***
В ту ночь над Хогвартсом пролился первый в году ливень. Начало марта возвещало о долгожданном конце зимы. Свинцовые тучи содрогнулись от жуткого громового раската и разверзлись холодными крупными каплями дождя. Замок спал. В одной из женских спален Гриффиндора царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь громовыми раскатами и звуком воды, яростно бьющейся в запертые окна. Изредка комнату освещали яркие вспышки молний, однако волшебницы не обращали на это никакого внимания, мирно отдыхая в своих постелях. Гермиона спала также крепко, как и её соседки. Заснувшая в куче учебников и свитков, мисс Грейнджер тихонько посапывала. Волшебница пролежала бы так до самого утра, если бы посреди ночи, рассматривая уже третий по счёту сон, она не почувствовала, как кто-то настойчиво лижет её лицо. Гермиона сморщилась, улыбнулась и открыла глаза. Рядом с её головой на подушке сидел огромный рыжий кот и тихонько мурлыкал. — Ты разбудил меня из вредности или тебе не понравилось, что я сплю в обнимку с учебниками? — хриплым сонным голосом спросила Гермиона. Живоглот совершенно осознанно мяукнул, поддерживая с хозяйкой диалог. — Да-да, Глотик, я знаю, что из вредности, — с трудом поднявшись с кровати, мисс Грейнджер устало улыбнулась и заботливо погладила своего питомца по пушистой рыжей шерсти. В закрытые окна отчаянно бились уверенные струи дождя, комнату изредка освещали яркие вспышки молний. Медленно собрав с постели все учебники и свитки, мисс Всезнайка аккуратно их сложила на прикроватную тумбочку и, широко зевнув, села на край кровати и устало закрыла лицо руками. — Доволен? — спрашивая, скорее, не у Живоглота, а у самой себя, Гермиона сонным взглядом окинула комнату. Внезапно, в тёмном углу напротив своей кровати мисс Грейнджер заметила какое-то подозрительное движение. Холодными пальцами нащупав палочку, волшебница вытянула её вперёд и прошептала: — Люмос. Из темноты под холодный свет палочки вышел огромный пёс. Немецкая овчарка с красивой иссиня-чёрной шерстью. Не позволяя панике взять над собой верх, Гермиона медленно забралась на кровать с ногами и отползла назад, вжимаясь в деревянное изголовье, испуганно направляя палочку на незваного ночного гостя. Пёс медленно двигался вперёд и молчал, глядя удивительно человеческими глазами на Гермиону, а затем вдруг вытянул передние лапы вперёд по полу и положил на них морду, будто бы кланяясь юной волшебнице. Напуганная до чёртиков Гермиона удивлённо распахнула глаза и приоткрыла рот. Холодный огонёк Люмоса погас и волшебница, не глядя, положила палочку на прикроватную тумбу. Она определённо знала этого волкодава. Пёс продолжал покорно кланяться, ожидая реакции мисс Всезнайки. Всё это время Живоглот сидел в углу кровати на подушке, довольно наблюдая за разворачивающейся картиной. — Сириус, — удивлённо прошептала Гермиона и слегка подалась вперёд, не веря своим глазам. Пёс резко поднял голову вверх и радостно завилял хвостом, подтверждая предположения юной волшебницы. Нерешительно приподняв руку, Гермиона инстинктивно протянула холодную изящную ладошку вперёд. Чёрный пёс также медленно, будто боясь спугнуть, подошёл к кровати мисс Грейнджер и довольно уткнулся холодным мокрым носом в её маленькую дрожащую ладонь, начиная сильнее вилять хвостом. — Сириус, — полностью расслабившись, Гермиона растянулась в довольной улыбке, начиная поглаживать пса по макушке. Волкодав высунул язык и, радостно виляя хвостом, запрыгнул к волшебнице на кровать. Шершавым тёплым языком он лизал ей нос и щёки, а Гермиона гладила мягкую чёрную шерсть и жмурилась, пытаясь не засмеяться. Немного успокоившись, Сириус слегка отошёл назад и сел на постели, абсолютно осознанным взглядом уставившись на сонную юную волшебницу. — Тебя привёл этот рыжий красавчик? — Гермиона широко улыбнулась, кивая в сторону потягивающегося на её подушке Живоглота. Пёс радостно постучал хвостом по покрывалу и даже кивнул. Мисс Грейнджер зажала рот рукой, чтобы не засмеяться и покосилась на своего рыжего кота. — И давно ты водишь дружбу с большими чёрными овчарками? — прошептала девушка и почесала Живоглота за ушком. Кот довольно мяукнул, поднялся на все четыре лапы и, спрыгнув с кровати, выбежал из спальни. — Видимо, давно, — зевнув, Гермиона снова перевела взгляд на чёрного пса, сидящего на её кровати. Сириус молчал, смотрел на неё радостными глазами и инстинктивно постукивал хвостом по покрывалу. — Я очень рада, что с тобой всё в порядке, — прошептала Гермиона. — А сейчас ты уйдёшь? В ответ пёс тихонько заскулил и лёг на кровать, положив голову себе на лапы. Мисс Грейнджер кивнула и тоже опустила голову на подушку, сворачиваясь под одеялом в клубочек. Сириус наблюдал за тем, как веки Гермионы тяжелеют и волшебница постепенно проваливается в сон. — Гарри учит нас заклинанию «Патронуса», — балансируя между реальностью и сладкой полудремой, прошептала мисс Всезнайка. — А у меня ничего не выходит... Зевнув, Гермиона прошептала ещё что-то совершенно нечленораздельное и моментально провалилась в сон. А на утро рядом с собой она не обнаружила ни наглого рыжего кота, ни огромного чёрного пса. Лишь Джинни весь следующий день спрашивала, почему же у них в спальне так сильно пахнет псиной.***
Участники «Отряда Домблдора» стояли в центре Выручай-Комнаты и на перебой выкрикивали выученные заклинания - у каждого не получалось что-то своё, поэтому волшебники тратили много времени на исправление собственных ошибок и оттачивание эффективности различных заклинаний. «Экспеллиармус!» «Экспульсо!» «Фульгари!» «Экспекто Патронум!» Воздух искрился и сиял разноцветными вспышками. Гарри расхаживал по залу, поправляя некоторых студентов и раздавая полезные советы. Внезапно, одна из стен комнаты отъехала, открывая кому-то проход. Школьники умело сгруппировались, подготовив палочки к бою. Послышались быстрые лёгкие шаги. Перед волшебниками показался тонкий изящный девичий силуэт, вооруженный палочкой. — Гермиона! — воскликнул Гарри. Джинни просияла своей самой радостной улыбкой - она около недели уговаривала подругу вернуться к тренировкам. И вот, мисс Грейнджер снова пришла в Выручай-комнату. Гермиона, смущенно опустив взгляд, прошла вглубь зала. — Я хочу попробовать вызвать «Патронуса» ещё раз, — напряжённо поджав губы, юная волшебница подняла глаза на Гарри, который искренне радовался возвращению лучшей подруги. Поттер активно закивал головой и жестом показал волшебникам расступиться. Гермиона вышла в центр зала и, смущенно улыбаясь от многочисленных взглядов, обращённых к ней, покрепче сжала в руке палочку. — Ты всё помнишь? — мисс Грейнджер услышала тихий шёпот Гарри над своим ухом и почувствовала лёгкое прикосновение его ладони к своему предплечью. — Только самые счастливые воспоминания помогут тебе создать светлую магию. Гермиона активно закивала головой и, немного восстановив дыхание, закрыла глаза. В нос ударил до боли знакомый гадкий запах сигаретного дыма, по полу слишком явно потянуло холодом. Где-то в стороне раздался тихий лающий смех. Тепло пыльного пухового одеяла почти физически окутало волшебницу. Скрип старинного паркета и ворчание жутких портретов раздался где-то над ухом. А ещё тихий минорный гитарный наигрыш, убаюкивающий Гермиону в своих объятьях, зазвучал у неё прямо в голове. «Садись. Не стой в дверях. Пол холодный, а ты босая - простудишься.» «Ты невероятно умная птичка, Гермиона.» «Мне ничего и не нужно. Ты только приходи.» «— Думаешь, если упомянул в тексте «некрономикон», «ящик Пандоры» и «колесо Сансары», теперь можно рифмовать «грёзы» и «слёзы»? Что дальше? «любовь» и «кровь»? — А может дело в том, что все эти песни не о вас, мисс Грейнджер?» «Послушай, там, в Хогвартсе, ночью, когда ты будешь смотреть на небо, ты увидишь мою звезду, ту, на которой я живу, на которой я смеюсь. И ты услышишь, что все звёзды смеются. У тебя будут звёзды, которые умеют смеяться! Под ними ты всегда будешь в безопасности, я тебе обещаю.» — Экспекто Патронум! — Гермиона взмахнула рукой и резко открыла глаза. Что-то тёплое, давно сидевшее у неё в груди, вдруг вырвалось наружу с невероятной силой. С конца палочки сорвался сгусток серебристых озорных искр. Он закружился в воздухе, приводя наблюдающих за процессом школьников в полный восторг. Гермиона кружилась вокруг своей оси, наблюдая за полётом своего «Патронуса» и не могла поверить в свой успех. Разогнавшись, рой искр пролетел совсем рядом со своей хозяйкой, повернул назад, закружился у неё в ногах, а затем взмыл ввысь, приобретая всё более явные телесные очертания. — Это же..., — удивлённо прошептал Гарри. — Пёс! Это огромный пёс! — радостно завопила Джинни, указывая пальцем на серебристую фигуру большого волкодава, зависшую в воздухе прямо напротив Гермионы. — Это чёрная немецкая овчарка, — четко проговаривая каждое слово, ответила мисс Грейнджер. Юная волшебница медленно, будто боясь спугнуть чудесное видение, подошла к патронусу и осторожно вытянула руку вперёд. Пёс с интересом посмотрел на свою хозяйку, а затем радостно бросился ей под руку, выпрашивая крепкие объятья, со всех сторон окружая радостную Гермиону искрящимися серебристыми нитями, отливающими лёгкой