Восхождение лорда Темпера

P.O.V. Марвин «Маг» Начало одиннадцатого месяца 299 года от З.Э. Одновременно с началом осады Миэрина. Исследовательские покои, Крепость Пеларгир, Полуостров Фелицис, Соториос.       — Очень интересно, очень интересно… — Бормотал я, пока руки отработанными уже сотни раз движениями отделяли подъязычный мешочек, полный опасного и очень редкого яда, от остального тела.       — Что именно, мастер Марвин? — Спросил у меня Лучио, один из пяти кандидатов, отправленных сюда лордом Феликсом сопровождать первую экспедицию.       — Ты заметил одну интересную особенность этого вида, отличающую его от остальных? — Ответил вопросом на вопрос я, делая небольшой надрез и снимая небольшой кусочек чешуи, благодаря чему стали чему видны многочисленные вены и артерии, по которым тек тягучий зеленый ихор.       — Вы про кислотную кровь? — Не разочаровал меня смышленый паренек, еще раз показывая, что не зря он был в числе тех пяти, кого отправили сюда с очень важной миссией.       Признаться, когда восемь месяцев назад наши корабли причалили здесь, на ранее безымянном полуострове, где за годы работы уже выросла небольшая деревянная крепость с каменным основанием, я думал что мне предстоит много работы с пораженными эпидемиями и болезнями людьми, с тупыми недоучками, в качестве подчиненных, но реальность показала свои сюрпризы. Эти «недоучки» знали о местных болячках и заразах едва ли не в разы больше меня, за годы пребывания здесь описав и задокументировав едва ли не две сотни новых болезней, паразитов, грибков и их разносчиков, которых на континенте до этого никогда не видели! А ведь в Цитадели этого хватило бы на две серебряные цепи.       — Верно. — Благодушно кивнул я, невольно улыбнувшись. Всё-таки приятно работать с умными людьми, которые к тому же тебя уважают как мейстера и такого же искателя знаний. Жалко, что наравне с Квиберном. — Этот вид животных единственный в своем роде, который имеет в такую кровяную систему. Почему? Почему те же василиски или болотные ящеры, которые живут в тех же условиях обладают хоть и очень ядовитой, но все еще обычной кровью?       — Вы имеете ввиду что виверны чем-то отличаются от остальных зверей, раз обладают такой особенностью? — Задумчиво посмотрев на лежащую на каменном «столе» темнобрюхую виверну, спросил у меня Лучио. Именно ее и ее товарок, вроде пятнистых, болотных и ночных, я изучал последний месяц, почти не покидая стен своих покоев.       Когда лорд Феликс, человек сумевший разглядеть во мне истинного гения и настоящего искателя от магии много лет назад, человек, давший мне все, в чем Цитадель годами отказывала, сказал поехать в Соториос вместе со своей дочерью я даже не задумывался об опасности этого места. Живой дракон, наследие величайшей из империй мира — Валирийского Фригольда, источник всей магии на Планетосе и моя давняя мечта сама попала мне в руки. Да, сначала я был изрядно удивлен, что малышка Фиора, которую я с детства с ее неспокойными братьями и сестрой наставлял и приобщал к пути знаний, окажется пропавшей и считающейся мертвой Рейнис Таргариен, дочерью Последнего дракона, но позже мне стало на это откровенно наплевать.       Сама возможность прикоснуться к тому, что многие уже давно считали мифом, попытаться его понять, осознать и изучить била мне в голову даже лучше крепчайшего огненного вина с винокурен моего господина. Поэтому я почти все плавание провел в каюте леди Фиоры, внимательно наблюдая и записывая все действия маленького дракончика.       В отличие от Квиберна, который бы сразу взял нож и вскрыл малыша, чтобы понять что у него внутри, я понимал всю тяжесть и грусть момента. Ведь дракон, которого его хозяйка решила назвать Рафаэлем или «Дарованным Богами», на древнесарнорском диалекте, был единственным в своем роде (в тот момент я не знал про Дейнерис Таргариен и трех ее драконов). Это значило, что даже если ему повезет дожить до старости и умереть своей смертью, то через четыреста лет этот мир вновь лишится повелителей небес, что когда-то стаями рассекали небеса и правили ими как полноправные владыки. Поэтому все, что касалось маленького дракона, было мной записано и зарисовано.       — Да. Отличаются. Я считаю что, как и у драконов, в жилах виверн течет магия. — Сказал я, заставив глаза молодого кандидата распахнутся в шоке. Уже давно считалось, что по-настоящему магическими животными в этом мире были только драконы. Конечно, были лютоволки, мамонты и сумеречные коты Севера, но по теории мейстера Варистора, написанной шестьсот лет назад, они являли творением магии Старых Богов и Детей Леса, но никак не ее источником. — Понимаю что утверждение ничем необоснованное и даже безумное, но если все подтвердится, то мы на шаг приблизимся к Валирийскому Фригольду, когда-нибудь достигнув такого же величия и силы.       — Но, к сожалению, мы этого не застанем, мастер. — Сказал незаметно зашедший сюда Сэм, как и Лучио являвшийся кандидатом, отправленным на южный континент. Единственное что отличало его от остальных учеников, это благородное происхождение — парень был Штормом и имел длинные вороные волосы Морригенов — и связанный с этим склочный и желчный характер. Не будь он по настоящему талантлив в медицине и преданным лорду Темперу, вытащившему его из игорных домов Староместа, ноги бы его здесь не было. — Валирийцы веками изучали и создавали свою магию, пустив под нож немало жертв в виде захваченных рабов, старых и молодых драконов и даже людей из своего народа. У нас просто не хватит времени.       — Сэм, с такой позицией тебе нужно было идти в ученики к Квиберну. — Сухо заметил я, сняв с рук кожаные перчатки и кивком приказав все это время стоящему в углу слуге-школяру убрать останки виверны. — Он бы быстро обеспечил тебе вечность, превратив в одну из тех безмозглых тварей. Что тебе нужно?       — Пришло письмо с континента. Миледи Фиора велела позвать вас. — Сделав вид, что не заметил моих слов, ответил кандидат и не дожидаясь ответа вышел из покоев.       «Эх, будь моя власть, я бы этому мелкому выкидышу все зубы выбил. Но нельзя — слишком он ценный для нашего выживания» — Подумал я, накидывая на плечи плотный коричневый плащ, с глубоким капюшоном и мелкой сеткой, полностью закрывающей лицо.       — Лучио, запиши наши сегодняшние результаты. Я вернусь позже и проверю. — Сказал я кивнувшему в ответу парню, прежде чем быстро открыть дверь и выйти в темный коридор, освещенный несколькими факелами и почти полностью заполненный белесой дымкой.       Зеленый ад был землей очень не гостеприимной и опасной.       Только прибыв сюда и начав изучать записи экспедиции, я понял что приготовления проведённые лордом Феликсом помогли лишь в первые несколько недель. Да, выжигание леса вокруг строившейся крепости избавило от опасности лесных хищников и большинства ядовитых гадов. Да, соблюдение чистоты и использование серебряной посуды (хотя по рассказам местных вояк простецы до сих пор пытались «потерять» свою посуду и начать есть, как и раньше, из деревянной) помогало против болезней и эпидемий. Но вскоре люди начали слабеть, в быстро отстроенных каменных домах начали заводиться паразиты, а из сожжённого леса начала часто делать набеги местная живность. Глава экспедиции, опытный мореплаватель и путешественник из Лиса Саварон Джос, уже давно служивший капитаном одного из многочисленных караванов Темперов, уже хотел было бросать все и уходить домой.       Но помощь пришла, откуда не ждали.       За долгие тысячи лет, пока существовали великие народы рабовладельцев, такие как Гис, Валирия, Ройнария и Кварт, многие люди бежали от них на юг в поисках свободы и нового дома. Большинство сгинуло в жутких джунглях Зеленого ада, убитые его обитателями, болезнями и жившими в глубине материка пятнистыми людьми. Но некоторые из них выжили и вскоре случайно вышли на контакт с уже начавшими собирать вещи людьми милорда.       Мейстерами уже давно было замечено, что местность, где живут люди, очень сильно влияет на них. Северяне крупнее и здоровее, чем остальные жители Семи Королевств. Коренные жители Долины Аррен обладают более крупными носовыми пазухами и сильными пальцами, что позволяет им лучше переносить подъемы в горы, а дорнийцы с их темной кожей и сухим телосложением гораздо лучше переносят путешествия по пустыне и могут намного дольше обходится без воды.       Поэтому никто из кандидатов и глав экспедици не удивился, что жившие в небольшой деревеньке, оказавшейся недалеко от места, где произошла высадка, люди были обладателями кожи цвета сочной травы, длинных жестких волос, худых и подвижных фигур и глаз, с очень большим зрачком и вытянутым хрусталиком. Все это делало их больше похожих на змей, чем на простых людей, дав им особое название — змеелюди.       