тоже Вейла. Так что ты всегда будешь желанным гостем в Хогвартсе! И будет чудесно, если ты когда-нибудь захочешь стать преподавателем. Кай даже не пытается удержать свою отвисшую челюсть. Он не знает, что более безумно – то, что все это время у него под носом была Вейла или что директор Ким, по сути, предложил ему работу. - После выпуска я мог бы специализироваться на исследовании Вейл, - задумчиво говорит Субин после того, как их выпустили из кабинета директора. - Может быть, мы сможем что-то изменить, ты и я. Изменить представление людей о Вейлах. Дать им лучшую жизнь. Кая действительно нельзя винить в том, что после этих слов он прижал Субина к стене и подарил ему долгий-долгий поцелуй или два (или три). Субин отправляет Кая в душ («Разве ты не хочешь посмотреть на меня?» - застенчиво спрашивает Кай, на что Субин ненадолго закрывает глаза и говорит, с придыханием: «Может, в следующий раз»). Бал закончился, поэтому после того, как они привели себя в порядок, оба направились в гостиную гриффиндора, чтобы найти трио своих друзей. - Не могу поверить, что ты скрыл это от нас! - возмущенно говорит Бомгю. Они все уютно устроились: Субин и Кай свернулись калачиком на диване рядом с Тэхёном, а Ёнджун и Бомгю практически сидели друг у друга на коленях в плюшевом кресле, предназначенном, очевидно, для одного. - На самом деле это не то, чем можно гордиться, - пытается оправдаться Кай. - Это правда, что ты можешь выпускать огонь из рук? - спрашивает Ёнджун, широко раскрыв глаза. - Только чистокровные Вейлы могут, - говорит Кай. - Извиняюсь. Мне всё ещё нужна палочка, чтобы вызывать огонь. - Ты можешь показать их? - с любопытством спрашивает Тэхён. – Твои способности Вейлы? - Я могу, но не думаю, что это повлияет на кого-то из вас, - с сомнением говорит Кай. - Если только вам не нравятся мальчики. - Ха-ха! – громко смеётся Ёнджун. - Ни за что! - говорит Бомгю. Тэхен смотрит на них обоих очень подозрительно. - Вы, ребята, хотите нам что-то сказать? - медленно спрашивает Субин. - Кай, показывай! - дерзко говорит Ёнджун, обнимая Бомгю за плечи. – Ничего не будет! Кай позволяет себе ненадолго выпустить Вейлу. Ёнджун и Бомгю смотрят на него огромными влюблёнными глазами и с отвисшими челюстями. Кай останавливается. - Иногда я слышу странные звуки из твоей кровати, хён, - сообщает Тэхён Ёнджуну. - И не думай, что я не заметил, что Бомгю всю неделю не спал в своей постели. - Я сказал тебе, что нужно было использовать заглушающие чары! - шипит Бомгю. - Поддерживать заклинание невидимости – уже тяжелая работа! - Ёнджун шипит в ответ. – Как я по-твоему буду одновременно поддерживать оба заклинания?! Затем Ёнджун выпрямляется, как будто внезапно вспоминая, что они на самом деле не одни. - Эээ, - говорит Ёнджун, пытаясь выглядеть спокойным, но безуспешно. – Без разницы. Оказывается, Ёнджун наложил щит-невидимку вокруг своей кровати, чтобы никто случайно не наткнулся на него и Бомгю, что, на самом деле, довольно гениально, считает Кай. - Когда Ёнджун попросил меня научить его, как модифицировать заклинание невидимости, я уж точно не ожидал, что он будет использовать его для этого, - замечает Субин позже той ночью, когда он и Кай, наконец, прижимаются друг к другу в постели, а Тобин утыкается носиком в бок Кая. - Я думаю, это отличная идея, - невинно комментирует Кай. - О, - говорит Субин, затаив дыхание. - Неужели? Кай поворачивается на бок, приподнимается на локте и смотрит в темноте на Субина. - Silencio Paries, - шепчет он, и стена тишины окутывает их обоих, сияя золотом. - Твоя очередь, - тихо говорит Кай. - Invisibilus Paries, - бормочет Субин, его глаза темнеют, и их окутывает еще одним серебряным щитом. – Иди ко мне, - говорит Субин, голос его становится глубже, рука тянется вверх, чтобы обхватить шею Кая сзади. Кай подаётся навстречу… - Ты действительно думаешь, что мои бедра выглядят восхитительно? - спрашивает Субин через некоторое время. - Просто замолчи уже, хён, - говорит Кай и спускается маленькими поцелуями вниз по телу Субина, чтобы нежно припасть губами к внутренней стороне его бедра...