лазурью. Однако, судьба к юным волшебникам не хотела быть благосклонной. По крайней мере, не в этом году. Через пару дней существование «Отряда Дамблдора» оказалось под реальной угрозой. Пустоголовая девица Мариэтта Эджком, являвшаяся подружкой Чжоу Чанг, проболталась вездесущей Долорес Амбридж о месте нахождения «тренировочной базы» всей шайки-лейки под предводительством Гарри Поттера. Заявившись в Выручай-комнату, будто к себе домой, Амбридж вместе со своими слизеринскими прихвостнями схватила абсолютно всех участников «Отряда Дамблдора» и отвела к себе в кабинет. И именно в тот момент Гермиона впервые словила себя на мысли, что она совсем не чувствует страха. Лишь злость. Желание бороться с несправедливостью и защищать своих друзей до последней капли крови. С того дня Хогвартс канул в мрачную непроглядную бездну. Чёрной полосе, которую Гермиона предчувствовала ещё зимой, не было видно ни конца, ни края. После раскрытия клуба учеников по изучению ЗОТИ, Дамблдор принял на себя весь удар, удачно внушил Фаджу мысль о том, что вместе со своим «Отрядом» хотел захватить власть в Министерстве, а затем сбежал под шумок. Амбридж тут же была назначена директором школы и создала «Инспекционную дружину» из учеников Слизерина, которые моментально начали наводить свои порядки, отнимая баллы у всех учеников, несогласных с Корнелиусом Фаджем. В Хогвартсе наступила настоящая эпоха диктатуры. И Гермиона переживала этот период достаточно болезненно. Заперевшись в собственной спальне и отказавшись идти на ужин, мисс Грейнджер садилась на кровать и, закрыв лицо руками, плакала. Она, чёрт возьми, всё ещё была ребёнком! Нежной девушкой, которая хотя бы в родной школе хотела чувствовать себя в безопасности. Но это желание к концу пятого курса стало лишь белёсым призраком удаляющейся надежды. Гермиона никогда и никому не призналась бы в подобном, но ей было страшно - что-то надвигалось на неё и людей, которых она любила. И это что-то юной талантливой волшебнице совсем не нравилось. Диктатура Амбридж была, возможно, одним из самых невыносимых периодов в истории Хогвартса. Однако, чему научила людей Всемирная история, так это тому, что политические режимы можно свергать. Революция давно зрела в рядах учеников школы и вот, в день сдачи СОВ, два главных озорника Хогвартса - Фред и Джордж Уизли - решили поднять свой личный маленький бунт, тем самым красиво уйти из школы, а после открыть свой магазин волшебных приколов в Косом Переулке. Показав всем свои умения шутить и пользоваться различными волшебными «пакостилками», близнецы устроили шум и гам сразу после экзамена, не выгнав Амбридж из школы, разумеется, но, по крайней мере, доведя её до самой настоящей истерики. Почти за полгода жизни под контролем жёсткой диктаторской руки Амбридж этот день стал для Гермионы и всех её друзей настоящим праздником: волшебники радостно вопили, прыгали и громко аплодировали близнецам Уизли за такое чудесное представление. Однако, праздник в тот день кончился, так и не успев начаться. Гермиона громко хлопала в ладоши и широко улыбалась, наблюдая за тем, как близнецы Уизли кружат под потолком замка на своих мётлах, как вдруг почувствовала касание чьей-то широкой ладони на своём плече. Обернувшись, мисс Грейнджер мгновенно поменялась в лице, наблюдая за тем, как побледневший Гарри с испуганным выражением лица пошатнулся и, словно мешок картошки, рухнул на холодный каменный пол. — Гарри, — Гермиона нервно сглотнула вязкую горячую слюну и рухнула рядом с другом на колени. Правой рукой юная волшебница схватила Поттера за плечо, а левую холодную ладошку положила на его бледную горячую щёку. — Гарри, ты слышишь меня? Что случилось? — голос мисс Грейнджер охрип от испуга. Волшебница слишком явно почувствовала, как все ее внутренности пробило мелкой дрожью. Гарри лежал на полу, приподнявшись на локтях и безучастным взглядом смотрел в пустоту, а Гермионе казалось, будто в в этот момент её друг видит что-то в своей голове, словно читает текст, вырезанный у него прямо на тёмных радужках глаз. — Сириус..., — на выдохе произнёс Гарри, — Волан-де-Морт... Схватил... Пытает... Сердце Гермионы остановилось. На несколько мгновений оно и вправду перестало биться, а затем рухнуло куда-то вниз, начиная колотиться то ли в желудке, то ли в самых пятках. Мисс Грейнджер, побледнев, кажется, намного сильнее Гарри, медленно осела на пол и слегка отползла назад, инстинктивно пытаясь спрятаться от ужаса, свалившегося на её хрупкие плечи. Слова Гарри будто паяльником выжгли прямо на воспалённом сознании волшебницы. Кровь стучала в ушах с такой силой, что Гермиона не слышала ни голосов людей вокруг неё, ни шума, ни чьих-то криков. Чечетка, которую отбивало девичье сердце, отзывалась болезненными электрическими разрядами на кончике языка. Испугано прижав ладонь к груди, Гермиона глотала ртом воздух. Страх буквально парализовал мисс Грейнджер, не давая возможности подняться на ноги или выдавить из себя хотя бы какие-то слова. Гермионе казалось, что она сейчас задохнётся или у неё просто-напросто остановится сердце. Через несколько мгновений, как только спазм от испуга освободил лёгкие и сердце юной волшебницы, шестеренки в мозгу Гермионы закрутились буквально со скоростью света. Надо было бежать. Куда? Мисс Грейнджер точно не знала. Но ей хотелось лишь знать, что Сириус был жив, знать, что с ним всё в порядке. В голове у Гермионы осел плотный гадкий туман - волшебница будто превратилась в безвольную марионетку, озадаченная лишь одной единственной целью. Поэтому, за криками и перепалками друзей, за общим решением «Отряда Дамблдора» лететь в Министерство Магии Гермиона наблюдала как бы со стороны. Мисс Грейнджер лишь крепко сжимала в руке палочку и безучастным взглядом постоянно смотрела куда-то в пустоту. Спасти Сириуса. Она должна была спасти Сириуса! Он должен был жить! Она должна была его спасти!***
Гермиона всегда считала себя умнее тех людей, которые её окружали. По крайней мере, мисс Грейнджер явно превосходила по умственным способностям своих друзей и остальных учеников Хогвартса и, по правде говоря, могла дать фору некоторым участникам «Ордена Феникса» и даже некоторым профессорам в школе. Некоторые преподаватели, в том числе и профессор Люпин, характеризовали интеллект Гермионы словом «феноменальный». Волшебница обладала идеальной фотографической памятью, совершенно свободно пользовалась многочисленными выученными заклинаниями и всегда с холодной головой подходила к решению проблем. Это был её главный талант. Юная умная ведьма, самовольно поместившая под рёбрами заиндевелый кусок стекла, умеющая отключать чувства буквально по щелчку пальцев. Сильная магия в не менее сильном духом сосуде. Однако, пришедшая в министерство Гермиона в тот вечер не имела совершенно ничего общего с той холодной рассудительной девушкой, которой так восхищался весь преподавательский состав Хогвартса. Небольшая компания юных волшебников молча следовала по длинному коридору Отдела Тайн. Гермиона бежала впереди всех. Ей было все равно на чужое мнение. В голове настоящим приговором звучала лишь одна фраза: «Нужно его спасти». Плотный ядовитый туман застилал глаза и блокировал слух, не давая мисс Грейнджер ни единой возможности трезво посмотреть на ситуацию. — Гермиона! — Рон лишь с третьей попытки смог схватить подругу за руку и остановить её долгий бессмысленный забег. Мисс Грейнджер нехотя замерла и абсолютно безучастным взглядом посмотрела на Рональда. — Куда мы идём? — Уизли нервно поджал губы и выжидающе посмотрел сначала на Гарри, а затем на Гермиону. — Прямо, — выдохнула мисс Грейнджер и снова попыталась броситься бежать дальше, в темноту, однако её остановили. — Ты ведь не знаешь наверняка, Гермиона! Оглянись - мы в центре огромного тёмного зала, которому конца и края не видно! А вокруг одни только долбанные стеллажи со всякой бесполезной дрянью! — недовольные вопли Рона эхом отзывались в бесконечной пустоте зала над их головами. — Я чувствую, что нам надо туда! — поджав губы, мисс Грейнджер заглянула другу прямо в глаза. Рон удивленно приоткрыл рот и сильнее сжал руку волшебницы в своей ладони. — Да что вообще с тобой такое творится?! — Уизли недовольно зашипел. — Ты себя слышишь, Гермиона?! Ты никогда не говорила «я чувствую». Ты всегда проверяла факты! А сейчас мы идём неизвестно куда только потому, что ты что-то там чувствуешь?! Мерлин, что вообще с тобой происходит?! Рон со злостью отбросил руку Гермионы в сторону и развернулся лицом к сестре, пытаясь хоть немного успокоить волну ярости внутри себя. Джинни приобняла брата за плечи и расстроенным взглядом смерила совершенно потерянную Гермиону. Мисс Грейнджер будто вытянули из болота, отмыли, привели в чувства и раскрыли глаза. Волшебница медленно огляделась, прислушалась к мёртвой тишине, окружавшей её и её друзей, и крепче сжала в руке свою палочку. — Я идиотка, — совсем тихо произнесла Гермиона. — Нам нельзя было сюда приходить, — ещё тише. Почти шепотом. — В каком смысле? — Невилл точно также крепче сжал палочку в одной руке, а второй инстинктивно придвинул Полумну ближе к себе. — В прямом. Я просто дура, — холодно ответила мисс