Слава всем Богам Саварону Джосу хватило ума приказать не убивать или изнасиловать молодую женщину, которую поймал один из многочисленных патрулей, иногда отправляемых в джунгли, где она собирала дикие плоды и травы. Девушка и ее народ оказались потомками рабов, бежавших из Гороша и других гискарских городов от своих жестоких хозяев. Здесь, вдали от островов Василиска и живущих там пиратов, они построили сеть скрытых поселений, где уже веками жили, перестав боятся ужасов южного континента.       Лисниец не зря ел свой хлеб. Каким-то образом (по-моему, не последнюю роль сыграло его смазливое личико — потомок Валирийцев всё-таки) он убедил собирательницу устроить ему встречу с ее старейшинами и сумел провести с ними переговоры. Сами они общались на дикой смеси валирийского, гискарского, квартийского, итийского и ройнарсокго языков, так что без талантов Лучио, оказавшего знатоком разных наречий, Саварон бы долго не мог с ними договорится.       За смешную цену, в несколько железных ножей, топоров и украшений, те поделились с нами секретами, которые поколениями позволяли их предкам выживать в этом негостеприимном месте.       Первым оказался пещерный гриб. На Соториосе раскидано немало скрытых и заросших лианами пещер, где рос непримечательный гриб, по виду очень похожий на Западную поганку. Если его высушить и растереть, а получившийся порошок поместить в небольшие курильницы и поджечь, то получившийся от этого дымок очень быстро избавлял от всех витавших в воздухе болезней. После того как Саварон, под недоверчивые взгляды остальных, приказал продымить все помещения Пеларгира, случаи заболевания тяжелой ногой, кровавым насморком, иссушающим проклятием и многими другими болезнями, которые раньше считались смертельными, почти полностью прекратились.       Настоящее чудо-лекарство, если бы не одно НО. Если человек слишком долго вдыхает пары этого гриба, у него начинается быстрое разрушение желудка и кишок. Чтобы этого не происходило местные постоянно ели ягоды с одного из местных деревьев, названного ими Дради Грон — Божественное дерево. По их словам, его кислые, словно дорнийские лимоны, плоды не только помогали не умереть от паров гриба, но и улучшали самочувствие и продлевали жизнь. Правда это или вымысел никто из прибывших кандидатов не выяснил.       Но у них был один минус, который мгновенно перекрыл мечты лорда Темпера обзавестись лекарством от всех болезней. Эти ягоды нужно было есть в течение трех дней после того, как их сорвали с дерева. После этого они начинали быстро засыхать и превращаться в изюм, который уже не имел своих чудодейственных свойств. А семена, доставленные в Осгилиат год назад, так и не дали ростков, несмотря на все усилия присматривающих за ними садовников. Сейчас в Вестерос отправили несколько саженцев и надеются что они приживутся.       Так или иначе, от такой возможности еще сильнее озолотиться лорд Феликс точно не откажется до самого конца.       Вторым подарком был метод изготовления особых плащей, один из которых я одел перед выходом из покоев. Сделанный их кожи местных пятиметровых змей, обработанный особыми составами, очень напоминающими лисинийскую алхимию, со специальной сеточкой закрывающей лицо, они прекрасно скрывали от доставучих насекомых, которые мало того что были кровососами, так еще и несли в себе множество болезней и ядов, лечить которые умели только местные. Про сокрытие запахов, а значит и маскировку большинства наших воинов от местного зверья я вообще молчу.       Третьим подарком, который по важности не уступал первым двум, были знания, переданные нам старейшинами змееподобного народа. Особенности опаснейших хищников этих бескрайних лесов, их места обитания, слабости, предпочтения в пище, способы борьбы с ядами и многое-многое другое. Но самые важные знания касались коренного народа континента, называемого пиратами Василиска пятнистыми людьми.       