Лепестки забытой истины

Похоть. Жадность. Лень. Обжорство. Зависть. Гнев. Гордыня. Люди зовут их семью смертными грехами. Разумеется, непомерные желания погубят любого. Но именно эти чувства необходимы, чтобы понять, что значит — быть человеком.

Гордыня внимательно смотрит на себя в высокое зеркало, слегка запылившееся от нехватки хозяйской тряпки. Круглые глаза удивленно расширяются, когда демон замечает, что они приобрели оттенок зеленого шартреза, представителя ликерных напитков. Теперь его зовут Ллойд Гармадон, и он смертный. Парень вскидывает острый подбородок и проводит языком по верхней губе — он просто потрясающе красив. Блондинистые волосы, темные брови, да ещё и неплохой социальный статус. Играясь с небольшими мускулами на своем теле, хотя до бицепса или кубиков очень даже далеко, Гордыня произносит вслух: — Какой же я отпадный. Остальные Грехи поворачивают свои головы, и Джей Уолкер, он же Зависть, заливается смехом. Теперь это больше не огромный морской демон, а привлекательный парень-подросток на поздней стадии расцвета. Его глаза темно-синие, вечно мечущие молнии, волосы коричневые с рыжеватым оттенком, а лицо усеяно веснушками. Ещё почему-то ему все время хочется заливисто смеяться, и голос часто срывается на истерические нотки: — "Отпадный"! Ну ты как скажешь, Люцифер! Даже дедушки так уже не выражаются. Двадцать первый век на дворе. — Зови меня Ллойд, — Главный грех проводит рукой по лицу с идеальной белой кожей, игнорируя замечание, затем поворачивается и любуется своим задним видом. — Вы когда-нибудь заткнетесь? Учитель Ву сказал ждать, сейчас он откроет нам портал в новое измерение, — Кай Смит с взъерошенной прической и жадным ненасытным взглядом, в котором четко отражаются жестокость и страсть, встаёт посреди старого монастыря где-то на окраине Японии. Он упирает руки в бока и с недоверием оглядывает помещение: — Отвратительный запах, мерзкая сырость, гадкий монастырь! Джей снова смеется, и он чертовски рад тому, что тут завидовать не приходится. Парень уверен в том, что вечно недовольному и злому Каю плохо, и это успокаивает. Иногда не приходится выполнять работу, природа все делает за тебя. Зависть бросает взгляд на блондина, что уселся в тени. Тот очень высок даже для простого смертного, кожу словно выбелили нарочно, и синие глаза показывают, где сосредоточена вся грусть мира. Два кристаллика цвета серебра уставлены в пустоту, и демон, недоумевая почему ему досталось такое красивое тело, драматично думает о самоубийстве пауков в ближайшем уголке монастыря. — Эй, Зейн! — услышав свое новое имя, Уныние поднимает взгляд на говорящего. — Чего ты там расселся? Иди лучше полюбуйся задницей Ллойда, которой он просверлил все дыры в этом здании. Зейн тяжело мотает головой. Он уверен, что не справится, и эта тоска привычным образом разъедает все внутри. Издав истошный выход, словно человека только-только выпустили из тюрьмы, где продержали несколько веков, Зейн Джульен слабо закрывает глаза. Рядом слышится хруст, и даже самому ленивому не надо поворачивать голову, чтобы знать, что это Морро Сторм, бывший демон Чревоугодия, съедает все запасы еды, когда-то припрятанные монахами. Ранее похожий на животное с большим животом, парень выглядит совершенно иначе. Черно-зеленые глаза, полные ненависти к тем, кто не поощряет культ еды, длинные чёрные волосы с ровным пробором посередине, и парень напоминает проблемного подростка-гота. Небольшой животик, придающий невысокому росту ещё большей округлости — единственное напоминание о нескончаемой жажды еды. — Когда старик уже вернётся! — кашляет Кай, топая ногой сильнее, отчего пыль поднимается к носу. — Поскорее бы убраться из этой дыры. — Расслабься, — Коул Баккет, ещё один обладатель темных волос, растрепанных во все стороны, чёрными глазами эбенового дерева прожигает собрата-демона. Этот парень с немного загоревшей кожей кажется настоящий символом сексуальности, а его тело — храмом для драгоценностей. Повесив на волосы золотую бандану, надев рубашку от кутюр, дорогие