Грейнджер. — Все разворачиваемся и идём назад. В такие моменты волшебники предпочитали не выяснять подробностей и не задавать вопросов. Развернувшись, школьники направились в обратную сторону. — Гарри? — заметив отсутствие лучшего друга, Гермиона остановилась и обернулась. Друзья последовали её примеру. Поттер стоял на том же месте, безучастным взглядом изучая стеллаж напротив. Мисс Грейнджер уверенным шагом направилась к другу, наблюдая за тем, как Гарри подошёл ближе к шкафу и очень аккуратно поднял с полки белёсый стеклянный шар. — Сириуса здесь нет, — Поттер будто бы заново прочитал мысли в голове Гермионы, разглядывая стеклянную сферу в своей руке. — Тебе нужен этот шар? Ты думаешь, он чем-то важен? — вкрадчивым голосом спросила волшебница. Не сводя глаз со своей находки, Гарри молча кивнул. — Тогда бери его с собой и пошли обратно. Мы сглупили. Мы зря пришли сюда. Однако, для побега было уже слишком поздно. Пространство вокруг школьников заполнилось звуками шагов и буквально в одно мгновение Гарри Поттера и его друзей окружили Пожиратели Смерти. Юные волшебники моментально сгруппировались, встав в круг спинами друг к другу и приготовили палочки к бою. Первое «Остолбеней!» уже являлось не очередной тренировкой «Отряда Дамблдора», а необходимостью. А затем началась погоня. Ученики Хогвартса сворачивали то направо, то налево, совсем не разбирая пути. Сердце мисс Грейнджер колотилось в груди так, что, казалось, сейчас пробьёт рёбра изнутри. Гермиона кидала себе за спину абсолютно все боевые заклинания, приходившие в голову, в надежде скосить хотя бы одного преследователя. А потом один из тысячи стеллажей с пророчествами повалился. За ним - все остальные... Шары резво хлопались о глянцевый мраморный пол и разлетались на тысячи тысяч осколков. Гермиона почувствовала, как Рон крепко схватил за руку. Юные волшебники со всех ног рванули к входной двери, в надежде не оказаться под завалами из разбитого стекла. — Сюда! — Гарри распахнул дверь, откуда вся шайка-лейка полетела куда-то вниз. Приземление вышло в каком-то смысле достаточно удачным. Мрачный тёмный зал. Сухая земля под ногами. Огромные натуральные валуны тут и там. И арка. Гигантское сооружение из цельного камня с призрачным белёсым занавесом, слегка колышущимся, словно от лёгкого ветерка. — Вы слышите это? — Гарри ступил на возвышение, ведущее к загадочной арке. — Что именно? — Рон нахмурился. — Голоса, — Поттер обернулся к друзьям. — В арке. — Гарри, это просто арка! Там нет никаких голосов, — Гермиона тревожно озиралась по сторонам. — Пойдём, пока они не нашли нас! Гарри нехотя сделал шаг назад, когда где-то совсем рядом раздался смех. Низкий, громкий, забирающийся прямо под кожу и вызывающий нервный зуд. Пожиратели смерти явились в зал стремительнее магловских пуль, заполняя пространство вокруг себя гадким чёрным дымом. Гермиона не успела даже сообразить - один из Пожирателей с фамилией Долохов обезоружил её, больно скрутил руки за спиной и приставил к горлу палочку. Испуганно затаив дыхание Гермиона с ужасом наблюдала за тем, как её друзей постигает та же участь, затем мисс Грейнджер опустила взгляд на землю - перед ней валялась её палочка, вся испачканная в пыли. «Давай, Гермиона! Ты уже совершила достаточно глупостей за этот вечер! Докажи самой себе, что ты не посеяла свой феноменальный интеллект где-нибудь в запретном лесу!» Однако, увы, ничего не выходило. Мисс Грейнджер с ужасом осознавала, что она и в самом деле маленькая глупая школьница, не способная никого защитить. Даже саму себя. И если она и попробует сейчас двинуться с места, то Долохов убьёт её раньше, чем она успеет схватить собственную палочку. «Ты просто жалкая идиотка, которая из-за всех этих сраных чувств не смогла распознать обман! А могла бы! Ты подвергла опасности своих друзей. И теперь вы все тут подохнете. И все это из-за твоей тупости! Дура! Никчемная безмозглая идиотка!» С ужасом наблюдая за тем, как Люциус Малфой просит Гарри отдать ему стеклянную сферу, Гермиона позволила своим большим карим глазам медленно наполнится слезами. Она впервые почувствовала, как смерть буквально дышит ей в лицо, приставив палочку к горлу. И это было страшно. Осознание собственной беспомощности и бесполезности собственных знаний и умений оказалось самым главным страхом юной Гермионы. Профессор Макгонагалл с этой дурацкой двойкой за итоговый экзамен определённо проигрывала в первенстве по становлению Боггартом. Зажмурившись, мисс Грейнджер судорожно искала в голове хоть какую-нибудь жалкую идею, как вдруг, яркая вспышка света озарила таинственный зал. Гермиона распахнула глаза и увидела Сириуса. Живого, здорового. Одетого в любимый сюртук и вооруженного своей верной палочкой. — Отойди от моего крестника, — сквозь зубы процедил Блэк и, замахнувшись, хорошенько прошёлся кулаком по лицу Люциуса Малфоя. Гермиона не хотела бы этого признавать, но от увиденного у неё перехватило дыхание. Целый и невредимый он стоял там, рядом с аркой. Такой статный, мужественный. Бессовестно красивый. Один за другим яркими вспышками белого света в таинственном зале начали появляться мракоборцы: Тонкс, профессор Грюм, Кингсли, а за ними и профессор Люпин. Оглушенный чьим-то заклинанием, Долохов выпустил Гермиону из своей мёртвой хватки. Перепуганная волшебница уже не могла понять, что происходит. Она рухнула на пол, испачкавшись в пыли. Трясущимися от страха руками Гермиона подобрала палочку и попробовала подняться. У неё больше не было права на ошибку. Мисс Всезнайка твёрдо решила, что как бы страшно ей сейчас не было, жизни друзей стояли выше её глупых чувств. — Джинни! — бросившись влево, Гермиона окликнула подругу, которая от испуга не могла сделать ни шагу. Чуть дальше младшей Уизли, слегка пригнувшись и закрыв голову руками, точно такой же статуей стоял Невилл. На бегу сунув палочку под ремень джинс, Гермиона грубо схватила за руку Джинни, потом Невилла и со всех ног рванула в сторону ближайшего укрытия. Внезапно прямо перед ними приземлилась вспышка «Бомбардо». Сориентировавшись, Гермиона затормозила и дернула друзей за руки прежде, чем их накрыло взрывной волной. — Давайте, туда! — отделавшись лёгким испугом, мисс Грейнджер хорошенько толкнула Джинни и Невилла в сторону большого камня, лежащего в паре-тройке метров от них. Обернувшись, мисс Грейнджер оглядела зал: участники «Ордена Феникса» вели ожесточенную битву с пожирателями смерти. Никого из школьников прямо на поле боя видно не было - Рон и Полумна сидели за камнем в другом конце зала, а Гарри и Сириус о чем-то говорили, спрятавшись за валуном, лежавшим около арки. Удачно увернувшись ещё от одной холостой вспышки, Гермиона сама юркнула в укрытие. Прижавшись плечом к перепуганной Джинни, мисс Грейнджер крепко сжала холодными дрожащими пальцами её ладонь. Над головой свистели и сияли вспышки боевых заклинаний, вокруг постоянно что-то вспыхивало и взрывалось. И, находясь во всем этом хаосе, юная Гермиона впервые вдохнула запах войны полной грудью. «Вот она! Здесь! Дышит тебе в лицо и ухмыляется! И если ты продолжишь быть такой же слабой, трусливой и безмозглой девчонкой, война заберёт у тебя всех, кого ты так сильно любишь. Она не оставит в живых никого. Ни Гарри, ни Рона, ни твоих родителей. Война убьёт Сириуса щелчком пальцев. И даже твою жизнь она заберёт, Гермиона.» Крики, взрывы и ругань смешивались в один протяжный гул, отзывающийся звоном в ушах мисс Грейнджер, а первородный страх, подкравшийся со спины, хватал за горло и душил. Закрыв голову руками, Гермиона просила у Мерлина лишь одного - чтобы Сириус не лез в бой, чтобы он остался там, за камнем, защищая Гарри от верной смерти. — Ты трус, Малфой! — услышав этот голос, сердце юной волшебницы застучало где-то в пятках, во рту пересохло, а в горле застрял душераздирающий крик. Забыв обо всем: о вспышках смертельных заклинаний, о взрывах и о Пожирателях Смерти, Гермиона пулей вылетела из своего укрытия. — Грейнджер! Ты рехнулась?! — перепуганная Джинни хотела броситься следом, но Невилл вовремя остановил её. — Стой! — Долгопупс прижал Джинни к камню, за плечи. — Рон никогда мне не простит, если с тобой что-нибудь случится! Выбежав из укрытия, Гермиона замерла прямо около валуна, с другой стороны от укрывшихся за ним друзей. Вокруг гремели взрывы, искрились зелёные и красные вспышки, мракоборцы ожесточенно сражались с Пожирателями Смерти, но юной волшебнице, кажется, было на это глубоко наплевать. Испуганным взглядом мисс Грейнджер уставилась на баталию, разворачивающуюся на возвышении прямо у арки: Сириус и Гарри бок о бок сражались с Люциусом. Малфой был хорош, однако Бродяга дрался куда лучше него: Сириус не сражался со своим врагом, а, скорее, танцевал, наслаждаясь процессом и самим собой в этом процессе. Несмотря на очевидную победу Блэка, сердце Гермионы все равно колотилось с немыслимой скоростью, предвещая что-то плохое. Мисс Грейнджер смотрела то на арку, то оглядывалась по сторонам. В два отличных удара Сириус обезоружил и обездвижил Малфоя - Люциус улетел вниз с возвышения и без сознания свалился на землю. Радуясь собственному триумфу, Блэк беглым взглядом пробежался по залу и заметил