Некоторые знания о них были и в Цитадели. Соторийцы представляли собой созданий с широкими костями, огромными мышцами, длинными руками, покатым лбом, огромными квадратными зубами, тяжелыми челюстями и жёсткими чёрными волосами. Их широкие плоские носы больше походили на свиные рыла, а их толстая кожа, по словам архимейстера Лотара, изучавшего их быт по рассказам пиратов и тиросшцев, иногда берущих их в рабство ради продажи в бойцовские арены Миэрина, покрыта коричневыми и белыми пятнами. Одним словом они больше напоминали диких свиней, чем людей. А тот факт, что их женщины не могут давать общее потомство ни с кем, кроме их собственных мужчин давал понять, что перед нами был совсем другой вид, лишь внешне похожий на людей.       «Правда последний вывод — заслуга лорда Темпера» — Подумал я, делая очередной поворот по коридору и заходя в жилую часть крепости, где располагалась комната леди Фиоры. — «Хотя его система классификации на виды, группы, отряды и семейства достаточно спорная штука, но она лучше, чем ничего»       Пятнистые люди, по словам наших змееглазых союзников, были для нас самой большой угрозой на Сотриосе. Костяк их народа жил в глубине континента, возле невероятно большого озера Скрахарканвавл, по размерам напоминающему маленькое море. Сильнейшие племена, чья численность достигала сорока-пятидесяти тысяч, селились непосредственно у берегов, таким образом, показывая свою силу и власть. Племена поменьше жили вдали от берегов. Племена еще меньше жили в глубине джунглей, лишь изредка получая дозволение увидеть озеро.       Таким образом, ближе к берегам мыса Василиска и мыса Виверны жили настоящие изгои, которые не имели права заходить дальше руин Йина и никогда не видевших священные озеро своего народа. Но если по меркам пятнистых людей они считались дикими дикарями-богохульниками, то для нас все было наоборот. Ведь сама культура этого порочного народа строилась на массовых жертвоприношениях, каннибализме, поклонениям их тайным и темным богам, чьи имена они отказывались произносить даже под угрозой смерти, и невероятной жестокости. Те, кто селились близко к морским берегам хотя бы шли на «диалог», давая шанс стать их рабами, и лишь потом пытались тебя съесть.       «Веселый народец, ничего не скажешь» — Думал я, подходя к покоям леди Фиоры, которые сторожили два стражника. Те лишь увидев меня кивнули, подтвердив что их предупредили о моем визите, и отперли дверь, пропуская внутрь.       Дети лорда Темпера всегда славились своей красивой внешностью. Лорды Лайон и Аларик были мечтами большинства девушек Дорна и Вольных городов, а миледи Элейна, даже несмотря на свой ужасный характер, имела немало ухажеров. Правда часть из них отваживал ее отец и братья, а вторую она сама. Зачастую грубой силой. У леди Фиоры все было несколько хуже — статус бастарда и четвертого ребенка в семье были основными причинами, почему ее добивались только безызвестные рыцари или торгаши средней руки, желавшие урвать лишь крупинку богатств дома Темперов. Но это не значило, что по внешности она уступала своей сестре.       Будто выточенное самым трудолюбивым скульптором лицо, с прямым, но слегка вздернутым валирийским носиком, с густыми черными волосами, после рождения дракона начавшими расти как на дрожжах, и светящиеся чистым золотом глазами, вкупе с идеальной фигурой с полной грудью и крепкими бедрами, делали ее одной из самых красивых женщин из всех, которых я видал. Эх, не поторопись я с принятием того асшайского зелья и не потеряй из-за этого мужскую силу, то может быть и возжелал дочь моего благодетеля и сюзерена.       — О, мастер Марвин! — Обратилась ко мне миледи, одетая в лёгкое красное платье, плотно облегающее ее фигуру, оставляя открытыми лишь точеные плечи. — Пришло письмо из Осгилиата. Столько новых новостей! Вы должны их услышать!       — И каких же вести, миледи? — Заинтересованно спросил я, прекрасно понимая, что всегда спокойная и собранная девушка преувеличивать не будет.       — Началась война. Дорн напал на Простор и уже несколько недель разоряет его. — Ого, новости и правду шокирующие. Новый виток войны, совместно с недавними новостями о Дейенерис Бурерожденной и ее тремя драконами, ясно давал понять, что мир в Вестеросе и Эссосе начал активно меняться. И наверняка не последней причиной являлась пробужденная магия. — Отец сейчас осаждает Хайгарден, взяв штурмом одно из трех колец стен, дядя Оберин стоит на переправе у Горького моста и не дает перейти на другой берег войску Рендилла Тарли, а лорд Фаулер уже разорил Медовую Рощу и Нагорье и уже подходит к Староместу. Судя по всему Дорн выигрывает!       — Война никогда не была постоянной, миледи. — Слегка улыбнувшись, ответил я, потерев пальцами железное звено, символизирующее мои знания о военном деле. — Вполне возможно уже сейчас Высокий сад взят, Старомест пылает в огне, а голова Кровавого Охотника украшает Кровавое Солнце принца Оберина. Но может быть и совсем наоборот. Нам остается лишь ждать следующих вестей и надеяться на лучшее. Есть и другие новости?       — Да, конечно. — Немного заторможено, видно задумавшись над моими словами, ответила Мать дракона, взяв со стоящего рядом стола еще один лист с донесениями. — Брат наконец закончил свои дела в Азабаде и уже плывет в домой. Через пару месяцев уже будет дома.       — Что же молодому господину понадобилось в Азабаде? — Поинтересовался я, вспоминая свой визит в этот город много лет назад. Простой перевалочный город между Инем и Квартом, где часто останавливались караваны из Баязабада. Интересное сочетание культуры Золотой империи и давно павшей Вотчины Гиркуна. Но ничего интересного, что могло привлечь одного из богатейших торговцев Вестероса там нет. Что там мог забыть наследник семьи Темперов, особенно в такое смутное время мне оставалось только гадать.       — Я сама точно не знаю. — Задумчиво помассировав подбородок, ответила миледи. — Но отец упоминал об оружии. Оружии способном при правильном использовании сжечь до тла целый город.       — Не слышал, чтобы нечто такое было в Золотой империи. — Заметил я, вспоминая все что знал об И-Ти.       — Я тоже, но у отца много друзей по всему миру и он наверняка смог достать нечто такое, о чем простые люди не знают. — Сказала миледи, положив на свой стол письмо и взяв другое, но не из бумаги, а из дерева, на котором были легко узнаваемы символы из валирийского, гискарского и итийских языков. — Но есть новость гораздо важнее. Пришло письмо от Великого старейшины наших змееподобных друзей. Они приглашают нас на праздник через три дня. Я в раздумьях — идти или не идти вопрос глупый. Сколько людей нужно взять туда и какие дары подготовить. Мастер Марвин вы лучше всего смогли разобраться в их языке и традициях.       — Он упоминали название праздника? — Поинтересовался я.       — Тха... Тхакер-пса-джалат. — С запинкой прочитала госпожа, поднеся деревянную табличку почти вплотную к глазам.       — День тихих лесов… — С трудом вспомнив название одного из важнейших праздников аборигенов. По рассказам нескольких старейшин, с которыми мне доводилось иметь беседы, когда посещал их деревни, за несколько недель до этого дня у пятнистых людей начинаются целая череда праздников и фестивалей, со всеми присущими им атрибутами. Жертвоприношениями, некрофилией, каннибализмом и многими другими подобными вещами. И пользуясь такой возможностью змеелюди, большую часть года скрывающиеся в своих скрытых селениях, собираются вместе и проводят большое собрание, служащее одновременно ярмаркой, местом заключения браков, союзов и много другого. Об этом я и рассказал леди Фиоре.       — Значит, возьмем побольше товаров и пару «ценных» даров. Что на счет людей? — В очередной раз спросила у меня госпожа.       — На празднике соберется большая часть их народа. Если верить словам их старейших, то там соберется порядка двух-трех тысяч человек. Думая полторы сотни воинов хватит.       — Хорошо. — Кивнула Фиора, подойдя к одному из шкафов и достав стопку свежих неисписанных листов. — Выступаем следующим утром. Мейстер Марвин, предупредите, пожалуйста, сотников Робба и Льина.       — Слушаюсь, миледи. — Легко поклонился я, накинув на голову капюшон и выйдя из ее покоев, отправившись в сторону казарм, находящихся всего в минуте пути от жилья миледи. Все ради безопасности — если в крепость проникнет враг, то главной задачей воинов будет защита хозяйки дракона, а уже потом остальных.       Робб и Льин Сэнд были бастардами из дома Вилей, которых старый лорд Виль не желал видеть и выгнал еще мелкими детьми из дома. Еле-еле они смогли добраться до ближайшего замка, где бы их не вздернули как дорнийских отродий (Штормовые земли) или продали в рабство в ближайший детский бордель (весь остальной Дорн), и попали в лагерь, где лорд Феликс готовил себе будущих солдат.       Хорошая родословная, неплохой ум и невероятная преданность тому, кто спас их от голодной смерти, сделали их идеальными кандидатами для отправки в тайный поход и охраны тайной Таргариен.       