штаны с нарочно проделанными дырками, и модные кроссовки, парень подмигивает Нии. Чувствуя, что образ не до конца завершен, Алчность вешает на себя цепи. — Ты выглядишь как недорэпер, — усмехается Джей и хохочет над собственной шуткой. Его смех раздражает Кая, и тот посылает злые взгляды, отчего кажется, что скоро монастырь сгорит из-за бешеных вспышек огня. — А тебе надо поработать над чувством юмора. Демона Зависти даже пятилетний ребенок перешутит, — Коул закатывает глаза, надевая множество колец на пальцы. Он выглядит как новогодняя елка, но парню нравится ощущение ненасытности дорогими вещами. — Сказал клептоман. — Чего вы все время ругаетесь? — Ния Смит, воплощение красоты и коварства, легким движением руки отбрасывает волосы цвета древесного угля назад. Тонкие губы подкрашены светло-розовой помадой, а облегающая одежда темного цвета дает хозяйке возможность конкурировать с самой Афродитой. — Выглядишь потрясающе, — подмечает Морро. Он всегда добр и спокоен, когда держит в руках пакеты, заполненные вкусностями, и когда карманы набиты разной едой. Удивительно как некоторые люди боятся умереть от голода, хотя с их запасом жиров можно продержаться годами. Но Морро обожает заполнять желудок, заставляя людей простых следовать его примеру. По лестнице, состоящей из такого количества ступенек, что человеку необходимо как минимум полчаса, чтобы подняться наверх, слышатся быстрые шаги. Простой смертный никогда бы не расслышал даже самый громкий шажок на первой ступеньке, но Грехи напрягаются. Они вскакивают со своих мест, взвинченные, счастливые, готовые на подвиги и происшествия. И вот на пороге спустя несчастных десять секунд появляется Учитель Ву, главный мастер, в длинных рукавах кимоно которого хранится множество козырей. — Так. — Хриплый голос звучит пугающе спокойно, когда старик оказывается перед Грехами. В руках он держит неизвестный предмет, напоминающий карту с непонятными иероглифами. Свиток просунут в золотой меч и отсвечивает ярко-желтым пламенем. — Вижу, вы успели привыкнуть к своим образам. Кай и Ния переглядываются, Джей с завистью смотрит на того, кому досталось внимание Похоти, Ллойд все еще любуется собой, Морро беззаботно пожимает плечами, Коул пытается смириться с ношей тяжелых драгоценностей, а Зейн медленно передвигает ногами и наконец встает напротив Учителя. — Что ж, — Ву крепче сжимает свиток, и из его уст льется поток неизвестных слов. Буквы, предложения, — все расположено в странном порядке. Старое заклинание древнейших племен словно обволакивает Грехи, и каждый чувствует холод. Тело парализует, когда перед ребятами медленно открывается портал. Вот и все. Другой мир, где существа готовы убить друг друга ради денег, где страдают от безответной любви и верят в предначертанность судеб. Мир, где алкоголь и наркотики способны сотворить с существами дурные вещи. Мир, в котором каждый получает больше чем отдает, где каждый считает себя самым разумным созданием. Мир людей. Семь теней одна за одной ускользают на Землю, где первым их испытанием станется место сосредоточение подростков и детей, убегающих с уроков. Первый месяц своего пребывания в человеческом измерении Грехи будут заниматься растлением учеников. — Удачи, — Учитель с тяжестью на сердце закрывает портал. Мастер Ву подходит к блокноту судеб и устало мотает головой. Первое, куда он решил отправить своих подчиненных, это элитная американская школа для "самых одаренных детей". Первый месяц годичного путешествия отведен школе. Сначала в Америке, потом — в Японии, затем — в Дании, и так расписание заготовлено на все время вперед. Первого числа каждого месяца все Грехи будут отправляться в новое место, где у них есть ровно день, чтобы заставить как можно большее количество людей одного города совершить их грех. Загвоздка только в том, что силы, раньше помогающие Грехам, заметно ослабевают на земле. И чтение мыслей, мастерство уговоров и повиновений резко иссякнут, и теперь уже "людям" придется полагаться только на свои не развитые человеческие качества.