среди зелёных вспышек «Авады» и взрывов Гермиону. Хрупкая и беззащитная она стояла в центре сражения и хлопала своими длинными ресницами. «Глупая маленькая птичка.» Гермиона, скорее всего, обязательно бы заметила на себе этот взгляд, если бы её внимание не привлекла появившаяся где-то слева Беллатриса. Ведьма истерично смеялась, размахивая своей палочкой. Ладони Гермионы мгновенно похолодели, а пальцы затряслись. Лестрейндж буквально поймала своего кузена взглядом и занесла правую руку за голову, готовясь бросить в него какое-нибудь заклинание. Гермиона сама толком не поняла, что произошло - вытянув свою палочку из под ремня, волшебница сделала первое, что пришло ей в голову: — Эверте Статум! — закричала Грейнджер и поразила Сириуса лиловой вспышкой заклинания. — Авада Кедавра! — гадкий визг Беллатрисы забрался Гермионе в голову. Сириус с огромной скоростью отлетел назад и на приличной скорости врезался в стену. Зелёная вспышка «Авады» разбилась о каменное ограждение таинственной арки. Радостно взвизгнув, Гермиона прикрыла рот ладошкой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы счастья. Внезапно, вспышка чей-то «Бомбарды» прилетела юной волшебнице прямо под ноги. Мисс Грейнджер отбросило взрывной волной назад. Приземление было неудачным - затылок будто прижгло раскалённой кочергой в тот момент, когда Гермиона упала на землю и головой приложилась о какой-то каменный выступ. А дальше - темнота. И чьи-то голоса вдалеке. Крики Джинни, Гарри, Рона и... Сириуса? Гадкий смех Беллатрисы. Вкрадчиво-шипящий голос Волан-де-Морта, контрастирующий с бархатным баритоном профессора Дамблдора. Ещё, кажется, был Фадж. Да-да, его удивленные возгласы Гермиона тоже слышала где-то на периферии собственного сознания. Чьи-то заботливые руки. И звон. Жуткий звон, берущий начало в тупой раздирающей боли, пронизывающей всё тело.***
Из абсолютной темноты Гермиону вытащил её собственный внутренний голос. Он рассказывал ей что-то про звёзды. Яркие и холодные. И про музыку. Красивую и непостижимую. Слегка приоткрыв веки, мисс Грейнджер попыталась сфокусировать зрение - комната плыла перед её глазами, превращаясь в одну из множества картин Винсента Ван Гога. Раскрыв губы, Гермиона попыталась то ли сделать глубокий вдох, то ли что-то сказать. Тщетно. В горле пересохло так, что оно начало гадко саднить. А ещё волшебницу слегка подташнивало, у неё кружилась голова, а всё тело пронизывала медленно угасающая тупая боль. Короче говоря, полный набор. Гермиона медленно приподнялась на локтях, уперлась тонкими руками в упругий матрас и с большим трудом села на постели. Мисс Грейнджер поднесла трясущиеся ладони к лицу и холодными пальцами растёрла заспанные глаза. Приоткрыв усталые веки, Гермиона сощурилась и растерянно огляделась. Она знала эту комнату. Да-да, определённо знала. Окна, за которыми вечер медленно застилал полумраком уставший город, были грязные и мутные. Занавески на них - тёмные и пыльные. По полу ужасно тянуло холодом. Около комода, прилегающего к стене, стояла знакомая Гермионе девушка с огненно-рыжими длинными волосами и, мурлыкая себе под нос какую-то простую детскую песенку, выкладывала на деревянную столешницу какие-то девичьи безделушки из небольшой шкатулки. Услышав шорох справа от себя, девушка повернула голову и широко улыбнулась. — Я так рада, что ты проснулась до ужина! — отложив все свои дела на потом, Джинни Уизли поставила шкатулку на комод и подошла ближе к постели Гермионы. — Я боялась, что тебе понадобится много времени на восстановление. — Что случилось? — устало пощупав свой затылок, мисс Грейнджер попыталась прокашляться. — Ты страшно меня напугала! Выскочила из укрытия прямо под заклинания! А если бы в тебя попали «Авадой»?! — буквально за одно мгновение Джинни превратилась из нежного ангелочка в суровую недовольную колючку. — У меня даже нет цензурных слов, чтобы как-то описать эту ситуацию! — младшая Уизли нахмурилась и скрестила руки на груди, сверху вниз глядя на совершенно потерянную Гермиону. — Почему я здесь? — тихо спросила мисс Грейнджер, пытаясь максимально внимательно изучить глазами их с Джинни спальню. — В тебя попал «Бомбардой» кто-то из Пожирателей Смерти, ты ударилась головой и отключилась, потом мы аппарировали и принесли тебя сюда, — доходчиво пояснила Джинни. — Сколько я тут пролежала? — потирая слипающиеся веки, прохрипела Гермиона. — Думаю, часа четыре, — что-то рассчитав в уме, ответила рыжеволосая волшебница. — Мама сделала тебе травяной заживляющий компресс и дала восстанавливающее зелье. Жить будешь. Гриффиндорка прошла немного вперёд и присела на постель рядом с Гермионой. — Что было после того, как я отключилась? — продолжая прощупывать ноющий, однако уже абсолютно целый затылок, мисс Грейнджер безучастно взглянула на Джинни. — Ох, ну это целая история! — младшая Уизли довольно вздохнула, понимая, что ей выпал шанс самостоятельно рассказать подруге невероятную историю их спасения. — Когда тебя задели, наши начали побеждать, Пожиратели решили отступить, но тут пришёл Волан-де-Морт, Невилл чуть от страха не поседел, но потом появился Дамблдор, они стали бороться, но как бы никто не победил, а потом пришёл Фадж, а тут у него и Дамблдор, и «вернувшийся» Волан-де-Морт, и сбежавший из Азкабана Сириус Блэк. Ну Фадж, конечно, знатно припух от такого количества потрясений, но, когда Волан-де-Морт смылся, он в принципе, смог взять себя в руки, вызывал своих прихвостней и велел схватить оставшихся Пожирателей Смерти и Сириуса! Но тут Дамблдор и остальные орденцы начали доказывать, что Сириус невиновен, началась шумиха. В итоге Фадж увёл Дамблдора, Сириуса и Грюма к себе в кабинет. Пожирателей, в том числе и папочку любимого нами Драко Малфоя забрали в Азкабан, Полумну и Невилла Дамблдор отправил обратно в школу, а мы аппарировали сюда. Ну а тут уже родители, лекарства, мамины крики и всё в таком духе, — закончив перечислять все произошедшие за день события, Джинни шумно выдохнула и прижала руку к груди, пытаясь перевести дух. Уперевшись удивлённым взглядом в младшую Уизли, Гермиона молчала, втягивая носом холодный сухой воздух. — Что сейчас с Сириусом? Его забрали в Азкабан? — наконец, закончив молчать, выдавила из себя мисс Грейнджер. Удивлённо уставившись на подругу, теперь уже замолчала Джинни. — То есть я тут тебе рассказала о том, как мы повидались с Волан-де-Мортом и чуть ли все не подохли, а тебя интересует только свобода Сириуса?! — мисс Уизли не придала значения своеобразному интересу Гермионы, зато очень сильно была возмущена тем, что подруга никак не оценила всю историю в целом. — Отвечай! — настояла мисс Грейнджер. — Да все с ним нормально! — недовольно вздохнула Джинни. — Фадж настолько припух из-за появления Волан-де-Морта, что, говорят, особо даже не возражал: выписал Сириусу какую-то оправдательную бумагу, восстановил Дамблдора на посту директора Хогвартса, а жабу-Амбридж вернул обратно в её болото. Ещё и отправил письмо в издательство о том, что Волан-де-Морт вернулся! — Он здесь? Сириус? — позабыв о том, что все свои чувства она обязана держать в тайне, Гермиона продолжала выпытывать у Джинни информацию о Блэке. — Да что ты заладила с этим Сириусом, в самом деле?! Влюбилась, что ли?! — младшая Уизли прилично повысила на подругу голос и недовольно скрестила руки на груди. Гермиона моментально побледнела и нервно сглотнула. Точнее, сглотнула бы, если бы во рту у неё не было так сухо. — Я?! Влюбилась?! Ты совсем рехнулась?! — взвизгнула мисс Грейнджер и тоже скрестила руки на груди. «Лучшая защита - это нападение, правда ведь, Птичка?» — Я просто волнуюсь за Гарри, тебе ли не знать, как сильно он любит Сириуса и дорожит им! — состроив максимально умную гримасу, Гермиона спокойно покачала головой. При упоминании Поттера Джинни залилась краской и смущенно опустила взгляд. — Здесь он, с Гарри, Римусом и Грюмом сидит в столовой, — буркнула мисс Уизли. — Все скоро будут собираться там же. Мы с мамой подлечили всех остальных, сейчас она готовит ужин. Гермиона расслабленно выдохнула и тут же расплылась в довольной радостной улыбке. Он жив, почти цел. А главное - он свободен! Наконец-то по-настоящему свободен! Амбридж получила по заслугам, Дамблдор вернулся в школу, Гарри реабилитирован перед жителями всей волшебной Англии, а Сириус Блэк оправдан! Какое счастье! Гермиона чувствовала, как внутри неё разливается что-то тёплое, очень похожее на пряный горячий шоколад. Впервые за долгое время тревога отошла на второй план, уступая место радостной эйфории. Мисс Грейнджер в третий раз окинула взглядом комнату и внимательно прищурилась: на прикроватной тумбочке лежала её палочка и небольшая бисерная сумочка, на кровати у Джинни и на комоде были разбросаны её вещи, а около входной двери Гермиону ждал большой дорожный чемодан. — Откуда тут наши вещи? — Профессор Макгонагалл прислала по просьбе мамы. Ты же знаешь, что с мамой лучше не связываться, а просто соглашаться, когда происходит какая-нибудь ерунда, угрожающая опасностью её детям, — не в силах сдержать улыбку, Джинни покосилась на Гермиону. И после недолгой паузы девушки рассмеялись, представив себе картину, на которой