Два высоких поджарых дорнийца, не расстававшихся со своими мечами, несмотря на то что один был лучником, а другой копейщиком, спокойно выслушали мою просьбу и быстро принялись за организацию двухдневного перехода, в который нужно было взять как минимум несколько загруженных телег и две сотни охраны. В крепости, по их словам, останется сотня мечников и пять десятков гвардейцев, прибывших вместе с миледи из Осгилиата. Причина была проста — в сырых и кишащих всякой гадостью варгам, которые были жителями холодного севера, было очень не уютно. А без своих напарников мечники не могли никуда уйти.                         Единственная причина почему их не отправили обратно, был феноменальный нюх псов. Те прекрасно чувствовали чужеродные запахи и заранее предупреждали о приближении к крепости какой-нибудь опасной и скрытной твари.       «Например, Ночных фурий» — Невольно содрогнувшись, подумал я, направляясь в свои покои, планируя продолжить свои исследования крови виверн. Та крылатая черная тварь, чтобы убить которую пришлось использовать почти все настенные скорпионы, до сих пор вселяла страх в простых людей, прекрасно видевших ее, когда она смогла своим телом пробить деревянную стену и разрушить несколько складов.       Люди у Темперов всегда были вымуштрованы выше всяких похвал. Конечно, всегда находились лентяи и жулики, стремившиеся получить все не делая ничего, но на Соториос отправлялись отобранные с особым вниманием работяги и воины, которые даже после ужасов первых месяцев продолжали делать свою работу. Так что на следующий день из ворот Пелагира выступил отряд в двести с лишним человек, в сопровождении прибывших рано утром проводников, направился в самую большую деревню змееподобного народа.       — Эх, хорошо. Теперь я понимаю валирийцев и их гордость за свои дороги. — Довольно улыбаясь, сказал один из лучников, рядом с которым, на козлах, сидел я.       — Парень, валирийцы и вправду строили хорошие дороги, но на Соториосе их в помине не было. — Заметил я, в очередной раз пооражаясь знаниям, которые обладали воины лорда Феликса. Как я слышал в самом обучающем лагере кроме умения дубасить железом других людей обучали письму, счету, валирийскому языку и простейшей истории. На мой вопрос на кое пекло он это делает, милорд лишь улыбнулся и сказал что от воина до хорошего воина умение думать и богатый кругозор полезен, особенно когда он окажется в полнейшей заднице.       — Да? — Удивленно посмотрел на меня солдат, сразу вернув взгляд на дорогу. — Давно не повторял историю Валирии. Но согласитесь, мейстер, дракончик нашей леди настоящее благословление в этих лесах.       «Здесь он прав» — Подумал я, посмотрев в начало колонны, где на открытой повозке, рядом с одетой в защитный плащ хозяйкой сидел сильно выросший и окрепший дракон.       Огнедышащие владыки небес всегда были главной целью людей, решивших посвятить свою жизнь магии. И многие работы, посвященные им были об их росте, взрослении и силе. Дракон растет всю жизнь. Это неоспоримый факт, часто указываемый в дневниках почти всех Таргариенов, живших до Танца Драконов, и это знают все, даже самые ленивые и глупые школяры. Но немногим известно что самый буйный период роста у драконов происходит в первые три года взросления. Именно это время определяет будущий потенциал повелителя небес и то насколько сильным будет его пламя.       Ведь Балерион Черный Ужас, дракон Эйгона Завоевателя, считался сильнейшим даже во времена существования Валирии. Как писал мейстер Эйрион, близкий друг и троюродный брат Таргариена, что Балерион изначально выращивался как дракон высочайшего класса, специально для главы семьи Таргариенов.       Тут нужно сделать небольшое отступление. Сам Валирийский фригольд или Валирийская республика, как ее называли другие народы, контролировалась сорок одним могущественным семейством, которые, несмотря на право каждого из свободных граждан участвовать в жизни страны, правили государством. При этом Таргариены, если верить некоторым квартийским книгам в библиотеке лорда, занимали не самую высокую позицию, едва держась в третьем десятке по богатству и силе.       