профессор Макгонагалл открывает «кричалку» и с удивлённым лицом слушает от миссис Уизли разного рода приказы. «Я не пущу Гарри, Джинни, Рона и Гермиону обратно в школу! Их сегодня чуть не убили! Опять! Пусть сидят дома, ведь итоговые экзамены они уже сдали! И отправьте пожалуйста их вещи! И вместе с вещами пришлите двух моих старших сыновей!» — Ой, тебе же надо попить воды! — внезапно вспомнив наставления матери, Джинни резко перестала смеяться, всплеснула руками и подскочила на ноги. — Хочешь? — Хочу, — Гермиона закивала головой и широко улыбнулась, когда мисс Уизли подала ей большой стакан воды. — Пей, а потом переоденься и иди умываться - мама хотела, чтобы все мы сегодня отпраздновали ту самую оправдательную бумагу, которую Фадж подписал для Сириуса, — довольно подмигнув подруге, Джинни со спокойной душой вернулась к разбору собственных вещей. — А где Живоглот? — медленно потягивая из стакана холодную воду, Гермиона немного оживилась, не наблюдая вокруг огромного кома рыжей шерсти. Джинни усмехнулась, аккуратно раскладывая в комоде свои немногочисленные кофточки: — Этот засранец приехал вместе с Фредом и Джорджем, — младшая Уизли заправила рыжий локон себе за ухо. — Мама накормила его и он, наверное, уже пошёл пугать местных мышей и шипеть на все, что движется. Гермиона широко улыбнулась, пытаясь не засмеяться, чтобы не подавиться водой и представила, как Живоглот и Сириус были рады видеть друг друга - они же, оказывается, друзья.***
Распахнув дверь спальни, Джинни сделала пару уверенных шагов в коридор. Гермиона спокойно вышла следом. Как и их небольшая спальня, весь остальной дом совершенно не изменился с последнего пребывания мисс Грейнджер в нем — пыль, холод, угрожающая темнота и жуткие портреты, каждую минуту указывающие Гермионе на изъяны в чистоте её крови, а точнее в её отсутствии. Юные волшебницы медленно прогуливались по коридору, как бы «нагуливая аппетит» перед ужином: Джинни, не замолкая ни на секунду, рассказывала Гермионе абсолютно все свои мысли по поводу сегодняшней битвы в Министерстве - она, похоже, была не столько напугана произошедшим, сколько восхищена появлением «Ордена Феникса», их работой, сражением Дамблдора с Волан-де-Мортом и совершенно идиотским выражением лица Корнелиус Фаджа, появившегося под конец всей заварушки, а Гермиона, в свою очередь лишь многозначительно кивала, безучастным взглядом изучая пол под собственными ногами. Она ничего не хотела больше слышать о той битве. Вечно храбрая и поразительно умная малышка Гермиона впервые попробовала войну на вкус. И, по правде говоря, встречаться с ней волшебнице больше не хотелось - мисс Грейнджер помнила абсолютное чувство беспомощности и парализовавший её страх в мельчайших подробностях. Она ведь была просто ребёнком, жизнь которого оказалась подвергнута опасности. Глупым трусливым ребёнком. Головой Гермиона всегда понимала то, что храбрости в ней не наберется и полной чайной ложки. Она никогда не была смелой, она просто хорошо притворялась. А осознание того, что на целую войну её притворства могло не хватить, пугало мисс Грейнджер ещё сильнее. Поэтому, сейчас Гермионе достаточно было знать, что все её близкие люди остались живы, а некоторые злодеи получили по заслугам, попав в Азкабан. Юные волшебницы медленно приблизились к лестнице. Продолжая свой бесконечный монолог буквально обо всем на свете, Джинни положила руку на холодные деревянные перила и, не заметив Гермионы рядом с собой, повернула голову слегка вправо. Остановившись посреди коридора, мисс Грейнджер, словно заворожённая, смотрела куда-то вперёд, в темноту, и, если честно, напоминала младшей Уизли какую-то старую гипсовую статую в заброшенном саду. — Гермиона, ты меня вообще слушаешь? — Джинни натянуто улыбнулась и потянула подругу за рукав сиреневого мягкого кардигана. Мисс Грейнджер не сдвинулась с места, продолжая молчать. В конце коридора, игриво поблёскивая затёртой бронзовой ручкой, находилась дверь. Одна из десятков дверей в этом особняке. И всё же для Гермионы она была «той самой» дверью, путь до которой юная волшебница могла пройти даже вслепую. В животе у мисс Грейнджер вдруг что-то заклокотало и запорхало. Она и вправду снова была здесь. В его доме. И он был жив. Она могла улыбаться ему и видеть его блестящие глаза. — По-моему, подруга, ты уже спишь на ходу! — Джинни настойчиво взяла Гермиону за предплечье и потянула к лестнице. — Давай поедим, а потом ты пойдёшь спать. — Да, прости, — вяло переставляя ноги, мисс Грейнджер, наконец, отвлеклась от собственных мыслей и аккуратно спустилась по скрипучей крутой лестнице на первый этаж. Из столовой доносились знакомые Гермионе голоса. Радостные. Живые. Сливающийся в протяжный негромкий гул. А ещё пахло запечённой в меду свининой с яблоками, которую любила готовить Молли Уизли. Гермиона подошла к двери почти вплотную и, слегка ее приоткрыв, хотела как можно менее шумно проскользнуть в столовую. — Давай, заходи уже! — Джинни недовольно фыркнула прямо за спиной мисс Грейнджер и подтолкнула подругу вперёд. — Тормозишь сильно... — Гермиона, родная! — с первым радостным воскликом миссис Уизли, больше похожим на испуганный крик, абсолютно все жители дома на площади Гриммо обратили своё внимание на вошедшую в столовую Гермиону. Мисс Грейнджер смущенно улыбнулась, заправила кудрявый каштановый локон за ухо и тут же оказалась стиснута в крепких заботливых объятьях Молли. — Мы так за тебя испугались! — миссис Уизли взволнованно охала, начиная наскоро осматривать некогда повреждённую голову мисс Всезнайки. — Клянусь Мерлином, когда вы вернулись домой, я была готова оторвать Гарри и Рону уши за то, что они тебя не уберегли! — Ну мам! — попытался возмутиться Рональд, сидящий за столом рядом с широко улыбающимся Гарри. — Ещё одно слово, юноша, и ты пойдёшь ужинать отдельно от всех в свою комнату! — Молли непривычно резко развернулась и удивительно артистично пригрозила сыну пальцем. Сидящие за столом обитатели дома на площади Гриммо громко рассмеялись, а Рон, в свою очередь, обиженно надул губы и опустил взгляд в свою пустую тарелку. Гарри, пытаясь не смеяться слишком сильно, похлопал друга по плечу и они оба подняли взгляд на застывшую в дверях Гермиону. Волшебница, широко улыбнувшись, активно помахала своим друзьям. Гарри и Рон, казалось, улыбнулись ещё шире ей в ответ. Их подруга была жива и здорова. Стояла прямо перед ними вся такая красивая и сияющая и довольно улыбалась. — Я надеюсь, сегодня все ученики Хогвартса, сидящие за этим столом, уяснили, что без ведома «Ордена Феникса» принимать какие-либо решения запрещено! — словно гром среди ясного неба в разговор вмешался Аластор Грюм. Все юные волшебники до единого сконфуженно поджали губы и многозначительно закивали головами, признавая свои ошибки и искренне раскаиваясь. — Гермиона, Джинни, давайте, садитесь скорее, сейчас я подам ужин! Сегодня нам есть, что отпраздновать! — закинув кухонное полотенце себе на плечо, миссис Уизли отошла к плите, из духовки которой тут же начала вытаскивать огромный противень с мясом, аккуратно накрытым фольгой. Мисс Грейнджер каким-то особенно радостным взглядом оглядела собравшихся за столом волшебников: Фред и Джордж заинтересованно о чем-то перешептывались, Гарри и Рон голодными глазами смотрели куда-то в сторону миссис Уизли. Также за столом сидела Нимфадора Тонкс, активно машущая Гермионе рукой, а слева от неё сидел профессор Люпин, обсуждающий с профессором Грюмом и мистером Уизли какие-то несомненно важные для «Ордена Феникса» вещи. А во главе обеденного стола как всегда сидел Сириус Блэк. Сейчас он казался Гермионе чем-то по-настоящему вечным, непоколебимым. Весь такой красивый, облачённый в дорогой сюртук, сидящий на своём любимом месте. Словно каменное изваяние, судьба которого существовать ни одно тысячелетие, со стороны наблюдая за всеми дикостями, которые только может придумать человечество. С перевязанной головой и запястьем, однако, в остальном живой и здоровый Сириус серьезным взглядом смотрел прямо на Гермиону. В упор. Даже не моргая. Девичье сердце подпрыгнуло куда-то вверх и рухнуло к самому желудку, начиная отбивать там чечётку, а лёгкие сковало болезненным спазмом, затрудняя юной волшебнице дыхание. Медленно отодвинув стул, Гермиона аккуратно села на своё место и, стараясь не раскраснеться, словно помидор, под таким тяжёлым мужским взглядом, подняла на Сириуса свои блестящие карие глаза. И улыбнулась. Не широко. Лишь уголками губ, награждая эту улыбку неким интимным подтекстом. Светлая магия, разливающаяся по жилам Гермионы вместе с кровью, забурлила с двойной силой, ощущая причину формирования своего телесного «Патронуса» в мужчине, по-хозяйски сидящем во главе стола. «Привет, Сириус. Я рада тебя видеть. Я очень по тебе скучала. И ещё я, кажется, тебя люблю». Однако, эта мягкая улыбка и тёплый взгляд, искрящийся радостью, со всей силой разбились о каменную неприступную стену его эмоций. Не в силах понять происходящее, Гермиона сдвинула брови и будто бы внимательнее присмотрелась к Сириусу, пытаясь разглядеть что-то там, за серой радужкой его глаз. Вместо радости, которую Гермиона видела в глазах анимага пару месяцев назад, когда тот появился в Хогвартсе, волшебница увидела в них холод. Не равнодушие, к которому мисс Грейнджер тоже привыкла. И даже не усталость. Это был холод. Мёртвый, обжигающий. Вонзающий в душу юной волшебницы осколки белесого льда. Замораживающий абсолютно все органы внутри Гермионы по одному лишь взмаху ресниц Сириуса. Блэк глядел на волшебницу промерзшим немигающим взглядом около минуты, после чего произнёс: — Гермиона, выйди из-за стола, — спокойно. Равнодушно. Холодно. Его хриплый голос заставил абсолютно всех волшебников, собравшихся за столом, оторваться от своих дел, замолчать и обратить внимание на Гермиону и Сириуса. — Что, прости? — мисс Грейнджер непонимающе свела брови и сконфуженно усмехнулась, смущаясь от каждого произнесённого собой слова. Волшебники молчали, удивлённо глядя на Сириуса. — Я сказал, — чуть грубее и громче начал Блэк. — Выйди из-за стола! Принимая слова анимага за какую-то специфическую шутку, Гермиона медленно поднялась на ноги и задвинула за собой стул, не в силах понять, что же все таки задумал хозяин особняка. — Сириус, в самом деле! Что за глупые шутки? — вытирая руки кухонным полотенцем, миссис Уизли беззаботно усмехнулась. — Помолчи, Молли, — Бродяга напряжённо стиснул зубы, на его лице заходили жевалки. Мистер Уизли, сидящий рядом, заметно напрягся. Однако, никто до сих пор толком не мог понять, что же здесь происходит. — Что происходит, старина? — настороженно спросил Римус, нервно сжимая пальцы в кулак. Проигнорировав вопрос лучшего друга, Сириус продолжил: — Никогда больше в своей никчемной жизни ты не сядешь за один стол с этими людьми, ты поняла меня?! — в голосе Блэка угрожающе звенела холодная сталь. Слова Сириуса, абсолютно лишенные для Гермионы смысла, ранили её душу почти физически. Девушка инстинктивно сделала едва заметный шаг назад, как бы пытаясь защититься. Огромные карие глаза распахнулись и налились прозрачными блестящими слезами. — Ты что думала, милая?! Что твою поганую душу никто не сможет разглядеть?! Думала, что никто не узнает правду?! Я узнал, Гермиона! Хотя ты пыталась меня остановить! — Сириус почти кричал, глядя испуганной школьнице прямо в глаза. Юная волшебница стояла абсолютно без движения. Её плечи и руки заметно тряслись, а в глазах стояли слезы, готовые в любой момент пролиться бурным потоком. Ей не хватало воздуха - он будто накалился до предела и жёг лёгкие. — Что ты несёшь, Сириус?! — Люпин стукнул кулаком по столу, пытаясь вразумить лучшего друга. — Ты думала, что никто не заметит тебя во время битвы в Министерстве?! Это ведь даже могло сработать, вот только твой феноменальный интеллект подвёл тебя! Ты бросила в меня «Эверте Статум», а им вряд ли можно убить человека! — сжимая длинные пальцы в кулаки, Сириус повысил тон голоса, постепенно теряя самообладание. — Ты редкостная дрянь, Гермиона! Ты работаешь на него! Работаешь на Волан-де-Морта! Ты пыталась убить меня! Ты предала нас всех! — вскочив на ноги, Блэк изо всех сил ударил кулаками по обеденному столу и сорвался на оглушающий сиплый крик. Его плечи тряслись, а вена на виске вздулась и часто пульсировала. Шоколад в тёплых девичьих глазах будто заморозили, бросили на пол и начали неистово топтать. Гермиона испуганно вздрогнула и медленно попятилась назад. Она даже не могла ничего ответить, не могла защититься. Его сгорбившийся силуэт расплывался перед её глазами, превращаясь в какого-то жуткого опасного монстра. Из огромных карих глаз хлынули слёзы, волшебница громко всхлипнула и выбежала прочь из столовой. — Гермиона! — громко закричала Джинни и бросилась вслед за подругой. Нимфадора тоже подскочила со своего места и, не испытывая абсолютно никакого смущения, перелезла через стол и покинула столовую. Молчание повисло над головами волшебников лезвием гильотины. Слова, сказанные Сириусом, распадались в памяти каждого на бессвязные бессмысленные отрывки. — Ты! Старый свихнувшийся выблядок! — опрокинув свой стул, Рональд Уизли бросился прямо на Блэка, сбил его с ног и с размаху вбил в стену, правой рукой схватив за грудки, а левым предплечьем перекрыв противнику воздух. — Я убью тебя, сука! Убью! Сириус был заметно выше и сильнее младшего Уизли, однако, совсем не сопротивлялся, будучи до самого конца уверенным в своей правде. — Рон! — завопил Римус. Мистер Уизли, профессор Люпин и близнецы кинулись оттаскивать гриффиндорца от поразительно спокойного Блэка, пока Молли и Гарри, оставшись на своих местах, ошарашенным взглядом смотрели в пустоту, не в силах осознать произошедшее до конца. — Она спасла твою жизнь, старый ты дурак! — позволив братьям удерживать брыкающегося Рона, Римус самостоятельно налетел на лучшего друга. — Она пыталась убить меня! — в серых глазах Блэка мерцали огоньки безумия. — Да если бы она хотела тебя убить, ты бы уже сдох! Гермиона самая умная ведьма нашего поколения и «Авадой» она в тебя бы точно не промахнулась! — вырываясь из крепкой хватки Фреда и Джорджа, вопил Рональд. — Уведите его отсюда! — скомандовал Грюм. Близнецы, скрутив брату руки, выволокли Рональда из столовой. — Профессор Люпин прав, — неуместно тихо произнёс Гарри, продолжая сидеть на своём месте. Все замолчали и обернулись на голос Поттера. Сириус, одернув свой сюртук, вышел вперёд. — Беллатриса Лестрейндж бросила в тебя «Аваду», но Гермиона опередила её своим «Статумом», тебя отбросило, а зелёная вспышка разбилась об ограждение арки, — сквозь зубы процедил Гарри и медленно перевёл взгляд на своего крёстного. Сириус слегка раскрыл губы и инстинктивно шагнул назад. В глазах крестника он отчетливо увидел тень болезненного разочарования. — Я пойду, найду Рона, — до звона в ушах стиснув зубы, Поттер поднялся из-за стола и вышел из столовой. Ему больше нечего было сказать своему крестному.***
Не оборачиваясь назад, закрыв себе рот холодной дрожащей ладошкой, Гермиона выскочила из столовой и пулей взлетела по лестнице на второй этаж. Одна, вторая, третья. Эти десять поганых ступенек показались юной волшебнице целой вечностью! — Гермиона! — вслед за подругой из столовой выбежала Джинни и бросилась следом. Мисс Грейнджер ворвалась в их общую спальню. Старая деревянная дверь пугающе громко захлопнулась почти перед носом Джинни. Прикрывая рот трясущейся ладонью, Гермиона схватила с кровати свою палочку и, не глядя, бросила за спину запирающее заклинание: — Коллопортус! — голос волшебницы сорвался на хриплый жалкий стон. — Гермиона! Открой! — перепуганная Джинни принялась истерично дёргать бронзовую ручку и колотить кулаками в дверь. Поняв, что подруга её не послушает, малышка Уизли вытянула из внутреннего кармана джинсовой жилетки свою палочку и уверенно направила её на ручку двери, собираясь снять запирающие чары. Однако, чья-то тёплая лёгкая рука, опустившаяся на худое девичье плечо, не позволила Джинни воспользоваться палочкой. — Не стоит, — совсем тихо подметила Тонкс. — Ей нужно побыть одной. Дай ей немного времени. Наслав на дверь запирающие чары, мисс Грейнджер откинула свою палочку куда-то в сторону. Комната плыла перед её глазами, а ноги отказывались держать тощее трясущееся тело. Отшатнувшись вправо, Гермиона судорожно вцепилась трясущейся рукой в угловую перекладину, удерживающую над широкой кроватью пыльный балдахин. Однако, не рассчитав собственные силы, мисс Грейнджер почувствовала, как холодные пальцы заскользили по гладкому лакированному дереву, а ноги лишились последних сил. Рухнув на колени, Гермиона уперлась левой рукой в скрипучую половицу прямо перед собой, дрожащей ладошкой правой руки зажала себе рот и зарыдала в голос. Она всхлипывала, кричала, срывалась на хриплый стон, испуганно хватала ртом холодный пыльный воздух. Сгорбившись, хрупкая волшебница заходилась в приступе истерического кашля, роняя горячие слёзы на холодный деревянный пол. Она ненавидела Сириуса Блэка! Внезапно, словно в ответ на горькие рыдания волшебницы, над Лондоном прогремел пугающий раскат грома, окрестности площади Гриммо озарило вспышкой молнии и в грязные мутные окна хлынули уверенные струи дождя. Подняв красные заплаканные глаза и затаив дыхание, Гермиона около минуты слушала громкую дробь крупных дождевых капель, сталкивающихся с мутными стёклами грязных окон. И ей казалось, что даже небеса рыдают, заглядывая в окно её комнаты. Подобравшись ближе к кровати и уперевшись плечом в её угловую перекладину, Гермиона жалко сгорбилась, обхватила себя руками за острые плечи и зажмурилась. Всепоглощающая истерика схлынула, оставляя за собой жуткую дрожь во всем теле, и боль в груди. Словно Сириус голыми руками вырвал волшебнице сердце и оставил её умирать в одиночестве. Сжав тонкие холодные пальцы правой руки в кулачок, мисс Грейнджер прижала его к влажным трясущимся губам и, прикусив фалангу указательного пальца, тихонько заскулила. Горячие слёзы катились по впалым щекам и падали на холодный скрипучий пол, оставляя после себя яркие влажные следы. Жалкая. Сгорбившаяся. Тощая. Гермиона оплакивала собственное сердце, разбитое одним гадким волшебником на тысячу тысяч острых осколков. И его ведь даже уже не склеить, не починить. Совсем никак. Сириус был той ещё приличной сволочью. Говорил