Существовавшая пять тысяч лет империя и основавший ее сорок один великий род не могли не пытаться совершенствовать и усиливать свое главное оружие. Все те редкие книги, которые обнаружились в загородных виллах в Толосе, Лисе, Элирии и Монтарисе, принадлежавшие знатным валирийцам и их личным колдунам, говорили о том, что итогом этого стала уникальная программа толи тренировок, толи выращивания, толи дрессировки. Благодаря ей можно было вырастить огромного, превышающего остальных в полтора раз, дракона, чья сила пламени была способна плавить камень и сжигать сталь. Но все это стоило очень дорого, ведь даже у Таргариенов, не самого слабого семейства из сорока, средств хватало лишь на одного Балериона.       И сейчас, сравнивая темпы роста маленького Рафаэля с Балерионом, описанными в записях древних Таргариенов, каким-то чудом оказавшимися в библиотеке Драконьего камня, которые позже выкупил милорд, становилось ясно, что он не только ему не уступает, но даже немного превосходит. Причины этого мне не до конца понятны. Да, Рафаэля обеспечивали таким количеством мяса, которое не каждая деревня сможет за раз съесть. Да, как только он достаточно окреп, то стал часто охотится в местных джунглях, сражаясь с местными тварями и иногда возвращаясь с новыми шрамами на чешуе, чуть не доводя миледи до слез. Но дракона Таргариенов, судя по очеркам, поили особыми зельями и улучшали лучшие валирийские колдуны. Почему дракон миледи рос сильнее его и уже мог извергать пламя, способное за секунды превращать сырые джунгли в пепелище, я не знал.       «Но кто я такой, чтобы на такое жаловаться» — Подумал я, достав из тайного кармашка плаща небольшую флягу огненного вина и сделав парочку хороших глотков. — «Без него пришлось бы пешком идти по этим джунглям, как прошлые разы»       Ведь именно дракон проделал для отряда хорошую проплешину в джунглях, мгновенно испепеляя все на своем пути, оставляя лишь сухую и немного потрескавшуюся землю, прекрасно заменившую дорогу.       — Смотрите внимательно по сторонам! — Проехал рядом сотник Робб, на покрытой специальной попоной лошади. Ведь местным вредителям было плевать кто ты — человек, лошадь или собака. Без особой устойчивости, которая есть у только пятнистых и змееподобных, здесь не выжить. — Хоть большинство этих уродов и ушло на юг, но расслабляться нельзя!       — Поняли, командир!       — Слушаемся!       Оставшиеся два дня пути прошли в тишине и покое. Что ни говори, но главный способ выжить в этих джунглях — хорошо развитое чувство самосохранения. И местное зверье прекрасно понимало, что нападать на отряд в две сотни человек, которых охраняет большая огнедышащая тварь, гарантированный способ самоубийства. Конечно, были проблемы — как бы ни совершенны были плащи и лекарства, рецепты которых передали местные, но двух лошадей и одного работника, которого укусила огромная десятиметровая змея, резко выскочившая из джунглей, мы потеряли. В условиях сильнейшей нехватки людей и лошадей это была очень большая потеря.       Но любое путешествие когда-нибудь заканчивается.       На закате третьего дня мы оказались у входа в большую пещеру, служившую «парадным» входом в самую большую деревню змеелюдей, расположенную меж двух отвесных скал. В этом и была главная причина, почему местные разрешили нам сделать очень заметную огненную «дорогу» через джунгли и вообще пригласили нас к себе. Главный вход в их деревню сам по себе был неприступной природной крепостью, зажатый с двух сторон отвесным горами, представлявшими из себя идеальную позицию для лучников, а сами «ворота» легко закрывались многотонным булыжником, двигаемым специальным механизмом, на основе рычага. Если учесть что по каменистой дороге едва могла проехать одна повозка, а тоннель в пещере вообще сужался до такой степени, что там мог пройти только один человек, становилось понятно почему змееглазые не скрывали это поселение.       «Этим каннибалам, как бы они не старались, не взять это место» — Подумал я, внимательно смотря под ноги и медленно спускаясь по каменной дорожке, миледи и идущими перед ней двумя крепкими копейками и сотником.       — Миледи, вы уверены, что это не засада? — Тихо спросил Робб, так чтобы это услышала только Фиора и я.       — Нет, Робб. — Отрицательной покачала она головой, но не убрав руки с висевшего на поясе короткого меча. — Хотели бы они напасть, то сделали бы это когда мы только подходили к воротам, попытавшись превратить нас в подушки для иголок своими деревянными стрелами, прежде чем их сжег Рафаэль. Здесь же нам хоть и придется биться по одному, но я верю в ваше мастерство и оружие, против которого местным нечего противопоставить.       — Я вас понял, миледи. — Слегка улыбнувшись, ответил сотник, также положив руку на свой меч.       Тоннель не был коротким, но и длинным его нельзя было назвать. Так что вскоре мы вышли в невероятных размеров пещеру, вид которой невольно перехватило дыхание.       «Не до конца одичали потомки величайших империй». — Невольно подумал я, смотря на настоящий подземный город.       Змеелюдям было без разницы где строить свои жилища — на ровной земле, возле обрывов, на стенах или в свисающих с потолка каменных сосульках! Десятки, если не сотни, самых разнообразных домов, построенных из дерева и камня, самой разной высоты, формы и размера, неуловимо напоминали те самые дымные грибы, растущие в пещерах.       — Потрясающе… — Почти одновременно прошептали я и миледи, невольно застыв каменными изваяниями, пока нас в спину не подтолкнули остальные члены отряда, почти в точности, повторявшие нашу реакцию, на открывшиеся виды.       — Приветствую вас в нашем доме, андалийцы. — Нас уже встречали. Как я и говорил, местные уже давно адаптировались к жизни на Соториосе и изменились так сильно, что невозможно было их перепутать с другими народами Вестероса или Эссоса. Приветствовавш… ий нас мужчина имел очень много женских черт, и если бы не низкий голос, широкие плечи и отсутствие груди, то его легко можно было спутать с женщиной. И так было со всеми змеелюдьми. Как еще в Осгилиате выразился лорд Феликс, прочитав присланные доклады, местные были андрогинами (знать бы еще откуда он это слово взял) — людьми со слабо выраженными мужского и женского начала.       По его словам это могло говорить об их низкой плодовитости, ведь чем больше в мужчине или женщине присущих их полу черт, тем выше их желание. Я сам невольно заинтересовался этим исследованием и почти месяц провел, собирая все доступные знания, начиная от описания дворян и количества их потомков, заканчивая описанием евнухов у дотракийцев и итийцев. По всему выходило что милорд был прав, но для окончательных выводов стоило исследовать аборигенов лично. Хотя ситуация с королевской четой меня изрядно тогда напрягла — судя по их выраженным половым чертам, королева должна была беременеть почти каждый год, а не иметь всего троих детей, рожденных с разницей почти в два года.       — Для нас честь быть приглашенными на такой важный праздник. — Ответила миледи, пока я пребывал в своих размышлениях и поглядывал несколько змееглазых с очень практическим интересом.       — Меня зовут Анкх-альш-Берат. Я лидер этой деревни и главный старейшина нашего народа. — Представился мужчина, обладавший в отличие от большинства своих соплеменников бледной, словно парное молоко кожей.       — Меня зовут Фиора Темпер, вторая дочь дома Темпер и глава всех его людей на Соториосе. Для меня честь познакомится с лидером народа, столько нам давшем. — Говорили они на очень искореженном диалекте, валирийского языка, с редкими вставками из итийского и ройнарского. Звучало это достаточно странно — быстрый и звонкий валирийский не сильно сочетался с певучим и мягким ройнарским или рубленным и шипящим итийским.       — Не стоит благодарности. — Ответил старейшина, мягко поводив рукой, обтянутой в черную облегающую кожу. Вообще одежда местных поначалу вызывала у большинства переселенцев чувство отвращения и брезгливости — черная змеиная кожа идеально обтягивала фигуры змеелюдов, не оставляя простора для воображения. Не спасали положения даже длинные травяные юбки и двусторонние плащи, закрывающие как спину, так и грудь (п.а. этакий аналог пончо, которое Марвин не может описать), сделанные из той же травы. Ведь так отрыто не одевались даже дорнийские шлюхи в самую жаркую погоду. — Для нашего народа встреча с теми, кто не желает сделать из нас рабов, съесть или принести в жертву, и готов к мирному сосуществованию, является высшим благом. Вы наверняка устали с дороги. Позвольте моим людям показать выделенные вам покои.       — Не откажусь, Великий старейшина. — Слегка кивнула миледи, дав знак остальным следовать за ней и держаться вместе. В итоге наше пребывание в городе змееглазого народа продлилось гораздо больше трех дней, став началом событий, которые еще долго будут преследовать меня в кошмарах.