красиво, от души. И верил в каждое своё слово. Не видел ничего, кроме собственного безумия, жившего в его голове после долгого срока в Азкабане. Громко всхлипывая и захлебываясь собственными слезами, Гермиона медленно осознавала то, что она никогда не была дорога Сириусу Блэку. Маленькая девочка влюбилась во взрослого мужчину и придумала его взаимные чувства в своей голове. Ничего больше. Но ведь эти сраные мысли не могли заглушить тупую выжигающую боль глубоко под рёбрами юной волшебницы. Не могли! Гермиона не могла поверить в то, что человек, которого она полюбила, человек, подаривший ей самые счастливые воспоминания, породившие её первого «Патронуса», обвинил её в пособничестве Волан-де-Морту. Её! Гермиону Джин Грейнджер. «Да лучше бы я не спасала твою жалкую шкуру сегодня, Сириус Блэк! Этой жизни ты не заслуживаешь!» С трудом поднявшись на ноги, Гермиона залезла на постель, свернулась клубочком и, уронив голову на подушку, уставилась безучастным взглядом в окно. Устало взмахнув кистью, мисс Грейнджер сняла с комнаты запечатывающие чары. Часа через три, когда гроза совсем стихла, дверь её спальни тихонько приоткрылась. Гермиона вздрогнула, отложила на прикроватную тумбочку справочник по травологии и, растерев холодными пальцами припухшие глаза, села на постели. — Ты ещё не спишь? — в комнате появилась Тонкс с небольшой фарфоровой чашкой в руках. — Нет, — не поворачиваясь к мракоборцу лицом, мисс Грейнджер покачала головой. Пройдя вглубь спальни, Нимфадора подняла с пола брошенную Гермионой волшебную палочку. — Не боишься, что она на тебя разозлится? — тепло усмехнувшись, Тонкс подошла к юной волшебнице и положила палочку на прикроватную тумбочку рядом с одиноким справочником по травологии. — Я извинюсь перед ней потом, — прохрипела мисс Грейнджер и, желая спрятать свои заплаканные глаза, наклонила голову вперёд. — Я принесла тебе травяной чай, — Тонкс устало вздохнула и протянула гриффиндорке чашку. — Возьми и выпей! Гермиона подняла на волшебницу огромные заплаканные глаза и, благодарно кивнув, приняла помощь. Тонкс села на постель рядом с мисс Всезнайкой и настойчиво подождала, пока та выпьет предложенный чай. Гермиона вытерла губы рукавом кардигана и, поставив кружку на прикроватную тумбочку, вновь склонила голову вперед. — Вкусно? — Нимфадора дотронулась ладонью до предплечья мисс Грейнджер. — Да, спасибо, — юная гриффиндорка часто закивала головой. — А где Джинни? — Согнала Фреда с кровати на пол и осталась ночевать с братьями, чтобы дать тебе немного времени, — Тонкс тепло улыбнулась. — Она хорошая подруга. — Да, хорошая, — прошептала Гермиона и громко всхлипнула. Широко распахнув глаза, Нимфадора схватила мисс Всезнайку за плечо. — Ну не плачь, ты чего! — протянула мракоборец, пытаясь успокоить Гермиону. — Ты ведь знаешь, что Сириус долгое время провёл в Азкабане. Люди не возвращаются оттуда до конца. Кто знает, что творится в его больной голове... Гермиона, судорожно хватая ртом воздух, заревела ещё сильнее. «Браво, Тонкс! Ты просто чудесный психолог!» — Ну, милая, — растерявшись, Нимфадора бережно приобняла мисс Грейнджер за плечи. — Хочешь, я его сама убью? Или продам повару в корейском квартале, — осознав то, что шутка оказалась не очень уместной, волшебница осеклась и ещё сильнее сжала Гермиону в объятьях. — Не надо, — мисс Грейнджер всхлипнула. — Он... Я... Я его.., — гриффиндорка заикалась, не в состоянии подобрать нужные слова. Тонкс слегка отстранилась и как бы взглянула на Гермиону со стороны. — Я плачу не из-за его слов, — попыталась объясниться мисс Всезнайка, громко хлюпая носом. — Точнее, из-за слов, но... — Из-за чего, Гермиона? — насторожившись, вкрадчиво переспросила Нимфадора. Мисс Грейнджер громко вздохнула, вытерла со щёк влажные дорожки от слёз и просто посмотрела волшебнице в глаза. Гермиона ничего не говорила, а только лишь смотрела. Пыталась показать взглядом все, что творилось у неё внутри. И Тонкс поняла. Испуганно охнув, волшебница прижала ладонь ко рту и замерла, удивлённо глядя мисс Всезнайке в налитые слезами карие глаза. — О, Боже, милая, — прошептала Нимфадора. — Ты... Гермиона поджала трясущиеся губы, жалостливо заскулила и бросилась волшебнице на шею, начиная громко рыдать ей в плечо. Тонкс бережно обняла мисс Грейнджер руками, начиная поглаживать её по спине. Так они просидели около получаса. Ближе к полуночи Гермиона немного успокоилась и Нимфадора, пожелав ей спокойной ночи и пообещав сохранить секрет, покинула девичью спальню. Достав из кармана куртки палочку, волшебница зажгла на её конце белёсый огонёк «Люмоса» и побрела вперёд, в конец длинного тёмного коридора. В комнате Сириуса Блэка было очень сильно накурено и душно. Мужчина сидел на диване прямо напротив окна и, потягивая сигарету, о чем-то думал. — Уходи, — не поворачиваясь к полуночной гостье лицом, произнёс анимаг. — Не уйду, — Тонкс нахмурилась и прошла в глубь мрачной грязной комнаты. — Зачем ты пришла? — Ты не хочешь пойти и извиниться перед Гермионой? — погасив палочку, Нимфадора убрала её в карман и возмущённо скрестила руки на груди. Сириус устало рассмеялся и покачал головой. — Я был неправ, но извиняться я не пойду. Она меня возненавидела и ей так будет лучше, — не сводя глаз с окна, пояснил Блэк. — Ну вы посмотрите, какие мы благородные! — передразнивая манеру речи Бродяги, возмутилась Тонкс. — Ты просто испугался! — Чего? — нахмурился Сириус и перевёл недовольный взгляд на свою племянницу. — Что слышал! — фыркнула Дора. — Я тебе в душу лезть не хочу, но сегодня ты себя повёл как самый настоящий моральный урод. Я ведь не слепая. Я все понимаю. Тебя будто совсем не волнует, будет она счастлива или нет. Хватит морочить девочке голову! Если ты к ней безразличен, то запомни одну вещь: пока ты будешь давать ей надежду, она будет тебя любить. Блэк сидел неподвижно, внимательно слушая каждое слово своей племянницы. — А ты уверена, что я на самом деле к ней безразличен? — волшебник как-то неуклюже повёл плечами, залпом допил остатки виски на дне своего бокала и бросил туда окурок. — Это уже явно не мое дело. Прекращай бухать, иначе от тебя не только Гермиона отвернётся, но и все остальные. В том числе и Гарри, — Нимфадора не любила разговаривать с нетрезвым Сириусом, но у неё не было выбора — к полуночи он абсолютно всегда успевал намахнуть около пяти бокалов чего-нибудь крепкого. — Мы все прекрасно понимаем, что ты не смог до конца вернуться из Азкабана - кошмары, я уверена, мучают тебя до сих пор. Но раз эта девчонка спасла тебя от верной смерти, значит, ты ещё не все потерял. Значит, ты кому-то все ещё нужен. — Проваливай, Тонкс, — будто бы даже не услышав слова племянницы, буркнул Блэк. — Я не хочу больше тебя слушать, — закончил Сириус и закурил ещё одну сигарету. — Спокойной ночи, — недовольно выпалила Тонкс и вышла из комнаты. Ей нужно было отдохнуть.***
Огромные напольные часы в гостиной отсчитали половину пятого утра. Все обитатели дома на площади Гриммо спали. Все, кроме одной юной отважной волшебницы, занимающей небольшую спальню на втором этаже. Осветив часть комнаты холодным огоньком «Люмоса», Гермиона Грейнджер сидела на полу около своей кровати и аккуратно перекладывала вещи в огромном чемодане, сверяясь по списку. Через несколько минут в спальне появился огромный рыжий кот. Удивленно оглядев комнату, Живоглот подкрался к хозяйке и прыгнул на идеально заправленную кровать, вопросительно уставившись на юную волшебницу. — Мы едем домой, — пояснила Гермиона, громко шмыгнув носом. — К маме и папе. Живоглот недовольно зашипел, продолжая наблюдать за тем, как мисс Грейнджер приводит все свои вещи в порядок. Стрелки часов с какой-то бешеной скоростью бежали по циферблату. Миссис Уизли просыпалась каждый день ровно в половину шестого утра, а потому, времени у Гермионы оставалось не так много. В спешке сложив в чемодан оставшиеся вещи, мисс Грейнджер погасила белёсый огонёк «Люмоса» и поднялась на ноги. Надев поверх тёплого вязаного кардигана свою любимую джинсовую куртку, мисс Всезнайка элегантно взмахнула палочкой. Огромный чемодан медленно поднялся в воздух и трансфигурировал в небольшую прямоугольную сумочку на длинном кожаном ремешке. — Пойдём, Глотик, нам нужно уходить, — протянув коту обе руки, Гермиона слегка наклонилась вперёд. Питомец недовольно зашипел и попятился назад, пока не упёрся хвостом в изголовье кровати. — Это что ещё за фокусы? — мисс Грейнджер недовольно нахмурилась. — Ты не поедешь со мной? Живоглот жалобно заскулил. Скорее всего, кот просто не хотел отпускать хозяйку домой. Он, все таки, был хорошим другом Сириуса и знал многие его тайны и чувства. — Ну и ладно, — Гермиона обиженно надула губы. — Я думаю, мистер Блэк будет рад твоей компании, а Джинни сможет о тебе позаботиться. Мисс Всезнайка всегда считала своего кота умным и невероятно самостоятельным питомцем, а потому частенько позволяла Живоглоту поступать так, как он посчитает нужным. — Проводишь меня хотя бы к выходу? — тонкими холодными пальцами смахнув со щёк горячие слёзы, Гермиона улыбнулась. Глотик одобрительно мяукнул и, спрыгнув с кровати, выбежал в коридор. Мисс Грейнджер засунула свою палочку во внутренний карман куртки, перекинула ремешок сумочки через плечо и в последний раз смерила комнату усталым взглядом. Она, все-таки, полюбилась юной волшебнице. В коридоре царил густой полумрак. Старинные портреты шептали со стен какие-то жуткие проклятья. Остановившись у двери соседней комнаты, Гермиона достала из кармана куртки свёрнутую записку, предназначенную для Гарри, Рона и Джинни, и толкнула её под дверь. Медленно развернувшись, мисс Грейнджер на цыпочках прокралась к лестнице и положила руку на деревянные холодные перила, как вдруг, что-то её остановило. Из конца коридора, из вязкой пугающей темноты доносился тихий гитарный наигрыш. Изящные девичьи руки пробило мерзкой мелкой дрожью, а разбитое на множество маленьких осколков сердце пропустило пару ударов. Он сидел там, в своей спальне. Не спал. Пил. Курил свои гадкие сигареты. «Вот только тебя он явно больше не ждёт. Ты ему не нужна.» — Постой, Глотик! — прошептала Гермиона и медленно, буквально на цыпочках подошла к знакомой уродливой скрипучей двери. Боже, как сильно Гермиона ненавидела эту дверь! Подойдя к ней почти вплотную, мисс Грейнджер коснулась холодными дрожащими пальцами потертой бронзовой ручки и прислушалась. Он играл на гитаре какую-то монотонную минорную мелодию, тяжело вздыхал и гремел бокалами. Из небольшой дверной щели тянуло холодом и уже привычным для Гермионы прогорклым запахом дыма. До кровавой отметины закусив губу, юная волшебница зажмурилась. Она не пойдёт к нему. Не сегодня. Никогда больше после тех слов, которые услышала от него сегодня. Дрожащими ледяными ладошками Гермиона вытерла со щек горячие слёзы и, потянувшись правой рукой за голову, вытянула из волос ярко-красную атласную ленточку. Каштановые локоны упали на заплаканное девичье лицо. Наскоро обмотав ее вокруг затертой бронзовой ручки, мисс Грейнджер медленно развернулась, максимально бесшумно прокралась к лестнице и на цыпочках спустилась на первый этаж. «Я была здесь. И вас, мистер Блэк, я тревожить не стала.» Особняк спал. Прихватив с кухни пару шоколадных конфет, две купюры и несколько монет ценностью в восемнадцать маггловских фунтов, одну забытую Сириусом сигарету и полупустую зажигалку, Гермиона погладила на прощанье Живоглота и в нерешительности замерла у входной двери. Оставаться в этом доме мисс Грейнджер больше не хотела. Ей нужно было увидеть родителей. Накинув на голову большой капюшон, волшебница приоткрыла дверь и выскользнула на улицу. Быстро спустившись с крыльца, Гермиона побежала прочь от злосчастного особняка и при первой же возможности свернула налево, теряясь в небольших лондонских улочках. Город спал. Где-то на горизонте, за высокой неприступной стеной высоких зданий уже забрезжил рассвет. Лондонский метрополитен начинал свою работу лишь через сорок минут - ровно в пять тридцать утра, а нужный Гермионе первый поезд до Солсбери выходил с вокзала «Паддингтон» только в семь. Волшебнице не оставалось ничего, кроме как медленно брести по темным улицам спящего города в сторону вокзала - открытия метрополитена было ждать просто бессмысленно. Наконец, выйдя из лабиринта узких улочек, мисс Грейнджер оказалась у берега Темзы. По дорогам изредка проезжали одинокие машинки, раздражая Гермиону шумом своих двигателей. Сильнее укутавшись в свою джинсовую курточку и спрятав заиндевелые пальцы в её рукавах, юная волшебница медленно брела вдоль реки в сторону железнодорожного вокзала. Холодный утренний ветер бил в лицо, сдувая катящиеся по девичьим щекам горячие слёзы. На душе Гермионе было погано. Кажется, она ещё никогда в жизни не чувствовала себя так одиноко. Замерзая, то и дело вытирая со щёк самовольно катящиеся слёзы, мисс Грейнджер шла вперёд, пока ее силы не кончились. Присев на ближайшую лавочку, юная волшебница расплакалась. Она ведь влюбилась в него. По-настоящему, черт возьми, влюбилась! А он разбил ей сердце. Вот вам и подростковая драма. Тонкими пальцами достав из кармана куртки сигарету, Гермиона зажала ее в зубах и очень решительно поднесла к лицу зажигалку. «Ведь Сириус зачем-то курит. Что, интересно, в этих сигаретах такого?..» Прокрутив большим пальцем шершавое колёсико, мисс Грейнджер зажгла фитилёк в зажигалке, как вдруг, уловила чьё-то присутствие совсем рядом с собой. Опустив зажигалку и зажав сигарету в руке, Гермиона повернула голову вправо. В паре метров от неё стоял какой-то незнакомец, очень усердно изучая перила набережной с помощью складного карманного увеличительного стекла. Это был первый прохожий, которого мисс Грейнджер встретила за это утро, и его чудаковатое поведение её очень заинтересовало: забавно растянувшись на холодной брусчатке, незнакомец очень близко изучал каменный бордюр. — Что ты делаешь? — продолжая сжимать в руке зажигалку и сигарету, Гермиона поднялась на ноги и подошла ближе к чудаковатому парню. Тот, в свою очередь, закончив тыкать в бордюр обычной ватной палочкой, поднялся на ноги и, завернув её в целлофановый пакет, посмотрел на Гермиону. Незнакомец был выше волшебницы на добрые две головы, однако, при этом, был старше её максимум года на три. Долговязый парень был одет в длинное шерстяное пальто тёмного цвета, которое, в силу его возраста, ему не особо шло, однако, незнакомец явно его любил. Весь его чудаковатый образ дополнял болезненный вид бледной кожи и непослушная копна иссиня-чёрных кудрей. Забавный парень. — На днях в этом месте произошло самоубийство, — продолжая активно изучать «место происшествия», пояснил незнакомец. — Какой ужас! Настоящее? — Гермиона испуганно всплеснула руками. — Ну да, не игрушечное.., — задумчиво промычал брюнет. — И что ты здесь делаешь? Разве это не забота инспекторов Скотленд-Ярда? — недоверчиво сощурившись, мисс Грейнджер сильнее сжала сигарету и зажигалку в руке. — Полиция думает, что это было самоубийство. Я пришёл сюда, чтобы доказать им, что этого беднягу убили, — продолжая задумчиво рассказывать свою историю, незнакомец положил обе руки на перила и попробовал их расшатать, проверяя на прочность. — Ты думаешь, это убийство? — завороженно спросила волшебница. — Я это знаю, — парень таинственно улыбнулся. — у жертвы был рассечен затылок. Врачи выписали заключение о том, что бедняга в полёте ударился головой о конструкцию набережной, отключился и утонул, однако... — Совершенно нереально удариться головой, прыгая с этого места - в полёте расстояние до конструкции набережной будет очень большим, а река здесь слишком глубокая, чтобы задеть головой какой-нибудь подводный камень, — слегка перегнувшись через перила, продолжила Гермиона. — Ты думаешь, что его ударили чем-то по голове, а затем скинули в Темзу? Незнакомец не столько удивленно, сколько с наслаждением посмотрел на рассуждающую волшебницу. А Гермиона, в свою очередь, говорила лишь то, что родилось в её голове за эти две минуты. — Да, именно так. Думаю, орудие убийства злоумышленник унёс с собой, но тут на бордюре есть следы крови, я взял образцы, — вернувшись к изучению ограждения, пояснил парень. — Инспектор из Скотленд-Ярда не хочет меня слушать, собирается закрывать дело. Они там все круглые... «Идиоты!» Это слово они произнесли вместе, в один голос. Удивленно взглянув друг на друга, новые знакомые широко улыбнулись. Темноволосый парень внимательным взглядом смерил Гермиону и вновь посмотрел ей в глаза. — Тот человек, который обидел тебя, тоже идиот. По-настоящему умных людей, вроде нас с тобой, в мире очень мало. Не знаю, что этот человек тебе наговорил, но он в любом случае был неправ. Возможно, он сейчас даже жалеет об этом, — спокойным низким голосом подметил незнакомец. — Мне нужно идти, я хочу провести анализ собранных образцов до начала рабочего дня в Скотленд-Ярде, пока инспектор не закрыл дело. Тебе тоже стоит поторопиться. Твой поезд отправляется с вокзала «Паддингтон» через пятьдесят три минуты. Темноволосый парень поправил воротник своего пальто, с совершенно безучастным выражением лица обошёл Гермиону справа и двинулся вперёд. Мисс Грейнджер несколько секунд стояла в оцепенении, не смея даже пошевелиться и удивленными распахнутыми глазами смотрела в пустоту. Откуда он все это узнал? — Стой! — волшебница резко обернулась и окликнула незнакомца. Долговязый парень замер и тоже обернулся. — Как тебя зовут? — настороженно спросила Гермиона. — Шерлок Холмс, — ответил незнакомец. — И, кстати, курение вызывает три совершенно гадких вещи: рак легких, хронический бронхит и различные болезни сердечно-сосудистой системы. Табак является причиной смертности от рака легкого в девяносто процентах всех случаев, от бронхита и эмфиземы в семидесяти процентах и от болезни сердца в примерно двадцати пяти процентах всех случаев. Пальцем указав Гермионе на её сжатую в кулак ладонь, темноволосый парень коротко кивнул своей новой знакомой и, развернувшись, побрёл вдоль реки по своим делам. Удивленно похлопав ресницами, волшебница приподняла правую руку и медленно раскрыла пальцы. Словно очнувшись, мисс Грейнджер откинула ненужную ей сигарету и зажигалку куда-то в сторону и брезгливо отряхнула ладони.***
— Один билет до Солсбери, пожалуйста. — Конечно, с вас семнадцать фунтов двадцать пять центов.